Знаменитая российская гимнастка пытается вернуться ради олимпийского золота. Интервью Марии Пасеки
Чемпионка мира и призер Олимпийских игр Мария Пасека из-за травмы спины пропустила два года, но сумела вернуться в 2019-м и выиграть чемпионат Европы. Правда, потом звездная гимнастка объявила о приостановке карьеры и пропустила Олимпиаду в Токио. Сейчас 26-летняя спортсменка решила сделать последний рывок и попробовать отобраться на Игры в Париж — у Марии осталась цель выиграть Олимпиаду.
В гимнастике сейчас у меня будет последний рывок
— Какие эмоции были от выступления сборной России на Олимпиаде?
— Естественно, я радовалась, мы давно шли к этому. Наконец-то у нашей страны в нашем виде спорта это получилось. Конечно, я была очень рада и даже плакала.
— Не было обидно, что вы не выступаете там, в Токио?
— Да, было, не в том плане, что меня не взяли. Наша команда вышла, выступила и выиграла золотую медаль — неважно, кто в этой команде. Важна медаль. Здесь мне было обидно за саму себя, что я столько времени пахала, работала. Обидно, что ты идешь к золотой медали, уже есть серебро и бронза, хотелось золота. Но, видимо, так судьба сложилась, что пока что нет.
Знаете, как мне папа говорил? Если тебе суждено сидеть на средней полочке и ты стараешься идти выше, но не получается спустя много лет, то суждено сидеть на этой полочке. Может быть, ты передвинешься на другую, чуть-чуть получше, и там что-то получится. В гимнастике сейчас у меня будет последний рывок, если получится, то будет очень хорошо. Если все получится так, как я хочу, то я со спокойной душой уйду из спорта. Если нет, значит, я попробую себя в другом деле.
— Как сейчас дела с тренировками?
— Пока не могу сказать, что что-то изменилось. Все так же, но уже хотя бы суставы не болят. Начинают где-то побаливать связки, но это совершенно нормально. Может быть, некоторые люди будут читать и скажут: «Господи, она сумасшедшая, зачем она это делает?» Объясняю: полтора года назад я резко закончила, а теперь резко начала. В это время я приходила на тренировки, но это не то, что должно быть у профессионального спортсмена. Естественно, у меня будет все болеть. Я была к этому готова, знала, что так будет. Все-таки еще и возраст (смеется).
— Вы говорили некоторое время назад, что делали опорный прыжок на два балла из десяти. На сколько прыгаете сейчас?
— С того дня, как я пошла на спад, он ушел обратно на ноль. Это нормально, сейчас будет так: подъем, а потом резко спад. Тогда, когда я выкладывала видео в Instagram, у меня был подъем — ничего себе, первая неделя, у меня прямо прет на радостях. А на второй неделе было все тяжелее. Тут надо, как говорится, вкатываться.
— Проблема с пятками сейчас беспокоит?
— Сейчас нет, слава богу. Все идеально.
— Кроме опорного прыжка, еще что-то восстанавливаете?
— Вообще Валентина Александровна (Родионенко, главный тренер сборной России. — Прим. «СЭ») сказала, что у меня должно быть два снаряда. Если старший тренер сказал, то так придется делать. По-другому не вижу для себя смысла возвращаться в сборную. Сейчас пока не знаем, какой будет второй снаряд: либо вольные, либо брусья. Надо смотреть на правила, они же каждые четыре года меняются.
— Появился ли какой-то план, когда будете выступать на соревнованиях?
— По поводу соревнований стараюсь пока вообще не разговаривать, не думать. Сейчас самое главное — привести тело в ту форму, в котором оно было. Так что хожу на фитнес. Надо в зале смотреть на свое состояние — раньше я могла бы сказать, что через полтора-два месяца я буду готова. Но для профессионального спортсмена такой перерыв, тем более в 26 лет, — это тяжело. После травмы спины у меня был перерыв год, там была операция. И я, например, качала ноги. Я все равно старалась держать мышцы в тонусе. Здесь такого нет.
Было страшно за Артура, за его ногу
— Если вернуться к Олимпиаде, как вам было наблюдать за Артуром Далалояном, выступавшем после разрыва ахиллова сухожилия?
— Я скажу так: я знаю Артура с самого детства, мы вместе тренировались в спорткомплексе «Динамо». Он там до сих пор тренируется, а я ушла. Он очень упорный мальчик. Сначала у него никуда не получалось попасть, потом пошел подъем. Когда я его увидела на Кубке России, я спросила, как у него нога. Очень страшно смотреть именно со стороны — когда ты сам спортсмен, то ты все понимаешь. Когда я смотрела, как Артур делает свои снаряды, мне было за него страшно, за его ногу. Все должно быть аккуратно, потому что если ты, грубо говоря, споткнешься, то это может повлиять на травму. Но Артур силен духом, когда я с ним поговорила, он ответил, что все успеет и все сможет. Я увидела, что он уверенно идет и слушает свое тело.
— Может, вас как-то вдохновило его выступление?
— Я, в принципе, такая же, с травмами тоже выступала. Здесь, правда, ахилл, немного страшнее. Но у меня была спина, тоже страшно. Иногда для спортсменов нет чего-то такого «вау». Просто или ты сдаешься и уходишь, или терпишь и идешь дальше, неважно, что у тебя болит, что происходит с твоим организмом. Если ты чего-то хочешь, то этого надо добиваться.
— Как отреагировали на одинаковые оценки в опорном прыжке Дениса Аблязина и корейца Син Джэ Хвана?
— Если честно, я не успела посмотреть прыжок Дениса — увидела только оценки. Но я спрашивала у своего тренера. Марина Геннадьевна (Ульянкина. — Прим. «СЭ») сказала, что он намного чище прыгнул. Я иногда думаю, что порой на спортсмена работает имя. Хотя у Дениса оно тоже есть, он уже выступал на Олимпийских играх. Могли бы дать две золотые медали.
— Это как-то регламентируется в спортивной гимнастике?
— Сколько лет я в спорте, никогда не задумывалась, возможно ли вообще дать две медали. Это было бы правильно. Мне все говорят, что Денис чище прыгнул.
У нас никто ничего не употребляет — все выступают без всяких препаратов
— Удивило ли вас, когда Симона Байлз снялась практически со всех стартов на Олимпийских играх?
— Я даже маме сказала: «Почему, когда нет меня, у Симоны какие-то происходят казусы? Это несправедливо». (Смеется.) На самом деле можно, конечно, пошутить, но мне ее было жалко как спортсменку, это очень большой стресс. С другой стороны, возможно, она не особо и переживала, потому что у нее у нее уйма золотых медалей Олимпийских игр и вообще в принципе. Но за счет ее сбоя и за счет того, что у нее в команде девочки тоже падали, у нас появился шанс вырваться вперед.
— Но все-таки ситуация непростая — Симоне запретили пользоваться ее терапевтическим исключением.
— С одной стороны, может быть, это и правильно, все же выступают со своими болячками в голове без всяких препаратов. Никто у нас не употребляет чего-то такого. Япония в этом плане молодцы, не зря же все выступают за честный спорт. Но тоже двоякая ситуация — она болеет, может, тогда не надо выступать? Не особо люблю эту тему — ты и ее понимаешь, и тебе как спортсмену это не очень нравится.
— Если снимается такая сильная спортсменка, остальным сложнее или легче?
— Легче, потому что у Симоны на данный момент самая сильная программа в мире. Грубо говоря, она одна со своей базой идет за двух человек в команде. Если она снимается, то намного проще и легче.
— Какие ожидания от предстоящего чемпионата мира?
— Всегда постолимпийский чемпионат мира простой. Все сильные спортсмены — им по 23-25 лет — уходят на временный отдых. Приезжают дети 16 лет. Так что нашим девочкам намного легче будет.
— Это шанс заявить о себе, получается.
— Да, как раз шанс маленьким девочкам быть не только олимпийскими чемпионками, но и взять медальку пониже. Сверху вниз пойдут (смеется).
