Сноуборд

17 апреля 2018, 22:16

Вик Уайлд: "Хотел бы, чтобы Томас Бах передо мной извинился"

Александр КОНОПЛЕВ
Корреспондент

Российский сноубордист Вик Уайлд, занявший десятое место на Олимпиаде в Пхенчхане, рассказал, в каких условиях он готовился к главному старту четырехлетия. По его словам, он не дождался помощи от Федерации сноуборда России после обвинений в употреблении допинга.

– На Олимпиаде в Пхенчхане чувствовал себя абсолютно разобранным, – сказал в эфире программы "Тает лед" на канале "Матч ТВ" Уайлд. – Мне все надоело: мой вид спорта, люди, которые меня окружали, слышать слово "допинг", носить на своей форме логотип "Олимпийский атлет из России". Это просто унижало мое человеческое достоинство. Я был недочеловеком, две трети человека. Мне казалось, что мне не рады на этой Олимпиады. В общем, была какая-то ненависть. Она была моим главным мотиватором. А это плохой мотиватор. Я хотел, чтобы это все закончилось, отказаться.

11 мая 2016 года я получил письмо от The New York Times. В нем было сказано: "Ты принимаешь стероиды, и мы тобой займемся". У меня никогда не было нервного срыва до этого дня. Тогда я просто потерял контроль над собой. Следующие полтора года с того дня и было сформировано ощущение, с которым я ждал Олимпиаду. Помогли ли мне ОКР? Нет. Министерство спорта России? Нет.

Никто меня не поддерживал. Никто не пытался сказать: "Все с тобой будет в порядке. Мы будем сражаться за тебя". Может быть, ОКР и Министерство спорта старались. Но я говорю о фактах. Моя Федерация сноуборда России тоже ничем не помогла. Вот факты. Я не хочу сказать: правы они или нет. Просто говорю, как обстояли дела в моем случаем. Я даже не мог ничего сказать 18 месяцев. У меня не было права публично выступить и заявить: "Я не являюсь частью всего этого". Если бы сказал: "Родченков – это чувак, наполненный дерьмом", то он сказал бы, что я тоже принимаю допинг.

Хотел бы, чтобы Томас Бах передо мной извинился. Не хочу говорить за всех, но думаю, что он много перед кем должен извиниться. Как со мной обходились – это неправильно. Четыре года пройдут, все переменится. Посмотрим. Может быть, к лучшему.