Легкая атлетика

8 мая 2018, 14:00

Дмитрий Шляхтин: "Работа в легкой атлетике – это риски. Но денег за нее я не получаю"

Владимир Иванов
Обозреватель
Президент Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) ответил на самые острые вопросы

Владимир ИВАНОВ

Общаясь с коллегами, спортсменами, тренерами и некоторыми представителями федерации, я понял, что у всех накопилось много вопросов к Дмитрию Шляхтину. По разным причинам лично ему они не задавались. Что не мешало росту домыслов и невысказанных претензий.

В этой связи перед началом интервью я предложил руководителю ВФЛА два варианта продолжения беседы. Первый: я спрашиваю у него обо всем, чем говорят в кулуарах. Второй: обсуждаем только актуальные темы. Ведь всем известно, как чиновники умеют уходить в сторону от неприятных тем, поэтому, если человек не готов отвечать искренне, зачем мучить друг друга?

Но Шляхтин, не задумываясь, отчеканил: "Задавай любые вопросы. Никогда не прятался и не собираюсь".

"ЛАДОЙ" Я НИКОГДА НЕ ЗАНИМАЛСЯ

– Догадываетесь, в чем основная претензия к вам со стороны общественности?

– У меня нет времени анализировать чьи-то мысли и мнения. Мы тихо и спокойно работаем. Я всегда достаточно редко общался с журналистами. Знаю, что многие любят рассказывать, как много они сделали и еще сделают, но за этим часто ничего не стоит. Болтать можно много, а делать мало. Я стараюсь, чтобы было ровно наоборот.

– Вопрос к вам как раз по части сверхзанятости. Вы – министр спорта Самарской области, у вас футбольные "Крылья Советов", хоккейная "Лада", впереди чемпионат мира и вы еще руководите ВФЛА.

– Это ведь уже обсосано 52 раза.

– Считаете, что успеваете везде?

– Давайте по порядку. Тольяттинской "Ладой" я никогда не занимался. Она всегда была отдельным проектом в регионе. Там была назначена пара специалистов в лице Владимира Вдовина и Вадима Макарова. Губернатор Николай Меркушкин через министра промышленности этот проект сопровождал. А меня туда "воткнули" вице-президентом, чтобы я раз в год ездил на совещание КХЛ и этого не нужно было делать губернатору. Вот и все мои функции.

У нас, например, вице-губернатор Александр Нефедов вообще входит в более 200 различных набсоветов и попсоветов университетов, академий, различных общественных организаций.

– Но это разве нормально?

– Оно же как устроено. Вот пришел в Самаре новый губернатор – Дмитрий Азаров. Он любит баскетбол. Соответственно, Камо Погосян, президент БК "Самара", приходит ко мне и говорит, что Дмитрию Игоревичу предложили возглавить набсовет клуба, а я при этом должен быть вице-президентом. Понимаете?

Я никогда не буду этим заниматься, но в тех регламентах, которые существуют, нужно так. Хотя весь проект на себе тащит Погосян. Он ищет финансирование, развивает свой вид спорта в регионе, а моя задача как министра – обеспечить ему площадку. Выделить субсидию, согласовать это с губернатором и посетить два-три финальных мероприятия.

Занимаюсь я сейчас двумя вещами. В большей степени – "Крыльями Советов". И легкой атлетикой.

В регионе за эти шесть лет у меня вся работа отлажена до автоматизма. Из года в год формируется бюджет, он распределяется по подведомственным учреждениям. После ЦСКА, когда по стране у тебя было 18 филиалов и 156 спортивных объектов в подчинении, управлять 12 объектами в регионе – вообще не проблема.

Дмитрий ШЛЯХТИН, главный тренер сборной России Юрий БОРЗАКОВСКИЙ и Виталий МУТКО. Фото Алексей ИВАНОВ
Дмитрий ШЛЯХТИН, главный тренер сборной России Юрий БОРЗАКОВСКИЙ и Виталий МУТКО. Фото Алексей ИВАНОВ

В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЮТСЯ НАШИ ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ С МУТКО?

– Смотрите: "Ладу", как ни крути, при вас исключили из КХЛ, футбольные "Крылья" впервые в истории вылетели из премьер-лиги, а ВФЛА по-прежнему в отстранении. В интернете шутят над вашим эффективным менеджментом.

– "Лада" вылетела в первую очередь из-за 100-процентного бюджетного финансирования. Хотя это, считаю, большой удар. За шесть лет Николаем Ивановичем было построено 17 арен в Самарской области. И в регионе реально хоккейный бум. Но та пирамида, во главе которой должна была быть "Лада", теперь разрушена. Считаю, что это колоссальная политическая ошибка. У нас же ничего хоккейного нет и в соседних субъектах – ни в Оренбурге, ни в Саратове, ни в Ульяновске.

– Спасти ее было возможно?

– Еще когда Дмитрий Игоревич пришел на свой пост, я говорил ему, что в хоккее есть такой риск. Увы, так все и вышло. Когда он встретился с Геннадием Тимченко, то услышал, что полное бюджетное финансирование – это камень преткновения. Тимченко сказал, что можно вернуться к разговору, когда мы найдем внебюджетные источники.

У меня ответный вопрос к тем, кто говорит, какой я неэффективный менеджер. Почему же тогда меня держат?

– С кем-то вы в хороших отношениях.

– С кем?

– С Виталием Мутко, например.

– То есть, я его регулярно везде подставляю, а он меня держит? Почему он Будогосского не держит (экс-главу департамента судейства и инспектирования РФС. – Прим. "СЭ")? В чем заключаются наши хорошие отношения? Где Мутко и где я?

– Нюансов не знаю, но об этом говорят.

– Вскоре после Игр в Рио была конференция ВФЛА, на которой делегаты выбрали меня президентом на следующий олимпийский цикл. При этом борьба у нас была объективная и упорнейшая, я обошел Андрея Сильнова, кажется, всего на четыре голоса. Если бы все было решено заранее и меня кто-то назначил, это было бы возможным?

ГОТОВ УЙТИ ИЗ "КРЫЛЬЕВ СОВЕТОВ"

– Что по поводу "Крыльев Советов"?

– Это очень важный вопрос. Отвечу по данному пункту не как управленец, а как человек, который принял этот клуб. Так вот, я взял его с закредитованностью 2 миллиарда рублей. Команда шесть месяцев не получала зарплату. Все это пришлось разгребать.

Вместе с тем первый вылет в ФНЛ – не моя история. Я пришел в министерство в ноябре и не просил футбола. Но губернатор вызвал меня и сказал, что этим должен заниматься я. При этом тренер уже был назначен – тогда вместо "сдернувшегося" в "Анжи" Гаджи Гаджиева по настоянию ветеранов поставили Александра Цыганкова.

– А второй вылет?

– Вот это уже мое, тут ответственности с себя не снимаю. Но нужно понимать, что наш клуб живет строго по финансам. За это время мы сократили долговые обязательства в разы. И мы не заходим за установленные границы. Если имеем миллиард на год – на это и живем. И у нас нет проблем, как у условной "Кубани". Тот путь заведомо бессмысленный.

– С этим не поспоришь.

– Можно было бы подписать игроков – и выстрелить в одном сезоне. Но тем самым загнать клуб в такую долговую яму, что потом не выбраться. Сколько было случаев, когда команды подписывали серьезных игроков, не имея никаких финансовых гарантий. Где нынче "Томь"? Куда делась "Волга"? Что сейчас с "Кубанью"?

Хотя болельщику всегда хочется большего. Когда "Крылья" выиграли у "Спартака" – 4:0, Самара три дня пила от радости. И я горд, что за период моего руководства, мы обыгрывали все клубы, за исключением пока ЦСКА. Никто, кстати, не запомнил, что при мне команда занимала девятое место. Лучший результат за девять лет!

– Но я помню, как "Крылья" и в еврокубках играли.

– Когда-то. Но 15 лет назад от экономики все зависело меньше, чем сейчас. Как раз после того успеха и началась болтанка. И вылеты мне все ставят в упрек, а девятое место, почему-то, не запоминается. При этом если бы нам тогда в игре с "Рубином" не поставили пенальти на последних минутах, мы были бы восьмыми.

Сегодня команда регулярно получает зарплату. Долговые обязательства с прошлых времен еще остались, но мы их потихоньку сокращаем. За два года 180 миллионов погасили. Прекрасно знаю бюджеты других клубов и понимаю, что для некоторых – это не много. Но для нас – значительно.

– Каковы глобальные задачи в "Крыльях"?

– Неоднократно заявлял, что с таким бюджетом мы так и будем кататься лифте: "ФНЛ-премьер-лига-ФНЛ-премьер-лига". Нужно либо увеличивать бюджет и подписывать более серьезных игроков и жить спокойно, либо так и будет. Поэтому у меня порой возникает желание уйти с этого проекта. Я не вижу перспектив. Регион не добавит, а тянуть все время на жилах – это нереально.

Елена ИСИНБАЕВА и Дмитрий ШЛЯХТИН. Фото REUTERS
Елена ИСИНБАЕВА и Дмитрий ШЛЯХТИН. Фото REUTERS

КОГДА ВЫГРЕБ САМОЕ ДЕРЬМО И ОСТАЛОСЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ – БРОСАТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ

– Легкая атлетика. У вас к ней лежит душа или возглавить федерацию просто попросили?

– Не то, чтобы попросили, но изначально мы рассчитывали на более короткий период моего пребывания здесь.

– До конца Олимпийских игр-2016.

– Да, но потом появился Родченков и ситуация начала катастрофически усугубляться. Бросать проект по восстановления было бы неправильно, поэтому было принято решение переизбираться. Более того, могу смело сказать, что у меня сложились хорошие отношения с рабочей группой ИААФ. Моя работа и работа федерации была оценена там объективно.

– Иными словами, вы не видите человека, который справился бы с этой работой лучше вас?

– Не хочу так сказать. Наверняка такие люди есть и, не исключаю, что они справились бы. Вопрос сейчас не в том. Просто, когда ты уже выгреб самое дерьмо и осталось совсем чуть-чуть, бросать не хочется.

Поставь завтра кого-либо другого, ничего сразу не изменится. Не произойдет это до тех пор, пока не будет новых политических решений. Я не превозношу себя, как мегаменеджера, но я реально делаю все возможное в этой ситуации.

РАБОТА В ВФЛА – БОЛЬШИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РИСКИ ДЛЯ МЕНЯ

– Как на работе в ВФЛА сказывается то, что ваше постоянное местожительство – в Самаре?

– У меня около 100 перелетов в год. Как правило, половину среды, четверг и пятницу я в Москве. В остальное время на связи в любое время. Если что-то экстренное, готов скоординировать.

Конечно, это тяжело. Не позавидовал бы тому, кто оказался бы на моем месте. Я бы с удовольствием отдал любую должность. Уже сказал губернатору, что ухожу из "Лады" и нужно думать, что делать с "Крыльями Советов". Я очень надеюсь, что с появлением нового стадиона увеличится посещаемость клуба и произойдет какой-то положительный сдвиг в плане экономики.

Вообще в функционале регионального министра нет пункта о сопровождении профессиональных клубов. А у меня еще волейбольная "НОВА", гандбольная "Лада" и ряд менее известных команд.

– Я про это и говорю. Вот если мы сейчас зайдем в кабинет Федерации лыжных гонок России (ФЛГР), уверен, застанем там Елену Вяльбе. Она, если не в командировке, всегда на месте. При этом у нее – только лыжи. Как вы успеваете везде? Если одновременно случится эксцесс в "Крыльях", возникнут проблемы в гандбольной "Ладе" и скандал в легкой атлетике, как будете расставлять приоритеты?

– К счастью, во всех этих проектах есть хорошие специалисты. В легкой атлетике вообще сильная команда настоящих профессионалов. Все оперативные вопросы решаются быстро.

Основная проблема легкой атлетики сейчас – финансовая. У нас есть попечительский совет, но заявленное финансирование, которое было защищено в прошлом году, пока по определенным причинам не идет. А желающих вложить серьезные средства в легкую атлетику я не вижу. Поэтому, если бы я все время сидел здесь, то 90 процентов времени все равно тратил бы именно на поиск средств, а не на развитие федерации. Ведь иначе ничего не сделаешь.

Сейчас главная задача – восстановление ВФЛА в правах. И для этого важно внешнее управление – коммуникации с ИААФ и рабочей группой. Внутренняя жизнь – другое. Здесь основную нагрузку взял на себя Андрей Крупорушников. Мы хорошо сработались, и я спокоен за все локальные моменты.

Поверьте, я не сижу на месте. В последние два месяца было много встреч с зарубежными руководителями федераций. Аккуратно налаживаю контакты. После завершения футбольного чемпионата мира планирую убить два-три месяца и облететь 20-30 стран, встретиться, пообщаться, посмотреть, чем живут другие и рассказать про нас. Конгресс ИААФ ведь наглядно все показал: за наше восстановление проголосовал только Таджикистан. Даже казахи с белорусами не поддержали.

– Для вас восстановление ВФЛА в правах – это ограниченная в какие-то сроки история? Не уйдете, пока этого не случится? Или есть какая-то точка невозврата, после которой вы готовы оставить президентское место?

– Я уже говорил об этом Руне Андерсону. Объяснял, что с каждым месяцем набираю отрицательную плавучесть в федерации. Говоря, какой я молодец и сколько всего сделал, они, по сути, одной рукой меня приподнимают, а другой – топят. Внутри начинает расти недовольство моей работы. На сегодня мне есть чем заняться, и я объяснил это Андерсону. Но для меня лично восстановление ВФЛА тоже принципиальный момент. Я не хочу испортить себе имя. Работа во главе федерации – это большие политические риски для меня. Так что нужно идти до конца.

Дмитрий ШЛЯХТИН, Мария КУЧИНА, Дарья КЛИШИНА. Фото Алексей ИВАНОВ
Дмитрий ШЛЯХТИН, Мария КУЧИНА, Дарья КЛИШИНА. Фото Алексей ИВАНОВ

В ВОПРОСЕ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ВФЛА СЕЙЧАС – КАЧЕЛИ

– Возможное лишение даже нейтрального статуса, о чем говорилось вскоре после зимнего чемпионата мира, насколько это реально?

– После этого была встреча Павла Анатольевича с Себастьяном Коэ. У них был долгий и непростой разговор. По-прежнему от нас ждут признания доклада Макларена и доступа к пробам Московской антидопинговой лаборатории.

– Возможно ли ухудшение ситуации если этого не произойдет?

– Пока идут качели. Они давят, мы выдаем контраргументы. Андерсон вот считает, что я не объективно оценил его работу в последнем докладе. Так что обстановка не самая хорошая.

– Но ведь будет странно, если нашим спортсменам запретят выступать посреди сезона.

Колобкову они сказали, что так жестко вопрос не ставили. Просто уведомили, что такое может быть, но всерьез такой вариант не обсуждали.

– Есть ли у вас информация, почему нейтральный статус до сих пор не получила, например, Дарья Клишина?

– А у нее допуск еще с 2016 года. То решение, которое принял CAS, допустив ее до международных стартов, в силе. Почему она пока не выступает – лучше спросить у ее менеджера.

– А другие? Не будем называть конкретных фамилий, но многие убеждены, что те, кому не дают допуск – в украденной базе данных Московской антидопинговой лаборатории.

– Это не исключено. Сначала ИААФ шерстили доклад Макларена, теперь базу ЛИМС. В ней порядка 50 легкоатлетов. 10 фамилий нам известны. Среди них – очень известные. По ним у нас уже требовали объяснений. Кто остальные – пока открытый вопрос.

ОТ ФЕДЕРАЦИИ НЕ ПОЛУЧАЮ НИЧЕГО, ДАЖЕ ЗАРПЛАТЫ

– У меня случайным образом оказалось положение по обеспечению деятельности президента ВФЛА. Понятно, что вам возмещаются проезд и проживание. Но там есть пункт, по которому президенту и его сопровождающим должны оплачиваться бизнес-залы ожидания в аэропортах. Это действительно необходимо?

– Ерунда. Я уже рассказал, что очень много летаю. Из-за этого у меня давно платиновая карта. Девятый год уже. И эта карта по определению дает мне право пользования бизнес-терминалами. Плюс я могу брать с собой, кажется, двух человек. То есть кто-то просто опять пытается что-то налить мне на голову. От федерации я не получаю ничего. А это положение, о котором вы говорите, никем не утверждено. Думаете, я выбиваю себе какие-то привилегии из президентства ВФЛА?

– Не знаю. Поэтому и спрашиваю.

– Я не пользуюсь служебной машиной, о которой говорится в этом положении. У меня есть своя, с водителем, ее предоставляет представительство Самарской области. Вот у господина Бутова и Балахничева было два автомобиля. Один мы продали. Второй остался в пользовании федерации. Перелеты мне тоже оплачивает региональное министерство. Какие затраты несет федерация по мне?

– В положении есть пункт, согласно которому президент должен получать суточные, когда находится где-то не по месту жительства. Выходит, приезжая в Москву, вы их получаете.

– Федерация оплачивает мне только зарубежные командировки, касаемые восстановления ВФЛА. Все остальное высосано из пальца. Бизнес-терминалы там…

– Какая у вас зарплата в федерации?

– Да ее нет. И никогда не было.

– Она не предусмотрена?

– Предусмотрена. Но я, как министр спорта Самарской области, получаю зарплату в регионе. А от ВФЛА – ничего. Вообще ничего!?