«Быть в компании Каменского, Федорова и Буре — это круто». Большое интервью «Капитана России» Алексея Яшина
Есть повод гордиться карьерой
— Недавно стало известно, что в мае вы поедете в Цюрих, где вас введут в Зал славы ИИХФ. Что это для вас значит?
— Это очень круто. И я горжусь тем, что моя хоккейная карьера была оценена. И хочу поблагодарить всех, кто в этом принимал участие: родителей, брата, мою семью, всех тренеров, начиная с детской спортивной школы и заканчивая профессиональным спортом — Юрзинов, Воробьев, Билялетдинов, Кузнецов, Кудрявцев Дмитрий Борисович, Уткин Владимир Иванович, который во дворе меня нашел и дал возможность себя проявить.
Все тренеры в НХЛ, с которыми я работал, все ребята, с которыми я играл — всем большое спасибо. Для меня это большое событие. Узнал об этом, когда мне позвонил президент ИИХФ Рене Фазель и сказал, что принято решение ввести меня в Зал славы. Конечно, только положительные эмоции. Большое им спасибо.
— Вы четвертый из чисто российского поколения хоккеистов, кто будет введен в Зал славы ИИХФ. После Буре, Каменского и Федорова. На ваш взгляд, вас верно оценили? Или, может быть, должны были раньше ввести?
— Я даже не думал об этом — раньше или позже. Для меня это само по себе событие. Гордость. Для мальчика из Екатеринбурга, который просто мечтал играть в хоккей — это же прекрасно, что все так сложилось, и мою карьеру оценили на таком уровне. Это очень здорово. Приятный сюрприз. Быть в компании Каменского, Федорова и Буре — это круто. А уж в компании тех, кого ввели раньше — это вообще класс.
— Просто вы провели гораздо больше матчей за сборную России, чем любой из этих трех.
— Для меня это непринципиально. Главное, что ввели. Повод гордиться карьерой.
— Есть ли что-то в вашей карьеры, чем вы сильно недовольны?
— В любой карьере есть взлеты и падения, удачные ситуации и провалы. Много всего. Где-то чего-то не хватило, могли выиграть — проиграли. Но я всегда относился к этому, как к процессу. Ты идешь вперед изо дня в день, двигаешься. Где-то удачно, где-то не очень, но сам процесс доставлял удовольствие. Здорово, что я был в хоккее на протяжении столь долгого времени.
Фактически я профессиональную карьеру начал в 15 лет, а закончил в 40. 25 лет профессионального хоккея — я много чего видел в нем. Но в этом процессе не было ничего негативного. Конечно, хотелось бы выиграть те матчи, что были проиграны. Однако ничего уже не поменяешь.
Победы, поражения, трудные ситуации с переговорами и контрактами — это часть процесса. Невозможно сейчас говорить, что что-то надо было сделать по-другому. Тогда все сложилось именно так, как сложилось. Сейчас очень много чего изменилось. Скажем, многих серых вещей, которые были в Коллективном соглашении между НХЛ и профсоюзом игроков, уже нет. Они стали либо черными, либо белыми.
Жизнь изменилась, хоккей изменился. Но многие сегодняшние реалии неприменимы к тем условиям. Моя карьера протекла так, как протекла. И я очень рад, что до сих пор нахожусь в хоккее, проводя мастер-классы. Хожу на матчи НХЛ и КХЛ. И на сборную. И в этом году опять поеду на чемпионат мира. Здорово, что ЧМ пройдет в Швейцарии, и там же меня введут в Зал славы, потому что мы много тренировались там с Владимиром Юрзиновым. Столько там было пролито пота, столько работы проделано.
Нагано-1998
— Назовите три ваших главных разочарования на международной арене.
— Я бы не говорил «разочарования». Понятно, что особняком стоит Олимпиада в Нагано, где мы проиграли чехам в финале 0:1. Конечно, есть разочарование от того, что не выиграли золото. Но я считаю, что та команда по духу, по тому, как ребята сплотились в сложной ситуации, была крутой. Не все ведь смогли принять участие из тех, кто мог бы там сыграть. И на нас никто ведь не ставил. Никто не рассматривал нас в качестве претендентов на медали. Грустно, что не выиграли, но это было успешное событие в жизни российского хоккея. Да, может быть, советские времена нас приучили к тому, что золото — единственное, чему можно радоваться. Но конкуренция-то увеличилась. И то, как команда выступала, как была настоящей командой, сам процесс — это успех нашего хоккея.
— Смотришь на линию обороны в Нагано и понимаешь, что сейчас такую у сборной России не собрать.
— Житник, Мироновы, Каспарайтис, Гусаров, Гончар, Кравчук, Юшкевич — мощная банда. Но сейчас тоже есть ребята хорошие. Орлов, Зайцев и многие другие. Дело в том, что по-разному строится игра. Какое-то поколение давало больше защитников. А на сегодняшний день у нас очень сильное нападение. Малкин, Овечкин, Панарин, Кучеров, Кузнецов — это все звезды мировой величины.
— А качественных центральных нападающих все равно почти что нет. В Нагано были вы, Федоров, Жамнов, Немчинов.
— Что касается центров — тройка ведь была у нас Коваленко — Яшин — Федоров. Серега играл на краю.
— Потому что был без практики.
— Но я к чему: сейчас вообще нет этого деления на крайних и центральных. Особенно если брать Национальную хоккейную лигу. У них вообще стерлись границы между амплуа. У них кто из нападающих ближе к своим воротам, тот и бежит обороняться. И выполняет функцию центра. И Гретцки так играл, и Малкин с Кросби сейчас так играют, что у них нет четкой роли. Они не такие, каким был, скажем, Игорь Ларионов. Это связующий между обороной и атакой.
Защитники играли на Игоря, а тот уже отдает на крайних. Сейчас, особенно на маленьких площадках, все это перемешалось. И тот же Кузнецов спокойно мог бы сыграть в тройке с Малкиным. И без разницы, кто оказался бы в центре. Основное — это как игроки чувствуют друг друга, и как у них получается. Как раз про Нагано если говорить, с Андреем Коваленко и Серегой Федоровым у нас сложилось очень хорошее звено. Здорово играли, и не важно, кто там на краю был, а кто в центре.
Взять последние несколько лет моей карьеры — я играл в «Локомотиве» и СКА, выполняя роль крайнего нападающего. Потому что была система игры «1-1-3». Где центральный должен был просто стоять слева и обороняться. А мне нравилось больше атаковать. Что было ролью крайнего. Ну или вот пример: Кросби спокойно играет с Бержероном. Вроде бы два центральных, но и что — они за сборную очень прилично выступали вместе. И очки набирали, и победы приносили. В современном хоккее больше нет четко выраженных амплуа.
— Но тогда у сборной России хотя бы выбор был. А сейчас есть Малкин, Кузнецов, который дисквалифицирован, и все. Поэтому и не представить Малкина в тройке с Кузнецовым.
— Есть Анисимов, который здорово может выполнять роль центрального нападающего оборонительного плана. Или какого-то связующего игрока. Малкин и Кузнецов — это все-таки ребята, которые «творят», играют больше в нападении. Они все равно меньше внимания уделяют обороне. И того же Малкина можно условно поставить к Анисимову. Как раз сдвоенный центр.
— Вы же проиграли то ключевое вбрасывание, после которого Свобода забил от синей.
— Да, я проиграл. Что поделать — судьба. До этого много вбрасываний выиграл. А это — проиграл. Шайбу довели до защитника, бросок, рикошет и...
— А там можно было сыграть по-другому? Вы, по-моему, пытались выиграть вбрасывание вчистую.
— Я уже не помню, кто против меня вышел. По-моему, Ланг. Точно праворукий. И насколько я помню, шайба осталась за ним, и потом уже отыграли защитнику. Конечно, хотелось бы сыграть по-другому. Но получилось так, как получилось.
— А вы часто прокручивали в памяти этот момент?
— В памяти он есть. Но прокручивать? У чехов были моменты, у нас были моменты. Просто так вышло, что тот эпизод стал ключевым во всем матче.
ЧМ-2000 в Санкт-Петербурге
— Это первое разочарование. А второе?
— Хм...
— Чемпионат мира в Санкт-Петербурге?
— Может быть. Пожалуй, да. Чемпионат мира не получился. При том что в сборной было много суперзвезд. Но все пошло не так, как мы хотели. Кроме последнего матча, который ничего не решал — со шведами. Шведов укатали тогда, они даже не знали, куда бежать. Питер — разочарование.
— Правда ли, что команда разделилась на два лагеря? Игроков из России и энхаэловцев?
— Не было такого, чтобы разделилась. Все равно же это сборная. Есть определенные нюансы в подготовке. Скажем, ребята, игравшие в России, любили атлетизм. Ходили в зал штангу переть. А игроки НХЛ этого не делают. Потому что большое количество игр. А так — все друг друга хорошо знали. Поэтому говорить, что кто-то был первого сорта, а кто-то второго, точно нельзя. Такого не было.
В Питере все неудачно сложилось. После победы над Францией проиграли американцам. Все вроде бы посчитали, что ничего страшного. Впереди немало игр. Но у нас неудачно получилось и со Швейцарией. Хотя вся игра была в зоне атаки. Все, что им удалось — это три контратаки. Но они забили в них три гола. И мы проиграли 2:3. Матч с Латвией — они тоже почти не заезжали в нашу зону, не атаковали. Выстроились в средней и ждали.
Мы, наверное, не смогли переломить в себе наше понимание хоккея. Потому что хоккей в НХЛ был другим: атаки в обе стороны. А тут против нас команды вставали впятером в обороне. И мы не смогли разобраться, чем выиграть. Вроде бы все правильно делали, а шайба не идет в ворота, и все. Разочарование было у всех. И у ребят, и у болельщиков, и у руководителей.
— Приходилось слышать, что энхаловцы ходили по клубам, а российские ребята сидели на базе.
— Я по клубам не ходил, так что не знаю. Сейчас много всего можно придумать, сказать, что кто-то кого-то видел. Но в итоге все определяется результатом. 11-е место — это плохой результат. Не хочу никого защищать, но если взять историю мирового хоккея, то многие суперкоманды переживали такие периоды неудач и разочарований. Помню, как в 90-х шведы на домашнем турнире собрали сильнейшую сборную, а заняли восьмое место. Возьмите матчи Суперсерии, когда наши обыграли канадцев 6:0. Звезды НХЛ потерпели неудача. Такие моменты случаются со всеми, они надолго остаются в памяти, но жизнь идет вперед, проходят новые чемпионаты мира.
— Ни разу не получал точного ответа на этот вопрос. Может быть, вы проясните. Правда ли был кордон ФСБ вокруг базы сборной, но появился он уже походу турнира?
— Насчет кордона не знаю, но всегда у команды есть служба безопасности. Это связано не именно с Питером, а такое на всех чемпионатах мира.
— Говорят, что это кордон поставили, чтобы игроки не уезжали из расположения команды.
— Честно, я не видел кордона. Была охрана, которая находилась с командой.
— Правильным ли решением было поставить Якушева на тот чемпионат мира?
— Александр Сергеевич здорово себя проявил на предыдущем мировом первенстве, где команда сыграла здорово. Считаю, что он талантливый тренер. Работая в «Спартаке» и сборной, показал себя как хороший специалист. Так сложилась ситуация, что когда ты выигрываешь, ты молодец, когда проигрываешь — тренер виноват. В хоккее часто бывает, что выиграла команда, а проиграл тренер.
Солт-Лейк-Сити-2002, Кубок мира-1996
— Давайте третье разочарование.
— Третьего нет. Бывают разные моменты, даже не чисто хоккейные. Есть разочарование, что наши отношения с «Оттавой» сложились не очень хорошо.
— К этому мы еще придем. Я имел в виду международные турниры. Турин, Солт-Лейк?
— Любая Олимпиада или любой чемпионат мира, где ты не выиграл золотые медали, это разочарование. В Турине после сумасшедшей игры с канадцами, не смогли психологически восстановиться и оказались не готовы к матчу с финнами. Сборная Финляндия была очень мобильной и дисциплинированной. Игра не получилась. Так можно любую встречу взять. В Вене проиграли Канаде по буллитам. Когда проиграли 1:2 канадцам, забив гол в свои ворота . Тут можно вспоминать и вспоминать.
— Мне казалось и до сих пор кажется, что гол Дацюка в Турине, забитый после сирены, мог перевернуть все.
— А в Солт-Лейк- Сити, когда Самсонов бросал с пятака, а шайбу не засчитали. Мне кажется, что гол бы. А кому-то кажется, что нет.
— Он сам не знает.
— Я смотрел видеоповтор: очень сложная ситуация. Я там рядом стоял, но тоже не видел, потому что оказался спиной к Сереге, когда он бросал. Я провел больше тысячи матчей и таких моментов можно собрать много.
— Вячеслав Фетисов рассказывал мне, что в Солт-Лейке он был на ножах с федерацией и была настоящая война. Как это сказывалось на команде?
— Не могу сказать, что была война с точки зрения игроков. Мы выходили и делали свою работу. Очень часто у нас и у болельщиков складывалось мнение, что сборная должна только побеждать со счетом 6:0. Канадцы никакие, мы их научили играть в хоккей, а американцы так вообще... Но в этом плане жизнь изменилась, были очень сильные команды. Если брать Кубки мира — соревнование НХЛ международного плана, то я участвовал в 1996-м году.
Сборная Канады проиграла США, которая считалась менее крутой. Понятно, что мы всегда болеем за нашу, но нужно учитывать конкуренцию, а она в хоккее реально выросла. Те же чехи, шведы, финны очень сильны. Нельзя сказать, что игра должна на сто процентов сложиться в нашу сторону. Где-то мелочи решают все. Возьмите финал молодежного чемпионата мира, когда вели 3:1, раз залетела одна шайба, а в концовке проиграли. И нельзя сказать, что Россия была хуже Канады, но так сложилось.
— Кубок мира 1996 года: Буре получил травму почки. Я также слышал, что со стороны федерации было отвратительное отношение, в частности, вы добирались в Канаду с четырьмя пересадками, были ужасные спортивные костюмы. Такие вещи тоже влияют на выступление?
— Считаю, что влияет игра. Мне кажется, была некая эйфория от того, что собрались все звезды в одну команду, мы сейчас всем покажем. Перед турниром один матч у канадцев выиграли, один проиграли. В целом все складывалось удачно до игры с американцами, они нас достаточно уверенно в Оттаве переиграли. Но сказать, что сборная США выиграла, потому что у нас костюмы были не от Gucci, а от «Большевички»... Это не имело значения. Они лучше подготовились, забили нужные голы.
— Тот Кубок мира мне запал в душу, потому что показался абсолютно не предсезонным турниром. Если брать Кубок мира 2016 года, то он определенно таким выглядел. Что поменялось?
— Очень много разговоров о том, когда его лучше проводить: во время сезона вместо Матча звезд, после или до. Если брать с точки зрения НХЛ, то они оценивают коммерческую выгоду и выбирают время проведения турнира, когда можно на нем максимально заработать. Если организовывать в начале сезона, скажут, что хоккеисты еще не раскачались. Перенести на середину сезона — уже раскачались и устали. В конце — и так длинный год был, зачем вообще турнир нужен. Тут вопрос не когда проводить, а как он освещается, как это преподносится. Наверное, Кубок мира вышел из Кубка Канады — противостояния Советского Союза и сборной Канады. Противостояние двух систем, и с политической точки зрения. Это все подогревало интерес, порождало ажиотаж. И спонсоров было найти проще. Сейчас немного другая ситуация.
Есть болельщики «Вашингтона», они болеют за нашего Александра Овечкина, за американца Ти Джея Оши, за канадца Брэйдена Холтби. Зачем им идти на матч Россия — Канада, когда через день будет игра «Вашингтон» — «Питтсбург»? Чтобы проводить Кубок мира, нужно подогревать интерес к международному хоккею. Очень здорово, что к нам в команду всегда приезжают все звезды, ребята только из-за травм пропускают чемпионаты мира. Мы всегда выставляем самый сильный состав. Интерес к российской команде очень большой, потому что там есть звезды.
И Овечкин, и Кузнецов, и Малкин, и Кучеров, и Гусев, и вратари наши великолепные. Они все в сборной, при том что на хорошем счету в Северной Америке. То, что они приезжают, лишь подогревает интерес. А когда интерес подогрет — намного интереснее смотреть международные матчи.
Мастер-классы для всех желающих
— Вы появляетесь на ГУМ-катке каждые выходные и проводите бесплатные мастер-классы.
— Все желающие могут записаться на мастер-классы на сайте ГУМ-катка. Все действительно бесплатно для тех, кто приходит. Нужно только зарегистрироваться на сайте и подать заявку. И потом прийти и получить удовольствие. Мы вручаем небольшие подарки участникам: клюшка и майка. И я по часу провожу мастер-классы с ребятами. Не только с ребятами, кстати, приходят и девчонки, и взрослые люди, и бабушки-дедушки. Надеюсь, они получают удовольствие.
— Контингент у вас очень разношерстный. Есть ли у вас те, кто всерьез занимается хоккеем?
— Приходят и такие. Но суть мастер-класса в чем: тут нет требований к технической подготовке. Это не полноценная тренировка. Если вы посмотрите на технические моменты у ведущих игроков НХЛ перед игрой, а я за этим слежу, за Кросби, Макдэвидом, Овечкиным, Малкиным, увидите, как они возятся с шайбой, крутят восьмерки, готовясь к игре НХЛ. Есть те упражнения, которые могут делать как начинающие в 3-4 годика, так и настоящие профессионалы. Просто с разной интенсивностью и качеством выполнения. То есть любой может их выполнять.
Вот у меня тут был мальчик сегодня, ему три годика, он кататься не умеет, первый раз на льду. Но они пришли с папой, попробовали. У меня мастер-классы для всех желающих. И идея в том, чтобы привести хоккей во дворы. Здорово, когда строятся детские спортивные школы, когда глобальный подход, как у ФХР. Но это ведь профессиональный по сути спорт. Там парни уже отобранные из масс. Им 6-7 лет, они уже что-то умеют, они себя как-то проявили, чтобы его взяли в ДЮСШ. А для того, чтобы проявить, желательно во дворе начать с азов.
Я сам начал кататься в возрасте трех лет. Начал играть в дворовой команде, а потом уже попал в СДЮШОР. И задача какая: чтобы взрослые, которые приходят, могли бы во дворе на льду с детьми позаниматься, зная соответствующие упражнения.
— У меня есть во дворе коробка. Только лед там никто не заливает. И она всегда пустует.
— Коробок-то у нас много. Но нет интереса туда приходить. Мне как раз хочется заинтересовать. Чтобы приходящие взрослые собирали группы по 10-15 человек и выходили с детьми на лед. Это даст возможность ребятам подготовить себя к тому, чтобы в будущем играть в хоккей профессионально.
— Бывает, что вы даете мастер-классы тем, кто занимается профессионально?
— Очень много таких. Я и в «Сириусе» в Сочи с детьми занимался, и с Юрзиновым мы их делаем, и в школе «Динамо» с ребятами по 14-15 лет. Но это совсем другие мастер-классы. Упор на другое.
Три главных победы в карьере
— Вам в 1996-м не удалось сыграть в Европе, если не считать выставочных матчей. В планах НХЛ вернуть европейскую группу на Кубке мира. И тогда матч или два с участием российской сборной могут пройти в России. Как думаете, насколько большим будет интерес?
— Если брать представителей НХЛ, того же Гэри Беттмэна, они хотят что-то зарабатывать. Просто ради того, чтобы выяснить, кто сильнейший, они ничего проводить не будут.
— Вы когда играли выставочные матчи перед Кубком мира в Европе, арены вполне себе заполнялись.
— Я про что и говорю. Они просчитывают эту составляющую. Понятно, что когда Швеция играет в Стокгольме, а Россия в Москве, ажиотаж будет сумасшедшим. Россия — Чехия в Праге или Москве вызовет гораздо больший интерес, чем если они будут играть в Коламбусе, к примеру. Или в Нью-Йорке. Тут вопрос целесообразности и рентабельности. Если это принесет какие-то дивиденды, то почему нет. НХЛ на это согласится.
— Как «Капитан Россия» назовите три самых счастливых и памятных момента на международных турнирах.
— Конечно, это молодежный чемпионат мира. Когда мы выиграли золото. Такое чувство тогда было, что какая-то планка взята. Что определенный уровень достигнут. И что нужно двигаться дальше. Это, конечно, чемпионат мира 1993 года. Когда никто не рассчитывал на нашу победу. Но Быков, Хомутов и Илья Бякин своим опытом нам очень помогли выиграть золото. И я все-таки отнесу к положительным моментам опыт Олимпийских игр в Нагано. Хотя и проиграли, но это действительно было проявлением команды, сплотившейся и сыгравшей. Сыграли здорово. Но не выиграли.
Дэйгл — главное разочарование Канады
— Невозможно не затронуть вашу энхаэловскую карьеру. Александр Дэйгл — как вы к нему относитесь?
— Это моя молодость. Это его молодость. Мы вдвоем пришли в «Оттаву». Два высоких выбора на драфте. Меня задрафтовали первым — под вторым номером. Алекса выбрали на следующий год — под первым номером. Он был надеждой. Конечно, начало нашей карьеры было очень сложным. Результаты команды не впечатляли. Мы набирали по 30-35 очков за сезон (нынешний «Детройт», абсолютно худшая команда лиги, уже набрал 34. — Прим. «СЭ»). Очень много проигрывали. Опыт еще тот.
Естественно, между нами был соревновательный момент. Кто круче, кто лучше. Парень он очень-очень талантливый. Сумасшедшая скорость, чувство шайбы, бросок. Он первые 20 матчей шел по графику результативности Гретцки и Лемье. Дэйгл побил в молодежных лигах несколько рекордов. Серьезные были достижения. Я понимаю, почему вы спрашиваете про него. Почему он не стал новым Линдросом или Гретцки.
— Хотя бы Линдросом.
— Ну пророчили ему большую карьеру. Он был the Next one (следующий лучший игрок. — Прим. «СЭ») канадского хоккея. То есть наследник Гретцки. Я считаю, с ним вот что произошло: он получил очень серьезную травму, сломав руку. Иногда после травмы очень сложно восстановиться, в первую очередь психологически. Может быть, у него не было статистики, какую сейчас звезды выдают, но по игре на старте карьеры вопросов к нему не было. А после травмы продуктивность у него упала. Не смог себя реализовать.
— Помимо травмы — у него был самый большой контракт новичка в истории. И Дэйгл вел себя как рок-звезда, дружил с Памелой Андерсон.
— Я об этой дружбе не знаю, ха-ха.
— Сложилось впечатление, что он постепенно начал к хоккею относиться постольку-поскольку. Потому что достиг всего, еще толком не начав профессиональную карьеру.
— Я не думаю, что было так. Тут вопрос, идет ли у тебя все так, как ты хочешь. Он в любом случае был очень талантливым парнем. Пару лет назад мы с ветеранами «Оттавы» играли между собой, и мы с ним были в одной тройке, так он назабивал кучу голов. Он играет в Монреале в ветеранской лиге, поддерживает форму. Таланта у него хватало.
Но бывают определенные моменты, когда что-то не получается. Да и то время в «Оттаве» было нелегким. Попади он в условный «Детройт», совсем по-другому все сложилось бы. А «Сенаторз» было много давления и на него, и на меня. Мы должны были вытащить команду. А это сложно.
Что же касается разных историй, их про любых хоккеистов можно найти. Кто с кем только ни встречался. Тут, мне кажется, некий защитный механизм. Когда все идет плохо, люди пытаются себя взбодрить какими-нибудь поступками. Яркой фотосессией, например. Или пойти напиться. Может быть, что-то такое с ним и происходило. Но нельзя сказать, что он всего достиг и ничего больше не хотел.
Он серьезно работал на тренировках. Держал себя в форме. И в плане скоростных качеств это был один из сильнейших игроков в истории хоккея. Чем-то мне его Макдэвид напоминает. Или наоборот — Дэйгл Макдэвида. Александр был игроком плана Коннора. Обыграть, взорваться, на скорости решить момент, забить. Просто он не стал суперзвездой.
— Дэйгл по-прежнему считается главным разочарованием из первых номеров драфта.
— Потому что через это продается хоккей. Есть что обсудить. Дэйгл — главный баст (талантливый игрок, который не оправдал ожидания).
— В то же время «Оттава» всегда ставила Дэйгла выше вас в качестве главной надежды. И ведь у вас были на этой почве трения с клубом.
— Трения были в чем — контракт, который был у него, не соответствовал моему контракту. А мы с клубом договаривались об определенной сумме еще до того. Из-за этого возник конфликт. Но к самой игре это никакого отношения не имеет. Забивают не деньги, а игроки. Проблема «Оттавы», и сейчас «Сенаторз» опять к этому возвращаются, потому что команда не очень хорошо выступает, в том, что от тебя очень многого ждут. Мол, мы с Дэйглом должны показывать. Но когда тебе «Детройт» забивает 12 голов, а на следующий день приезжает «Квебек» и тоже забивает 12 — это очень сложно психологически. Ты отвечаешь за результат, а поражений очень много. В первый мой год в НХЛ мы проиграли больше 60 матчей. И как правило мы проигрывали по 5-6 подряд, по 10-12 подряд, потом случайно цепляешь ничью или победу, и все по новой. Психологически очень сложно. Не все выдерживают.
Первая забастовка
— Фил Эспозито рассказывал, что хотел выбрать вас под первым номером на драфте-1992.
— Он мне тоже рассказывал эту историю.
— А вы общались с «Тампой» перед драфтом?
— Не помню уже насчет «Тампы». Помню, что общались с «Оттавой», «Филадельфией», «Хартфордом». Для меня вся эта история была в новинку, конечно. У нас ничего подобного не было. И мне было не важно, под каким номером задрафтуют. Кто бы ни взял, будем играть. Это потом уже я понял, что такое — быть первым номером на драфте (Яшина забрали под вторым. — Прим. «СЭ»). Что это в принципе за процедура. Нам устроили интервью с командами: они могли пообщаться с ребятами, увидеть, насколько они подходят им по человеческим качествам. Это было полезно и для клубов, и хоккеистов.
— А что вам рассказывал Эспозито? Он тогда выбрал Романа Хамрлика.
— Что скауты ему сказали: нужно брать защитника. Что на обороне все строится. И как вы помните, «Тампа» играла намного сильнее «Оттавы».
— Но Хамрлик-то в «Тампе» не задержался.
— У всех своя стратегия. Произошло и произошло. Смысл жить прошлым? Нужно смотреть вперед и двигаться дальше.
— Считается, что вы изменили НХЛ своей первой забастовкой. Когда ваш контракт после нее увеличился в четыре раза.
— А второй забастовкой?
— А второй — уже не изменили, потому что вы ничего ей не добились. Почему пошли на забастовку? Потому что у Дэйгла был контракт выше?
— Нет, дело не в этом. Были определенные устные договоренности, которые «Оттава» не выполнила. Из-за этого забастовка и произошла. Вопрос в чем: у хоккеиста единственное право выразить протест — не выходить на лед. Его не могут взять и физически заставить играть. А то время было очень сложным с точки зрения взаимоотношений НХЛ с профсоюзом игроков. И взаимоотношений клуб — игрок. Забастовок хватало: у Линдроса была забастовка еще до начала карьеры.
— У Линдроса забастовка была другого рода — он хотел в другой клуб.
— Но все равно было много трений между игроками и клубами. Я почему и говорю, что в коллективном соглашении было очень много серых вещей. На рынок игроки выходили только в 32 года. Это потом уже поменяли на 29 лет. А сейчас уже — 27. Поэтому и были разногласия. И у Ягра, и у Сергея Федорова, и у Линдроса, который полгода не играл. Да, у него немножко другая ситуация, я просто имею в виду, что это происходило в хоккее.
— Волна-то пошла после вас.
— Но это не потому, что я всем сказал: давайте бастовать. Каждый принимал решение, исходя из своей ситуации. Единственное, что хоккеист может сделать, если с чем-то не согласен, — не выходить на лед. Никто его не заставит. Если ему не платят деньги, например, или еще что. Потом уже это все за счет переговоров НХЛ и профсоюза устоялось. Просто бизнес.
И я не переносил это в плоскость «любит — не любит». Это бизнес. Вопрос того, кто какими правами обладал, и как это влияло на то, чтобы улучшить свое финансовое положение. К сожалению, та ситуация переросла в несколько конфликтов, которые в конце концов привели к тому, что меня обменяли в «Айлендерс».
— В 1995-м году у вас ведь была такая ситуация: если вы наберете 46 очков, то вам повышают контракт. А вы набрали 44.
— Там был укороченный сезон — 48 матчей. Мне нужно было набрать 46 очков. На одну игру — с «Тампой» (таким же аутсайдером. — Прим. «СЭ») — нас с Дэйглом не поставили. В 47 матчах теоретически тогда уж нужно было набрать 45 очков. Официально я набрал 44. Сейчас-то пересмотривают видео каждого эпизода, и поэтому все очки записываются. И как раз одну передачу, когда мы выиграли в овертайме, по-моему, у «Эдмонтона», забыли записать. Пока радовались — забыли записать.
Раз забыли записать... Мы когда вели переговоры, у нас все было подсчитано. И у меня должно было быть 45 очков за 47 игр. Глобально я понимаю, что клуб мог пойти тем путем. Но они ведь хотели подтвердить для себя, что я могу играть на таком уровне. И я ведь подтвердил. А они в итоге сказали: «Ничего не знаем. Официальная статистика вот такая. Ты не выполнил нормативы». Из-за чего и возник конфликт.
— Вы посчитали, что это несправедливо.
— Справедливо — несправедливо, мы же не дети. Меня ж не в песочнице обидели. Назвали неприятным словом. Это была бизнес-ситуация. В которой я посчитал, что прав.
Вторая забастовка
— А 1999-й? Считаете ли вы себя правым в той уже ситуации? Вам ведь это ничего не принесло, только хуже сделало.
— Не то чтобы правым или не правым. Там тоже было много нюансов. Если подписываешь с одной командой — только с ней и можешь вести переговоры. Ограничений было много. Они считали, что я не прав. Я считал, что прав. И если тебе запрещают играть по всему миру на протяжении года (ИИХФ запретила Яшину выступать где бы то ни было. — Прим. «СЭ»), то ты должен стать ограниченно свободным агентом, если контракт заканчивается через год. Они посчитали по-другому. Независимый арбитр вынес решение, что я не могу играть нигде, кроме «Оттавы», в этот год. Потом уже я вернулся, отыграл-таки этот год, и конфликт был исчерпан. Опять же — это бизнес-отношения. Они не складываются из того, что мне Оттава не нравилась. Или там у меня сложные отношения с хозяином команды. Это никак не повлияло. Чисто как есть — бизнес-разбирательство между двумя сторонами.
— Год пропустили, будучи на пике карьеры.
— Да. Но никаких гарантий того, что если бы я отыграл тот год, не пропускал бы следующий, не было. Потому что так было устроено Коллективное соглашение. Переговоры можно было вести только с одной командой (этот принцип сохранился в НХЛ. — Прим. «СЭ»). И если не договариваешься по контракту, то получаются такие истории, как с Федоровым, Майком Пекой... Очень много игроков, которые пропускали год. Мы хотели раньше все эти вопросы решить с клубами. А они посчитали, что-либо не хотят, либо не могут. И вышел конфликт.
— Когда вы вернулись, вас подвергли жуткой обструкции. И даже игроки против вас выступали. Как соперники, так и одноклубники. Тодд Симпсон на вас набросился.
— Было дело. Они считали, что не доиграл свой контракт, и этим бросил тень на игроков. Что они все такие честные и правильные, а я нет. Но ведь не просто так случился локаут, когда был пропущен целый сезон. Причем в профсоюзе тогда тоже были разные мнения. Кто-то был за предложение НХЛ, кто-то был против. Люди по-разному относятся к бизнесу. Каждый его понимает по-своему. Реакция на мои действия тоже была разной.
— Каково это вообще — быть условным Маккинноном для своей команды, как у вас было в «Оттаве» в 1990-х?
— Спасибо за сравнение. Это очень эмоционально тяжело. Потому что ты реально отвечаешь за результат. На тебя смотрят ребята и видят человека, который может дать им будущее, новые контракты. Ты всегда под давлением, потому что не можешь плохо играть, ведь от тебя зависит все. Когда ты один из звезд в сильной команде — сегодня сыграл плохо, но забил два гола, потому что тебе отдали на пустые. А так ты и не двигался. Такого в «Оттаве» нельзя было представить. Чтобы сыграть за счет уровня команды. Наоборот, ты должен был тянуть ребят к своему уровню. Чтобы они шли за тобой, чтобы создавать микроклимат. Это сложно и тяжело. Но это участь всех, кого выбирают высоко на драфте. Ведь лучший игрок попадает в худшую команду. А у нас еще и драфт расширения был.
Алексей Яшин
Родился 5 ноября 1973 года в Екатеринбурге.
Нападающий
Выступал в чемпионатах СССР и России за «Автомобилист» (1990-91), московское «Динамо» (1991-93), ЦСКА (1995, 2011-12), «Локомотив» (2005, 2007-09), СКА (2009-11).
Задрафтован «Оттавой» под 2-м номером в 1992 году. Выступал в НХЛ за «Сенаторз» (1993-01), «Айлендерс» (2001-07), набрал в заокеанской лиге 781 (337+444) очко в 850 матчах. Пропустил сезон-1999/2000 из-за забастовки.
Чемпион мира (1993), бронзовый призер ЧМ (2005). Победитель МЧМ (1992), серебряный призер Олимпиады (1998), бронзовый призер Олимпиады (2002).
