Газета Спорт-Экспресс № 242 (4822) от 24 октября 2008 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

ВЗЯТКА ЗА ЧУЖОЙ СЧЕТ

Завершая летопись 1946 года, трусцой преодолеем последние финишные метры, коснемся ряда болезненных тем, бытовавших в советском футболе и вокруг него... А начнем с проблемы вечно живой, пульсирующей, кровоточащей - судейской.

МЕЧТАТЬ НЕ ВРЕДНО

"Мне хотелось бы, чтобы в 1946 году на наши судейские свистки не отвечало громовое эхо с трибун. Это значит, что мы будем судить правильно", - писал в новогоднем номере "Советского спорта" в рубрике "О чем мы мечтаем" лучший советский арбитр Николай Латышев.

Мечтать не вредно. Другое дело, насколько мечты эти в столь тяжелой, специфической профессии реальны.

Николай Гаврилович, чей и без того высокий авторитет после поездки с динамовцами на Британские острова возрос неизмеримо, делал для их реализации многое. Был на судейских сборах в Тбилиси незадолго до начала сезона, делился на страницах спортивных газет и журналов обретенным в Великобритании опытом. Да и сам в турнирных матчах устраивал мастер-классы.

По большому счету радужные мечты Николая Латышева осуществились лишь частично. Сезон-46 был для судей не лучше и не хуже предыдущих - обычный троечник. В газетных отчетах арбитров чаще поругивали, чем хвалили. В обзорных и итоговых статьях продолжали их поучать (столь же безуспешно, как и всегда), объяснять основные цели и обязанности. Раскрывать содержание одной из статей с говорящим заголовком ("Против необъективности и расхлябанности в судействе") нет нужды.

Судей в 46-м не только ругали, но и изгоняли. Об одном таком случае мы рассказывали в "СЭ" 29 августа. Еще одну историю с криминальным оттенком вы услышите очень скоро, если дочитаете главу до конца. Говорили о ней на совещании в узком судейском кругу.

Начальник отдела футбола и хоккея Сергей Савин, выступая на Всесоюзной конференции судей, проходившей в Москве в октябре 1946 года, был недоволен неряшливым, неопрятным видом арбитров. Однажды он даже пытался снять с игры только что вернувшегося домой после войны судью, который вышел на поле в гимнастерке, галифе и сапогах. А во что было одеваться судьям (речь в основном шла о тех, кто обслуживал игры второй группы), если форма им выдавалась, мягко говоря, не первой свежести или не выдавалась вовсе.

Тяжело жилось советским людям в первые послевоенные годы, особенно в засушливом, неурожайном 46-м, при скудных карточных нормах и столь же скудной зарплате, не позволявшей подкормиться на дорогом рынке. В таком же положении, в отличие от футболистов, находились судьи. Зарабатывали они на хлеб насущный на предприятиях и в учреждениях по восемь часов в сутки. Выезжать на матчи в будние дни было невыгодно: если и отпускало начальство на день-другой, то только за свой счет. Командировочные и гонорары за матчи выплачивал физкульткомитет мизерные, материальных убытков они не покрывали. Дорогой и ночлегом государство-то обеспечивало, но на еду не хватало. В перерыве между таймами подносили им бесплатно только кипяток в железных кружках: за чай с сахаром приходилось платить из собственного кармана.

Только москвичи Николай Латышев и Михаил Дмитриев состояли в штате Комитета физкультуры, получали там зарплату и обслуживали игры первенства, Кубка, международные матчи (в том числе выездные) с сохранением заработка.

Товарищу Савину следовало бы знать о бедственном положении арбитров и, нажимая на нужные рычаги, обеспечить их необходимой экипировкой. А тогда уже в случае оскорбления его эстетического вкуса метать громы и молнии. Непосредственный же начальник Савина, сердобольный Николай Романов, не только был в курсе, но и действовал, старался помочь.

ПОЛТОРЫ ТЫСЯЧИ - И ЖЕЛЕЗЯКОЙ ПО ГОЛОВЕ

Перед началом сезона, 26 марта 1946 года, Романов отправил письмо зампреду Совета министров Вячеславу Михайловичу Молотову. Уделил в нем несколько строк и арбитрам: "Судьи, имеющие большую физическую нагрузку и несущие ответственность за правильное распределение результатов соревнований, получают вознаграждение от 10 до 50 рублей за одну игру. Такая оплата не покрывает неотложных расходов, которые несут судьи, что часто ставит их в зависимость от спортивных обществ".

Романов просит сановного партийного вельможу "разрешить Всесоюзному комитету физкультуры выплачивать вознаграждение судьям при проведении всесоюзных соревнований по футболу:

судьям первой категории - от 50 до 75 руб.

судьям республиканской категории - от 100 до 150 руб.

судьям всесоюзной категории - от 200 до 250 руб."

(ГАРФ. Фонд 7576, опись 1, дело 557).

Прибавка значительная, но и она ни многих проблем не решала, ни от "зависимости от спортивных обществ" не избавляла.

Об одном таком факте, случившемся в июле 1945 года, говорили на упомянутой здесь октябрьской конференции. Расследование длилось долго, решение - жесткое, но справедливое - вынесли по прошествии года с небольшим, потому и рассказываю об этом в летописи 1946 года.

15 июля 45-го в Тбилиси динамовцы принимали ЦДКА. Турнирная ситуация в случае победы над непосредственным конкурентом сохраняла хозяевам виды на второе призовое место. Москвичу Георгию Богданову, откомандированному на эту игру, принимающая сторона правильное понимание арбитром ситуации с соответствующими выводами оценила в 1500 рублей.

В первом тайме все шло как должно: хозяева, забив один из мячей с пенальти, вели 2:1. Во втором ни динамовские защитники, ни судья не сумели нейтрализовать разбушевавшихся Федотова с Бобровым. Забили они на пару три мяча. ЦДКА победил - 4:2.

Посчитав, что Богданов все от него возможное сделал, руководители "Динамо" слово сдержали, выплатили ему обещанные деньги из суммы, причитавшейся от сборов с игры команде... ЦДКА.

Да что я все это коряво излагаю, когда есть возможность ознакомить вас с содержанием официального документа из того же архива - приказа № 593 от 24 сентября 1946 года, подписанного главой Комитета физкультуры Николаем Романовым. Составил он приказ грамотно, деликатно, ни разу не употребив непопулярное в стране советской слово "взятка":

"О незаконном получении и присвоении денежных сумм судьей по футболу БОГДАНОВЫМ Г. Д.

Всесоюзным комитетом по делам физической культуры и спорта при Совете Министров Союза ССР установлено, что мастер спорта по футболу БОГДАНОВ Г. Д., находясь в июле месяце 1945 года в командировке в качестве судьи Всесоюзного комитета, перед судейством игры команд "Динамо" - Тбилиси и ЦДКА - Москва, незаконно получил из кассы стадиона тбилисского "Динамо" 1500 рублей за счет отчислений, причитающихся от сбора команде ЦДКА.

При сдаче отчета Всесоюзному комитету по расходам на командировку... БОГДАНОВ скрыл получение этих средств.

При проверке этого факта Богданов пытался обмануть Всесоюзный комитет, ложно отрицал получение 1500 рублей и лишь после уличения его подлинными документами, он вынужден был признать получение и присвоение им указанной суммы...

Директор тбилисского спорткомбината ДСО "Динамо" тов. ХЕЛОШВИЛИ Г. А. также поступил незаконно, выдав судье Богданову 1500 руб. из средств ЦДКА (из собственных, значит, законно? - Прим. А.В.) .

Наличие подобных фактов свидетельствует о том, что финансовый отдел ЦДКА не ведет строгого контроля за доходами и расходами своей команды, в результате этого полученные на их счет Богдановым 1500 руб. и другие расходы команды не имели отражения в бухгалтерском учете ЦДКА.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Судью по футболу Всесоюзного комитета БОГДАНОВА Г. Д. за незаконное получение 1500 руб. из отчислений от сбора футбольной команды ЦДКА и присвоение их, отстранить от судейской работы и лишить званий мастера спорта и судьи 1-й категории по футболу.

2. Директору тбилисского спорткомбината ДСО "Динамо" тов. ХЕЛОШВИЛИ Г.А. за незаконную выдачу судье Всесоюзного комитета БОГДАНОВУ 1500 руб. из средств ЦДКА... объявить выговор.

3. Довести до сведения Главного Политического управления Вооруженных Сил СССР о том, что в ЦДКА не соблюдается государственный порядок в вопросах учета и расходования средств на содержание футбольной команды".

Богданову повезло. До лишения судейского звания он мог лишиться жизни. После упомянутого матча неизвестный беспрепятственно проник в подтрибунное помещение и на глазах у блюстителей порядка железным прутом проломил арбитру голову. Только своевременное вмешательство московских коллег спасло Богданову жизнь. Милиция не только не защитила судью, но и не потрудилась выдать преступника, скрывшегося в раздевалке. Случай этот был не первым и далеко не последним.

В московского судью Вячеслава Моргунова бросали с трибун камни. Не попали. А ростовчанину Николаю Гузиеву угодили камнем в голову...

Ничего с тех пор не изменилось: как были наши судьи беззащитны, так и остались. Ну разве что за мздоимство в те годы, хоть редко, работы лишали. В российской премьер-лиге за полтора десятка лет ничего подобного не наблюдалось. Не берут, стало быть.

МОСКВА-КОРМИЛИЦА

Не принято считать чужие деньги, но раз уж заглянули в судейские карманы, заглянем, есть повод, и в командные кубышки - обнажим бюджеты клубов. Тогда, как и сейчас, не были они прозрачными. Скажу больше, прилюдно эта тема вовсе не обсуждалась. И я бы оставался в неведении, не наткнись вдруг в архиве (ГАРФ. Фонд 7576, опись 1, дело 557) на документ, содержанием которого спешу с вами поделиться. Надеюсь, кому-то будет интересно, чем, точнее на что, жили и кормились лучшие команды СССР. Публикую с сокращениями и поправками: не всегда простые арифметические действия были выполнены верно.

"Расходная часть.

1. Зарплата штатного контингента на 34 человека (старший тренер, тренер, администратор, врач и 30 футболистов трех категорий). Всего в год - 544 880 руб.

Начисления на зарплату 5% - 27 000 руб. Итого - 572 000 руб.

2. Учебно-тренировочные расходы:

а) одноразовый 30-дневный сбор. Проезд по железной дороге в два конца: 34 чел. х 600 руб. = 20 400 руб.;

б) суточные: 34 чел, х 26 руб. х 30 дней = 26 520 руб.;

в) питание и общежитие: 34 чел. х 30 дней х 40 руб. = 40 800 руб.;

г) аренда стадиона - 30 дней х 500 руб. = 15 000 руб.;

д) оплата лекций - 2000 руб.

Итого - 104 720 руб.

3. Сборы во время турнира с питанием, общежитием и арендой стадиона на 34 чел. = 141 072 руб.

4. Выезды на соревнования (железная дорога, суточные, питание и общежитие) = 430 440 руб.

5. Спортивная форма = 48 000 руб.

6. Инвентарь и его ремонт = 6000 руб.

7. Организационные и хозяйственные расходы (канцелярские принадлежности, почта, литература, медицинское обслуживание и т.д. и т.п.) = 22 500 руб.

Всего расходов - 1 527 232 руб."

Расходы покрывались от посещаемости матчей. По московским командам общий доход составил 205 тыс.руб. По иногородним - дефицит в 108 тыс.руб. В осадке - 97 тыс.руб.

За счет столичных клубов первая группа и сводила концы с концами.

Общая посещаемость чемпионата составила 3 миллиона 6 тысяч 500 человек. В среднем на матче присутствовало по 22 777 болельщиков.

В лидерах - московское "Динамо", собравшее за сезон 815 тысяч зрителей. За каждым матчем экс-чемпиона наблюдало в среднем 37 тысяч человек. Высокий авторитет московского "Динамо", его привлекательная, размашистая, острокомбинационная результативная игра притягивала людей на трибуны. По производительности труда (3,1 гола за игру) команда Якушина превзошла чемпиона и попутно установила всесоюзный рекорд, так и оставшийся в СССР непревзойденным, - 13 побед с крупным счетом.

Зрители в те годы ценили эстетику игры. Не потому ли за матчами с участием самой, пожалуй, техничной, зрелищной советской команды, тбилисского "Динамо", наблюдало 745 тыс. человек - второй показатель. Если бы всегда переполненный динамовский стадион грузинской столицы мог по вместимости конкурировать с московским тезкой, тбилисцы ходили бы в зрительской номинации в лидерах.

На матчах чемпиона (ЦДКА) побывало 710 тыс. человек, за армейцами - "Торпедо" (618 тыс.) и "Спартак" (604 тыс.). Эта шестерка и себя прокормила, и оставшимся за ее спинами не дала умереть. Впрочем, погибнуть не позволили бы государственные инъекции. Но их не потребовалось.

Цифры объективны, в целом довольно точно отразили зрительский интерес к той или иной команде, но были бы они куда внушительнее и краше по чемпионату в целом и отдельным его участникам, если бы трибуны во многих городах могли принять всех желающих. На и без того не очень вместительных стадионах в ряде городов в войну в силу известных причин полезная их площадь уменьшилась.

ЛЕНИНГРАД

Задолго до начала сезона начались восстановительные работы на разрушенном "Динамо". Вмещал он примерно 30 тысяч человек, а в годы блокады посадочные места сократились до 10 тысяч. В 46-м динамовский стадион мог принять уже вдвое больше - 20 тысяч. Наспех приводили в порядок футбольное поле, раздевалки, подтрибунные помещения. Полностью восстановить арену из-за финансовых трудностей не было возможности. По этой же причине заморозили начатое в 30-е годы сооружение стотысячника (пустят его в эксплуатацию на исходе первой послевоенной пятилетки - в 1950 году).

МИНСК

Первая столица, принявшая на себя жестокий вражеский удар. Среди множества разрушенных зданий и сооружений оказался лучший стадион республики - "Динамо". Восстановлению он не подлежал, и в апреле приступили к строительству нового стадиона на площади, в несколько раз превышающей территорию прежнего. А минская команда принимала гостей на менее благоустроенном "Пищевике".

СТАЛИНГРАД

Многострадальный, разрушенный почти до основания город продолжал зализывать раны. О строительстве нового спортсооружения речи не шло. Правда, разрабатывался грандиозный проект спорткомплекса с футбольным полем и трибунами на 40 тысяч мест... Пока же играли "трактористы" на своем кое-как приведенном в чувство заводском стадиончике.

КИЕВ

Готовый к открытию сезона 1941 года 50-тысячный красавец тоже простаивал по техническим причинам. Матчи проводились на меньших размеров и не столь комфортном "Динамо".

В связи с нехваткой средств стадионы и футбольные поля в только что перечисленных городах приводились в порядок за счет энтузиазма народных масс, преимущественно молодежи.

КУЙБЫШЕВ

В Москве и Тбилиси проблем не возникало. В отличие от не тронутого войной Куйбышева. Волжские "Крылышки" впервые прилетели в высший класс. Ранней весной областные власти обещали к середине апреля, до открытия футбольного сезона, привести в порядок обветшавший за годы войны стадион. Взялись за дело с энтузиазмом. Но очень скоро пыл угас. Куйбышевские любители с вниманием и тревогой следили за развитием событий. Информация в "Волжской коммуне" о ремонтных работах была сродни сводкам с фронта.

29 марта статья в газете, посвященная самой актуальной для болельщиков теме, вышла под заголовком "Не задерживать подвозку материалов". Небольшие из нее выдержки: "Задерживается поставка бревен (не отгрузили три вагона), потому что не выделено нужное количество автомашин для перевозок леса... Надо сделать очень много: к главной работе - постройке Южной трибуны... не приступали, если не считать выкопанных ям. Нужна помощь общественных организаций в выделении рабочей силы".

Одного из трех обязательных компонентов - стройматериалов, транспорта, рабочей силы - постоянно недоставало. Когда же совпали все три, мало что изменилось. Последняя реляция "Волжской коммуны" от 12 апреля, за две недели до первого календарного матча в Куйбышеве, напоминала сигнал SOS: "He все работают хорошо, план срывается".

"МИЛИЦИЯ С ИНТЕРЕСОМ СМОТРИТ МАТЧИ"

27 апреля матч "Крылья Советов" - ЦДКА на не доведенном до ума стадионе "Локомотив" все же состоялся. Как чувствовали себя зрители? Примерно так же, как и в других городах. Чтобы иметь общее представление, познакомлю вас с отрывками из письма в редакцию "Советского спорта" (17.08.46) майора юстиции из Риги Газepa. Под ним охотно подписались бы посетители многих советских стадионов, в том числе и достроенных, целехоньких, имевших стойкую репутацию вполне благополучных: "Пользуясь большой популярностью футбола, дирекция превратила стадион в коммерческое предприятие, билеты на футбольные матчи продаются по 15 и 20 рублей... Никакой нумерации мест нет и в помине... Билеты продаются не по количеству мест или вместимости стадиона, а по спросу.

Такой коммерческий подход к футболу приводит к тому, что на стадионе в дни матчей творится нечто невообразимое. Публика, пришедшая к началу матча, вынуждена стоять около двух часов в проходах, а так как это мешает сидящим, пришедшим заранее, то, естественно, встают и они...

Милиция бездействует и порядка не наводит. Милиционеры ограничивают свою роль тем, что сами с интересом смотрят матчи..."

Цены на билеты после войны подняли. Не всем они были по карману, даже самые дешевые, десятирублевые. Отменили детские билеты по льготным ценам. Пусть и в небольшом количестве, поступали они в кассы во второй половине 30-х годов.

БРОВКОВ ПРОСИТ, ШОСТАКОВИЧ ТРЕБУЕТ

В защиту детей вступился 18 мая "Советский спорт". В колонке редактора "Маленький зритель" газета задала вопрос взрослым дядям: "Почему бы не ввести специальные удешевленные детские билеты?"

Народ подхватил нициативу газеты. В редакцию хлынул поток писем, выявивших целый ряд острых проблем. "Купить билет в кассе невозможно, - жаловался ученик 4-го класса 150-й московской школы Витя Бровков. - Когда начинается продажа, у кассы могут раздавить даже взрослого, а нам, ребятам, и подойти страшно. Если бы открыли специальные детские кассы, было бы очень хорошо".

Поддержала ученика директор мужской средней школы № 7 (до середины 50-х годов в стране существовало раздельное, по половому признаку, обучение в средних учебных заведениях) заслуженная учительница РСФСР М. Мирзаханова.

В дискуссию включился большой любитель и знаток футбола, лауреат Сталинской премии композитор Дмитрий Шостакович. Он опасался отпускать сына на футбол, потому как: "Не только у входа, но даже на трибунах ребенка могут затолкать". Завершил знаменитый композитор небольшое письмо не просительной интонацией, а в повелительной форме: "Совершенно необходимо сделать для детей специальные кассы, места и даже вход. Спортивные интересы ребят должны быть удовлетворены".

Услышали на верхних этажах глас народа, достучались люди до закрытых на множество замков чиновничьих душ? Голоса услышали, просьбы, представьте себе, удовлетворили - не сразу и частично. Детские билеты по сниженным ценам появились в стадионных кассах в 1947 году. Не всем, но кому-то из ребят, чтобы приобрести их (что тоже было непросто из-за малого количества), приходилось жертвовать мороженым или кино. Об отдельных для детей кассах, входе и местах речи не шло. Детские билеты, ненумерованные, гарантировали лишь свободный проход на трибуны. А там устраивайся, где и как можешь.

В общем, и овцы были целы, и волки сыты. Денежные сборы со стадионов остались прежними. Справедливости ради скажем, что при тяжелом экономическом положении полуразрушенной страны содержать команды мастеров, удешевляя билеты, без серьезных государственных вливаний не было возможности. Со временем ситуация улучшится. А пока болельщики и денежки кровные выкладывали, и с неудобствами мирились. Ради одного: стоя ли, сидя ли на чьих-то коленях - увидеть зрелище.

Кому не повезло (таких большинство), ограничивались короткими радиорепортажами (телетрансляции, да и то только в Москве, появятся через несколько лет) и газетными отчетами.

Они жадно вслушивались в каждое исторгнутое репродуктором слово, вчитывались в каждую фразу центральной (республиканской, областной, городской...) газеты. Все их устраивало, в отличие от некоторых привередливых критиков.

ВЫСТРЕЛ ИВАНОВА - СИГНАЛ К ШТУРМУ

Особенно усердствовала "Комсомольская правда". По собственной инициативе или по подсказке старших партийных товарищей газета, нарушив корпоративную этику, ополчилась против коллег-журналистов из "Советского спорта". Первый залп выпустил корреспондент "Комсомолки" Б. Иванов в отчете о встрече лидеров: "Матч между ЦДКА и "Динамо", несомненно, показал преимущество тактики ЦДКА. Этим и был интересен этот матч. Странно, что футбольный обозреватель "Советского спорта" не заметил нового в этом матче и поспешил заявить, что многочисленные зрители "так и не посмотрели ожидаемого большого футбола". Что и говорить, плохо наблюдал матч обозреватель "Советского спорта"!

Многочисленные зрители... неплохо разбираются в большом футболе и вправе требовать поэтому квалифицированных отчетов о матчах наших футбольных команд".

Одиночный выстрел Иванова не был случайным. Он стал сигналом к мощному штурму, последовавшему через три недели. "Такой лидолжна быть газета "Советский спорт"?" - вопрошала 15 сентября "Комсомолка". Знак вопроса в конце заголовка вводил в заблуждение, он не был нужен. Ответ подразумевался.

Спортивная газета, по мнению безымянного (или коллективного) автора, не удовлетворяла читателей, так как "не стала боевым организатором физического воспитания молодежи, вожаком масс физкультурников и спортсменов... Она обходит жизнь физкультурных коллективов на заводах, в колхозах, учреждениях, учебных заведениях!" Зато "страницы газеты пестрят именами и фотографиями известных мастеров спорта, сведениями об их рекордах и достижениях... У "Советского спорта" непозволительно узкое поле зрения. Если верить редакции, то спортивная жизнь страны сосредотачивается лишь на стадионах Москвы, Киева, Тбилиси и других столичных городов".

Досталось газете за организацию обыденного, популярного в наши дни плебисцита. "Нельзя пройти мимо проведенного газетой опроса читателей, сильно смахивающего на приемы буржуазной прессы. Газета поместила объявление, призывающее читателей сообщить имена десяти любимых мастеров", - негодовала "Комсомолка".

А в двух последних абзацах стала понятна главная цель затеянной кампании: "У "Советского спорта" не хватает красок и места, чтобы ярко осветить достижения советских спортсменов. Зато около 60 страниц газета посвятила в этом году описанию зарубежного спорта. На этих страницах нельзя найти ни одной статьи, которая разоблачала бы неприглядную сущность буржуазного спорта со всем его коммерческим духом и меркантильностью. Это грубая ошибка газеты и ее редактора тов. Котельникова.

Все вместе взятое говорит о том, что "Советский спорт" не стоит на уровне задач, поставленных партией перед советским физкультурным движением, и не выполняет роль организатора, пропагандиста и вожака масс физкультурников и спортсменов. Комитет по делам физкультуры и спорта обязан серьезно заняться своей газетой".

Зловеще звучавшая последняя фраза подразумевала немедленные оргвыводы - чистку рядов. Сделав пас физкультурному комитету, "Комсомолка" предоставила ему право завершающего удара. Пауза, однако, затянулась. В верхах, видимо, обсуждали два варианта: отделить редакторскую голову от туловища сразу или устроить унизительную порку. Остановились на втором.

В ЕДИНОМ СТРОЮ

Ровно через месяц, 15 октября, на страницах "Комсомольской правды" появилось покаянное письмо Котельникова. Он выразил огромную благодарность комсомольской газете за то, что открыла глаза всему коллективу "Советского спорта" и лично ему, редактору, указала на ряд недостатков, о существовании которых ни товарищ Котельников, ни его коллеги не догадывались. "Выступление "Комсомольской правды", - уверял редактор, - помогло руководству и коллективу редакции в работе по осуществлению начатой нами перестройки газеты в связи с решениями ЦК ВКП (б)..."

Унизительное, публичное покаяние сохранило Котельникову его редакторское кресло. Нежился он в нем целую пятилетку и выдержал еще один штурм, более мощный и кровопролитный, - в разгар борьбы с космополитизмом.

Идейный облик газета изменила мгновенно. Теснее стало на ее страницах большому спорту, просторнее - массовому. Советский читатель со слезами на глазах проглатывал обширные материалы о жестоких нравах профессионального буржуазного спорта, беспощадной, бесчеловечной эксплуатации и бедственном положении спортсменов, не говоря уж о чернокожих...

Множились рассказы об ударниках труда, рабочих и колхозниках, механизаторах, токарях и доярках, об их трудовых и спортивных победах. Быстро перестроился Котельников с возглавляемым им коллективом, влился в общую стройную колонну и зашагал в ногу по единственно верному, намеченному партией пути.

Критики, однако, не унимались. Шквальный огонь обрушили они на команду Якушина. Проигрыши динамовцев Тбилиси и Ленинграда белградскому "Партизану", "Трактора" софийскому "Локомотиву" остались почти незамеченными, а вот ничью "Динамо" московского с болгарами простить москвичам не могли. Снимали стружку с футболистов и тренера в тот момент, когда набрала команда приличный ход, заиграла мощно, красиво, много забивала и опередила по итогам второго круга всех, включая чемпиона - ЦДКА.

И с "физикой" у "Динамо", по мнению рецензентов, нелады, и с техникой, и игроки вдруг перестали понимать друг друга. Тренер не того ставил, не того заменял и вообще ничего нового в тактике не изобрел. "Вовстрече с ЦДКА все его (Якушина. - Прим. A.B.) "новшество" заключалось в том, что вовтором тайме Савдунин был заменен Бесковым", - язвила "Комсомолка".

Досталось и другим участникам поездки в Англию - лучшему советскому радиокомментатору и арбитру. Корреспондент "Труда" П. Петров живого места не оставил от репортажа Вадима Синявского о кубковом финале. Придирался к отдельным словам и фразам, неизбежным в прямом эфире оговоркам и неточностям. Под конец дал ЦУ: "Надо, чтобы редакция "Последних известий" более ответственно подходила к подбору спортивных обозревателей, требовала от них квалифицированного и продуманного репортажа" ("Труд" от 22.10.46).

"Московский комсомолец" в отчете об игре ЦДКА с тбилисцами замахнулся на самого Латышева, обвинив его в слабом, неудовлетворительном судействе.

Брюзжания, критические выпады журналистов, поиски козлов отпущения - все это стало следствием недовольства партийных функционеров (см. "СЭ" от 5 сентября) результатами международных встреч с командами дружественных стран. Не случайно буря поднялась во второй половине августа, сразу после прощания с балканскими братушками.

Что любопытно, за рубежом и в 45-м, и в 46-м наши играли намного удачнее (без единого проигрыша), чем дома. Не потому ли в новом сезоне Комитет спланировал все матчи сильнейших советских команд за пределами СССР? Об этом в следующих главах.