Перловка, Саша Семин-2 и воспоминания первой учительницы. Репортаж из школы, где учился Овечкин
Пособник Рейгана
Я вспоминаю свою мытищинскую школу — и вздрагиваю. Мне до сих пор слегка не по себе. Закрываю глаза, и снова выплывает откуда-то из-за тумана прожитых лет смешное и нелепое. Перепутавшись в один ком.
По схожему поводу Булат Окуджава высказывался в рифму:
Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
Вот и я сейчас выдергиваю по нитке — и всякая ниточка комичнее предыдущей.
...Я, сидящий на первой парте, был виноват во всех бедах.
У учительницы случалась пропажа — и я становился первым подозреваемым. Густое, распадающееся на дробь «г» до сих пор в моих ушах:
— Г-голышак! Это ты украл мои очки?!
Кто-то распылял в классе веселящий дихлофос — история повторялась с вариациями:
— Г-голышак! Это ты испортил воздух?!
Не помню уж, что случилось — но храню в сердце и памяти резюмирующее:
— Голышак! Ты — пособник Рейгана!
Вскоре случилась перестройка и выяснилось, что быть пособником Рейгана не так уж и скверно.
Сменку не взял
Вот сейчас, 40 лет спустя, я еду в школу, где учился Саша Овечкин. Мне не то что нехорошо — но как-то странно. Я боюсь что-то забыть. Не ответить, черт побери, на вопрос. А вопрос наверняка зададут.
Я хлопаю себя по карманам — не забыт ли паспорт? О, нет, все на месте. Но не может же быть такого, чтоб я что-то не забыл. Слишком хорошо себя знаю. Наверняка самое важное упущено — и очень скоро меня заставят «заплатить по меркам судьбы», как выражается хоккейный эксперт Виолетта Шарипзянова.
Тут-то я и вспомнил — сменку! Сменку не взял!
Пустят ли меня в школу № 1583, что на Флотской улице?
Большой вопрос. Никаких гарантий.
Цирк «Радуга»
Я иду от Речного вокзала и угадываю, что было здесь давным-давно — и сохранилось сейчас. Наверняка были эти милые пруды с породистыми утками. Ходят, выщипывают что-то в траве.
Дома, похожие на раздувшиеся паруса. Они наверняка были. Пытаюсь вычислить среди них тот самый легендарный дом на Фестивальной, куда заселили спортсменов ЦСКА и вскоре пожалели. Потому что веселье было круглосуточное. А это не совсем то, чего желалось великому спортивному обществу в 80-е.
Доходило до фарса. Пока известный футболист упражнялся с мячом, в этом самом доме его жену увел сосед, легендарный хоккеист. Но это, впрочем, совсем другая история...
Вот цирк «Радуга» — судя по облупившемуся фасаду, стоял на этом месте и 30 лет назад. Я чуть вздрагиваю, представив, что могут мне продемонстрировать на этом манеже. Как выражаются воронежские друзья, «а сейчас наш клоун Вася *** девятый ряд».
Лезу в поисковики, хочу узнать цену за билет — и горе мне. Поисковики холодны: стационарный цирк-шапито «Радуга» свою работу прекратил. Как говорится, ушел на радугу. Не жили богато — и привыкать не надо. В качестве альтернативы туристу карта района рекомендует посетить Головинское кладбище неподалеку. Там Аросева, Валентина Серова. Это ей писалось — «Жди меня, и я вернусь»...
Я тоже вернусь — но не сегодня. Пока планы другие.
Вот желтые пятиэтажки на Флотской наверняка стояли и тогда — очень хорошо представляю, как маленький Саша Овечкин бегал между ними. Как торопился к первому уроку.
Встречаю у ворот фотохудожника Успенского, веселого и упитанного. Похожего на Швейка. С ним не пропадешь. Мне становится чуть спокойнее — Успенский тоже без сменки.
— О! — шумно втягивает запах Федор Владимирович, едва переступив порог. — Перловка?!
— Щи, — принюхался я.
— Точно, щи...
Нас ждут и нам рады.
До щей, впрочем, дело не дойдет.
Как в Шушенском
Нас ведут куда-то наверх, детвора оглядывается на объективы Успенского и мои блокноты. Кто-то присвистнул вслед. Девочки хихикают в кулачок.
Я приятно поражен. Класс Саши Овечкина — это что-то. По стенам здоровенные плакаты, метра по два с половиной каждый. Овечкин в полный рост.
Видно, что давние — Саша без единого седого волоска. Еще не капитан «Вашингтона», всего лишь буковка «А» на свитере.
Час я проведу в этой школе — и подумаю вот о чем. Учился бы я здесь, у этих прелестных молодых женщин — глядишь, и из меня вышел бы толк. Стал бы великим чемпионом — как Овечкин. Или написал бы «Тихий Дон».
Мне всегда казалось — чувствую атмосферу. Так вот в этой школе она удивительная. Будто не школа, а клуб по интересам. Уходить не хочется.
Размышлять долго обо всем этом у меня не вышло — наткнулся глазами на особенную парту. Вторая в том ряду, что у окна. Зрение меня не обмануло: вот надпись — «Александр Овечкин».
— Сажают за нее отличившихся в труде и бою, надо думать? — проявляю сообразительность.
— Да нет, — отвечают мне. — Хотя... Случайно получилось — но сидят за ней только хорошие ученики.
Мы оглядываемся по сторонам.
— Как в Шушенском, — громким шепотом произносит фотохудожник.
Мне смешно. Срочно надо подумать о чем-то другом — и я представляю, как Саша Овечкин вез через границы и океаны эти огромные плакаты. Если измял, то самую малость. Воображаю, с какой радостью приносил в свою школу. Сам помогал развесить по стенам. Кто б еще дотянулся?
Я расспрашиваю про других известных учеников — и мне рассказывают про юную самбистку Кристину Масловец, которая скоро выиграет все-все-все. В конце апреля едет на Кипр. Там первенство Европы. Возможно, вскоре появится в школе и ее плакат. Пусть только доучится на пятерочки.
— Но она такая скромная! Ее просят выступить — смущается: «Я это так не люблю»...
Рассказывают про бывшего заместителя министра обороны, чья фамилия сейчас на слуху. По не самым радующим поводам.
— В 2014 году было объявлено, что представители Минобороны в той школе, которую сами оканчивали, открывают штаб «Юнармии». У нас открывал как раз он.
«Вся страна будет праздновать!»
В класс заводят ребят из школьного спортивного клуба «Ника» — все в одинаковых маечках, подтянутые. Замыкает строй кто-то в костюме Чебурашки. Мне становится интересно — Чебурашка что-то видит? Или идет на ощупь?
— Чебурашка — символ нашего клуба, — строго поясняют для меня. Чтоб не подумал Бог знает что.
Выясняется, что ребята настоящие специалисты. Запутавшись в паутине ночных репортажей, я потерял нить — сколько же Овечкину осталось до великого рекорда? Две шайбы? Одна?
Растерянно уточняю — и детский хор звучит мне в ответ. Знают все!
Надо о чем-то спрашивать — но в голову, переполненную восторгом, лезут только глупые вопросы.
Например, такой:
— Вот забьет он эту шайбу — и что? Будете праздновать?
— Еще как! Да вся страна будет праздновать!
— Когда забьет — Овечкину на первом этаже памятник надо поставить, — вдруг высказываю я несколько спорное соображение. Кажется, никто до меня такого не озвучивал.
Инициатива немедленно подхвачена — юниоры из школы 1583 счастливы:
— Надо, обязательно! Бронзовый!
Рослый парень — явно со спортивным будущим — басом вносит коррективы:
— Я даже знаю, где лучше поставить этот памятник.
— Где же? — заинтересовался я.
— В Лужниках, на аллее. Там же такие прекрасные памятники спортсменам! Гимнасты, пловцы, футболисты...
— Идея отличная, — вскричал я. — На аллее славы ЦСКА ставили же памятники живым. Чем «Динамо» хуже?!
— Надо писать петицию. Прямо сегодня, — дети берут быка за рога.
Мне оставалось только согласиться и назначить ответственного за сбор подписей.
Саша Семин № 2
Кто-то из юных в курсе ярких жизненных подробностей звезды — и вот теперь информирует: с детства Овечкин обожал автомобили. Собрал коллекцию, разбирался во всякой детальке.
«В этом смысле мало что изменилось. Разве что размер машинок», — хочется ответить мне. Но я молчу и правильно делаю.
Руководитель спортивного клуба, бывшая профессиональная волейболистка, замечает мимоходом:
— Вот у Саши закончится контракт, вернется в «Динамо»...
— Что-то не верю, что он вернется, — вырывается у меня.
— А я верю! Он патриот! Мы гордимся тем, что он учился в нашей школе!
Спорить не хочется. Скорее всего, я не прав.
Кто-то из детишек рассказывает, что подписан на Telegram-канал, где сам Саша описывает каждый гол.
Выяснилось, не все в курсе — и, забыв обо мне, начинают расспрашивать:
— Что за канал? Как найти?
— Alex Ovechkin...
Оказалось, что среди присутствующих несколько юных хоккеистов.
Я вижу самого здорового — и радуюсь, словно хоккейный тренер из «Электроника» при виде Макара Гусева:
— Вот этот хорош...
Но оказалось, не одним здоровяком богата «Ника».
— Вот у нас Саша Семин занимается хоккеем.
— Семин? — не верю я ушам. — Саша?
Саша кивает. Не понимая, откуда на моем добродушном лице вдруг такое удивление.
— Так был же в «Вашингтоне» уже Саша Семин! Это ж как символично! — ликую я.
— Это да, — расправляет плечи Семин-junior.
— Где играете?
— В «Белых медведях». Центральный нападающий.
Эх, жаль. Скорее всего, 39-летний Овечкин и не дождется в «Вашингтоне» приезда второго Александра Семина. Так что придется Семину-2 разбираться как-нибудь самому.
Первая учительница
Тут-то и появился человек, которого все мы ждали с особенным чувством. Первая учительница Саши Овечкина!
Кстати, единственная из его учителей, до сих пор работающая в этой школе. Я смотрю и странно думать, что такая молодая, яркая женщина могла здесь преподавать Бог знает когда. Выглядит ровесницей Овечкина.
— Вообще-то в этой школе я работаю с 1987 года, — улыбается Неля Равильевна Бедретдинова.
Все это не укладывается в голове. Впрочем, я о самом себе подумать не могу, что работаю в «СЭ» 27 лет. Иногда начнешь считать — за голову схватишься...
— Ну! — опережает меня телевизионная группа «РЕН ТВ», — Расскажите, каким он парнем был.
Неля Равильевна чуть побледнела от такого напора, отодвинулась.
— Мне сложновато вспомнить. Сами посудите — 30 лет прошло...
— Вот на второй парте сидел, — опомнившись, кинулся я на подмогу.
— Да? — искренне поразилась учительница.
— Это Овечкин в старших классах сидел на второй, — подсказал кто-то за моей спиной.
Я чувствовал — разговор клеится.
— Овечкин же здоровый как шкаф, — окончательно разрядил обстановку я. — Он и тогда был здоровяк?
Выяснилось — все Неля Равильевна помнит.
— Я б не сказала! Саша не особо выделялся. Это позже подрос. Вдруг резко начал подниматься.
— Как это часто бывает — за лето вымахал на 8 сантиметров?
— Скорее всего, так и было. У Саши старший брат был рослый.
— Сережа? — вспомнил я имя, но не вспомнил самого главного. Разницы в возрасте.
— Совершенно верно, Сережа.
— Его вы тоже учили?
— Спасибо большое, — укоризненно произнесла учительница. — Нет.
— Простите, — опомнился я. — Сережа намного старше Саши.
— Да, намного. Я учила другого брата, Мишу. Он доучился — мама за руку привела ко мне Сашу.
— Хулиганил сильно?
Понятно стало, что вот на этот вопрос ответ у Нели Равильевны был заготовлен. Настолько строго, четко было сформулировано:
— Нет!
Подумала — и добавила:
— Саша всегда был очень активным мальчишкой, спортивным, энергичным. Очень коммуникабельный. Совершенно не конфликтный.
— С лидерскими качествами?
— Вот этого тоже не было. Хотя в каких-то «Веселых стартах» был капитаном команды. Мог направить. Он очень дружелюбный мальчишка.
— Не отличник, надо думать?
— Он был средний ученик, честно скажу. Но по математике прекрасно считал. Вот это я запомнила!
— Прекрасное качество для миллионера.
— С родителями мы всегда были в контакте, они действительно занимались его воспитанием. Да и некогда ему было шалить.
— В вашей школе выпускники собираются?
— Если я правильно слышала, то ребята время от времени встречаются. Все люди взрослые, занятые. Но с одноклассниками Саша общается до сих пор. Вообще-то я счастливый учитель, мне попадаются славные ребята. Я люблю своих учеников. Саша один из немногих, кто после окончания школы сюда приходил 1 сентября.
— Надо же.
— В последний раз это случилось лет 10 назад. Но было! В этом здании начальная школа уже не обучалась, так он меня специально отыскал в другом... Часто приходил папа Михаил Викторович, совершенно удивительный человек.
— Добрейший.
— Да. Чаще на собрания приходил папа. Чаще общались с ним. Но мама Татьяна Николаевна такая умница! Если что-то Саша недоучил — мама включалась моментально. На следующий день ребенок знал все. Образование у Овечкина точно не было на втором месте после хоккея. Все наравне. Это благодаря родителям.
— Тремя словами — о характере Саши? Что вы о нем поняли?
— Открытый. Добрый. Отзывчивый мальчишка. А, еще очень целеустремленный! Вот это у него все осталось.
— Папа Михаил Викторович очень горевал — отдал его детские тетрадки, фотографии в динамовский музей. Потом его сносили — и все сгинуло. У вас что-то осталось?
— Общие классные фотографии остались. Надо только поискать. Вечером найду, пришлю вам. Тетрадки в школе точно не хранятся. К большому сожалению.
— Когда поняли для себя, что Овечкин — не просто мальчишка, а большая фигура?
— Это гораздо позже... Может, когда он пришел с Малкиным?
— Ого!
— Это было незадолго до отъезда в НХЛ. Хотя — нет! Я поняла, что Саша величина в хоккее, когда он играл за юношескую сборную. Уже ясно было — добьется больших успехов. А стал великим хоккеистом. Но вот когда его впервые увидела по телевизору — вспомнить не могу. Хоть я болельщица.
— Надо же. В этом Овечкину повезло.
— У меня даже папа всегда болел за «Динамо». Это наша семейная команда. Знаю, что классный руководитель средней школы вместе с ребятами посещали матчи, когда Саша играл. Даже в юниорской команде.
— Билеты для товарищей Овечкин не жалел?
— О чем вы говорите? Он такой открытый!
— Ждете рекорд?
— Конечно. Очень жду. Представляю, какой труд стоит за этим. Пусть уж поставит поскорее — он этого заслуживает! Так искренне за Сашу болею!
— Давно с ним не виделись?
— Уж лет 10.
— 38 лет отработать в одной школе — это больше, чем подвиг.
— Я очень люблю свою работу, детей. Мне интересно до сих пор! Сейчас гораздо интереснее, чем раньше!
— Как здорово.
— Совсем другие дети. Мы работаем совсем иначе.
«Выпустите меня!»
Мы распрощались — и под запах щей пошли к выходу. Я, парни с «РЕН ТВ»... Калитка захлопнулась — и завозившийся с поиском натуры фотохудожник остался там, в школьном дворе.
— А-а-а! — слышим крик за спиной. Это наш фотограф дергает калитку, причитая:
— Выпустите меня! Я уже закончил школу! Даже в армии отслужил!
Калитка щелкнула — и художник обрел свободу.
Я снова брел к Головинским прудам, к закрытому шапито — зная отныне великого хоккеиста Сашу Овечкина чуть-чуть лучше.
Для меня, фаната «Вашингтона» и пособника Рейгана, это большое дело...
18+. Реклама. Рекламодатель ООО "ФОНКОР". ИНН 7726752148
2VfnxxsmTfW
