«Как никто другой хочу, чтобы братья помирились». Иван Емельяненко про Федора, Александра и свою жизнь
Иван Емельяненко в юности хотел стать бойцом, его дебюта в ММА ждали — причем бой был назначен. Тогда, в конце 2000-х, дебют так и не состоялся. Зато состоится в 2023-м — 26 мая на турнире РЕН ТВ Иван выйдет против дзюдоиста Алексея Леденева.
Сейчас самый младший Емельяненко тренируется два раза в день. Визуально находится в нормальной физической форме. Лихо прыгает на скакалке, в спаррингах — легкий на ногах. Высокий ростом — под 190. Но все же не тяжеловес. Внешне больше похож на Александра, но есть сходство и с Федором. Голос — почти точь-в-точь как у АЕ. Характер? Тут сложно сказать. Сам Ваня говорит, что что-то посередине — между спокойным Федей и хулиганистым Сашей.
Мы встретились в Екатеринбурге — прямо в зале, после его тренировки. Говорили больше часа. Это было его первое большое интервью.
— Сколько ты уже в тренировочном режиме находишься? Есть ли спарринги?
— Спарринги — да, пошли уже. Не так давно они начались, но уже идут полным ходом. С тренировками я никогда не заканчивал, всю жизнь тренировался, но в тренировочном процессе, именно на сборах, нахожусь уже больше месяца — конкретно в Екатеринбурге. Потихоньку-потихоньку вспоминаю. Мышечная память-то есть. Правда, тяжеловато местами дается, но все идет как должно идти — по нарастающей.
— Тяжеловато — в смысле не выдерживаешь по функционалу?
— Да, по функционалу.
— Два раза в день же тренируешься. Серьезная нагрузка.
— До этого я один раз в день тренировался, три-пять раз в неделю. А тут сразу перешел на двухдневные тренировки, еще плюс зарядку с утра с обливанием холодной водой делаю.
— А ты все время делал зарядку в течение 10 лет, что не был в спорте?
— Зарядку — нет. Тренировался частенько.
— Тренировался — именно в качалку ходил?
— По-разному. В качалку ходил, бегал, в футбол играл, в теннис большой играл. Минимум три раза в неделю старался тренироваться.
— Но не единоборства?
— Единоборства — находило на меня, что я несколько раз хотел вернуться. Но то одна травма, то другая меня выбивали из колеи.
— А что за травмы? Как они были получены? Все-таки ты не профессиональный спортсмен, которые часто травмируются.
— Опять же — зал борьбы. Где-то усиленно поборолся, где-то связку потянул, мышцы где-то растер, кожу потер. День-два, думаешь, отдохнешь, через два дня приходишь — у тебя связки еще сильнее болят. Думаешь: еще день-два. Через неделю вернулся, нехотя потренировался, уже вспоминая предыдущий опыт, который был на прошлой неделе. Опять все растер, и вот так все переносилось. Ноги тянул, спину тянул частенько, но, слава богу, все зажило.
— Мысли вернуться в единоборства из-за чего приходили? Какой-то бой посмотрел, и вдруг захотелось или что-то еще?
— Нет, я же занимался всю жизнь спортом. Всю жизнь хотел выступать. Тут никого винить не надо — понятно, что сам виноват, что не пошел в бои, что не удалось поучаствовать. Оправдывая самого себя: наверное, так складывались обстоятельства. То одно, то другое.
«Мастером спорта я стал в 19 лет»
— Каково быть третьим, самым младшим братом Емельяненко?
— Как и в любой другой семье... У тебя братьев, сестер не было? Нет? Я на себе ничего не ощущаю. Это как, знаешь... Грубо говоря, в Японии Федю боготворят, прикоснуться к нему — великая честь. У нас же в городе, если его где-то увидят, — это обыденное дело. Привези его в Японию — все в восторге. А у нас он по городу ходит, в магазины заходит — все уже привыкли. Соответственно, я тоже привык.
— Но там все знают: идет Иван — это брат Емельяненко?
— Ну, Ивана — да... Федора-то посильнее знают, конечно, во всем мире. Меня, наверное, только в Осколе, и то не весь Оскол.
— Но нет такого, что люди подходили: «Вань, давай, ты тоже выступай! Вон, Федя с Сашей...»
— Бывало, что приходили, спрашивали. Не то что «давай, иди в спортзал тренируйся, тебе выступать надо». Просто спрашивали, почему не пошел, почему перестал заниматься. Ну, у каждого своя жизнь, свой путь. У кого-то желания нет, у кого-то возможности, какие-то другие перспективы открывались.
— У тебя не было такого, чтобы ты сам на себя давил? «Вот, у меня Федор — такой брат, крутой боец. Александр тоже немалого добился. И я тоже должен обязательно стать бойцом не хуже, чем они». Во всяком случае, когда тебе было лет 19.
— Нет, у каждого свой жизненный путь. По их стопам никогда не хотел пойти. Хотел своей дорогой пойти. Не наступать им на пятки. Хотел всегда вместе тренироваться, заниматься, выступать. Но так, что у меня Федор и Александр такие легенды и поэтому я не буду ничем заниматься, — такого не было никогда. Со спортом с детства хотел связать свою жизнь. Но у каждого свой путь, свои травмы, своя голова. За уши никто никого не тащил никогда. Хочешь — занимаешься, хочешь — не занимаешься. Да, где-то было построже, где-то подгоняли меня, но это в юношестве.
— А как ты впервые пришел в спортзал? Кто тебя туда привел? Что это был за спортзал?
— Это был спортзал по дзюдо имени Александра Невского в Старом Осколе. Привел меня туда или Федя, или Саня, я не помню. Меня дома просто не с кем было оставить, и меня начали в спортзал таскать на тренировки. Лет с пяти-шести я начал заниматься. Пацаны с 10, по-моему, начинали заниматься, или с 12, а меня уже лет в шесть начали в спортзал брать. Я там на два или три года младше [всех] был в группе. Первый мой тренер был Безрук Андрей Анатольевич, Федин друг хороший. Тоже дзюдоист хороший, по юношам на Олимпиаде был третьим. Вот у него начал заниматься.
— Это тот самый зал, который был в бомбоубежище?
— Нет-нет.
— На другое место переехал?
— Да. У нас как раз под окнами этот спортзал был. Из дома вышел, вокруг дома обошел — и уже в спортзале.
— А где ты учился? В том же профессиональном училище, где твоя мама преподавала, где братья учились?
— Нет, я там не учился. Я после школы пошел в Белгородский государственный университет, поступил на государственное муниципальное управление. Год там отучился, выступал на соревнованиях. Мне сказали, что лучше мне на спортфак перевестись. Под конец первого года обучения я перевелся на спортфак, а потом переехал к Сане в Питер. Перевелся в Санкт-Петербургскую академию имени Петра Францевича Лесгафта.
— Расскажи о своих результатах по юношам. Что выиграл, какие турниры? Есть информация, что ты мастер спорта по боевому самбо и по рукопашному бою еще. Плюс что ты чуть не стал мастером спорта боксу. Хотя начинал ты в зале для дзюдо.
— Дзюдо занимался, потом футболом занимался год или два, потом пошел на бокс. В седьмом классе, по-моему, я на бокс перешел. По юношам по дзюдо у меня хорошо шло. Несмотря на то что ребята были на два года старше, все время занимал призовые места. По боксу у меня не так хорошо шло вначале, но потом на мастерском турнире, 17 или 18 лет мне было, стал третьим. А потом поступил в институт, год отучился, и Саня к себе позвал. Там [в Санкт-Петербурге] я начал заниматься и борьбой, и боксом параллельно. Мастера спорта по рукопашке я выполнил в 2007 году, если не ошибаюсь. Я там чемпионат города выиграл, чемпионат северо-запада.
— То есть если выиграл чемпионат города, то стал мастером?
— Если определенное количество боев провел. Там 12 человек, по-моему, должно быть в весе, все — КМС. И тогда, если первым становишься, мастера спорта получаешь. Либо если два мастера из 12 человек, четыре боя проводишь, то финал мастерский. Получается, по рукопашке я выиграл город.
— Это динамовская версия?
— Да, не армейская, а динамовская, правильно. И по боевому самбо я тоже в 2007 году выиграл чемпионат города по молодежи, и через месяц выиграл чемпионат города по мужикам. Там причем так хорошо выиграл по мужикам: четыре боя, второй бой с нокдауном, а финальный — нокаутом.
— И, соответственно, ты стал мастером спорта по боевому самбо? То есть тебе было...
— 19 лет.
— А ты когда родился?
— В 88 году.
— В первой половине года?
— В июне. В середине ровно.
«Федор меня по делу ругал. Потому что я лодырничал»
— В 2005 году, 17 лет тебе было примерно, ты ездил на сборы в Кисловодск с Федором, Александром и другими бойцами Старого Оскола. С вами еще был Кирилл Сидельников — тоже совсем молодой.
— Да.
— Какие воспоминания об этом остались?
— Самые лучшие воспоминания. Мы, кстати, после этого сбора, если не ошибаюсь, заехали в Оскол на недельку или на две с Кешей — с Кириллом Сидельниковым — и поехали на чемпионат России по молодежке, по боевому самбо. Там Кирилл выиграл турнир, я третьим стал. А тренировались... Конечно, сборы всегда были самые лучшие. Бойцов много там тренировалось. Причем ездили мы с Кириллом туда с самого начала. Кеша, конечно, продолжил потом ездить, а я что-то отошел от них. А так там были и Амар Сулоев, царствие ему небесное, и Ромка Зенцов, и Серега Казновский, и Венер Галиев, и Мишка Малютин, и Эрик Аганов.
— Крутой состав, ничего не скажешь. Я нашел на канале Олега Строева в YouTube фрагменты ваших тренировок в Кисловодске в 2005 году. Он кем тогда был?
— Он был тогда массажистом. Массажировал всех, поправлял, нетрадиционной медициной занимался. К бабушке какой-то ездил, учился. Бабушка, насколько я знаю, обучила трех-четырех человек всего. Вот эти вот связки показывала... Грубо говоря, руку разобьешь, подойдешь... Блин, больно было, конечно, каждый раз. Каждый раз все там визжали, и Воронов Владимир Михайлович, помню, его Доктором Зло назвал. Визжали все, но после него выходили как новенькие. Руку тут подразобьешь [показывает на кисть], а он начинает связку... Прямо отсюда откуда-то найдет и все-все на место ставит. Уже стоишь, думаешь: на фиг я к нему обратился? Больно было, но в конце процедуры понимал, что все восстановил. А так — он мастер спорта СССР по боксу, упражнений много давал, подсказывал по массажу, по тому, как восстановиться, как связки укрепить. Показывал упражнения дополнительные, которые я, допустим, нигде не встречал. Ни до, ни после.
— И помогло?
— Помогало, да. Он мне одно упражнение показал на укрепление связок. Я еще так без головы его стоял, делал... Не так давно у нашего боксера увидел его — он тоже стоял, делал это же упражнение. Поделав это упражнение недели две, вышел и на турнире нормально выступил. Выиграл пару боев нокаутом.
— На турнире по боксу?
— По боксу, да.
— А что за упражнение, кстати?
— Это показать надо. К стенке становишься — и так на укрепление связок толкаешь типа. Под удар, под боковой снизу.
— А что за боксер? Ты какие-то обучалки смотришь?
— Смотрю много чего. Вот он с Вагабом Вагабовым недавно дрался.
— Дмитрий Кудряшов?
— Кудряшов, да. У Кудряшова видел именно это упражнение. Он его чуть по-другому делает, но специфика одна и та же.
— Возвращаясь к тому сбору. Нашел на канале у Олега Строева видео, где ты есть. Там тебя плохо видно, но я тебя узнал, потому что это была отработка с Кириллом Сидельниковым. Может быть, ты видел это видео.
— Видел. Как Федя ругает.
— Да. Федор так часто ругал?
— Федя — да, постоянно ругал. Если что-то не получается, а он видит, что ты можешь это сделать, но, грубо говоря, сачкуешь, конечно, ему это не понравится. Он по делу ругал. Не просто так, потому что ему хотелось до меня... что-нибудь лишнее сказать или нагрубить, хамануть. А просто потому, что я где-то лодырничал.
«Федор и Александр кардинально разные»
— А кто к тебе был строже — Федор или Александр?
— Такого, что кто-то строже, не было. В разное время по-разному. Примерно одинаково.
— Они же разные люди совсем?
— Конечно.
— Прямо вообще?
— Кардинально.
— Опиши характер Федора. Если можно, с каким-нибудь ярким примером, который хорошо его отображает.
— Да все в принципе знают характер Федора...
— Ну, как сказать. Как раз таки болельщики...
— Все видят по его выступлениям, какой он добродушный, общительный, спокойный, самое главное. Наверное, один из примеров — это что он построил церковь на свои деньги в Старом Осколе.
— Я знаю, что есть храм, и туда постоянно ходит команда Федора. Не знал, что он построен на деньги Федора.
— Он построил его за свои личные деньги. Построил не для того, чтобы самому туда ходить, молиться. Просто в той деревушке не было храма. Федор решил там храм построить не для себя, а для народа. Из Оскола туда много кто приезжает. Команда Федора [приезжает], потому что Федя тоже частенько там появляется. Не каждый готов выложить такую сумму, чтобы народ туда ходил, к Богу.
— И ведь он не всегда был набожным человеком. Например, когда был тот первый сбор в Кисловодске, он еще не пришел к религии.
— Нет, не всегда.
— Ты помнишь, когда он сильно изменился?
— Я не помню, какой это год был, но помню, что после какого-то общения со своим духовным наставником он начал активно по храмам ездить, по местам по всей России, в Сербию, по всему миру, чтобы духовно просветиться.
— А тебе пытался сказать: Ваня, нужно чаще в храм ходить?
— Постоянно зовет в храм, когда в Оскол приезжает. В церковь, когда служба. Мама зовет, Федя зовет. По возможности езжу на них. Редко бывает, но по возможности езжу.
«Приехал домой из лагеря. Спрашиваю маму: «А где Саша?» Она отвечает: «Его посадили»
— Теперь опиши характер Александра. Если можно, тоже с каким-нибудь примером.
— Характер Александра...
— Ты сказал, что все видят, какой характер у Федора, но если судить по СМИ, какой характер у Александра, то это далеко не ангел.
— Да, это два разных человека. Не всем все понятно, но зачастую Александр сам себя показывает, не стесняясь ни в чем. Если на какой-то поступок Федя бы не пошел, не сделал бы этого, то Александр... то ли само так получается, то ли так звезды совпадают, что нет-нет, да что-нибудь интересное вычудит.
Такой пример его честности: когда он приехал в «Ахмат», с тренером в клубе они руки пожали, что не будет пить Александр. Если бы я такое рукопожатие сделал, что год не буду пить, иначе у меня машину заберут, которую Рамзан Ахматович Сане подарил, я бы к алкоголю вообще не притронулся — на месте Сани. Саня не заставил себя долго ждать, год он не протерпел. Уже после боя [с Магомедом Исмаловым] его увидели выпившим, и машину он отдал свою.
— Это мы все знаем. Может, есть что-то более закрытое от глаз болельщиков? Исходя из личного общения с Александром, не могу сказать, что он мне кажется плохим человеком.
— Нет же такой книжки «Как правильно жить». Для кого-то одно будет плохим, другое — хорошим, а второй скажет: вы что творите? Александр живет своей жизнью, он такой, какой он есть, и самое главное, он не стесняется этого. Он не ходит, налево-направо не говорит: я монашка. Если он сделал, он отвечает за свои поступки всегда.
— Ты на кого больше хотел равняться в детстве?
— В детстве ни на кого не хотел равняться. Сам собой хотел быть всегда. Конечно, глядя на таких братьев, занимаясь на тот момент дзюдо, сам начинаешь хотеть. Думаешь, как бы было здорово выиграть чемпионат России по дзюдо или чемпионат Европы по самбо. Конечно, в этом плане равнялся на них.
— А Александр выиграл Европу по самбо еще до того, как в тюрьму сел в первый раз?
— Да.
— Для тебя ударом стало, когда его отправили за решетку? Ему всего 18 лет было.
— 18 ему еще не было. Как сейчас помню: я уехал с дзюдоистами на сборы в лагерь. Приезжаю, Федю увидел. К маме подхожу: «А где Саша?» У него вот-вот день рождения должен был быть — 2 августа, а я в конце июля приехал. Мама говорит, что Сашу посадили. Конечно, я еще не понимал, куда его посадили. Понимал, что в тюрьму, но думал, что на день, два, неделю, и выпустят. Но посадили его чуть на подольше (на 3,5 года. — Прим. «СЭ»).
«Когда мама уходила, я к братьям сам с повинной являлся...»
— С Федором у вас разница 12 лет. С Александром не такая большая — семь лет. Бывало такое, что он шпинял, типа — воду принеси, мелкий?
— Это всю дорогу было и от Феди, и от Саши. Причем когда мама дома была, я весь из себя ходил. «Иди сделай то». «Сам иди». Они или спрашивают, или посылают что-то сделать. Они же поумнее: «Сейчас мама уйдет, ты как шелковый станешь». «Не стану», — и пошел к маме (смеется). А мама всегда защищала. Они подходили, спрашивали: «Мама, а ты собираешься куда-нибудь?» Если она говорила «Никуда не пойду», то все — они в этот день от меня отставали: «Ладно, завтра с тобой поговорим». А если говорила: «Да, уйду через полчаса», мне показывали — держись. Как только мама за дверь, я понимал, что сейчас что-то будет. Сам к ним с повинной являлся. Говорил: «Сань, Федь, что вы говорили?»
— «Что сделать?»
— Да.
— А били? Бывало такое?
— Так, чтобы всерьез — нет. Разница семь лет и 12 — меня особо бить не надо. Грубо говоря, в плечо ударили, я заплакал, побежал делать.
— А ты сам на кого больше по характеру похож? Внешне ты и на Федора, и на Александра похож.
— Посередине где-то. И там, и там. Это не с моих слов, а со слов друзей, близких, знакомых. Может, не золотую середину, но что-то среднее находят между Александром и Федором.
— А отца ты помнишь?
— Конечно.
— Он же с вами был постоянно?
— Раздельно жили они с мамой, но помню.
— Но вы постоянно виделись?
— Да, общались, конечно.
— А отец каким был по характеру? Кто из сыновей на него похож?
— Спокойный отец был. И мама никогда не кричала, сколько за нее рассказывают, кто у нее учился. Но, допустим, если вся группа могла не ходить месяц на пары, то если у моей мамы пара в восемь часов вечера, стабильно вся группа как штык. Никогда не слышал, чтобы отец или мама кричали. Все на спокойных тонах происходило, словесно все объясняли.
«Федя мне на бой с Мальдонадо 50 билетов дал. Я их все раздал, потом еще 10-15 попросил»
— Бои Федора и Александра, которые наибольшие эмоции тебе доставили? Без разницы — позитивные или негативные.
— У Александра, наверное, самый яркий, где он бразильца на руках [перебил], Мораеса. Очень сильное на меня впечатление произвел. И, я думаю, не только на меня. А у Феди много таких боев. У Сани тоже много боев, я и присутствовал на них, но Федя просто за себя попереживать сильнее заставлял. Тот же бой с Мальдонадо. Я присутствовал в Питере, весь зал Федю поддерживал.
Когда он с японцем Фуджитой дрался, он из Японии позвонил, говорит: «Я выиграл, все хорошо». Когда мы приехали его встречать на вокзал, он говорит: «Сейчас увидите, я покажу, там я пропустил плюшечку». Начинаем бой смотреть, и он там Феде несильно попадает, а я сижу: «Федя, вот это вот?» «Да нет, сейчас увидишь» «Федь, вот это?» «Нет, подожди». И потом Федя пропустил и затанцевал. Как он там выиграл, грамотно ситуацию перевел в свое русло...
— А Федора после боев в Pride всегда встречали на вокзале? Это было что-то вроде традиции?
— Нет, не постоянно. Когда-то в Воронеж ездили — смотря откуда он ехал. Если приезжал на поезде, то, конечно, ехали, его встречали.
— Он постоянно звонил домой сразу после поединков?
— После боев — да. С Японией, как сейчас помню, разница у нас в пять часов. Сидели, ждали, ходили, кулачки держали. Знали, что сегодня бой у Феди. Переживали, конечно.
— И посмотреть его в 2004 году — это было просто [нереально]...
— Когда приезжал — привозил запись. Каждый раз, слава богу, он звонил, говорил: «Выиграл». Облегчение такое было. «Приеду — расскажу».
— А ты не просился в Японию? Типа «Федя, возьми меня с собой»? Потому что ваша старшая сестра с ним ездила, когда был бой с Мирко Филиповичем.
— Да, сестра ездила, муж сестры ездил. Не, я не просился.
— А он сам пока не брал, потому что маленький еще?
— Не знаю, почему он не брал. Меня Саня один раз должен был в Америку взять, когда у него бой планировался с Буэнтелло (в июле 2008 года на турнире Affliction. — Прим. «СЭ»). Там неправильно сделали какую-то петицию, если не ошибаюсь. Меня хотели оформить как секунданта, а американцы залупились, что если я секундантом еду, то буду деньги зарабатывать. А если буду деньги за это получать, то должен налог заплатить. И там какую-то бумагу надо было переделать. Я переделывал на протяжении то ли месяца... В общем, меня и тренера не пустили в Америку.
— А на бой с Мальдонадо тебе Федор дал билет? Или ты сам просто взял, пошел, купил?
— Конечно, Федя. Причем он мне билетов 50, наверное, дал.
— И ты все распространил?
— Вообще все. По друзьям, по знакомым, с кем общаюсь. Там еще не хватило, еще Феде звонил, то ли 10, то ли 15 билетов просил у него. Он снова дал.
— Ты один раз был на его поединке?
— Нет, был на всех, которые в России были. С Монсоном, потом в Питере он дрался с Риззо. На Саниных на всех тоже был, которые в России были. Не был только на их турнирах по боевому самбо. По боям без правил на всех был.
— То есть и на бое Федора с Тимоти Джонсоном был — в Bellator?
— Нет, вот на этом единственном не был.
— Я смотрю, ты следишь за ММА.
— Что касается братьев, конечно, слежу.
— А в целом?
— По-разному. Никита Крылов, Миха Малютин — за ними слежу. Интересны они как личности. Петр Ян, Иван Штырков, Мага Исмаилов. Кто-то своей харизмой, кто-то выступлениями, кто-то юмором.
— Нет такого, чтобы ты рано утром турнир UFC смотрел?
— Нет, UFC — только если кто-то из наших, могу проснуться.
— Какой-то большой бой типа Хабиб — Конор?
— Ну да.
«Абдулманап расположил к себе. Интересно было с ним пообщаться»
— Абдулманап Нурмагомедов рассказывал, что ты с ним как-то в одном номере жил.
— Да, в школе олимпийского резерва, мы там с Мишей Малютиным на постоянной основе жили.
— В Петербурге?
— Да. М-1 там проводили турниры, и приезжали бойцы. Если со Старого Оскола, то, конечно, знакомые пацаны заселялись ко мне в комнату. Мы втроем-вчетвером в комнате жили. А когда они не приезжали, ко мне заселяли тренеров, пацанов-бойцов из других [команд]. И вот с тренером, отцом Хабиба Абдулманапом поселили. Мишка Малютин с Хабибом дружил, подвел к Хабибу, познакомил. Я тогда еще значения этому не придавал — ну, друг да друг. Дня на три-четыре они приезжали. Может, на неделю максимум — перед боями. После боев они уезжали сразу. Пообщался с Абдулманапом.
— Может, есть какие-то детали, которые запомнились? Все-таки Абдулманап Нурмагомедов для российских ММА — это важнейшая фигура.
— Много чего запомнилось, не хочу рассказывать. Больше о личном разговаривали с ним. Больше какие-то советы.
Если кто-то из тренеров, кто меня не знал, свысока со мной общался, то Абдулманап расположил к себе. Мне прямо интересно было пообщаться с ним, послушать его. Интересный человек был.
— Ты потом, наверное, особо следил за успехами Хабиба.
— И за Хабибом, и за Исламом [Махачевым]. Помню, момент был: Хабиб на турнире М-1 выступал, а я там за кулисами с девчонкой познакомился. Стоял, с ней разговаривал, хотел номер телефона взять у нее. И тут прибегает Мишка Малютин, меня так за руку хватает и говорит: «Пошли, там сейчас Хабиб будет драться». «Подожди, подожди», — говорю. Потянул за собой, я девчонке говорю, что попозже подойду. И побежали мы за Хабиба болеть.
— А потом как? Вернулся?
— Вернулся, а там уже нет никого.
— А ты женат, кстати, сейчас?
— Я в разводе.
— Дети есть?
— Нет.
«Признаю: тренировался спустя рукава. Весна наступала, солнышко пригрело, девчонки юбки надели...»
— Федор в 2006 году про тебя говорил: «У Ивана, к сожалению, проскальзывает такое: иногда он очень серьезно занимается, с желанием, а иногда делает это просто спустя рукава. Вероятно, думает, что добиться результатов можно, занимаясь время от времени. Такая же проблема, как у Александра. Если бы Саня подходил к тренировкам с большим усердием, уже давно мог бы претендовать на чемпионский титул. Или, по крайней мере, дышал бы мне в спину». Ты относился спустя рукава к тренировкам?
— Да. Федору это виднее, я этого отрицать не буду. У всех свое видение на жизнь, какие-то взгляды. По поводу Александра — это вопрос Александру лучше задайте.
— Тут речь не об Александре, а про тебя.
— Я это скрывать не буду, было такое, что брался за тренировки очень сильно, готовился. А бывало, что весна наступила, солнышко пригрело, девчонки юбки надели. Идешь в спортзал, смотришь на происходящее, думаешь: «Может, сегодня пропустить тренировочку? Пойти куда-нибудь погулять?»
— А ты хотел бойцом стать серьезным?
— Угу. Ну, когда весна пригрела, думал: тренировочку пропущу, на следующую пойду. Неделю пропустил из-за гулянок, потом возвращался — через неделю, не больше. Я знаю точно, что у Хабиба период был, что он на протяжении трех-пяти лет не пропустил ни одной тренировки. Это показатель. И Хабиб показал результат.
— А братья ругались на тебя за это?
— Ругались первое время. Потом поняли, что из-под палки меня не затащишь. Пусть я не самый умный, но в какие-то моменты я думал, что я самый умный — что вы мне объясняете? А стоять, палкой загонять и следить за мной на протяжении какого-то времени — у них свои дела есть. Раз, два, три, 10, 15, 50 раз накричали, потом поняли, что если не хочет парень заниматься, если думает, что самый умный, пусть разбирается сам.
— Ты же понимал, что у тебя фамилия Емельяненко? Что тебе, возможно, будет легче получить какой-то денежный бой?
— Нет, я не понимал, я не думал об этом. Не было таких мыслей.
— Перспективным бойцом ты себя считал?
— Нет. Это я сейчас уже понимаю, что в 19 лет не каждый мог мастера спорта выполнить, причем как выполнил его я, за короткий период времени. Но на тот момент другие мысли были.
— Самоуверенности, может, не хватало?
— Нет, самоуверенности хватало всегда. Понятное дело, что только дурак не боится, но как-то на бой себя настраивал. Выходил и не боялся.
— Федор считает Александра талантливее себя. А ты как считаешь?
— Александр одареннее был, конечно. Намного. Федя после армии начал выступать, а Саня в 17 лет, не тренировавшись, поехал, Россию выиграл, Европу выиграл так же, не тренировавшись. Неделю-две перед соревнованиями походил, поборолся, поехал, выиграл чемпионат Европы — ни фига себе.
— Это именно по спортивному самбо был чемпионат Европы?
— Не боевое, да.
«После мастерского турнира в Питере пошел в клуб, подрался. Двойной перелом. Их было больше пяти. Разобрался»
— Федор мне говорил, что от Александра весь Старый Оскол гремел. Действительно гремел?
— В 17 лет — да. А сейчас вся Россия гремит. Тогда просто не такой медийной личностью он был, не так все развито было. А так, если выиграет чемпионат России, мира Александр, Федор — пять человек наберет, поздравит. Но если Саня где-то начудит, в самолете покурит или еще что-нибудь, то наберет 50 человек.
— Сейчас был инцидент в аэропорту — у тебя телефон разрывался?
— У меня нет, но у Никиты (Никиты Бурчака, менеджера Емельяненко. — Прим. «СЭ») разрывался точно.
— А раньше тебе написывали друзья-товарищи?
— Нет, я с полуслова говорил: «Ты не туда лезешь. Тебе вообще какая разница?» Если что-то интересно, посмотри в интернете.
— Когда Александр гремел в Старом Осколе, тебе было лет 10. Понятно, что на улице к пацану маленькому могли пристать. А ты мог сказать: «А ты знаешь, кто у меня брат?»
— Нет, никогда такого не было. Если я за рулем ездил, где-то превышал скорость, то никогда не говорил: «А ты знаешь, кто мой брат?» Брат — это брат, а ты — это ты. Ты же нарушил. Приходилось все время самому договариваться.
— А братья когда-нибудь заступались за тебя как за маленького?
— Нет. При них меня никто не стал бы бить.
— Мало ли — подрался на улице, толпа напала, ты пошел, все рассказал.
— Я такие драки старался обходить.
— А в юности бывали драки в Петербурге? Когда наступала весна.
— Да, бывало.
— Расскажи про самые памятные.
— Да это не те случаи, про которые рассказывать надо. Я стараюсь не вспоминать, забыть. После мастерского турнира я пошел в клуб, подрался. Двойной перелом, два смещения получил, на полгода спицы мне поставили, с гипсом проходил. Это мне урок был огромный.
— Тебя спровоцировали тогда?
— Да.
— И ты не стал разговаривать?
— Я до последнего не хотел показывать, что я умею.
— А сколько их было?
— Не один, не пять, там побольше было.
— И ты со всеми разобрался?
— Ну.
«Армия много мне дала»
— Сильно. В 2009 году ты вступил в AE Team, в команду Александра Емельяненко. И Александр тогда рассказывал, что у тебя запланирован бой в Южной Корее. А почему он так и не состоялся?
— Потому что на одной из тренировок я травмировал правый большой палец. Мне наложили гипс, я неделю с гипсом походил. У меня перестало болеть, снял гипс, и наполовину срослась кость, наполовину не срослась. Палец долгое время болел, до армии. Из-за этого тренировок как таковых я не вел, в парах не стоял. Я бегал, качался, отрабатывал ногами. Но правой рукой я бить не мог. А если ты не боксируешь правой рукой, ты вообще не боксируешь. Какие могут быть выступления? А потом ушел в армию.
— Где служил?
— В спецназе «Витязь», в четвертой группе, 604-й центр специального назначения. Дивизия имени Дзержинского под Балашихой.
— Какие воспоминания остались?
— Самые лучшие. Армия много мне дала. Хорошая школа. Нас в командировку готовили, в Дагестан должны были лететь. Всю боевую подготовку прошли уже с пацанами, собрали сумки туда лететь, но за две недели до вылета вышел указ министра, чтобы срочников не брали. А я же срочку служил. И нас откомандировали во вторую боевую группу, а оттуда взяли контрактников вместо нас.
— А разница была между срочниками и контрактниками?
— Да, срочники пришли на год, а контрактники — это кто уже год прослужил.
— Уже матерые?
— Да, кто остался, контракт подписал. У кого первый контракт, у кого второй. Уже матерые, правильно ты сказал.
— Ты даже не думал косить?
— Нет, я когда накосячил, приехал в Питер. Саня говорит: «Давай, еще один косяк твой, и пойдешь в армию». Я говорю: «Давай, только единственное, чтобы я пошел в нормальные войска, куда-нибудь в спецназ». Я себя долго ждать не заставил: через неделю дела у меня не так хорошо пошли, пришлось идти в армию.
— А что сделал такого, что уже через неделю?
— Драка опять же произошла.
— А Александр за драки ругал? Или ему пофиг было?
— Он никогда меня не хвалил, что вот, молодец, того побил, того побил. Лучше, если на словах получилось все решить.
«Уже полгода был бы на СВО, если бы не медкомиссия»
— Прошлой осенью Александр сказал, что ты собираешься в зону СВО добровольцем.
— Пошел я добровольцем, хотел уйти служить. Прошел всю медкомиссию, а у меня до этого травма локтя была. Мне в первый раз вытащили оттуда жидкость и вкололи гормональный препарат. А у меня ссадина была, и хирург меня не пропустил. Говорит: ты вылечи локоть сначала. А я был уверен, что у меня вода собралась там, что мне выкачают. Говорю: «Давай завтра уйду». Он говорит: «Нет, сходи к доктору, если все нормально, в конце недели придешь». Пришел к доктору, он говорит: «Тебе резать надо». Гноя скопилось, не знаю... целый стакан. Пока дренаж поставил, пока залечил локоть, две недели прошло.
Когда снова пришел в военкомат, там правила уже поменялись. То я одним днем все прошел, а то надо было в Белгород съездить, приехать в Оскол, пройти всю медкомиссию по больницам, потом опять в Белгород съездить, опять в Оскол. Я как-то подумал... Это зимой было... После зимы подумал пойти туда, и тут позвонил Никита, предложил в боях поучаствовать. Я, недолго думая, с Никитой еще раз созвонился и поехал тренироваться.
— То есть если бы все было в порядке с медобследованием, то ты бы уже там был?
— Да, уже там был бы полгода.
— Но это же страшное дело.
— Да, конечно, страшное. Никому не пожелаешь.
— В твоем случае желание пойти добровольцем было вызвано какими-то идеологическими моментами или все же финансовым вопросом?
— В какой-то момент мне показалось, что надо сменить образ жизни. Обыденность эта, день сурка у меня. Такое чувство появилось. Идет вроде не плохо, не хорошо и не посередине. Решил пойти добровольцем, послужить.
— А день сурка в чем заключался?
— Одно и то же все на протяжении длинного периода.
— А кем ты работал? В интернете была информация про охранный бизнес. Чуть ли не свое охранное агентство.
— Там чуть-чуть не свое охранное агентство. Можно сказать, не работал я особо никогда. Я имею в виду, гайки не крутил на заводе.
— Братья помогали всегда?
— Да, всегда помогали.
«Загулы Александра пугают. Но он не станет меня слушать»
— Ты с Александром больше связь держишь?
— Я и с Александром, и с Федором.
— То есть у тебя с Федором все в порядке? Никогда не ссорились?
— Бывало, за какие-то мои поступки он меня ругал. Но так, как они, допустим, с Александром не общаются больше 10 лет, у меня такого не было ни с одним, ни со вторым.
— У них все время были такие тяжелые отношения?
— Нет, не все время.
— Хорошие были?
— Да, братские.
— А когда портиться начали?
— Я не записывал.
— Когда Александр в Питер переехал, они общались по-братски хорошо или хуже стало?
— Тогда уже натянутые отношения были.
— Когда ты увидел их перепалку в медиа в 2017 году, как ты к этому отнесся? Не было такого, что схватился за голову: господи, что вообще происходит?
— Отчасти было такое, но, по большому счету, я не хочу об этом разговаривать.
— Как им вообще помириться?
— У одного и второго свои головы на плечах. Со временем, я надеюсь, они помирятся.
— Ты веришь в это?
— Хочется этого как никому.
— Тебя пугают загулы Александра?
— Да, есть такое.
— Ты с ним беседовал на этот счет? Как-то пытался остановить, или это просто бесполезно?
— Нет, меня он не станет слушать. Если я понимаю, что человек меня не станет слушать, смысл ему что-то сидеть рассказывать, свое время тратить, его время тратить? Не вижу в этом смысла.
«Федя мне не скажет: «Вань, зачем тебе этот спорт нужен?»
— А с Федором ты обсуждал свое возвращение в спорт?
— Нет.
— И он тебе сам про это ничего не писал?
— Нет.
— А как ты думаешь, он нормально отреагирует?
— А как он может отреагировать, если я занимаюсь спортом, опять профессионально в спорт вернулся? Он же мне не скажет, грубо говоря, Вань, зачем тебе спорт этот нужен? Иди начинай бухать, курить и иди на завод работать, за 10 тысяч гайки крути. Это глупый вопрос — что он скажет, если это для меня лучше? Тем более если этого я сам хочу.
— Я почему его задал — потому что Камил Гаджиев про это тоже говорил...
— Читал его интервью. Я Камила знать не знаю, не был с ним знаком, но все время к нему хорошо относился и сейчас нормально отношусь. Но по этому интервью... Я же не говорю Камилу: уходи с управленческой должности, иди дворником работай. Если я что-то плохое сделаю, то Федя и Саня наберут мне, поинтересуются, почему я так поступил. Но тут, по-моему, я только хорошее делаю. Я в этом уверен.
— У тебя были вредные привычки, которые могут помешать набрать хорошую форму?
— Нет, сейчас нет плохих привычек.
— И не было?
— Были когда-то, что сбивало от спорта, пагубно могло повлиять. Но таких, чтобы чересчур, по-моему, никогда и не было. Самое главное, сейчас их вообще нет.
— Самое последнее: твой соперник — дзюдоист Алексей Леденев. Что увидим в клетке? Насколько ты сейчас уверен в себе?
— Я в себе всегда уверен. Я хотел бы ему пожелать закончить бой без травм, а себе — победы. Причем победы желаю себе нокаутом, а ему — без травм, если это возможно.
