1 мая 1994 года, ровно двадцать лет назад, в повороте Тамбурелло на автодроме имени Энцо и Дино Феррари в Имоле случилось то, что навсегда изменило "Формулу-1". Мир лишился одного из самых ярких представителей рода человеческого, трехкратного чемпиона мира, великого и ужасного Волшебника, Человека дождя, бразильца Айртона Сенны.
Однажды он сказал: "Мы все созданы из эмоций". Эту короткую фразу можно было бы начертать девизом на фамильном гербе, если бы таковой у него был. Потому что главное, что отличало этого невероятного человека от других, таких же невероятных людей, деливших с ним жизнь и гонки и бывших для него не просто соседями по жизни и не просто соперниками, это его обнаженная, бесстрашная, острая эмоциональность. Он сам был как обнаженный нерв. И такими же были его гонки.
Чтобы таким быть и таким жить, требуется немалое мужество. Те, прежние чемпионы в большинстве своем были в этом смысле очень мужественными людьми. Их эмоции, их чувства были настоящими, а не напоказ. И ни один из тех, кто наследовал их формулическую славу или даже ее в чем-то превзошел, никогда не сравнится с ними в этом показателе.
И даже среди тех великих – великих по-настоящему, заслуживших это звание болью, потом, кровью, жизнью, – Сенна был особенным. И особенными были все его победы и поражения.
"Мы все созданы из эмоций", – сказал он. Его эмоции, его страсть выплескивались наружу не только в моменты триумфа. Это был стиль его пилотажа, временами уводившего Айртона куда-то за грань человеческих возможностей.
Десять самых ярких моментов его гонщицкой биографии – это десять ярких иллюстраций высказывания, которое приписывают другому великому человеку, Марку Твену: "Nothing great in the world has ever been accomplisher without passion".
"Гран-при Монако"-1984
Первые пять гонок дебютного для Сенны сезона-84 не привлекли особого внимания к пилоту скромного "Тоулмена". Но шестая, "Гран-при Монако", изменила все. И навсегда. На неконкурентоспособной машине, в проливной дождь, на узкой и скользкой, словно намыленная, трассе, он с 13-го места пробился в лидеры и обогнал не кого-нибудь, а Алена Проста! Но на подиум поднялся только вторым, потому что кругом раньше было принято решение гонку остановить.
"Гран-при Португалии"-1985
Это снова была гонка, проходившая в условиях, когда современные "Гран-при" останавливают красными флагами или же возят следом за пейс-каром. В Эшториле шел проливной дождь, видимость почти нулевая, пилоты едут практически наощупь. И лучшим среди них – впервые в своей карьере, – становится Сенна, уже на "Лотусе", машине, чуть лучшей "Тоулмена", однако отнюдь не чемпионской. Это была всего лишь вторая гонка Айртона в знаменитой команде, принесшая ему первый в карьере поул и первую победу. Именно после Эшторила за ним окончательно закрепился титул Человека дождя.
"Гран-при Монако"-1988
С этой гонкой у Айртона были особые отношения. За десять лет, проведенных в "Формуле-1", в Монако Сенна побеждал шесть раз – больше, чем любой другой пилот. Впервые на этих узких улицах он выиграл годом раньше на "Лотусе", больше, чем на полминуты опередив Нельсона Пике. Именно та победа стала ключом, открывшим Сенне двери из середняка "Лотуса" в команду топ-уровня, "Макларен". А годом позже именно здесь родился уникальный, потрясающий воображение квалификационный круг, повторить который вряд ли кому удастся. Ближайшего преследователя, двукратного чемпиона мира, человека, трижды становившегося лучшим на этих улочках, некоронованного короля Монако и своего напарника по команде Алена Проста, он опередила на секунду и четыре десятых! На 1,427, если быть точной.
"Внезапно я понял, что уже не пилотирую машину сознательно, – сказал тогда Сенна. – Я словно бы провалился в какое-то иное измерение и вел машину, подчиняясь инстинктам".
"Гран-при Японии"-1988
Это была та гонка, которая лишний раз доказала – такие люди, как Сенна, умеют быть сильнее обстоятельств. "Макларен" Айртона заглох в момент старта. Однако каким-то чудовищным усилием воли бразилец заставил машину двигаться! Конечно, ему помогло то, что стартовая прямая на Сузуке идет чуть под уклон, но это отнюдь не отменяет человеческий фактор. Это была та гонка, которая принесла Сенне его первый из трех чемпионских титулов.
"Гран-при Бразилии"-1991
Понятие "Родина" для Сенны не было просто высокопарным словом. Бразилию он любил горячо и искренне, без всякого пафоса. Он много делал для своих обездоленных сограждан, никогда не афишируя свою благотворительность. Поэтому так глубоко переживал тот факт, что, раз за разом выигрывая "чужие" гонки, у себя дома никак не мог победить. Но в 1991-м самая желанная победа далась-таки ему в руки. Эта гонка стала одной из самых героических в биографии Сенны, но узнали об этом гораздо позже. Для поколения Сенны и Проста не было ничего героического в том, чтобы побеждать на неисправной технике. Для них это было не показателем силы, а знаком того, что они, профессионалы, что-то недоглядели или сделали не так. Поэтому мало кто знал, что на Интерлагосе коробку на сенновском "Макларене" заклинило на шестой передаче и что выиграл он на машине, которой было практически невозможно управлять.
"Гран-при Монако"-1992
Сезон-92 запомнился всем как сезон тотального превосходства "Уильямса" FW 14 c активной подвеской и Найджелом Мэнселлом за рулем. Это был тот самый случай, про который говорят – против лома нет приема, если нет другого лома. И только такой мастер и виртуоз, как Сенна, мог нанести казавшемуся непобедимым тандему Мэнсеел-"Уильямс" поражение, ярко показавшее, что есть человек, а что есть машина. Мэнселл в одни ворота выиграл пять стартовых гонок подряд, а в Монако получил пощечину. Вынужденный пит-стоп англичанина ради смены изношенной резины позволил Сенне выйти в лидеры. Бразилец защищался как бог – на более медленной машине, на истертой вдрызг резине круг за кругом возил за собой Мэнселла, так ни разу и не дав ему даже микроскопической надежды на ошибку и шанса на обгон.
"Гран-при ЮАР"-1993
Таких схваток за десять лет соперничества между Сенной и Простом было множество. Схваток, пропитанных невероятной страстью, пронизанных колоссальным напряжением, окрашенных невероятными эмоциями. Но гонка в Кьялами все-таки стоит особняком. Ибо в ней непримиримые соперники сошлись лицом к лицу впервые после годичного перерыва. Прост – за рулем суперчемпионского "Уильямса", Сенна – за рулем "Макларена", уступавшего машине соперника по всем статьям. Кроме одной – человека в кокпите.
"Гран-при Европы"-1993
11 апреля 1993 года в Донингтоне шел дождь. А это означало только одно – что трехкратный чемпион мира Айртон Сенна на "Макларене" с мотором "Форд", в квалификации ставший только четвертым, пропустив вперед два "Уильямса" с моторами "Рено" Алена Проста и Дэймона Хилла, и "Бенеттон" Михаэля Шумахера, получал невероятный шанс. Которым воспользовался. Эта гонка вошла в историю благодаря одному-единственному кругу в исполнении Сенны. Шумахер заблокировал Айртона, чем немедленно воспользовался квалифицировавшийся пятым Карл Вендлингер, который прошел обоих. А затем пришел черед Сенны, который последовательными атаками за один круг на мокром асфальте обогнал Шумахера в третьем повороте, Вендлингера в Craner Curves, Хилла в Coppice Corner и, наконец, Проста в Melbourne Hairpin! На финише гонки только одна машина, "Уильямс" Хилла, сумела удержаться в том же круге, что и победитель.
"Гран-при Австралии"-1993
Помню эту гонку так, словно она состоялась вчера. Заключительный этап 44-го чемпионата мира в Аделаиде имел глубокую эмоциональную окраску. Это была последняя гонка в карьере Проста. И последняя гонка Сенны за "Макларен". И последняя – но тогда мы этого еще не знали, – победа Айртона в "Формуле-1". Это была гонка – прощальный подарок одного великого гонщика другому. Вообще-то ее надо смотреть от начала до конца. Как хороший полнометражный фильм о "Формуле-1", фильм из жизни, снять который искусственно, по заранее написанному сценарию невозможно. Потому что не родился еще тот сценарист, кто сможет переплюнуть в своих фантазиях эту самую жизнь, и нет такого режиссера, который был бы способен правдоподобно зафиксировать на пленке хотя бы сотую долю реально существовавших чувств.
Ну и еще три фрагмента это невероятно насыщенной и противоречивой жизни, без которых история была бы неполной.
У каждого времени – свои песни. Свои легенды и были. Свои герои. Но это правда только отчасти. Потому что есть в истории личности, которые остаются в ней навсегда. Вот уже два десятка лет в "Формуле-1" нет среди действующих пилотов ни Айртона Сенны, ни Алена Проста, но мир "Формулы-1" по-прежнему не свободен от их присутствия. Сегодня, как и вчера, как и всегда впредь, любой поступок, любое слово или действие современной элиты немедленно сравниваются с тем эталоном, который оставили по себе эти двое. Эталоном не в смысле непогрешимости, отнюдь. В смысле чего-то более высокого, более волнующего, в смысле тех полных и глубоких страстей, которые переживал мир, следивший за каждым шагом, вздохом, движением ресниц своих любимцев. Кудесников, искренне и щедро создававших высокую драму двух жизней, в чем-то неразделимых, в чем-то антагонистичных друг другу.
Три фрагмента этой драмы, комментариев к которым не требуется.
"Гран-при Японии"-1989
"Гран-при Японии"-1990
"Гран-при Сан-Марино"-1994
"I miss you Alain…"
"Формула-1" изрядно обеднела, потеряв то, что было смыслом жизни этих двоих. Увы, но вернуть эти времена не представляется возможным. Потому что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. А жизнь, как сказал однажды Жан Тодт, очень похожа на "Формулу-1". Она проходит очень быстро. Слишком быстро, чтобы успеть что-то большее, чем бросить несколько беглых взглядов в зеркало заднего вида.
ПОСЛЕДНЯЯ ПРЯМАЯ АЙРТОНА СЕННЫ...
We miss you, Ayrton…