ЧЕМПИОНАТ МИРА
Спецкор "СЭ" продолжает серию материалов о том, что происходит за кулисами чемпионата мира
Юрий ГОЛЫШАК
из Братиславы
Не перестаю радоваться своей способности находить приключения везде. Даже в тишайшей Братиславе.
Уж три дня, как прилетел - а никак не отойду. Французская сборная, насмешившая всю Европу, и меня равнодушным не оставила. Те залетели вместо Кошице в Краков - ну и я, словно отбившийся член французской делегации, отправился туда же. По горячим следам. Пусть и не в Краков, а в Варшаву.
Там-то и понял, отчего пришлось несчастным французам мчаться в Словакию на такси - нет в мире ничего более бессмысленного, чем польский аэропорт. Где можно придумать очередь - поляки сооружают столпотворение. Им не жалко. На каждом шагу встречали меня люди, похожие на постаревшего Олега Знарка. Уж не знаю, чем занимается добрая Варшава в лице этих старцев ночью - но днем она зевает широко и сладко.
Полтора часа до братиславского рейса таяли стремительно. Я, не выдержав пытки, бросился толпе наперерез:
- Мой самолет улетает, - выкрикнул в лицо крайнему.
Тот некоторое время шевелил усами. Ни слова не говоря.
Для убедительности я взмахнул руками, словно крыльями. Поляки, округлив глаза, расступились.
* * *
Знал бы я, куда спешу – замедлил бы шаг. Как замедлил ход автобус посередь взлетной полосы - куда ехать? Неужели к вот этому амбару с пропеллерами? Я вжался лицом в окно - нет, не хочу. Только не туда.
Кукурузник, пересчитав все ямы на взлетной полосе, оторвался от земли. Воздушные ухабы отщелкивал с такой же пунктуальностью, что и земные. Фыркая, дал круг над Варшавой, знать не знающей ни про какой хоккей.
Я принялся листать памятку для путешественников - та полнилась бодрящими дух картинками о героической жизни нашего самолета. Вот он ныряет в море. А вот таранит земную кору. Но все ему нипочем. Я понял, отчего у стюардессы такое напряженное лицо.
Через минуту у самолета отошел край обшивки - счастье мое, что с внутренней стороны. Счастье, что не отвалился пропеллер - решив жить своей жизнью. Свет, мигнув пару раз, пропал. Все как у сборной Франции - у нее тоже внезапно начало смеркаться в первом же матче против Швейцарии. Заставив оргкомитет сыпать извинениями в пресс-релизах: "Такое на нашей арене в первый и последний раз…"
Знать бы заранее - поехал бы на такси, сказавшись французом. Тем, я знаю, скидка.
* * *
Между прочим, французы смешные-то смешные, а белорусов обыграли. Вместе с великолепным Мезиным в воротах и таким похожим на нижегородского губернатора тренером Занковцом.
В Братиславе много странного. На зебре никто не останавливается, - напротив, поддают газу. Лишь бы пешеход не успел проскочить. Есть в этом что-то маниакальное. Даже я так не поступаю уж лет пять.
Насколько отлакирована Orange Arena, настолько же убог футбольный стадион по соседству. Зарос лопухами, рядом ржавый бронетранспортер. А там играет, между прочим, Slovan. Гордость словацкого футбола. Хуже стадион только в албанском Шкодере, городе, где и дверей-то в домах нет. Штора над косяком.
Девушки в пресс-центре стоят с застывшими улыбками. Так улыбался, став ненадолго хозяином московского "Динамо", миллиардер Федорычев. Возможно, это нервное.
Смутить этих дам непросто, но мне удалось. Попытался расплатиться за газировку рублями.
- О, вы русский, - догадались они.
- Нет, словак, - ответил я. - Из Нитры. У нас все говорят с таким акцентом.
Наивные словачки окаменели от такой подробности. Глаза расширились, сползшая улыбка обернулась гримасой.
* * *
По Старому городу гулять надо ночью. Ни души - только древние башенки да черепичные крыши. Откуда-то издалека несется клич подгулявших финнов. На третий день я стал худо или бедно ориентироваться и в этих башенках, и в лабиринтах автобусных маршрутов.
Я стою у моста через Дунай - и кто-то говорит на ломаном русском, угадав во мне туриста:
- Единственный мост в Европе, где каждые двадцать сантиметров - излом. Посмотри вот отсюда.
Я сделал шаг в сторону. Действительно, не мост - синусоида. Так забавно.
Сунув в карман 150 евро, не могу потратить их три дня. Даже не тают. Прекрасная страна, я остаюсь, дорогая редакция.
* * *
В этом городе все для здоровья. Фитнес-клубы на всяком углу. У словачек накачанные ноги, все подтянутые. Но все в этом городе и для того, чтоб спиться - копеечное темное пиво. Вкус необычайный. В Москве после такого и пить-то не захочется.
За крайним столиком во всяком кафе - горький пьяница. Его не гонят, наливают. Смотрит в точку, макая усы в стакан.
Словаки в цилиндрах устраивают невероятные танцы вместе с финнами, обнявшись за плечи. Сразу и не разберешь, кто есть кто в этой толпе. Как и в толпе жаждущих купить билет. Кто с объявлением, кто просто хватает за рукав.
Агрессии на здешних улицах - ноль. Разве что на "зебре".
В камере хранения натыкаюсь глазами на сданный кем-то Кубок мира. Перехватив мой взгляд, похожий на лилльского палача, сторож отодрал бирку - и выставил Кубок передо мной. Фотографируйся, если хочешь. Понятно стало, кто Кубок оставил - на боку даты чешского чемпионства.
- Можно, я для нашего Быкова его возьму?
У человека за стойкой мелькнул ужас в глазах. Выхватил Кубок и установил обратно. Подальше от чужих рук.
А Вячеслав Аркадьевич был бы рад.
* * *
Быков после победы над словаками улыбчив, будто главная победа одержана. Счастье в глазах. Кажется, еще секунда - и рассмеется. Но репортеры досадили Вячеславу Аркадьевичу - спросили: на одном чемпионате мира пили, на другом курили. Что будет на следующем?
- Это несущественно. Есть что-то по делу? А то я пойду… - взял кельнский тон Быков.
И действительно ушел.
Точно так же зацепили перед матчем с датчанами Захаркина, прочитав интервью в "СЭ".
- Какой сегодня "пондус" у Набокова?
Захаркин, слова не ответив, развернулся и пошел прочь из микст-зоны.
Зато нашелся, что ответить дерзкому корреспонденту Олег Знарок.
- Ты меня еще в Москве достал тупыми вопросами.
- Почему это они тупые? - огорчился тот.
Знарок оглянулся - большая ли толпа вокруг? - приблизил лоб ко лбу, глаза налились кровью:
- Тебя на экспертизу отправить? Отправить, а? Заднюю включил?
Корреспондент отступил на шаг. Знарок ушел под трибуны. До крови не дошло.
* * *
В пресс-центр забрел Владимир Тарасенко. Оказался приятным молодым человеком - но если русские журналисты потянулись к нему вяло, то чешские взяли в окружение. Пришлось приходить на помощь - и уводить юную звезду в сторонку.
- Знаете, что меня особенно удивило на чемпионате мира? Внимание газет. Даже в супермаркетах наши передвижения отслеживают. Это разве спорт? Постоянно выслеживают. А в плане организации - ничего нового. Мало чем все это отличается от молодежного и юниорского чемпионата.
- Даже в магазинах видите направленные на вас камеры?
- Не особо. Если увидим - подойдем и скажем, что не надо этого делать.
- Тумаков надаете?
- Не надаем. Надо быть выше этого. А вот другие команды меня не удивили.
- Вы прямо как Сабонис. Тот сказал: "Если б знал, что в НБА так легко - уехал бы туда раньше".
- Да нет, здесь тяжело. Просто команда у нас очень дружная, поэтому тяжелого не замечаешь. Только положительные эмоции.
- Игорь Захаркин мне сказал, что первые два матча сборная играла плохо. Не хотите поспорить?
- Чтоб я спорил с Захаркиным? Да вы что? Слово тренеров для меня закон: плохо - значит, плохо. Но мы нащупываем игру.
- Чувствуете, как для сборной принципиально сыграть с чехами?
- Не чувствую…
* * *
Где-то в Кошице горюют белорусы. Жаль, отличные персонажи пропадают. Здесь - едва не плачут латыши, проиграв датчанам и ухнув в группу борцов за выживание.
Изможденный Гирт Анкипанс готов содрать по примеру Сумманена буковку "А" со свитера - не оправдал, не помог. Уронил приз лучшему игроку. Хотел поддать ногой - не решился, замахнувшись. Поднял, долго протирал - роняя теперь уж горькие слова:
- Слишком много удалений… Дании повезло, они забили. Мы пропускали в самом начале периодов - игра сразу ломалась. Не могли поймать ритм. Мы сильнее датчан - это не они у нас выиграли, это мы сами. Одна шайба - и мы были бы в восьмерке. Вместо этого оказались в play-down. А серию буллитов я смотреть не стал.
- Так волновались?
- Не скажу, это очень личное. Просто не хотел, и все. Мы маленькая хоккейная страна, нам должно хватить мотивации на Словению. Смотримся ведь не хуже, чем год назад… Мне тяжело, отпустите меня.
Рядом бесновались датчане. Казалось, готовы напиться прямо в микст-зоне. Человек по фамилии Якобсен от восторга ухнул шлемом об пол. Они уже размякли - давно России так не фартило с соперником.
Я прошелся с Олегом Знарком к раздевалке.
Мимо Александра Ниживия, с горечью говорившего кому-то:
- Все сейчас научились играть…
- В Кошице уезжаем, - обронил Знарок.
- Как уезжаете? - поразился я. - Вы же остаетесь в Братиславе.
- Не может быть, - поразился Знарок. - А я уже вещи собрал. Точно остаемся?
- Точно, - кивнул я.
Хоть одна приятная новость для Олега Валерьевича. Разговор клеился.
- Было за последнее время поражение обиднее?
- Если честно - было, - оглядел толпу латышей, жмущихся по стенке, Знарок. - Не скажу, какое. Ха.
- В сборной останетесь?
- У меня заканчивается контракт.
- Есть желание продолжать?
- Я серьезно подумаю. Наверное, буду отказываться.
- Мы за вас болеем, - сообщил я на прощание.
- А мы как за себя болеем-то… - усмехнулся, обернувшись, Знарок.
* * *
Навстречу мне вышел Сандис Озолиньш в шикарном пиджаке и желтом галстуке. В руке чашка кофе. Сандиса латвийские проспекты представляют генменеджером - и Сандис соответствует.
- Настроение у вас удачное. Судя по глазам.
- Очень плохое.
- Что произошло со сборной?
- Ничего. Играли хорошо. Имели много моментов, могли завершить игру в основное время, но довели до буллитов…
- Главный упрек менеджера самому себе?
- Мы проиграли. Но ребята молодцы, выкладываются. Главное, чтоб не потеряли уверенность в себе.
- Лично мне, глядя со стороны, остро не хватало в этой сборной вас.
- Эк вы хватили. Я выступления за сборную завершил после Олимпиады в Турине. Хватит.
- Последний ваш сезон вышел отличным. Не рано закончили?
- А кто сказал, что я закончил?!
- Вы же в роли менеджера.
- Это ваше понимание, что я закончил. А я - не заканчивал. Но это персональный вопрос. Давайте говорить о сборной. Мы провели три прекрасных матча, два из которых проиграли по буллитам. Главное - не растерять веру в систему. Верить, что она принесет успех.
* * *
На улице стоит, подперев колонну плечом, Милош Ржига. Корреспонденты больше не одолевают, наговорившись в первый день. Если суются - на один вопрос:
- Контракт подписан?
- Да, - почему-то вздыхает Ржига. - Два плюс один.
По пресс-центру третий час перемещается от одной камеры к другой Юлиус Шуплер. Репортеры его обожают.
- Юло, ты угомонишься? - сорвался бывший его ассистент по рижскому "Динамо". - На меня у тебя времени хватит?!
Шуплер, едва не забыв про плащ и бумажник, пошел прочь. Отодвинув очередной микрофон. Хватит на сегодня.
* * *
К латышам в баре страшно приближаться. Хороши в три часа дня. Могут тоже отправить на экспертизу. Или вообще сдать на опыты.
Нервничают даже самые сдержанные. Я подошел к Лео Комарову, чтоб нарваться на неожиданную злобу:
- Меня Россия вообще не интересует.
Я дождался, пока Лео наговорится с финскими корреспондентами, и подошел снова со своими вопросами. Не оттаял, наоборот. Комаров вытаращил глаза, услышав первый:
- Меня Россия вообще не интересует.
Я отстал, Комаров пошел к раздевалке, постукивая клюшкой по полу. Откуда-то издалека эхом донеслось:
- Меня Россия не интересует…
Я подумал: сунется с такими вопросами еще кто-то - Лео ему покажет опасную игру высоко поднятой клюшкой. Этот парень слов на ветер не бросает - в отличие от Марека, хоккейного Питера Одемвингие.
Марек стрелой пронесся через микст-зону после матча с Финляндией. Хоть его дожидался тот самый корреспондент, которому собирался Ян сломать клюшку о спину. А остальные корреспонденты настраивали камеры в ожидании встречи.
Но Марек, инициатор дуэли, сам же на нее не явился.
* * *
Зато оттаял Ягр. Если прежде не общался с чешскими корреспондентами, то теперь собрал вокруг себя толпу. Разговаривал долго.
Мне же достался Плеканец. Одному Богу известно, за кого он меня принял - но минуты четыре втолковывал что-то на чешском. Я кивал, поддакивая в такт: "Йа, йа…"
По глазам видел - лучшего собеседника у Плеканеца не было никогда. Откланявшись, я зачем-то шаркнул ногой. Мысленно пожелал Плеканецу душевного здоровья.
* * *
Перед игрой с датчанами на тренировке России весело. А в холле еще веселее. Второй тренер сборной Германии, немецкий Захаркин, долго разговаривает с журналистами. Вокруг целая толпа. Много смеются.
Смеется и настоящий Захаркин, общаясь со шведским телевидением. С нашими у него выходит как-то сдержаннее. Ко мне, впрочем, это не относится. Мы с Игорем Владимировичем друзья навек.
- Говорят, Дания - большая наша удача. Почему это не так?
- Потому что терять им нечего - команда выполнила свою задачу. Будут расслабленны, раскованны - просто сыграют в тот хоккей, какой могут. Без тормозов.
Замечаю у бортика соседнего катка Алоиза Гадамчика. Про него шепчутся - дескать, скоро возглавит кого-то в России. Возможно, Ярославль. Выражение лица Гадамчика версию подтверждает.