Президент Футбольной национальной лиги Игорь Ефремов стал очередным гостем обозревателя "СЭ" Евгения Дзичковского в его авторской программе "В конце тоннеля с…". Публикуем полную версию их беседы.

– Здравствуйте. Вы смотрите программу "В конце тоннеля". Сегодня у нас в гостях начальник, руководитель второго по важности из российских футбольных тоннелей, если можно так выразиться, это глава Футбольной национальной лиги Игорь Викторович Ефремов. Добрый день.

– Добрый день, Евгений.

– Начать хотелось бы тем не менее с другой организации, которую вы возглавляете. Вчера состоялся президиум Федерации футбола Подмосковья с главным вопросом повестки дня – как я понимаю, это эпизод, который недавно случился в офисе федерации, когда был задержан, а потом отпущен ваш заместитель Александр Евстигнеев. Хотелось бы услышать вашу оценку произошедшего.

– Президиум был вчера. А сегодня с утра, я думаю, что это не секретная информация, я посетил следственный отдел в городе Мытищи, где мы обсуждали эту ситуацию. Я там дал свои объяснения, пояснения о должностных обязанностях Александра Евстигнеева. Сегодня он тоже с адвокатом вызывался на допрос, после чего вернулся на свое рабочее место.

Что же касается вчерашнего президиума, то мы достаточно долго с коллегами заседали, выслушали объяснения самого Александра Васильевича о том, что произошло. Президиум принял решение: до завершения следственных действия никаких санкций к Александру Васильевичу не принимать, тем более что он на протяжении четырех лет практически является главой организации. Действительно, с 2004 года я – президент федерации, а с 2009-го занимаюсь управлением президиума, стратегическими вопросами, а этот эпизод связан с хозяйственной деятельностью. И что там произошло, я просто не знаю. Я там не присутствовал, и сегодня в следственном отделе мы обсуждали лишь должностные обязанности Евстигнеева, имеет ли он возможность влиять на назначение арбитров, может ли он в какой-то степени организовать договорной матч и т.д.

– Насколько я знаю, президиум принял решение не только не принимать никаких санкций, но и поддержать в трудную минуту.

– С одной стороны, у нас существует презумпция невиновности. С другой, всегда навешивают ярлыки.

– После похода в следственный отдел у вас появилась ясность, по каким именно направлениям работают следователи?

– Что произошло, никто не знает. Я там не находился, поэтому мне сложно что-то оценивать. Мы обсуждали именно функциональные обязанности Евстигнеева, не является ли он членом комиссии назначения. Я пояснил, что в данном случае, на мой взгляд, со стороны Евстигнеева организация договорных матчей и влияние на результат невозможны.

– То есть в чем подозревается Александр Евстигнеев в настоящий момент, никому не известно, кроме как следователям.

– Да.

– Действительно он управлял федерацией по доверенности, которую вы ему выписали?

– В финансово-хозяйственной деятельности, конечно.

– С правом подписи?

– Да. Даже договоры, которые у нас каждый клуб заключает перед началом сезона, составлены на его имя. Это совершенно законно, и никаких вопросов нет.

– А как вы думаете, кто вообще мог стоять за всем этим, у нас ведь полиция просто так с места никогда не срывается и никуда не бежит, обязательно должен кто-то булавку в одно место воткнуть?

– Вы знаете, я даже не хочу об этом думать. Я скажу вам откровенно, потому что достаточно много за последнее время негативных эмоций испытал по различным поводам. Связывать это с тем, что я кому-то там неудобен или не нравлюсь, я бы не стал. К подобным вещам всегда отношусь как к испытанию. Понятно, что если это заместитель, то, наверное, будут ассоциировать с председателем федерации. Вы правильно сказали, что в последнее время много негатива. Это действительно так, я это ощущаю. В ближайшие 10 - 15 дней президиум должен будет определить дату очередной конференции, которая проходит раз в пять лет, это выборная конференция. Поживем – увидим.

– Я слышал мнение, что если это, как принято говорить, подстава, провокация, то как-то это все сделано интересно. Ведь теоретически к кому угодно можно прийти в кабинет, бросить на стол конверт и убежать, а потом восемь человек нагрянут. В общем, пока это не поддается трактовке. Если провокация, то топорная, если что-то серьезное, то надо подождать.

– Знаете, есть время, люди разбираются, а мы посмотрим, что там действительно было.

– Почему Александр Евстигнеев сразу после этих событий отказался от инспектирования матчей?

– Насколько я понял, он прислал письмо 11-го числа, в четверг, а в пятницу у нас было бюро исполкома, и как раз я его письмо видел. А в пятницу нужно было сдавать экзамены. И я так понял, что он достаточно долгое время провел в следственном отделе, предполагаю, был не в очень хорошей физической форме. Думаю, посчитал невозможным. Знаете, сегодня случилось – завтра экзамены сдавать. Это надо у него спрашивать.

– Вы не пытались как руководитель посоветовать ему выступить с каким-то заявлением, объяснить свою позицию, потому что молчание Евстигнеева может трактоваться как в одну, так и в другую сторону?

– Насколько я помню, в одной газете я читал его комментарии, но не в "СЭ". Я так понимаю, что он не очень хорошо себя чувствует в настоящий момент.

– Скажите, 427 тысяч рублей взносов с клубов третьего дивизиона не многовато для общественной организации? Не отпугивает ли это многие клубы? Было бы их не 700 в Подмосковье, а 1700, к примеру, – понизили бы взносы?

– Во-первых, если мы говорим про такие деньги, то речь про элиту. Это группа "А" и группа "Б".

– Которые, извините, помимо этого арендуют стадионы, содержат школы…

– Я думаю, что клубы школы не содержат, потому что у нас даже в профессиональных клубах не у всех есть свои школы, а есть муниципальные. А здесь в сумму входит судейство достаточно большого количества матчей. И, знаете, на протяжении последних 15 лет количество команд, участвующих в этих соревнованиях, не уменьшается, а растет. При этом мы же не получаем дотаций на соревнования. Федерация существует именно на эти деньги. Федерация действительно большая семья, и если кто-то высказывает какое-то недовольство, мы всегда к этому прислушиваемся. А что касается цифр, то всегда понятно, куда, зачем – всегда все открыто.

– Годовой бюджет федерации, как я понимаю, 25 – 30 миллионов рублей.

– Точно не скажу, но чуть меньше.

– РФС помогает?

– Да, РФС помогает со времен Виталия Леонтьевича. Был у меня такой период в жизни, когда я работал директором департамента РФС по связям с регионами – это 2006 – 2007 годы. И как раз тогда началась программа финансовой помощи региональным федерациям. Ее инициировал Виталий Леонтьевич. С тех пор всегда идет только увеличение материальной помощи для региональных федераций.

– Перейдем к ФНЛ. Второй год подряд в лиге недобор – 19 команд. Это проблема?

– Вы знаете, может, выскажу крамольную мысль, но, на мой взгляд, и я думаю, что очень многие клубы с этим согласятся, оптимальным количеством было бы – 18.

– Это я дальше хотел спросить. Вы собирались сделать 18 команд, почему тогда не 18 и не 20, а 19?

– Вообще, по структуре должно было быть 20. Сезон заканчивали 17, две вылетели – осталось 15. Пять команд пополнили лигу по спортивному принципу. Затем возникла проблема "Металлурга-Кузбасса", которая, к сожалению, так и не разрешилась. На общем собрании лиги мы было попытались инициировать процедуру нештатного лицензирования. Но общее собрание – это руководители клубов и президент лиги, который на заседании не имеет голоса, а выполняет решения руководителей клубов – единогласно решило обратиться в исполком с просьбой: если "Металлургу" не дают лицензию, то оставить 19 команд. Во-первых, потому что хотелось бы соблюсти спортивный принцип, во-вторых, механизма дополнения лиги в настоящий момент не существует.

При этом, с одной стороны, я понимаю, что 20 и 19 – это один и тот же календарь, кроме того, для того чтобы подстраховаться, может быть, было бы и лучше 20. Потому что, если опять не дай бог что произойдет, то уже придется достаточно серьезно переделывать календарь. Но это было всеобщее решение. Здесь говорим про математику, но суть ходатайства перед исполкомом была такова: пришло пять команд-победителей, давайте в какой-то момент начнем соблюдать принцип, не добирать команды по каким-то дополнительным показателям.

– Вы понимаете, что если бы "Металлургов-Кузбассов" было бы штук шесть, а исключать такой вариант нельзя, потому что лицензирование – вещь нейтральная: не выполнил условия – лишен лицензии. И, допустим, клубов шесть. Все равно не по спортивному принципу.

– Это был бы уже форс-мажор. Я позволю себе немножко пошутить: 17 уже было, в этом году – 19. Но с точки зрения календаря, с точки зрения синхронизации наших соревнований с премьер-лигой, 20 участников – нам тяжеловато.

– Тут нет минусов календарных, нет минусов математических. Есть, с моей точки зрения, один минус: когда из 19 вылетает 4, то зона "болото" на финише будет чуть шире, чем когда из 20 вылетают 5.

– Вы знаете, в прошлом году у нас вылетало вообще две команды.

– Громких скандалов не было…

– Дело даже не в скандалах, они всегда были, есть и будут. Но, если уж говорить совсем откровенно, даже результаты последнего тура, я надеюсь, всем показали, что мы на правильном пути.

– С радостью соглашаюсь, поскольку даже букмекеры, которые всегда всех подозревают, в прошлом году только один матч ФНЛ выделяли: "Петротрест" – "Химки". Пресловутая ничья – 0:0, которая букмекеров очень огорчила и возбудила. А за что, кстати, был лишен лицензии "Металлург-Кузбасс"? Долги?

– Да. За невыполнение финансовых условий и за невозможность к определенному сроку эти долги погасить.

– Кстати, переход на "осень – весну" пожестче сделал лицензионно-заявочный период. Раньше отсрочки давались более-менее длительные, сейчас не успел – все.

– С другой стороны, "Ангушт" успел провести нештатную процедуру лицензирования, ведь клуб из Назрани в течение сезона шел постоянно во втором дивизионе на втором месте и только в последнем туре все решилось. И буквально за десять дней этот вопрос был решен, и даже удалось первый матч стартовавшего сезона провести на родном стадионе, хотя, конечно, там много недоделок. Но, знаете, это накладывает дополнительную ответственность, больше работы для чиновников РФС, премьер-лиги, ФНЛ, ПФЛ и для руководителей клубов.

– Теперь такая тема: ФНЛ и легионеры. Совершенно очевидно, что если отменить легионеров, то, во-первых, будет большая проблема у клубов, которые вышли в премьер-лигу. За неделю-две укомплектоваться без легионеров или успеть наиграть их в состав невозможно. С другой стороны, если их разрешить много, как в премьер-лиге, то клубы ФНЛ лишатся половины состава. Переходный момент существует. Но вы согласны, что уровень легионеров первого дивизиона не тот, что в премьер-лиге? И они не являются флагманами в своих командах. Или все-таки не так?

– И в прошлом сезоне, и в позапрошлом эту тему наши клубы вообще не обсуждали. Недавно я с удивлением прочитал, что в переходных матчах якобы неравенство: мол, в клубах ФНЛ могут играть три легионера, а там – семь. Я думаю, эта тема сейчас в первом дивизионе неактуальна. А что касается качества легионеров... Вы можете себе представить Нальчик без Джудовича? Есть, безусловно, заметные люди. Если запретить легионеров в первом дивизионе, это ни к чему не приведет, кроме тех проблем, о которых вы сказали. Я сторонник...

– Отмены?

– Не отмены лимита, а определенного ограничения в заявке. Допустим, в заявочном листе на сезон – 25 футболистов и среди них – 10 легионеров. И тренер тогда не выбирает по паспорту, может, даже в каком-то матче на поле действительно выйдут десять легионеров. В моем понимании, в конечном итоге это пойдет на пользу. Потому что все эти вопросы, связанные с тем, что российские футболисты стоят очень дорого и они этим пользуются, отпадут.

– Со своей стороны замечу: когда говорят, что исключительно лимит влияет на цену, то, мне кажется, на цену, как на цену любого товара, влияет его ограниченное количество. То есть, если бы у нас было больше хороших футболистов, российских, то и цена на них была бы ниже. Может, их просто надо активнее взращивать. Чем хороших игроков будет больше, тем они будут дешевле стоить.

– А мне кажется, у нас очень много хороших футболистов. Я имею в виду – не высочайшего уровня, а среднего, хорошего уровня. Конечно, суперзвезд у нас нет. У нас серьезные проблемы с доморощенными нападающими. Нападающие – это штучный товар. Тем не менее я уверен – ведь в силу опять же своей работы смотрю практически все матчи первого дивизиона – здесь очень много недооцененных футболистов.

– Это немножко другая проблема. Я говорю, что, допустим, сборная Колыванова 2006 года – она завяла на старте и никто никуда не пробился.

– Конечно.

– Там нет Денисовых, Аршавиных. Есть Сапета, Прудников, Рыжков, Помазан.

– Есть Гаглоев.

– Совершенно верно. Но это уровень, который не позволяет все-таки конкурировать за места в российских топ-клубах. И в том, что так произошло, виноват не лимит. А виновата наша репродуктивная система, которая на каком-то этапе не сработала. И вот если мы ее починим, то российские игроки тоже подешевеют.

– Безусловно.

– Кстати, вернемся к тому, что вы ратовали за 18 команд в ФНЛ. Я где-то прочитал, что один из доводов в том, чтобы синхронизировать календари лиг.

– Мы синхронизированы. Мы должны заканчивать практически в один день, с учетом того, что у нас существуют переходные матчи.

– Задавая этот вопрос, я хотел затронуть другой аспект. На мой взгляд, было бы практичнее, если было побольше команд и побольше матчей. Как в Англии. Они спокойно играют в Кубке лиги, в Кубке Англии, в еврокубках, с 20 командами. И наши еще чуть-чуть, ну побольше играли бы. Закаляет это, сборы растут, наверное, на местах. Интерес: больше матчей – больше зрителей.

– С одной стороны, согласен. С другой – у нас специфика не только в первом дивизионе, а вообще – очень большие расстояния.

– Это да.

– И от этого никто не может дать однозначный ответ: какой календарь выгоднее. Спаренные матчи сейчас пытаются люди обсуждать. Допустим, кто-то из тренеров категорически против, потому что футболисты не успевают восстанавливаться. И так далее и тому подобное. Все-таки масштабы страны корректируют наши планы.

– Будут ли в этом сезоне телетрансляции?

– Надеюсь, что да.

– Но уверен, что нет.

– Нет. Надеюсь, что да, практически уверен, что будут. Просто преждевременно не хотелось бы обсуждать эту ситуацию. Все болельщики благодарны, ВГТРК в том числе, за тот контракт, который у нас в прошлом году состоялся. Мы сейчас немножко не нашли взаимопонимания, но оно будет. Думаю, до конца месяца мы все определим.

Кстати, когда мы только начинали сотрудничество с ВГТРК, уже тогда я задумывался, честно говоря, о том, что не самая важная задача показать все матчи. Это мое мнение. Допустим, условно говоря, Тула – Владивосток будет интересна многим, потому что сегодня в Туле Аленичев работает. Но все равно существует некоторая специфика. Самое главное в моем понимании – это развивать региональные трансляции. Но, конечно, предложение ВГТРК на прошлый сезон – это очень хорошее предложение.

– А какое "хорошее"?

– Во-первых, сам факт, что за столько лет все матчи первого дивизиона должны быть показаны на общедоступном канале. Один матч на "России 2" плюс канал "Спорт". Все согласятся со мной, что помимо учета интереса болельщиков, это и колоссальная помощь для тренеров. Кроме того, почти все ребята, которые в составе сборной ФНЛ с итальянцами играли, сейчас в премьер-лиге. Опять же не на ведущих ролях, но они уже там. То есть колоссальный прорыв для лиги, с точки зрения популяризации. Наконец-то все увидели в открытом доступе, что не так все плохо, на мой взгляд. Сейчас мы ведем переговоры о трансляциях региональными компаниями. У них там проблемы, конечно, с аппаратурой...

– Я помню, в советские времена (я сам жил в провинции) смотрел матчи своего клуба по местному каналу. Тогда не было проблем с аппаратурой.

– ...У нас, кстати, за весь прошлый сезон, по-моему, было аккредитовано 42 компании. Сейчас уже 57. Правда, всех пока интересуют преимущественно небольшие новостные блоки.

– В прошлые сезоны телетрансляция была жестом доброй воли со стороны ВГТРК. Они не делали финансовую ставку на этот показ, правильно?

– Когда тебе предлагают произвести все матчи и за это платят 10 миллионов рублей.

– Вы дареному коню никуда не заглядываете?

– Да. Тем более в договоре у нас и следующие сезоны обозначены. Сейчас, может быть, какие-то сложности существуют. Но я думаю, что мы все-таки договоримся.

– Хорошо. Если взять аналог ФНЛ английский, там посещаемость значительно выше, чем в российской премьер-лиге. Все об этом знают. Вот у меня графики посещаемости первого дивизиона в Германии – прямая ползет вверх. А вот наша – она медленно спускается с горы.

– Средняя посещаемость?

– Да. Средняя посещаемость, начиная с 2001 года.

– В 2000-м составляла пятнадцать, а сейчас, по-моему, меньше четырех.

– Да, 3750 человек.

– Вообще средняя посещаемость – вещь достаточно условная. Допустим, нас покинули "Алания" и Воронеж, а "Химки" остались, пришел "Петротрест", при всем уважении, там не может быть больше тысячи человек, полторы, максимум. Соответственно, средняя посещаемость и падает. Возьмем "Урал", который на суперстадионе играл: тоже были проблемы с посещаемостью, но она постепенно росла, росла. У "Балтики" хорошие показатели. Уверен, что в этом году посещаемость будет расти. Потому что опять вернулась "Алания". Я сейчас был в Туле – там 10 200.

– Вы так говорите о посещаемости, как будто это какое-то природное явление – дождь, снег. Вы как-то можете на нее влиять? Вы ее тянете вверх за уши, извините, за тот период, как вы руководите ФНЛ?

– Нет. Ну как президент лиги может повлиять на посещаемость?

– В первую очередь, повышать коммерциализацию лиги за счет привлекательности матчей для зрителей.

– Мы этим занимаемся. Но у нас проблемы не только у руководителей лиг, но вообще клубы заинтересованы или, будем откровенны, им выгодно...

– Можно я попрошу вас дальше не продолжать. Все понятно. Как и со многими проблемами в нашей стране. Все они упираются в общие моменты, о которых мы говорить сегодня не будем. Они и так всем известны. "Супра" остается титульным спонсором?

– Пока нет. У нас было предложение.

– Кто-то вместо?

– Сейчас с ТВ-Спортом мы решаем вопросы. Возможно, они возьмут на себя.

– "Адидас" технический спонсор?

– С четвертого тура уже нет. "Адидас" нас за две недели известил, что не хотел бы продолжать. И мы сейчас заключили договор с IBM-Спорт, мячи официальные – "Селект". По количеству – в полтора раза больше. С четвертого тура клубы должны будут играть этими мячами.

– А вот для меня являлось загадкой: среди перечисленных партнеров и спонсоров у вас на сайте присутствует Московский технологический институт. Тут какая связь?

– В течение сезона было место рекламное, и люди не только купили место, баннер, и заплатили два миллиона рублей. Но при этом они проводили обучение, у них были достаточно интересные предложения по обучению менеджеров клубов. Этот институт, кстати, использует в том числе и форму дистанционного обучения. Там были бесплатные места для менеджеров клубов.

– Технологический институт обучал менеджеров футбольных клубов?

– У них очень обширная программа.

– Уходя из "Сатурна", вы сказали такую фразу: "Я не согласен с тем, как область поступает в отношении клуба". С чем конкретно вы были не согласны?

– Не помню такого. Я сказал, что в ближайшие три года не намерен обсуждать тему "Сатурна", потому что для меня это большая боль. Я понимаю, какая эта боль для болельщиков. Но, поверьте, я в непростой ситуации пришел в клуб, и для меня это был не только колоссальный опыт, а это был другой мир взаимоотношений, мир премьер-лиги, мир игры на результат. Считаю, что у нас был потрясающий коллектив, было много радостных событий. Действительно, очень был хороший, добрый коллектив. Для меня это очень большая потеря.

– Давайте не будем обсуждать "Сатурн", а будем обсуждать вас. Приходя в клуб, на новое для себя место, вы ведь естественно видели отчетность и понимали, какие долги висят на клубе. У вас был план выхода из кризиса? У вас были какие-то обещания, которые в итоге не были выполнены? Почему вы влезли в такую штуку, которую многие сочли бы авантюрой?

– Вы знаете, я всегда верил и верю в лучшее. И предполагаю, что бывали и более сложные ситуации в других клубах. Мне было сделано предложение. Была поставлена задача. В том числе и мной самим. Это было осознанное решение. Но я иногда подумывал: наверное, можно было бы, допустим, 13 мая поступить на работу, а 15 мая уже уйти. А я остался, и не жалею об этом.

– Но вы ведь не изменили курс и в тот момент, когда можно было с тренером Гордеевым создать команду на базе Реброва, Сапеты, Махмудова, Брызгалова и т.д. Молодых. Когда уже ситуация набухла, тем не менее вы не облегчили трансферный груз команды, остались дорогостоящие ветераны и т.д. До последнего верили, что удастся спасти?

– Конечно. До последнего дня верил. И даже, когда мы закончили чемпионат. Когда я понял, что все, я просто написал заявление. А как разгрузить? Если у человека длинный контракт, неплохой контракт. А если никого не берут? Эти люди есть, они очень приличные футболисты, а их не берут. А те ребята, которых вы назвали, они появились в 2010-м году.

– Что в таком случае делать? Закрывать клуб и не выплачивать. Значит, все свободны. Отличные футболисты, идите лесом.

– Я даже не сомневался, что мы спасемся.

– А с вами, кстати, полностью рассчитались?

– Я считаю, что я не вправе был у клуба, который мне дал столько опыта... Если мы говорим про деньги, то это – не самое главное.

– Вы не ответили на вопрос.

– Не рассчитались.

– Понятно. Был у меня Евсеев в гостях, с ним тоже не рассчитались. Почему потерпевшие были, а виноватых не оказалось, на ваш взгляд?

– Я об этом не задумывался.

– Об этом задумывались все, кроме вас. Интересно получается. Мы не будем лезть в эту проблему, она общенациональная. Но об этом все думают и всегда. Но как же так: есть потерпевшие, нет виноватых? По-моему, это главный вопрос в этой ситуации. Как и закон о болельщиках. Море потерпевших, море униженных милицией, слышавших мат – и нет виноватых. У нас никогда нет виноватых. Красота, а не жизнь. А вы можете назвать тех, кто одобрял кредиты для "Сатурна"? Я имею в виду московских чиновников. "Сатурн" брал кредиты? Там был этот фонд под контролем правительства?

– Нет, была коммерческая деятельность и субсидии были.

– Вынужден задать последний вопрос, связанный с делом Левченко.

– Уже об этом столько сказано.

– В СМИ я от вас об этом не читал. Речь идет о перечислении денег за трансфер Левченко на счет бермудский или сейшельский. Вы как руководитель знали, что это запрещено по футбольным законам?

– Я недавно был в отделе экономической безопасности по этому вопросу. Я дал пояснения, никаких вопросов ко мне нет. А что значит запрещено?

– Насколько я знаю, футбольные требования ФИФА запрещают перечисление денег за трансферы в офшор.

– Вы серьезно говорите?

– Насколько я знаю.

– Мне об этом ничего неизвестно. Более того, эту компанию проверяли, была обычная сделка. А по поводу перечисления денег в офшор я, честно говоря, вообще не слышал, что это запрещено.

– Меня устроит любой ваш ответ на этот вопрос, в том числе и такой.

– Еще раз повторяю. Об этом говорилось очень много. Но я давал пояснения, никаких вопросов.

– Я хотел сделать ситуацию чуть понятнее для наших читателей. Думаю, она такой стала после вашего ответа. У нас закончилась основная часть не на радостной для вас ноте.

– Почему?

– Мне кажется, вам не должны нравиться вопросы про Левченко и др. Тем более что вы сами взяли трехлетнюю паузу необсуждения.

– Еще три года не прошло. Они истекают в декабре.

– Хорошо, в декабре вернемся и поговорим. У меня есть серия коротких вопросов, которые подразумевают не очень длинные ответы, в то же время неодносложные. Последнее, что вас восхитило? Речь не только о футболе. Приятно удивило, обрадовало?

– Моя любимая женщина согласилась стать моей женой.

– Последнее, что вас возмутило?

– Ситуация, которую мы вчера обсуждали на президиуме.

– Вас возмутило само возникновение этой ситуации?

– Я никогда не мог представить, что такое возможно. Не хочу обсуждать, кто прав, кто виноват. Сам факт, что такое возможно, меня серьезно возмутил.

– Кто, на ваш взгляд, главные претенденты на повышение в классе по итогам этого сезона?

– Считаю, что президент лиги не имеет права давать какие-то оценки. Думаю, команд интересных очень много.

– Короткий прогноз. Будут снявшиеся с дистанции или нет?

– У нас сейчас очень тщательная процедура лицензирования. Надеюсь, что нет.

– В большом футболе вы были защитником?

– Никогда в жизни защитником не был.

– Про вас написано в википедии.

– Давайте внесем туда изменения. Я воспитанник школы московского "Спартака". 69-го года рождения. Мой первый тренер – Игорь Александрович Нетто. Я всю жизнь играл левого нападающего под 11-м номером.

– Значит, вы левый нападающий на поле. А в жизни вы кто по амплуа, если аналогию провести?

– Тоже нападающий.

– У вас есть хобби?

– Хобби у меня нет, у меня есть моя семья, мои близкие люди и футбол.

– Когда вы в последний раз играли в футбол?

– В футбол играл совсем недавно. На стадионе в Красноармейске сборная Госдумы играла с футбольным клубом "Россиянка". Эльвира Тодуа стояла на воротах. Я даже гол ей забил. С правой ноги случайно залетел. Сыграл 30 минут. Пришлось побегать.

– Какую черту своего характера вы считаете самой сильной?

– Терпимость к чужим недостаткам.

– Есть ли люди, которым не подадите руки?

– Есть.

– Много?

– К счастью, нет.

– А кто для вас идеал футбольного чиновника?

– Мишель Платини.

– У нас в гостях был президент ФНЛ Игорь Викторович Ефремов. Большое спасибо.