Виталий Коваль — легенда белорусского хоккея. Он выступал в КХЛ за «Торпедо», «Атлант», «Салават Юлаев», минское «Динамо», сыграл за сборную Белоруссии на семи чемпионатах мира и Олимпийских играх. В интервью «СЭ» бывший вратарь рассказал о проблемах белорусского хоккея, лучших вратарях мира и объяснил, почему решил закончить игровую карьеру сразу после ЧМ-2016.
В Белоруссии был провал в подготовке вратарей
— Сборная Белоруссии неудачно выступила на чемпионате мира. Как думаете, ситуация с замененным флагом в Риге могла сказаться?
— Могу только догадываться, но я не думаю, что это как-то повлияло и сказалось на игре. Хоккеист, когда выходит на площадку, забывает обо всех посторонних факторах. Условно говоря, его интересует только игра и только ворота соперника. Мне кажется, что причину не столь удачного выступления искать в этом не стоит точно.
— Чем отличается сегодняшняя сборная Белоруссии от той, за которую выступали вы? Чего не хватает?
— Сейчас очень много молодых ребят, которым, возможно, где-то опыта не хватает, безусловно, ребята очень талантливые. Когда я заканчивал свое выступление за сборную, у нас там были еще «ветераны», у них опыта много, где-то они лучше справлялись с психологическим давлением.
У сегодняшней сборной очень много талантливых парней, у которых все впереди. Я думаю, что год-два, и они окрепнут психологически и физически, покажут лучший результат, это вопрос времени. Им просто нужно стать чуть поустойчивее.
— Насколько среди вратарей большая конкуренция в Белоруссии?
- Хотелось бы, чтобы конкуренции было больше. Это тот аспект, над которым мы, тренеры, стараемся работать как в частном порядке, так и на клубном уровне. Такая проблема существует, хотелось бы, чтобы было больше ребят-вратарей на подходе в сборную. Чем больше конкуренция, тем больше мотивации у игроков работать и показывать себя с лучшей стороны.
— Вы сказали, что ведется работа по развитию белорусских вратарей. Но несмотря на это, за сборную Белоруссии выступал натурализованный британец Тэйлор.
- Естественно, своих ребят нужно воспитывать, развивать. На это уходит время. У нас был какое-то время провал именно на вратарской позиции, небольшие упущения в развитии своей школы. Поэтому пришлось привлекать легионеров, договариваться, чтобы они смогли сыграть за нашу сборную. Опять же это сиюминутный выход из ситуации, это не решение самой проблемы, поэтому, конечно же, своя школа предпочтительнее.
Как я к этому отношусь? Даже не знаю. Как я уже сказал, для решения каких-то сиюминутных задач это, возможно, и нужно. Но даже это не всегда себя оправдывает. Конечно же, приоритет — развитие своих хоккеистов, своих тренеров, школ. Но для решения сиюминутных задач, «закрытия дыр» в формировании состава можно привлекать легионеров, это в принципе общемировая практика для нетоповых сборных. Опять же приоритет — развитие своего чемпионата, тренеров и спортсменов.
Не удивился, что Хартикайнен так заиграл
— Какие сейчас тенденции развития вратарей?
— Как и любая другая сфера, воспитание спортсменов идет в поступательном направлении. Развиваются и меняются технологии, системы тренировок, появляются новые знания во всех сферах: физиологии, психологии, технике, тактике. Хоккей сам меняется. Очень многие вещи, которые используются сейчас, — я даже не знал об их существовании в свое время.
Это развитие касается всех сфер: и катания, и физических качеств, и психологии. Каждый год появляются новые знания, новые технологии, проводятся различные исследования на эту тему. Это идет с запада, из лучших лиг мира. Там работают целые институты на развитие хоккея. Информация не такая уж и открытая, никто не любит делиться знаниями. Но мы стараемся как-то узнавать по своим источникам и внедрять что-то новое, чтобы не отстать.
— Кого вы могли бы назвать лучшим вратарем в мире?
— Сейчас идут финалы конференций в НХЛ. Осталось четыре команды («Тампа-Бэй», «Айлендерс», «Вегас», «Монреаль»), вот в этих командах элита вратарского искусства (Василевский, Варламов, Флери, Прайс). Все вратари, даже те, кто не играет, вторые, они тоже входят в этот топ мирового уровня. Все они совершенно разные, но все они в топе. Они подтверждают свой уровень годами, проведенными в лучшей лиге мира.
— У вас очень богатая карьера в КХЛ. Большую ее часть вы провели в «Торпедо». Вам удалось поработать с такими специалистами, как Петерис Скудра и Кари Ялонен. С кем было комфортнее работать? Чей подход был Вам ближе?
— С Кари Ялоненом. Мне ближе такой европейский стиль. С ним было комфортнее работать. Но тут надо понимать, что все тренеры такие же люди, как мы с вами, они все разные. У них у всех одна задача — это победа. У каждого свой подход. Кто-то из игроков вписывается в него, кто-то нет. В любом случае главный тренер — это главный тренер, его требования нужно исполнять. Игрок должен подстраиваться под тренера, а не тренер под игрока, здесь нужен баланс.
— Получается, Скудра более жесткий тренер?
— У него свой подход. Любой главный тренер хочет побеждать и ищет лучшие, на его взгляд, пути для достижения результата. У Петериса свой подход, у Кари он немножко другой.
— Вы становились лучшим вратарем по итогам сезона-2011/12. Кто, по вашему мнению, лучший в лиге сегодня?
— Сейчас много молодых талантливых ребят. Я не хочу называть конкретные фамилии, но видна работа, которая была проделана с вратарями за последнее время, последние 10-15 лет. Стало много талантливых молодых ребят, но опять же не стоит забывать и о ветеранах, которые не сдают позиции. Такие как Вася Кошечкин, Саня Еременко. Но из молодых не хотел бы никого выделять, среди них действительно много очень способных.
Есть пример того же Сорокина, который с ходу заявил о себе и сразу стал играть в основной команде. В последние годы стали уделять этому большое внимание, стали появляться тренеры по вратарям в командах, в школах над этим хорошо работают. Результат налицо. Талантливых ребят в России всегда хватало, нужно просто работать с ними в правильном ключе.
— Как относитесь к тому, что белорусы не считаются легионерами в КХЛ?
— На мой взгляд, это здорово. Очень хорошо для белорусского хоккея. Не буду говорить о юридической составляющей вопроса. Но что касается развития белорусского хоккея, это очень хорошо. Ребята развиваются, получают практику на довольно высоком уровне, растут их навыки, соревновательный дух.
— Вы пересекались с Хартикайненом. И сейчас он считается одним из лучших легионеров лиги. Когда он только приехал, было ли чувство, что он настолько крут?
— Он сразу о себе заявил. Харти, конечно, один из лучших легионеров в истории КХЛ, которых я видел. Было видно сразу, что он напористый, очень талантливый игрок с психологией победителя. Я не был удивлен, что он так заиграл. Хартикайнен — довольно компанейский парень. Все это в сумме дало такой результат, что он сумел адаптироваться быстро и показать свой лучший хоккей. Многим легионерам не удается влиться именно в российский быт. Но у него с этим проблем не было.
Но не только он, я бы сказал, тот же Юусо Хиетанен, защитник московского «Динамо», он тоже долго в России, ему тут тоже комфортно (на днях Хиетанен перешел в швейцарскую «Амбри-Пиотту». — Прим. «СЭ»). Некоторые просто не могут привыкнуть к российским реалиям, а многие адаптируются и проявляют себя хорошо. Все-таки для спортсменов важно, когда в быту все хорошо и ничего не отвлекает. Тогда и игра идет.
Вратарь должен быть уверен в себе
— Почему вы решили заниматься «частным» тренерством?
— На самом деле у меня на данный момент стоящих предложений нет. Хочется самому продвигаться, делать что-то свое, мне это интересно.
— Насколько в вашей профессии важны социальные сети?
— Конечно, важны. Сейчас большинство людей черпают информацию именно из соцсетей, каких-то каналов, поэтому нужно развиваться и в этом направлении тоже.
— Есть ли кто-то из вратарей, с кем поддерживаете постоянный контакт? Обращаются ли они к вам за советами?
— Конечно, это все ребята, с которыми я работал на протяжении своей тренерской карьеры и с кем играл вместе. Безусловно, они могут мне позвонить, спросить совета, это происходит не так часто, но контакт есть.
Это Йонас Энрот, плюс Миша Карнаухов, Ваня Кульбаков, Дима Мельчаков, Ян Шелепнев — все наши белорусские вратари, те ребята, с которыми так или иначе пересекались. Также поддерживаю связи с хоккеистами, с которыми в России играл.
— Тренер вратарей — человек, работающий и с физической, и с психологической составляющей, чему уделяется большее внимание?
— Нет аспектов, которые не важны. Это всегда индивидуально. Должна быть синергия тела и духа в этом, так скажем, отдельном виде спорта. Психологическая устойчивость — один из ключевых факторов. Вратарь должен быть уверенным в себе, устойчивым и вселять эту уверенность полевым игрокам.
— Как ведется работа над психологией в предсезонном лагере?
— Мы разговариваем с ребятами, стараемся сделать все, чтобы они шли на контакт, не зажимались. Мы ведь и собираемся для того, чтобы улучшить свою игру, работа ведется во всех направлениях. У нас есть и теоретические занятия, касаемые тактики, стратегии, отношения к работе, психологии. Это все делается для того, чтобы ребята понимали, что такое хоккейный вратарь.
Хоккей в себе не убить
— Вы завершали карьеру дважды. Что сподвигало возвращаться?
— То как бы «возвращение» было ради шутки. Мы тогда с директором клуба решили на публику поиграть, подписал я контракт на три дня, мы это все официально выставили. Я там интервью давал смешное. Закончил с игровой карьерой я в 2016 году.
- Свой последний матч в карьере вы провели на чемпионате мира в Санкт-Петербурге. Когда вы выходили на игру, уже знали о том, что это последний матч? Или окончательное решение было принято после?
— Это было позже. Перед матчем я не думал, что последний раз выйду на лед в официальной встрече. Эта игра тоже подтолкнула меня к решению. Мы там, кажется, Францию обыграли. Это была красивая завершающая точка. Думаю, этот матч стал своеобразным маленьким камешком на чаше весов в пользу завершения карьеры.
— Накануне принятия решения о завершении игровой карьеры вы подписали контракт с «Юностью», но буквально через неделю его расторгли, можете вспомнить, какие мысли посещали вас тогда?
— Хоккеист во мне еще боролся, не хотел сдаваться. Я думал, может, попробую еще раз. Но меня хватило ровно на неделю. Потом собрал вещи, забрал трудовую и пошел. Это была попытка воскресить все эти чувства, эмоции, желание играть дальше. Но ничего из этого не вышло.
— В каком возрасте лучше завершать карьеру вратарю?
— Это совершенно индивидуально, кто-то играет до 45, кто-то выгорает к 30. Есть те, кто доигрывает, чего я не приемлю. Когда нет мотивации и вратарь играет по инерции, или ради денег, или еще зачем-то, у всех разные ситуации — для себя такого не допускаю. Я решил закончить сразу, как только понял, что не могу и не хочу.
— Также вы говорили в одном из интервью, что хотите кардинально поменять сферу деятельности. Но в итоге пришли к тренерской карьере, что поменялось?
— Я думаю, что многие через это проходят, когда заканчивают, хотят забыть о хоккее на какой-то неопределенный срок. Но, как показывает практика, все равно хоккей в себе не убить. Понятно, что игроком ты уже не будешь, но хочется все равно работать в этой сфере по итогу. Ты скучаешь по раздевалке, по команде, это никуда не уходит, остается с тобой навсегда. Когда ты провел всю свою жизнь в этом виде спорта, рано или поздно хочется вернуться, начинаешь скучать по всему этому.
— Посещали ли вас мысли уйти в какую-то другую сферу? Раз был вопрос о смене сферы деятельности.
— Честно — наверное, нет. Это в любом случае было бы что-то связанное с хоккеем. Хоккеист однажды — хоккеист навсегда. Ты можешь уйти из хоккея, но хоккей никогда не уйдет из тебя.