«Оружие во Флориде раскупили уже давно. У меня тоже есть». Как Олейник готовится к бою в условиях пандемии
Хабиб Нурмагомедов если и встретится с Тони Фергюсоном, то, похоже, не 18 апреля. Тем не менее президент UFC Дана Уайт не собирается отменять турнир UFC 249, несмотря на пандемию коронавируса. Предполагаемое место проведения шоу — один из городов в штате Флорида (Орландо, Тампа, Джексонвилль). В Флориде живет и тренируется знаменитый российский тяжеловес UFC — Алексей Олейник. Сейчас Алексей Олейник активно готовится к бою с легендой ММА — Фабриси Вердумом. Поединок должен пройти 9 мая на шоу UFC 250 в Сан-Паулу.
«Если бы сказали драться в апреле — полетел бы»
— Алексей, по вашим ощущениям, состоится ли ваш бой 9 мая?
— Ощущения ощущениями, но сейчас в мире все сложно. Сложно даже за хлебом сходить или куда-то поехать, у всех поменялись планы. Даже у нас изменился тренировочный процесс. Думаю, бой состоится, но он может пройти без зрителей. Просто один боец выйдет под музыку, второй, их секунданты. Дальше начнут рубиться в клетке. Под камерой. Нас будут видеть миллионы людей, но в необычном формате. На то мы и бойцы, чтобы подстраиваться под обстоятельства и делать все, что можем, вне зависимости от того, сложнее это или проще.
— Как строится подготовка, учитывая историю с коронавирусом?
— Чуть-чуть по-другому. В нормальное время у меня от 12 до 15 тренировок в неделю, сейчас их 7-9, то есть, тренируюсь меньше на 30 процентов. С этим ничего не сделать. Я самостоятельно поддерживаю форму и тренируюсь все остальные дни. Провожу спарринги, выполняю задания тренеров и так далее. Однако тренировок стало меньше.
— Какие меры приняты в зале?
— Зал практически не работает. Я могу прийти раз-два в неделю со своим спарринг-партнером, занять какое-то маленькое помещение, поработать и уйти. По сути, зал закрыт.
— По большому счету, работаете индивидуально?
— Да, больше двух-трех человек не приходит. С 9 до 10 работает один боец, с 10 до 11 — другой и так далее. Можно выбирать время, по часу-два. По сути, для всех зал считается закрытым. Мы работаем индивидуально, в закрытом зале.
— Каких спарринг-партнеров себе взяли?
— Выбор сейчас не очень большой, поэтому работаю с ребятами... Не буду называть их фамилий, думаю, вы знаете большинство из них. 125-135 килограммов, такие пупсики. Рост — мой, или на полголовы выше меня. Вот такие ребята. У меня был выбор из двух-трех человек, работаю сейчас с двумя.
— Как считаете, надо ли проводить шоу в таких условиях?
— Я считаю, что, если мы будем проводить бои в зале, в клетке, но без зрителей — это не самый худший вариант. Нормальный, не вижу здесь никаких сложностей. Большое помещение, в плане безопасности все нормально, пришли и подрались. Все как обычно. Нас увидит абсолютно то же количество людей, может, даже больше. Сейчас люди сидят дома, никуда не ездят, им нечего делать на карантине. Наоборот, смотрели бы.
— Если скажут, что турнир перенесен на сентябрь, расстроитесь?
— Да, это меня расстроит, в том числе и в финансовом плане. Я прошел уже практически половину подготовки, уже много что сделано, закуплено, деньги потрачены на тренеров или спортпит.
— Если бы сказали, что бой будет в Бразилии, но 18 апреля, полетели бы?
— Если бы сказали, что нет других вариантов, то полетел бы.
«Во Флориде стало больше людей, которые ездят с детьми на велосипедах, гуляют»
— Какова обстановка во Флориде? Посмотрел статистику: 7 тысяч зараженных, 87 смертей (интервью было сделано 1 апреля). Для США — не самый высокий результат, но по сравнению с Россией довольно много.
— Думаю, есть еще такой фактор, как выявляемость. Наверное, в той же России еще не успели выявить всех больных. Здесь принято так: если есть симптомы, даже если это обычная ОРВИ, сопли или температура, люди бегут в больницу. Тем более, на фоне общей паники. В России, вполне возможно, все наоборот. Кто-то может, наоборот, скрыться, или же наплевательски отнестись. Подумать, что у него просто простуда или грипп. Но, может, у нас (в России) климат другой, и зараза меньше выживает.
— Легко ли во Флориде сдать тест на коронавирус?
— Не знаю, я не ходил. Думаю, если у человека будут какие-то симптомы, то его сразу же проверят. Впрочем, просто так проверять никого не будут, американцы так не делают. Здесь ко всему относятся достаточно прагматично.
— Насколько у вас популярны самоизоляция, карантин?
— Ну, что значит самоизоляция? Все кафе и рестораны закрыты, закрыто вообще все, кроме продуктовых магазинов и аптек. Есть соблюдение социальной дистанции, никто не лезет в очередь, нет людей, стоящих друг за другом и дышащих в спину. Во всех магазинах на кассах скотчем наклеены таблички в полутора-двух метрах друг от друга. Люди стоят, никто ничего не нарушает. Естественно, исключения бывают в любой стране, но в том районе, где живем мы, все абсолютно спокойно. Люди относятся ответственно, все нормально. Никакие заведения, кроме медицинских, не работают.
— На улице много людей?
— Людей стало гораздо меньше, в любых возможных помещениях. Но стало больше людей, которые ездят с детьми на велосипедах, бегают, гуляют. У нас достаточно зеленое место, много пространства. Тут же нет высотных домов.
— Люди носят маски?
— Многие носят, но не все. Процентов 70-80.
— Вы, похоже, не носите.
— Я — нет, супруга носит.
«Оружие лежит в сейфе. Никто, кроме меня, его даже пальцем не тронет»
— Футболист Дмитрий Торбинский, который живет в Майами, сказал, что народ скупает оружие для самообороны. Есть такая история?
— Есть, наверное. Потому что оружие раскуплено давно. Думаю, сейчас все запаслись, и стало спокойнее. Туалетная бумага появляется, патроны появляются. Если магазин привык продавать что-то по одной тысяче в день, а спрос внезапно становится в 15 тысяч в день, то логистика немного подвисает. Со временем все восстанавливается и приходит в норму. У нас сейчас, наверное, так.
— Американцы беспокоятся, потому что может повыситься уровень криминала?
— Он всегда повышается, когда идут ураганы, обрывается электричество и в большом городе нет света. Так бывает.
— У вас дома нет оружия?
— У меня есть.
— Ого. А когда приобрели?
— Последнее приобрел с месяц-полтора назад. До этого у меня уже было оружие. В Москве тоже есть, я получил разрешение. В России у меня гладкостволы, один из них — «Вепрь», автоматическая штука, очень хорошая. Похожа на АК, только стреляет охотничьими патронами. Мне, как мужчине, просто интересно. Я уже лет 15-20 не охочусь на животных. Мне просто неинтересно их убивать. Если я могу пойти и купить курицу, утку или окорок, то зачем мне убивать олененка, кабана или утку? Могу пострелять по мишеням в тире, по тарелкам, по неживым целям. Просто чтобы навык не терять.
— То есть это чисто для удовольствия, или же для самообороны?
— Пусть будет. Ружье может и незаряженное выстрелить раз в жизни. Так и любая ситуация в жизни может произойти один раз в жизни. Пусть я лучше проживу готовым ко всему, чем если я когда-нибудь попаду в ситуацию, от которой будет зависеть моя жизнь или жизнь моих близких, а я не смогу ничего противопоставить. Это будет очень плохо, так что лучше прожить с готовностью защитить, чем потом буду сожалеть. Пусть будет, оно лежит в сейфе, очень надежно закрыто, никто, кроме меня, его даже пальцем не тронет.
«Никто не понимает, почему кто-то уезжает куда-то посреди тренировочного лагеря»
— Судя по вашим словам, вы не удивитесь, если UFC 249 пройдет во Флориде в срок, в пустом зале.
— Какая разница, пусть проходит. В зале находится около 5-7 тысяч человек, а UFC смотрят 2-3 миллиона человек. Отнимите от 2 миллионов 7 тысяч человек. Хорошо, получится 1 миллион 993 тысячи. Зал — настолько мизерный процент, что не имеет значения. Для бойцов, может, и имеет в плане шума или фона, а для UFC в целом и для кого-то, кто смотрит бои в Москве, Германии или Таиланде, это значения не имеет. Вы просто смотрите действо в клетке.
— Что касается оплаты труда бойцов от pay-per-view. Кто получает процент: участники главных боев, или же только чемпионы?
— Нет, иногда даже участники главных боев ничего не получают. Все зависит от конкретного человека и конкретного контракта. В данный момент, наверное, у 20-30 человек есть контракты, в которых прописан процент от Pay-per-view. Иногда и чемпионы не получают. Я дважды возглавлял турниры UFC и не получал с трансляций ни копейки.
— Но у вас были не PPV-турниры.
— Нет, дело не в этом. Если в контракте не прописано, то ничего не получишь.
— Как вам история о том, что Хабиб не сможет выступить на UFC 249?
— Очень не люблю обсуждать людей, тем более, такая кутерьма вокруг кулис, целый театр. Абсолютно не разбирающиеся в ММА и политике UFC люди потом начинают меня за правдивые слова обсуждать и хаять. Ужасно это комментировать. Я объясняю, почему у определенного человека проблема, а потом мне пишет какой-то 15-летний из Воронежа или Махачкалы: «Ты не прав, ты не разбираешься». Это ужасно. Не хочу говорить ничего именно об этой ситуации, потому что сейчас очень много «театральных» людей, которые ни в чем не разбираются. Они тут же начнут комментировать мои слова по этому поводу.
Ситуация ненормальная, но Дана Уайт сказал, что проведет бой в любом случае. В данной ситуации нужно собраться и подраться. В этой ситуации никто не понимает, почему кто-то уезжает куда-то посреди тренировочного лагеря. Вроде все намечено, тренируешься на месте, пройдена акклиматизация. Зачем оттуда улетать? Да, вирус, карантин, но это никого не страшило и не страшит. Всем россиянам, которые находятся в Америке, всей моей семье и друзьям, пришли СМС с номером консульства и словами о том, что, если есть желание вернуться на родину, там готовы организовать вылет. Все уже налажено правительством, не нужно выдумывать какие-то фейки. Можно спокойно позвонить в Росавиацию или консульство, узнать, что и как.
— Что касается UFC: Хабиб говорит, что ему сказали — бой на 99 процентов пройдет в Абу-Даби. Вы сталкивались с такой неорганизованностью в UFC? Когда говорят, что будет одно, а получается другое?
— Думаю, дело не в неорганизованности UFC, а в ситуации с вирусом. Абу-Даби или нет — этого я не знаю. Я слежу за своим боем, он для меня наиболее интересен, а не поединок Хабиба, Конора или Джона Джонса. Вам интересно — следите за ними, но я — боец, я сам участвую в соревнованиях. То, что касается меня, мне интереснее, чем-то, что касается кого-то другого. Я могу поржать или посокрушаться, вот и все. Это не мое дело, я никуда не лезу. Просто могу знать какие-то вещи, правильные они, или нет.
— Вы сказали про 15-летних, которые начинают учить вас жизни. К какой именно вашей цитате кто-то сильно прицепился?
— Никто сильно не цеплялся, у меня по 50-100-200 сообщений в Instagram, есть еще множество разных соцсетей. Естественно, я на многие вещи не обращаю внимания. Никакой неадекватный или несовершеннолетний человек, не разбирающийся в сути, меня ничему не обучит. Они меня могут только отвлечь, как комар или муха. Надоедливо отвлекать меня. Чем больше обращать внимания, тем хуже. Когда прилетают адекватные вещи — можно сравнить с какой-нибудь красивой птицей. Полюбоваться. Могут же прийти умные, хорошие мысли. Начинаешь обращать внимание на что-то более серьезное, на то, что речь более связная, что человек говорит более взрослые вещи. Нормальные вещи может сказать и 15-летний, и тот, кому 60. С глупостями — то же самое. Со временем появляется небольшой иммунитет, и ты начинаешь идти своей дорогой, не обращая внимания на этих мух.
