Ровно 22 года назад, 11 января 2003 года, убили Юрия Тишкова. Тело яркого форварда начала 90-х, выступавшего за «Торпедо» и «Динамо», со множеством ножевых ранений обнаружили возле дома на Дмитровском шоссе. Преступление до сих пор не раскрыто...
Корреспондент «СЭ» поговорил о карьере и судьбе Тишкова с бывшим защитником «Торпедо» Игорем Чугайновым.
— Помните, как познакомились с Тишковым?
— Конкретного дня, конечно, не назову. Мы же оба занимались в торпедовской детской школе. Еще пацанами туда пришли. Юрка — 1971 года рождения (я — 70-го). При этом он играл за команду 1969 года.
— Показатель.
— Да. Его, кажется, тренировал Виктор Саныч Балашов. Возможно, он даже еще кого-то тренирует по детям или ушел уже на пенсию. Так или иначе, мы все бегали детьми, играли за «Торпедо». Вообще 70-й и 71-й годы получились довольно богатыми на хороших игроков. Можно вспомнить того же Диму Ульянова, который сейчас работает спортдиром «Локомотива». Пожалуй, Тишков чуть пораньше своих сверстников попал в сферу интересов торпедовского дубля. Ну и начал двигаться дальше.
— А играть вместе вы уже начали за основу «Торпедо».
— Да, в 1991 году. Я же в 90-м уходил в «Локомотив». Потом вернулся, и Серега Шустиков с Юрой уже были в основе.
— Каким Тишков был футболистом?
— Юра обладал очень высокой скоростью. А для форварда это, конечно, огромный козырь. Понимаете, в то время ведь мало кто из соперников ставил замки или автобусы. А то сейчас все порой так закупорят, что бежать даже некуда! (Смеется). Мне кажется, раньше играли поинтереснее, что ли. Голов побольше, острых моментов и так далее. И Юрка в тех условиях демонстрировал свои сильные качества. По-моему, он пробегал 30 метров за 3,8 секунды.
— Ого.
— Раньше перед стартом сезона сдавали нормативы. И вот мне врезалось в память, что Юрка показывал такое вот время.
— Один из самых быстрых игроков в высшей лиге?
— Очень быстрый...
— Чем он еще подкупал, помимо скорости?
— Юра же еще и в школе хорошо учился. Закончил ее с серебряной медалью. Этот интеллект проявлялся и в футболе. То есть на поле он не был всадником без головы. Не бежал только потому, что обладал высокой скоростью. У него было неплохое игровое мышление. Тишков знал, куда бежать и когда, понимаете?
— Назовете матч, в котором он себя наиболее ярко проявил?
— Уф... Нет, навскидку так и не скажу.
— Может, ответный матч 1/16 финала Кубка УЕФА с «Реалом» (3:2, в первой игре автозаводцы крупно уступили — 2:5. — Прим. «СЭ»), в котором «Торпедо» победило, а Тишков забил гол?
— Знаете, а у него таких матчей много было! С «Реалом» играли в 1992 году. А, например, в 1990-м «Торпедо» прошло «Монако» благодаря двум голам Юры. Так что вот таких вот вспышек у него хватало.
— А чего ему как нападающему недоставало?
— Наверное, его нельзя было назвать бойцом до мозга костей. Возможно, этого Юрке где-то и не хватило...
— Кто-то из нападающих следующих поколений напоминает вам Тишкова?
— Чтобы кто-то был так сильно похож на Юру... Нет, не назову вам никого. Тишков не обладал какими-то потрясающими антропометрическими данными или филигранной техникой. А вот скорость и игровое мышление вкупе давали ему определенное преимущество над другими.
— Он же мог уехать в Европу до страшной травмы? Писали о варианте с «Шеффилдом».
— Да, попытки такие действительно были. В Англии им интересовались достаточно плотно. Но как-то не сложилось. А после травмы о таких радужных перспективах можно было уже забыть.
Он бы не получил той жуткой травмы, если бы сзади его не придавили
— В 1993 году Тишков, уже будучи игроком «Динамо», получил жуткую травму в кубковом матче с командой «Виктор-Авангард» — открытый перелом малой берцовой кости, который, по сути, поставил крест на карьере молодого форварда. Юрий тогда попал под жесткий подкат Сергея Бодака...
— Да... Несколько раз пересматривал тот эпизод. В том числе и с Сергеем Бодаком.
— И каков ваш вердикт?
— Да Серега всегда так играл. Не было такого, чтобы он прямо специально разбежался в той конкретной игре и... Нет. Тогда такие подкаты не сильно-то и карались. Это сейчас пресекаются открытые шипы, откровенные прыжки в ноги. И, считаю, это правильно.
А я как-то смотрел пособие для юных футболистов 50-х годов. Так вот в учебнике прыжок двумя ногами в мяч указывался как один из способов отбора! Представляете, как изменился футбол?
— Значит, вы злого умысла в действиях Бодака не увидели?
— Да у нас даже на тренировках в «Торпедо» такое порой бывало. Прыгали друг в друга шипами вперед... Такой грохот стоял, треск! Но ничего. Люди вставали, отряхивались и бежали дальше. А что касается Сереги и Юрки... Стечение обстоятельств.
— В смысле?
— Думаю, Тишков не получил бы страшной травмы, если бы сзади бегущий игрок не придавил бы Юрку сверху. Вот в чем вся штука. Юру придавили, и в этот момент ему в опорную ногу попал Бодак... Так сложилось. Жуткая травма. Да и восстановление шло тяжело.
— Юрий психологически надломился, поняв, что уже, похоже, не вернется на свой прежний уровень?
— Естественно. Юрка же еще и суеверный был парень, мнительный такой... Часто сомневался. А вдруг это, а вдруг то... Ему же Серега Шустиков часто говорил: «Юр, ну чего ты каркаешь? Беду только накличешь...» А когда Тишков получил такую травму, внутри у него что-то окончательно надломилось в итоге. С другой стороны, Юра же все равно остался в футболе. Детей тренировал, потом агентом стал. Понятно, что он еще и поиграть хотел после восстановления. Но это, конечно, был уже не тот Тишков, которого мы видели в начале 90-х.
— Если бы не травма, до какого уровня он бы дорос?
— Он же уже рассматривался как кандидат в первую сборную страны. Выступал за молодежку. Так что перспективы у него были хорошие...
— Тишков же играл за молодежку вместе с Кирьяковым, Симутенковым, Радченко.
— Да, верно. Ну вы и сами понимаете, что это достаточно серьезный уровень.
— Вы же с ним продолжили общение, после того как Юрий завершил игровую карьеру?
— Конечно. Мы ведь вместе с ним и возвращались из Питера за день до его убийства.
— И как он себя вел, заметили что-то необычное в его поведении?
— Юрка тогда предложил стать моим агентом. Я согласился, почему нет? Вот мы и поехали в Питер, вместе и вернулись. А через день...
— О чем с ним говорили в тот день?
— Поезд ночной. А Юрка все никак не мог уснуть. Я ему еще несколько раз сказал: «Ты чего не ложишься-то?» А он все о чем-то думал... Ну такой... Типичный Юрка.
— Что-то его сильно тревожило?
— Ну конечно... Он же стал агентом. А это деньги, пересечение чьих-то интересов. Все не так просто...
— Он же хотел стать агентом Аршавина, Денисова, Кержакова.
— По-моему, он им и стал.
— Да?
— Кажется, да. Во всяком случае, агентом Аршавина. А уже после гибели Юры Андрей выбрал другого человека.
— Какая-то фраза Юрия из вашего с ним последнего разговора врезалась в память?
— Да нет... А какую фразу вы имеете в виду?
— Может быть, что-то он сказал вам загадочное при расставании?
— Такого вроде не было. Просто я хорошо знал Юрку. Мнительный... Иногда бывали такие моменты, когда он просто немного замыкался в себе. О чем-то думает, переживает... Вот и тогда, похоже, было такое состояние.
— Как узнали о его гибели?
— Макс Чельцов (бывший игрок «Торпедо». — Прим. «СЭ») позвонил в полтретьего ночи: «Юрку убили». Вот мы вместе и поехали на место происшествия.
— У вас есть понимание, кто стоит за убийством Тишкова?
— Вы знаете, нет... Столько версий было за все эти годы. И там, и сям... Миллион вариантов. Мы же многого до сих пор и не знаем. Юра и там дела вел, и там, и там... То одна версия выходила на первый план, то другая. Но ничего конкретного.
— Так никого и не нашли.
— Не нашли. Хотя иногда читаешь новости и узнаешь, что раскрываются убийства 20-летней давности. Может, и в этом случае что-то в итоге всплывет.
— Каким Юрий Тишков остался в вашей памяти?
— Грамотный, достаточно спокойный человек. Возможно, немного мнительный. Но это лишь моя оценка. А то, что Юра умел играть в футбол, это и так всем понятно. Не только из моего рассказа. Можете и на статистику его взглянуть, и обзоры матчей посмотреть.
— В жизни добрейший человек?
— Иногда Юра характер свой показать мог. Нельзя было его назвать грушей плюшевой. Если его злили, Юрка мог и зубы показать. Хотя скандалистом он, конечно, не был.