Биатлон
"Мы знаем - у вас допинг, лучше признавайтесь"
Владимир ИВАНОВ
из Хохфильцена
– Накануне смешанной эстафеты, прямо во время ужина к нам вломилась австрийская полиция, – стала вспоминать Вишневская. – Человек 30! Нам ничего не объяснили, сказали лишь, что это связано с допингом. И добавили: "С этого момента вы не можете пользоваться телефонами". Никто ничего не понимал. Даже сообразить сначала не могли, свидетели мы или подозреваемые.
– Когда все прояснилось?
– Если честно, диалог с самого начала строился не очень хорошо. Они говорили: "Мы знаем, что вы принимаете допинг. Сознавайтесь сейчас – или будет только хуже".
– Что было потом?
– Нас отвели в комнаты. Забрали все телефоны и девайсы, не оставив даже шанса сделать хотя бы звонок кому-то. Нам сообщили, будто у нас нашли допинг и в приказном порядке потребовали вытащить все имеющиеся медикаменты.
– Что было у вас?
– "Но-шпа", "Антигриппин" и леденцы для горла. Причем они ничего изъятого не описали – просто кидали все в пакет. Помимо этого у нас забрали все телефоны, компьютеры и планшеты. Попросили выложить им коды доступа от каждого из девайсов. Все записали. После обыска в номерах нас поодиночке стали отвозить в полицейский участок. Допрашивали там до 5 утра, хотя прекрасно знали, что в этот день у нас соревнования.
– Как происходил допрос?
– Меня повезли в участок первой. Было очень страшно. Сначала даже переводчика не было. Лишь когда приехали наши, выдохнула. Первый раз в жизни у меня сняли отпечатки пальцев. Все выглядело так, будто мы жесткие бандиты – и нас повязали. Одна обстановка устрашала: вокруг клетки. Плюс с нами обращались предельно грубо. "У вас есть", "мы знаем", "мы уверены"…
– Потом был допинг-контроль?
– Да. Во время допроса зашел еще один сотрудник полиции и сказал мне: "Пойдем, попьешь воды". Я не поняла, ведь жажды не было. Объяснили, что нужно сдавать допинг-тест. Причем все происходило с нарушением процедуры. Нас заставляли пить воду из под крана, хотя мы знаем, что делать это можно только из запечатанных бутылок. Вода, кстати, была холодная. Попросила леденцы, которые у меня изъяли. На что услышала: "Ничего, потерпишь". Терплю до сих пор.
– Даже преступникам дают право на один звонок.
– У нас такого права не было.
– Потом вас отпустили в гостиницу?
– Нас еще буквально заставили подписать бумаги на немецком языке. Никто не понимал, что там написано. Судя по всему, это было согласие на обработку персональных данных.
– Телефоны вам вернули?
– Только лекарства. Все средства связи по-прежнему у них. Мама очень переживает. 10 февраля у меня был день рождения. Но ни родители, ни родственники не могли со мной связаться. Праздник удался. Такой подарок запоминающийся! Это еще ладно – куда больше я переживала за своего личного тренера Рафаиля Мирсалимова. Он у меня сердечник, перенес две операции. Но с ним обращались очень грубо. Зачем вообще стали его тревожить, если он впервые поехал со мной на соревнования? Сейчас у нас на команду один телефон. Просто один из тренеров приехал позже всех – 12 февраля. Этим телефоном мы контактировали с юристами, НОК Австрии, своим руководством.
– С родителями связывались?
– А как? Они все узнали на следующий день. Папа очень любит смотреть "Матч ТВ" и услышал обо всем из трансляции. Кстати, Дмитрий Губерниев теперь должен ему телевизор.
– Почему?
– Папа сломал телевизор пополам, когда Дмитрий не очень точно выразился по поводу допинга в нашей команде. У нас все очень болезненно отреагировали на происходящее. Все знают, что никакой допинг мы никогда не употребляли.
– От австрийской полиции какие-то извинения впоследствии были?
– Какой там. Да мы уже особо и не ждем. Хотя бы пусть вернут телефоны – уже полегче будет. Зачем они им нужны столько времени, мы не понимаем. Мы поддерживаем борьбу с допингом, но она должна быть в рамках правил. Надеемся, ни с кем не повторится того, что было с нами.
P.S. "Я сейчас даже заявку на следующие старты отправить не могу, – признался генеральный секретарь Федерации биатлона Казахстана Манас Усенов. – У нас нет компьютера – все забрали. Даже аналитическими данными, которые собирали по ходу сезона, не можем воспользоваться. Сейчас на всю команду один телефон. И с помощью него мы решаем все проблемы. Спасибо IBU, которое нас поддерживает. Ведь, по сути, после заявления федеральной полиции Австрии они могли временно отстранить нас на время разбирательств и вообще не допустить до чемпионата. Мы за чистый спорт. Но делать все нужно разумно и по стандартам, а не так, как в случае с нашей командой".
