Футбол
7:0 в пользу Ярцева. Глава из книги Рабинера
– Когда в 95-м году многие игроки ушли, и я стал главным тренером, у нас какой разговор был? "Ты строишь новую команду на будущее", – поставил мне задачу Романцев. Мы могли тогда задержать опытных футболистов, но в этом случае молодые спартаковцы не получили бы хороших контрактов, жилищных условий и других привилегий. Деньги целиком вложили бы в сегодняшний день, не подумав о завтрашнем. Олег же смотрел дальше.
Да, может, мы в той Лиге чемпионов, сохранив состав, и до финала дошли бы – команда была очень мощная. Но если бы выкупили права на тех же Черчесова, Юрана, Кулькова, находившихся у нас в аренде, клуб остался бы без денег. Все, что мы заработали в Лиге, нужно было бы отдать на их приобретение. Но решили пойти по другому пути, и это было поручено мне.
А я видел дубль и знал, что уже выросла плеяда молодых – Тихонов, Аленичев, Ананко, Титов, Липко, Дуюн, Джубанов, Ширко, Мелешин, Евсеев – которые готовы играть. Плюс опытные Цымбаларь, Хлестов, Мамедов, Шмаров, Пятницкий. Ну и Горлукович, конечно. Когда я его взял, все надо мной смеялись. А он оказался тем самым Дедом, который был так нужен этой молодежи. Сцементировать их своим опытом, на кого-то рявкнуть, где-то своими действиями за собой повести.
Сам Романцев в детской спортивной школе не работал, в отличие от меня. Может, это и сказалось, когда он сделал мне такое предложение. Он был сосредоточен на том, чтобы взять игрока и найти ему верную позицию. Были ли ошибки? Конечно, были – у кого их не бывает? Величко, Дмитриев, Канищев. Хотели мощного центрфорварда, но никто из них не потянул.
Но все это не значит, что он молодых не ставил! Ведь сумел же Романцев разглядеть Аленичева в "Локомотиве"! И Кечинова юного взял. Так что разговоры о том, что Олег Иванович не любит работать с молодыми, – тоже упрощение. Это спорный вопрос, хотя какой-то момент подобного рода и существовал.
А произошло мое назначение так. Когда мы уже вышли из группы в Лиге чемпионов, оставался матч в Польше с "Легией". Олег Иванович позвонил мне и пригласил в Тарасовку, сказав, что есть разговор.
Тогда он и сообщил, что в следующем сезоне хочет посвятить себя работе со сборной и разобраться с клубными делами. А мне рекомендует возглавить команду.
Я согласился, и мы обговорили все по поводу игроков, кто остается, кто – нет. И перед игрой в Варшаве сели в тесный кружок, где был весь тренерский штаб. Там Романцев и объявил, что уходит, а я остаюсь главным тренером. Но он будет рядом.
Это было воспринято неоднозначно и стало для всех неожиданностью. И когда мы, выиграв, приехали из Польши, стало ясно, что новость вызвала фурор. Мы сели в машину, поехали в Тарасовку и все детально обговорили – манеру своего поведения, ответы на возможные вопросы, чтобы свести на нет шумиху. И так же, кстати, в 97-м состоялось возвращение Олега Ивановича – тоже сначала мы обговорили, как это будет выглядеть.
Кто-то наверняка думал, что подобных разговоров не было, а Романцев просто вызвал меня и сказал: "Ты – главный тренер, а я ухожу. Все, разбирайтесь сами!" А такого не было. Все было сделано конструктивно. И то, что деньги, заработанные в Лиге чемпионов-95/96, окажутся вложены в будущее, а не в настоящее "Спартака", тоже было коллегиальным решением. Хотя, конечно, многие удивились, когда такая команда разошлась.
На самом деле предложения были не только у тех, кто ушел, но и у Цымбаларя, Пятницкого, Мамедова, Хлестова... А оставь мы всех, возможно, ни Титов, ни Кечинов, ни другие молодые не сделали бы шаг вперед, поскольку их места были бы заняты.
И потом, Романцев же не ушел посреди сезона! Дождались межсезонья, у нас было время на раскачку. Дали мне и карт-бланш на то, кого оставить. В частности, остался Шмаров, которого мы в 95-м, в отличие от других, выкупили. Да, вскоре он сам изъявил желание поехать в Корею, но тогда – остался.
Все вокруг говорили, что Романцев меня подставил. Но я с этим категорически не согласен. Почему подставил? Он дал мне возможность проявить себя как главному тренеру "Спартака"! Да, с молодежью, да, было тяжело. Но я-то видел другое, я-то знал этих игроков по дублю и осознанно пошел на этот шаг для будущего. И дальнейшее доказало мою правоту. Даже с "Нантом" мы уже выглядели достойно!
С Романцевым нас в 96-м отношения были очень простые. Он мог позвонить: "Я сегодня нужен?" – "Да у меня предыгровая, справимся" – "Ну, тогда вечером приеду, пойдем в баню, поговорим". И вопросов больше не было. Хотя нас нередко пытались стравить – в частности, когда я подключался к тренировкам сборной, это всегда вызывало неудовольствие его помощников. Они видели во мне соперника, и в какой-то момент я понял, что лучше мне там не появляться.
К тренировкам во втором круге чемпионата-96 Олег Иванович порой присоединялся. Причем четко давал понять, что занятие проводит главный тренер Ярцев, а он мне только помогает. Мы заранее обговаривали упражнения, и Романцев выполнял ту задачу, которую я ставил. На ту "станцию", где он работал, я мог и не смотреть. Все было в высшей степени корректно.
Хочу разуверить тех, кто убежден, будто я обиделся на Романцева за его возвращение в 97-м. Не обижался! Опять же, у нас состоялся разговор. Олег Иванович сказал, что хочет вернуться к нам. Да возвращайся, конечно!
Я не чувствовал себя ущемленным. Он оставил все мои привилегии, я был назначен не вторым, а старшим тренером. А за наш успех 96-го года был достаточно прилично вознагражден. Когда на церемонии награждения РФС вручил две грамоты главным тренерам, Романцев, которого первым пригласили, сказал: "Нет, это твой праздник, Георгий Александрович, пожалуй на сцену!"
Более того, мой контракт в 97-м даже повысился по сравнению с 96-м! И решения в тот момент мы принимали вдвоем. Разговоры на эту тему нагнетались со стороны, а внутри вообще не было проблем, клянусь! Я даже не почувствовал, что мой статус в команде понизился. Как жил в отдельном номере – так и остался, как была машина с водителем – так и осталась...
***
Разумеется, перед сезоном 1996 года я совсем не был уверен, что он получится успешным. Впрочем, и задача была – в течение того сезона наиграть новую команду. Понятно, что главным претендентом на золото вновь будет "Алания" – с ее-то бюджетом и игроками. Мы у нее годом ранее не могли выиграть, когда у нас играли все звезды.
Перед 96-м я думал не о месте в таблице, а о команде и игре. Каждый из этих ребят в дубле показывал хороший футбол, и им только нужно было дать шанс. Я в этих ребятах не сомневался. В каком-то интервью даже сказал, что Тихонов будет очень долго играть. Видите, как прав оказался! И то, что Аленичев добьется успеха, тоже сказал. А Кечинову только травмы помешали – иначе он вырос бы в очень большого игрока.
Смотрю сейчас на нашу молодежную сборную – и там очень мало людей, которые могут составить конкуренцию футболистам первой команды. А тогда было видно, что новая плеяда – уже подошла. Я не говорил, что мы выиграем чемпионат или Кубок страны, но был убежден, что у этой команды – большая перспектива. Хотя уже в том сезоне мы выиграли чемпионат и вышли в финал Кубка.
А в том финале "Локомотиву" повезло, очень повезло! Дважды мы вели в счете, но недотерпели, недодержали. Опыта ребятишкам не хватило...
Большую роль в том сезоне сыграл Горлукович. Как он у нас оказался? В 95-м в "Алании" играл. Но Газзаев его освобождал, его не удовлетворяла игра Сергея. Мы приехали в Германию на сбор, и я случайно об этом узнал. Романцев принял мое предложение сразу, когда я ему объяснил, почему он мне нужен. А разговор с самим Горлуковичем длился всего 15 минут. Он высказал свое предложение, мы – свое. Он с нашим согласился, я привел его в гостиничный номер и сказал, чтобы он выбирал любую кровать. И все!
Еще по временам "Локомотива" о Горлуковиче много историй ходило, что, дескать, он там чудил. А у меня с ним вообще проблем не было. Я давал ему задание взять группу игроков и бежать в лес три километра – полтора туда, полтора обратно. Так он и разминку, и растяжку с ними проводил, и задание выполнял от сих до сих. Иногда Виктор Самохин с ними бежал – но все равно точно знал, что Горлукович всю работу сделает.
У него только вид такой грозный. Да, он кричал на поле, но на тренировках не позволял себе неадекватных выходок. За весь 96-й год – ни одного инцидента. Да, может, приедет порой после, скажем так, расслабленного отдыха. Но сходит в баню и отработает так, что мне не приходило в голову на него обижаться. Просто ему нужно было после игры давать не один, а два дня отдыха. Я мог ему полностью доверять. Физически Дед всегда в порядке, технику я бы ему не прибавил, а тактики у него – выше головы.
Межсезонье началось с тяжелых травм Цымбаларя и Хлестова, выбывшего на весь сезон. И это при тех потерях, которые у нас уже были! Вскоре играли с "Нантом", и первый матч на выезде проиграли – 0:2. В домашнем же к перерыву вели с тем же счетом. И тут я перевел Юру Никифорова из центра поля на место свободного защитника...
Дело в том, что Олег Иванович не видел Нику в сборной опорным полузащитником. В то время в национальной команде центральных хавбеков было много – и Мостовой, и Радимов, и Ледяхов, и Пятницкий... А с защитниками были проблемы, и Романцев использовал его в сборной так же, как раньше в клубе. И в финале Кубка с "Локомотивом" он отошел назад, сам меня попросив: "Георгий Александрович, можно я в защите сыграю?" И я, наступив на горло собственной песне, произвел эту перестановку.
Хотя я ему все время говорил, что своей игрой в "Спартаке" он доказал свое право играть центральным полузащитником. С его мощнейшим ударом в полузащите он был куда ближе к чужим воротам, и поразить их шансов имел гораздо больше. Мы много с ним на эту тему разговаривали, и Юра говорил: "Георгий Александрович, я же в сборной все-таки центрального защитника буду играть!" А первый тайм с "Нантом" он отыграл великолепно.
По сей день уверен, что на результат того матча повлияло судейство. Смотрю эти кадры – из двух пенальти один должен был назначаться в любом случае. Если бы счет стал 3:0, это было бы совсем другое дело. Не скрою, у меня где-то было желание укрепить оборону Никифоровым, чтобы сзади использовать его мощь, а впереди надеяться на конструктивные действия Цымбаларя, Тихонова, Шмарова и других.
Коль скоро матчи и с "Нантом", и с "Локомотивом" были проиграны, то, конечно, это были мои ошибки. Мог и настоять на своем. Тактику выбирает тренер, и игрок должен подчиниться. Но бывают моменты, когда опытный игрок может тебя в чем-то убедить. И с "Нантом", и с "Локомотивом" игра шла нормально, но моя осторожность, желание сохранить преимущество совпадали с желанием Никифорова играть в центре обороны – что и приводило к таким перестановкам.
***
Того, что в сезоне-96 заблистает Тихонов, я ожидал. И в дубле, и в немногих матчах за "основу" Андрей показал, что уже вырос в игрока, на которого можно рассчитывать. В том сезоне меня гораздо больше поразил Мелешин – а как раз то, что выстрелил Тихонов, ничуть не удивило. Может быть, такого лидерства я и не ожидал, но в том, что это один из самых мобильных и нужных команде игроков, – не сомневался.
В 96-м я даже позволял Андрею в ночь перед игрой быть дома. Он жил в Тарасовке, очень близко от базы. Его жена была беременна, и я понимал, что пусть лучше человек ночует дома, чем мучиться на базе. И он никогда меня не подводил. Да и вообще, в том году каких-либо срывов, чтобы кто-то, например, не приехал на сбор, не было.
То, что Тихонов доиграл до сорока лет, говорит о его характере. За простотой Андрея скрывается очень большой профессионализм. Он умеет распределять силы, что чрезвычайно важно. И это не означает, что игрок не отдается работе до конца. Отыграет, как нужно, а когда надо, включит дополнительные силы. Мало того, что Андрей немало забивал, он очень много работал на команду, и его никогда не надо было подгонять. Скорее, наоборот – сдерживать.
Знаменитый матч с "Силькеборгом", когда Тихонов превратился во вратаря и поймал мяч после штрафного, конечно, не забыть никогда. Это была абсолютно выигрышная встреча, мы вели – 3:0, ничто не предвещало опасности. И вдруг – две ошибки, два гола, и все повисло на волоске. Даже когда все закончилось нашей победой, до сих пор помню это ощущение, что мы проиграли. Из-за халатного отношения опытных игроков, чьи фамилии не хочу называть.
А тут еще и выход один на один, нарушение правил Нигматуллиным, удаление и штрафной. Все замены сделаны. Кто из полевых игроков встанет в ворота? Вот что такое Тихонов – достаточно было одного моего взгляда, чтобы он пошел и встал. Ему не надо было ничего лишний раз говорить.
Трибуны затихли. Можно было услышать автомобильные гудки у стадиона "Локомотив" – до такой степени для болельщиков это было неожиданно и нереально. Почему Тихонов? Да он был в таком порядке, что другой кандидатуры даже не возникало. Можно было, конечно, поставить какого-то высокого парня. Но как-то на тренировке мы баловались, Андрей встал в ворота и начал ловить. Это мне в тот момент и вспомнилось.
Был ли я уверен, что тот штрафной он вытащит? Да нет. Я, как и все, был в оцепенении от происходящего. Не в растерянности, не в унынии, а именно в оцепенении. Все было, как в кошмарном сне. Вместо 4:0 или 5:0 – 3:2, удаление вратаря и штрафной. Когда пришли в раздевалку, Горлукович сказал: "Спасибо, Тихон, выручил. А эти бы, – тут он показал на обоих вратарей, – пропустили"...
Мнение, что Романцев недооценивал Тихонова, считаю ошибочным. Олег Иванович видел его потенциал. Просто, может быть, Андрею после победы в 96-м году было уделено очень много внимания. Не говорю, что это были застолья. Его приглашали в телестудии, на радио, на встречи с болельщиками. Порядочный, честный и благодарный человек, он не отказывался. И, возможно, Романцеву это не нравилось. Но моя поддержка у Андрея была всегда, поскольку я знал, что это высокопрофессиональный игрок. Никогда не стоял вопрос, ставить Тихонова на матч или нет.
Думаю, если бы в 2000 году мы были вместе с Романцевым, никогда бы ни Тихонов, ни Кечинов из команды не ушли. Приспешники и лизоблюды, наверное, доносили Олегу Ивановичу негатив. Опытным и авторитетным игрокам не нравилась обстановка в команде, они, возможно, где-то вслух это высказывали – а это преподносилось Романцеву в перевернутом виде. Уверен, что мне удалось бы отстоять этих ребят, убедить, что их нельзя убирать. Тихонов сказал, что Вячеслав Грозный расчищал места для своих протеже и доводил до Романцева неверную информацию? Думаю, что здесь Андрей прав.
Что же касается Цымбаларя, то ему, может быть, в этой команде было уже сложно. Проблема в том, что все его друзья и сверстники уехали за границу или ушли в другие клубы. И я его прекрасно понимал, поскольку сам в свое время пребывал в таких же чувствах. Хотя если бы ему давали побольше свободы – допустим, лишний выходной, чтобы он побыл в семье, он еще немало времени мог бы приносить пользу "Спартаку".
Точно так же, будь мы с Романцевым в "Спартаке", не ушли бы позже и Аленичев, и Титов. Самой обидной получилась история с Аленичевым. Когда такой игрок, как Дима, возвращается в "Спартак", чтобы и команде родной помочь, и достойно завершить блестящую карьеру, а его не ставят на матчи и болельщикам говорят, что он больной, – о чем тут можно говорить?
Я позвонил тогда Диме – он говорит, что здоров. А тренеры придумали, что ему нельзя играть на синтетике. Как можно так относиться к такому игроку, придумывая для публики какую-то ерунду?! Не зря он выступил в "Спорт-Экспрессе" со своим заявлением. В "Спартаке", в который он вернулся, царила уже совершенно другая обстановка.
***
Вратарей в 96-м мы меняли – то Филимонов, то Нигматуллин. Изначально надеялись, что основным голкипером станет последний, но Сашка своими трудом и игрой доказал право быть первым. Однако в Набережных Челнах при 1:0 Филимонов пропустил от Варламова мяч, который должен был взять. Ошибся при приеме, и мы сыграли вничью. А если бы выиграли, оставалось бы только победить "Торпедо" – и мы чемпионы.
И на "Торпедо" я поставил Нигматуллина. Но уже на 33-й минуте после трех пропущенных голов заменил, поскольку он был абсолютно не готов к игре. Его нужно было менять хотя бы для того, чтобы не нервировал партнеров. И тот матч, проигрывая после первого тайма – 1:3, мы выиграли.
Потом начали говорить, что торпедовцы отдали нам ту игру. Какая глупость! Да "Торпедо" для нас всегда одним из самых принципиальных соперников было! Из-за него, проигравшего "Арарату", "Спартак" вылетел в 76-м. И сколько лет мы вообще не могли у торпедовцев выиграть! Даже в чемпионском 79-м проиграли им в Лужниках.
Матчи между московскими командами всегда были "от ножа". В тот раз – особенно. Даже думаю, что "Алания" могла торпедовцев простимулировать. Это был матч на жилах, и выиграли мы на духовитости, которая той команде была присуща. И у "Зенита", и в золотом матче у "Алании" – тоже.
Вокруг "Спартака" всегда накручивают нелепые слухи, и обидно было слышать, что Березовский в игре с "Зенитом" пропустил не просто так. Хорошо, а когда Крамаренко в золотом матче пропустил от Тихонова точно такой же мяч – тоже специально? Уж "Зенит"-то если и был "заряжен", то точно не нами.
Потом говорили, что якобы Павел Садырин был разгневан игрой своей команды – а мы после матча вышли на беговую дорожку "Петровского" и очень тепло с ним пообщались. У нас с ним вообще были прекрасные отношения. Возможно, Павел Федорович и имел на "Спартак" зуб по истории со сборной в 93-м году, но мне никогда претензий в связи с этим не высказывал. И я, в свою очередь, видел в нем очень большого тренера, а в прошлом – игрока.
А перед золотым матчем против "Алании" нас благословил батюшка, который специально приехал к нам в гостиницу "Прибалтийская". Мне очень уж много не надо было говорить. Мы знали игру "Алании", футболистов, а они знали нас. То, что основная угроза у соперника исходила от Тетрадзе, было как дважды два.
В том году мы с ними вообще играли успешно. Мало того, что владикавказцы на своем поле ушли от поражения на последней секунде, так дома мы их обыграли с крупным счетом! Добавим победу в Питере – и получается, в трех матчах "Спартак" взял семь очков, а "Алания" – одно. Какие могут быть вопросы?
Потом говорили: как, мол, Сулейманов в концовке промахнулся? Я несколько раз тот эпизод смотрел – ну не мог он забить! Когда Назим махнул ногой, мяч уже пролетел. А вот мы пропустили от Канищева нелепейший гол: один отвернулся, другой не подстраховал. Но это не было результатом преимущества "Алании".
Надо отдать должное Газзаеву. Он со своими помощниками пришел к нам в раздевалку и поздравили с победой. Они повели себя очень достойно. И вообще, у нас с Валерием дружеские отношения. И по телефону общаемся, и встречаемся.
Как трибуны за нас в том году болели! Люди так эту молодежь поддерживали, что она никого не боялась. И я никогда не видел, чтобы кто-то из них скуксился. Не только игры, но и тренировки шли с очень высоким накалом. Иногда даже приходилось урезать занятие, чтобы у них сохранился такой запал.
А то, что многие из этих молодых ребят потом на таком уровне себя не проявили... Скорее всего, этот успех с первого захода для них оказался до такой степени неожиданным, что где-то и повредил. Те, кто воспринял все правильно, – Тихонов, Аленичев, Титов – играли за "Спартак" долгие годы и приносили ему спортивную славу. Кечинову травма помешала. Ширко тоже здорово себя проявил – помните три его гола "Аяксу" весной 98-го? В нашей команде 96-го года была такая же обстановка, в которой я сам когда-то играл за "Спартак" и которая мне так нравилась. Все были молоды и честолюбивы, все очень хотели играть в этой команде.
Когда эмоции после золота были сильнее – в 79-м, когда был игроком, или в 96-м в роли главного тренера? Практически одинаковые. Эти две ситуации объединяет еще и то, что оба раза мы вернули золото в Москву, и этому уделялось много внимания.
Но пути игрока и тренера – различны. Футболист отвечает только за себя, тренер – за все и всех. Мы сразу после матча летели домой на чартере, и по идее надо было заехать куда-то – но какое там! Голова на части раскалывалась. Отпраздновали в самолете и приехали с Олегом Ивановичем ко мне домой. Там нас уже ждали жены и дети.
Отметили – а затем я для внешнего мира пропал на два дня. Не потому что в загул отправился. Просто отлеживался дома. Жена отвечала, что я там-то и там-то – а в действительности отходил от стресса. Было полное опустошение.
