Большое интервью Брызгалова. О России и Америке во время пандемии, политике и русских вратарях
Вирус, мэр Новокузнецка
— Сейчас во время пандемии коронавируса в США все зависит от гражданской ответственности людей. Правильно ли это?
— Конечно.
— Но ведь не все люди ответственны настолько, чтобы соблюдать все предписания.
— Что значит все? Объявили меры предосторожности, например, ребята, соблюдайте дистанцию в два метра с другими людьми. У нас в Нью-Джерси есть общественный закон, согласно которому ты без маски не можешь никуда зайти — ни в продуктовый магазин, ни в аптеку, ни на бензоколонку. Есть определенные ограничения. В одном магазине одновременно не может находиться больше какого-то количества людей. Например, 50 человек. Остальные на улице. Стоишь в очереди в двух метрах друг от друга и ждешь, пока тебя запустят. Погода у нас тут хорошая. Почему не постоять и не подышать свежим воздухом? Понимаешь, что это нужно, и начинаешь привыкать.
— Не надоело?
— Конечно, хочется скорее вернуться у нормальной жизни. Сходить в ресторан, музей, на какое-нибудь спортивное мероприятие. Нынешняя ситуация надоедает. Уже ждешь, когда все вернется. Здесь у людей есть какое-то преимущество. Допустим, свой частный дом. Там есть задний двор, где ты можешь проводить время. Когда живешь вчетвером в маленькой двухкомнатной квартирке, то я понимаю, как это тяжело. Особенно психологически.
— В России стал хитом видеоролик, в котором мэр Новокузнецка со свитой пытается выгнать человека, который занимается в одиночестве на турнике, со спортивной площадки. Тот ушел, но на «великом и могучем» выразил свое отношение к чиновнику.
— Будь у руководства в городах простой разум... Ведь человек занимается совершенно один. Вокруг него никого нет. Зачем и для чего его беспокоить? Человек хочет позаниматься в одиночестве, не находится в группе людей. Вот если их было бы много, то всегда можно сослаться на постановление, что больше двух не собираться. А то, что произошло, я не понимаю. Издеваются. Тебя поставили начальником, и ты начинаешь воспринимать людей иначе. Вы, ребятки, становитесь нашими крепостными. Тот же мэр города в людях видит не граждан, которым должен всячески помогать и содействовать, улучшая их жизнь и быт, а — как крепостных, как свое средство заработка. И поэтому они должны его беспрекословно слушаться и подчиниться. А ты сам кто такой?
— Вам многие будут возражать, дескать, сидите у себя в Нью-Джерси, получаете миллионы от «Филадельфии» и ничего не понимаете, что происходит в России.
— Что я не понимаю? Чем люди, их быт и сама эпидемия отличается от того, что происходит в России? Избегайте массового скопления народа, в публичных местах ходите в масках. Если ты гуляешь один или в кругу своей семьи — гуляй. Естественно, при этом не сталкиваясь и не обнимаясь с другими людьми. Не хватает общения — поговори с ними на расстоянии. Это нормальные меры, которые здравомыслящие люди могут соблюдать. Если человек занимается один, от него не исходит ни одной угрозы, то зачем к нему подходят и начинают показывать какую-то власть? Разум просто отсутствует у таких людей. Кого может заразить этот человек, даже являясь бессимптомным носителем вируса?
— При всех предпринимаемых мерах количество заболевших коронавирусом в США больше всех в мире, уже вовсю валят на Китай.
— Китай виноват. Вы в этом сомневаетесь? Безответственная коммунистическая система.
— В данном случае тоталитаризм виноват?
— Я немного о другом. Пропаганда есть везде. И здесь в Америке. Когда она однобокая, то это неправильно и тяжело. Если у тебя есть выбор из нескольких пропаганд, то можно найти зерно правды. Тут одни телеканалы отображают чисто республиканские взгляды, другие — точку зрения демократов. Есть и третья сторона, более нейтральная. Послушав все, каждый в силу своих образованности и знаний может вычленить из всего какую-то долю истины.
НХЛ, Трамп, патриотизм
— У вас нет ощущения глубокого пессимизма по поводу продолжения прерванного сезона? Кажется, кроме Гэри Бэттмена все в унынии и готовы махнуть рукой. Какой хоккей может быть в августе в какой-нибудь Северной Каролине?
— Я понятия не имею, что происходит в НХЛ. Не участвую в собраниях и не получаю никакой информации. Что они там решают и обсуждают — по-моему, знаю меньше, чем вы. Но если есть возможность доиграть чемпионат в июле или августе, то почему этого не сделать?
— Вспомните себя. Разве может быть крутой хоккей в августе, когда на улице «+35»?
— Играют же плей-офф в июне, когда практически везде по «+35». В Лас-Вегасе два года назад, когда игрался финал, а я делал оттуда репортажи, то было и все сорок! Но атмосфера при этом была невероятная. Здесь умеют создать шоу. С атмосферой проблем не будет.
— Вы участвовали в заседаниях профсоюза, когда были игроком?
— У нас были встречи, когда приезжали люди из профсоюза и рассказывали, что происходит по обсуждению Коллективного соглашения, мы могли задавать вопросы по финансам и планам, выражать сомнения. Это все обсуждалось и выносилось на голосование.
— Часто выступали?
— Нет, когда эти встречи активно проводились, я еще не совсем хорошо владел английским. Но какие-то вопросы, меня интересовавшие, задавал.
— А как же локаут в сезоне-2012/13?
— Большинство хоккеистов находилось по всему миру — кто в России играл, кто в Швеции, кто в Финляндии. Все делалось в основном через электронную почту.
— Профсоюз многое принимает во внимание из того, что предлагают игроки?
— Да. Но когда ты потом садишься за стол переговоров непосредственно с НХЛ и владельцами команд, то многие позиции меняются. Профсоюз всегда проигрывает эти войны. И деньги не у них, и внутри самой организации есть слабое звено.
— Кто именно?
— Игроки, зарабатывающие на маленьком и среднем уровнях. Через несколько месяцев они начинают — давайте заканчивать, мы хотим поиграть в хоккей, надо платить по счетам, карьера идет, надо заработать денег, поэтому необходимо договориться. Потихоньку общая позиция начинает разваливаться. Голосов звезд не хватает, чтобы продолжать локаут.
— Как вы тогда относитесь к демократии, являющейся по сути диктатурой большинства?
— В Америке конституция написана так, что она защищает меньшинство.
— В НХЛ, получается, мнения Сидни Кросби и Евгения Малкина не учитываются?
— Один человек — один голос. Но ничего лучше демократии не придумано. Нельзя всех сделать счастливыми, но надо найти какую-то середину. Если большинство решило вот так, то с этим приходится мириться.
— За кого вы будете голосовать на выборах президента США? Что республиканцу Трампу, что демократу Байдену уже крепко за 70, на их фоне советское политбюро ЦК КПСС выглядело бы вечно молодым.
— Посмотрите на Трампа. Какой он живчик! Ему 70 с лишним, но у него больше энергии, чем многих 25-летних ребят. Он проделывает огромный объём работы. Человек здравомыслящий. Четко излагает свою точку зрения и формулирует план развития страны. В то же время посмотрите на Джо Байдена — он начинает что-то говорить и сразу теряет мысль. Ой, сбился, о чем я говорил? Байден больше похож на членов советского политбюро. Но Трамп — точно нет. У меня в нем сомнений нет. Отдам за него свой голос.
— Трамп до последнего отрицал проблему коронавируса.
— У него есть политические и экономические советники и врачи. Когда ВОЗ предоставляет лживую информацию, принимаются решения на ее основании. А потом оказывается, что они просто ничего не знали об этом вирусе. Если бы еще вначале января сказали, что эта пандемия очень опасна — все могло пойти по-другому. Экономике не нанесли бы такого ущерба, страны бы не закрывали. Такое ощущение, что все эти международные организации — сборище некомпетентных бездельников, которые сосут деньги из всех стран. Основным донором являются США.
— Вопрос от наших зрителей — есть ли у вас кумир?
— У меня нет кумиров. Я следую библейским заповедям. Всегда равнялся на себя, жил своей головой.
— Но есть ли какая-то историческая личность, которая вас восхищает?
— В истории было много интересных личностей. Но они фигуры противоречивые: в них есть и гениальность, и злодейство. Так что, отвечая на ваш вопрос, — наверное, ученые, ведь они двигают прогресс. Эйнштейн, например. А у всех политических деятелей руки по локоть в крови.
— Закончим с темой России и США. Вы все еще русский или уже американец?
— Я родился в Советском Союзе. Сейчас у меня два гражданства. Что вы имеете в виду?
— Вы используете много англицизмов. Может быть, у вас поменялась и ментальность.
— Я уже адаптировался к тому, что раньше мне было чуждо в Америке. Моя большая часть сознательной жизни прошла здесь. Что касается английских слов, когда общаешься на английском постоянно — так легче выразить свою мысль. Это проскакивает неосознанно. Я стараюсь приезжать в Россию при любой возможности. Для меня она была, есть и остается моей родиной. А вот патриот ли я? Не знаю, потому что значение слова «патриот» искажено, исковеркано. Допустим, я люблю Тольятти или Москву. Согласен ли я всегда с государством — нет. Так же и в Америке — с чем-то я согласен, с чем-то нет.
— Можно быть патриотом страны и не любить государство.
— Так и есть. А у нас эти понятия путают и отождествляют. Если ты патриот, ты обязан любить государство. А если не любишь, значит, не патриот.
— По чему российскому вы скучаете в Америке, и по чему американскому — в России?
- Уже и там, и там можно все найти. Если в России начинаешь скучать по хорошему стейку — всегда знаешь, где его можно скушать. А в Америке есть русские магазины. Я люблю кукурузные палочки и всегда их могу здесь найти.
— С гречкой проблем в Нью-Джерси нет?
— С ней нет проблем, но я ее не люблю. Она сухая — невкусная. Надоели уже со своей гречкой. Она даже хуже, чем коронавирус. Есть же и другие крупы: и рис, и перловка.
«Анахайм», Сорокин, Бобровский
— Еще один вопрос от наших зрителей — нравилось ли вам играть в «Анахайме»?
— Конечно. Это одно из лучших мест, где можно провести хоккейную карьеру. Там отличная организация, крутая атмосфера.
— В системе «Анахайма» после вас и Виталия Вишневского не было больше российских игроков.
— Там был еще вратарь Игорь Бобков.
— Да. Но это очень мало. Там невзлюбили наших соотечественников?
— Я не сказал бы так. Это точно не относится к людям, которые работают в организации. Когда я приезжаю в «Анахайм», меня всегда очень тепло встречают. Они относятся ко мне с огромным уважением. Мало россиян у них, возможно, потому что просто не получается взять на драфте игроков, которых они хотят.
— Кто был лучшим в «Дакс» на тот момент, когда вы играли там?
— Думаю, что Скотт Нидермайер.
— А как же Теему Селянне?
— И Селянне, да. Но вы спросили, кто был лучшим. Вся команда была отличная — с большим количеством классных ребят. Но лучшим был Скотт. Это легенда.
— Кто был самым опасным нападающим в НХЛ для вас, с точки зрения вратаря?
— Мне больше всего хлопот доставлял Джо Павелски. Он постоянно играл под воротами, и у него был совершенно неудобный для меня бросок. Великолепный игрок.
— А из классических снайперов? Вы не так часто играли против Овечкина?
— Довольно часто. Но если вы имеете ввиду конкретно его — с ним я проблем не испытывал. Можете посмотреть статистику.
— Вы говорили, что готовы стать тренером, если поступят интересные предложения. Какие, например?
— Работа с молодыми талантливыми вратарями. Невероятно интересно наблюдать, как они растут.
— Не боитесь, что вам придется жить на арене?
— Почему жить? Если работать с двумя-тремя вратарями, не будешь находиться на арене постоянно. Плюс сейчас очень много различных программ. Они появились уже, когда я играл в «Филадельфии». Думаю, сейчас даже продвинулись. Любой бросок, любой момент можно разобрать, кликнув на него, чтобы не смотреть всю игру. Технологии!
— Что вы думаете про Илью Сорокина?
— Честно скажу, не видел, как он играет, к сожалению. Но я видел Шестеркина и Самсонова — они показывают просто великолепный результат. Говорят, Сорокин того же калибра. Думаю, что у него не возникнет проблем в НХЛ.
— Хорошо ли для него то, что Семен Варламов будет первым номером в «Айлендерс»?
— Это поможет. Процесс адаптации должен пройти получше.
— Вы много помогали Сергею Бобровскому, когда он только приехал?
— Первый год он провел в «Филадельфии» без меня и уже успел адаптироваться. Но когда я приехал, мы отлично общались. Вместе ходили на ужины во всех поездках. Нам было интересно друг с другом. Помог я ему или нет — это нужно уже спросить у Сереги.
— Этот сезон у Бобровского хуже предыдущего — пропускает он в основном свои шайбы. Может быть, система главного тренера или тренера вратарей не подходит ему?
— Скажу честно, все факторы, которые вы перечислили — имеют место быть. Его игра изменилась. Раньше он играл в системе Джона Тортореллы, где вся команда настроена на игру в защите. У Джоэля Кенневилля все забывают об обороне. Исходя из этого, больше провалов. Может быть, ему не подходит тренер вратарей, и он не может найти себя. Отсюда такое количество легких шайб.
— Можно ли сравнить вашу ситуацию после перехода из «Финикса» в «Филадельфию» с ситуацией Сергея?
— Тренер меня спросил, что мне нужно для того, чтобы быть успешным. Я сказал, что я должен видеть шайбу. Я не хотел, чтоб защитники блокировали эти броски — мне самому нужно было контролировать шайбу и отскоки. Тренер согласился, и все проблемы были решены. В «Филадельфии» у главного тренера была другая философия на счет того, что шайбу должны ловить защитники. Я терял контроль, и это выбивало меня из игры.
— Все помнят историю с экстренным вратарем «Каролины», который не дал «Торонто» выиграть. В Северной Америке обсуждали эту ситуацию и предлагали обойтись без таких голкиперов.
— А что они предлагают? Просто перевернуть ворота? Как играть без вратарей?
— Хотели начать возить трех вратарей-профессионалов.
— А вдруг и с третьим что-то случится? Всякое бывает. Давайте четверых возить. А это же все деньги. Что касается «Торонто» — то, что они проиграли команде с экстренным голкипером — это позор. Надеюсь, этого парня, который работает в фарме «Мэйпл Лифс», не уволили, и он все также заливщик льда. Представляете, если «Торонто» не хватит одного-двух очков до попадания в плей-офф...
— Если бы вам предложили стать экстренным голкипером какой-то команды, кого бы вы выбрали?
— Я нахожусь в Филадельфии и хожу на все матчи «Флайерз». Если бы им понадобился вратарь, я бы с удовольствием сыграл (смеется). Но не думаю, что выглядел бы лучше тех голкиперов, которые хоть немного катаются. Сам не вставал на коньки уже больше года.
