«Хотелось бы видеть наших фигуристок современными, а не эфемерными ангелами». Важная дискуссия о программах штаба Тутберидзе
Российское фигурное катание абсолютно заслуженно сейчас считается лучшим и самым интересным в мире. В нынешнем насыщенном сезоне были разные моменты, но в целом на Олимпиаде мы это снова доказали.
И все же если мы будем только упиваться своими победами, перспективу за этим потеряем. В последнем эфире на YouTube-канале «Кваксель», где вместе с Бетиной Поповой и Андреем Журанковым мы подводили итоги сезона, состоялся очень важный диалог на тему того, каким должно быть наше фигурное катание в будущем, в новых условиях. Не отменяя того, что большинство болельщиков связывают последние успехи со штабом Этери Тутберидзе, мы все же считаем, что в инфопространстве должны быть разные точки зрения о постановках наших одиночниц. Мы представляем и восторженные отзывы, и критику.
Диалог ниже лучше, конечно, смотреть, но для тех, кому лень, — текстовая версия.
Наш ледовый «Оскар» — с россиянами
Еще в эфире мы сделали альтернативу ледовому «Оскару», на который собираются не пустить россиян, и провели свой:
Самый ценный фигурист: Александра Трусова
Лучший новичок: Камила Валиева
Лучший тренер: штаб академии Монреаля
Отдельно объясним, почему не Тутберидзе.
Журанков: — Тутберидзе шла на определенный результат — три из трех в женском турнире. И в том, что произошло с Валиевой, есть огромная ответственность тренерского штаба, и это сразу убирает огромное количество плюсов. Любой тренер должен все учитывать. Она 15-летняя девочка. Серебро Тарасовой/Морозова для меня потерянную бронзу не перевешивает. Для Этери Георгиевны женщины — главный вид.
Попова: — Произошедшее с Валиевой — максимально спортивный фактор, максимально близкий к тренерской деятельности фактор. Тренер несет полную ответственность за спортсмена. А российский «Оскар» у меня взяла бы Светлана Соколовская, сто процентов.
Лучший хореограф: Никита Михайлов
Лучшая программа: короткая программа Суй/Хань
Лучший костюм: Оливия Смарт/Адриан Диас
За жизненные достижения (lifetime achievement): Яо Бинь
Наши дополнительные номинации:
Прорыв года: Рику Миура/Рюити Кихара (все-таки не Марк Кондратюк)
Разочарование года: Алена Косторная
Момент года: Концовка женского олимпийского турнира
Фраза года: «Вы все знали» (Александра Трусова)
Самый стабильный фигурист/характер года/плюс-старт года: Анна Щербакова
Щербакова может передавать классные движения, но это никто не использует
Попова: — На самом деле я давно уже негодую на тему того, что Аню не раскрывают как исполнительницу. Зная, как Аня умеет танцевать, двигаться, какие она эмоции может передавать... То, что ей ставят, даже 70% ее навыков не передает.
Кузнецов: — Сама не хочешь стать ее хореографом?
Попова: — Нет, меня не хватит (смеется). Анька классно танцует, блин, они молодые девчонки, а им ставят все время то, что молодым девчонкам необязательно катать. Посмотрите, что делает Нэйтан Чен в своих произвольных, какие-то современные подходы. На том же чемпионате мира у девушек были более интересные находки в постановках. Хотелось бы наших девочек видеть более современными, а не эфемерными ангелами, летающими под классическую музыку. Потому что они могут выдавать другое! Видеть их в одном образе — это не то, это не весь их спектр навыков.
Кататься под быструю музыку сложнее. Выполнять другие, неклассические танцевальные движения в пятьсот раз сложнее. Это требует больше координации. У Ани это есть. В общем, могу долго еще негодовать.
Журанков: — Она долго держалась (смеется). Но на «Квакселе» может выговориться каждый, друзья.
Попова: — Саня Трусова, например, прыгает. Ей ставят программы, в которых ей комфортно, она в них себя реализует. Ей не ставят суперсложную хореографию, ей ставят некий образ. «Я — Фрида». И Фриду она изображает. Здесь все органично, хорошо. Аня именно телом может передавать классные движения, этого никто почему-то не использует. Не знаю почему, для меня это огромная загадка. У той же Камилы все равно движения более вытянутые, классические руки. У Ани они тоже есть, но у нее дополнительно к этому есть арсенал, который надо использовать.
Журанков: — Я все время молчал. Потому что согласен.
Глейхенгаузу очень сложно ставить программы на такое количество спортсменов
Кузнецов: — Может, это как с Загитовой — тогда все прыжки переставили во вторую часть? Выгоднее сделать такую программу, за счет нее выиграть больше шансов?
Попова: — Но сейчас, когда все выиграно, можно уже выдохнуть и двинуть вперед! Потому что есть такая история — смотришь произволки девочек, они все как одно. Одна длинная произвольная на протяжении двух часов.
Журанков: — В качестве аргумента — Луна Хендрикс. Классная программа. Да, там нет двух четверных, но, значит, можно такое делать! Или у Вакабы Хигути «Король Лев».
Попова: — Ане поставили Восток. На шоу «Влюбленные в фигурное катание» 1 апреля все его видели. Опять же, идея классная, но реализация все равно не та! У Ани выше уровень танцевальный. Там есть какой-то образ, намек на Восток, поэтому она и не зашла и ее поменяли. Если бы реально был Восток, Аня бы его откатала, был бы огонь! Но там были лишь отголоски, уже использованные клише, которые заучили много лет назад. Айнанэ. (Показывает.)
Журанков: — Так и я могу Восток станцевать.
Кузнецов: — Получается, лучший хореограф сезона — не Глейхенгауз?
Попова: — Определенно нет. Да простят меня фанаты, из сезона в сезон очень много повторяется. Понимаю, очень сложно ставить на такое количество спортсменов. Но есть академия Монреаля, а там танцевальные пары, им ставить сложнее в два раза. У одиночников так или иначе программа — «разгон — элемент». Тем не менее каждая со своим лицом. И у них настолько разные программы! Значит, это реально.
Кузнецов: — В чате пишут, что Бетина аж закипела, обсуждая программы Даниила.
Попова: — Так в этом и суть.
Журанков: — Если бы Бетина не кипела, это бы говорило, что ей все равно. А так она искренне переживает.
В этом году штаб Тутберидзе пошел по более легкому пути
Кузнецов: — Еще сообщение: «Айнанэ — это к Лизе». Будет ответ?
Попова: — Да, у Лизы есть свой стиль. Часто с ней работают разные хореографы, но ее личное видение культуры движения сохраняется. Та же ситуация: у нее все равно ее стиль движений, который хореограф не может поставить. Лиза исполнит так, как это в ее теле. И у Чена то же самое. Лучший хореограф — тот, который грамотнее раскрывает спортсмена, а не самую красивую программу поставил.
Журанков: — Может, поэтому ты и критикуешь постановки Щербаковой и вообще штаба Тутберидзе — они навязывают свое видение и не дают девочкам раскрыться? Отказывают им в какой-то части личной интерпретации.
Попова: — Определенно да, правильно. Конечно, у девчонок есть личная интерпретация, свое они вкладывают. Но в характерах и телах у них заложено больше, что можно показать. Этому не дают раскрываться, к сожалению. Кто-то негодует, что я ругаю Даниила, но у всех бывают кризисы, невозможно каждый год штамповать шедевры. Это многие отметили в начале сезона. В олимпийский сезон мы не поимели новой, по-настоящему олимпийской программы! Будем честны: у нас была «девочка в красном пальто», «девочка в красной пачке», а в этом сезоне у нас прошлогодняя змея.
Журанков: — Причем змея, к которой лично у меня много вопросов.
Попова: — Больше нет ничего запоминающегося.
Журанков: — По мне, так это потому, что девочку в пальто задумала Тутберидзе, красную балерину задумала Тутберидзе. А не постановщик.
Кузнецов: — А в этом году не придумала?
Журанков: — А в этом году пошли по более простому пути — берем старую юниорскую программу накатанную.
Кузнецов: — Погодите, но выиграла Щербакова.
Журанков: — А Щербаковой вообще программу по ходу сезона искали, потому что поняли, что на Востоке не нашли.
Попова: — Это говорит о том, что не хватает материала, из чего лепить.
Ситуация в спорте такая, что терять нечего
Кузнецов: — Раньше Даниил был сильнее как хореограф?
Попова: — Если не сильнее, то креативнее и смелее.
Журанков: — Дима, что ты из нас делаешь людей, которые осуждают Глейхенгауза? Кто мы такие? Бетина имеет право, да. Я в эту сторону не пойду ни за что. Они много работают.
Попова: — Я о том же — они очень много делают.
Журанков: — Мы же тоже можем как журналисты исписаться, или я, комментатор, начну существовать на штампах.
Кузнецов: — Вопрос, как ты реагируешь. Берешь отпуск, например.
Попова: — Или идешь и развиваешься.
Журанков: — Да. Делайте эксперименты, приглашайте других специалистов.
Попова: — Может, нехорошо так говорить, но сейчас ситуация в нашем российском спорте сложилась такая, что правда можно поэкспериментировать. Можно не бояться чего-то потерять, потому что терять в нашем российском спорте на данный момент нечего. Олимпийский цикл еще четыре года, в любом стиле не бояться проиграть.
Будешь делать движения в танце, как Пападакис и Сизерон, — тебе скажут: «Вы дерганые?»
Журанков: — У нас вообще есть проблема нашего фигурного катания. Мы не всегда задавали моду, зачастую скорее нет, к сожалению.
Попова: — Потому что пытаемся выезжать на том, что умеем. Боимся проиграть самим себе.
Журанков: — Пример — русский балет. Вот он у нас есть, значит, мы будем его делать. 40 лет мы катали этот балет. Хотя даже в самом балете схожая ситуация, нам даже четко говорят за границей — не танцуйте модерн, потому что не умеете. Модерн — дело французов. А вот вы сильны в классике — вот и танцуйте. И мы делаем это лучше всех.
Попова: — Да, мы делаем это прекрасно. Почему нам не дались в этом сезоне уличные танцы? Потому что практически никто из наших хореографов ими не занимается. Сам Александр Жулин говорил, что нет понимания. И в целом у нас во всем фигурном катании достаточно однообразные программы. Все боятся проиграть и шагнуть в зону неизвестного. И судьи свои не особо готовы. Ты будешь делать панчи в танце, как Пападакис и Сизерон, тебе скажут: «Вы что, дерганые? Что вы машете руками?»
Журанков: — Надо понимать, что мы с Бетиной предъявляем фигурному катанию требования по верхней планке. Ты видишь, как это может быть лучше. А большинство считает, что это предел. А Бетина говорит, мол, ребята, мы можем запрыгнуть еще выше, там еще три ступени! Когда Вика с Никитой поработали с нашими чемпионами мира по танго, у них была лучшая программа за несколько сезонов.
Кузнецов: — Ответ вам от поклонников «Хрустального»: не обсуждайте штаб, который несет золото. Может, эта идеология и правильная?
Журанков: — Вот из-за этого мы так и живем. При чем тут штаб и медали? Ну, первый раз получится хуже. А потом лучше.
Кузнецов: — Золото потеряем.
Журанков: — Какое? Золото Сызрани?
Кузнецов: — Теперь, видимо, да.
Попова: — Мы с этого и начали. Сейчас лучший момент, чтобы позволить всем видам попробовать что-то новое. Никто не говорит, что мы плохие или Даниил плохой. Просто мы можем быть еще лучше.
