Вчера олимпийская сборная России вернулась домой из Рио-де-Жанейро. Игры-2016, подарившие нам столько волнений и приятных эмоций, таким образом, окончательно завершены. Одним из главных героев, несомненно, стал тренер женской гандбольной сборной Евгений Трефилов. Его история – это история преодоления. Человек с колоссальным опытом и невероятной харизмой, после Лондона-2012 многими списанный со счетов, а четыре года спустя добившийся невероятного успеха, выиграв со своей командой историческое золото. Спецкоры "СЭ" поговорили с 60-летним специалистом на следующее утро после победного финала.
Дмитрий ЗЕЛЕНОВ, Дмитрий СИМОНОВ
из Рио-же-Жанейро
ОДУВАНЧИКИ
– Сейчас, спустя сутки, вы уже почувствовали себя олимпийским чемпионом?
– Да! С утра Акопяну (ассистенту Трефилова в сборной. – Прим. "СЭ") сказал: "Будешь теперь по записи в мою комнату заходить". Ха! Он начал орать, что я обнаглел, взлетел, надо меня сажать. Шутим вот так друг с другом.
– Ваша философская фраза после триумфа всех потрясла: "Ползешь в гору, ползешь, добираешься до вершины – а там даже одуванчиков нет". Но ведь все-таки они есть, одуванчики?
– Смотря где. Они только весной бывают, одуванчики. Просто, знаешь, накатывает такая усталость. Вроде полз-полз, полз-полз – а потом раз, все это сбрасывается. И наступает какое-то, пардон, безразличие. Ты стоишь, глядишь на все это веселье вокруг и думаешь: "Ну и куда я приполз?". Вот честно. Такое состояние у меня не в первый раз. Особенно когда все складывалось тяжело. Как, например, когда в полуфинале с Норвегией играли. Матч напряженнейший… Эти ревут. И что, мне рядом с ними сесть и пореветь? Эмоции были и на чемпионатах мира, особенно на первом. И даже на первом моем чемпионате Европы среди молодежи в 1996 году. А сейчас как будто бы все равно. И все же это такая засечка. Рррраз – и зарубка на сердце остается.
– Можете сказать, что олимпийское золото – это то, к чему вы шли всю жизнь, всю тренерскую карьеру?
– Могу. Но как выразить это, я не знаю. Вот правда – столько стремился, так хотелось залезть повыше. Но, как говорил один умный человек: сделал дело, скажи, что получилось случайно, и уходи. Так и здесь: дело сделали, надо поскромнее, будем дальше работать-ковыряться. Помните, как у Высоцкого: "Я был там, наверху". На пьедестале ты стоишь буквально день-два, а дальше начинается обычная работа.
Здесь же как было? По утрам встаю – а у меня на стеночке квадратики. И я каждый день оставлял пометочки. Не как в тюрьме, но все-таки. Но последние три дня уже не отмечал. Особенно когда оставалась одна игра. И такое чувство охватило: "Все, один матч – а дальше тишина". Олимпиада закончилась – а сегодня мы с Акопяном уже сидели обсуждали состав на чемпионат Европы. У него есть желание дальше в сборной поработать. А еще у меня сейчас в голове клуб "Кубань" – проект нашего президента федерации, который старается раскачать гандбол в Краснодаре.
Волнует, что в какой-то момент произошел резкий обрыв. Там есть, скажем так, иконостас. Фотографии – олимпийские чемпионы, чемпионы мира – а потом провал, и следующая фотография – чемпион южного региона. Это что такое? Типа победитель первенства водокачки? Вот что меня очень сильно волнует. Ясно, что без мощной поддержки гандбол нам не поднять. Хотя этот вид настолько простой, демократичный и недорогой.
– И понятный для зрителя.
– Ну да. Беги больше, кидай дальше и убегай.
– Перед Олимпиадой в интервью "СЭ" вы отказались назвать задачу на турнир: "Потом скажу". Теперь можете признаться.
– Да, мне хотелось, но я боялся себе в этом признаться. Потому что когда начинаю себе в чем-то признаваться, мне не везет. А мысли-то все равно лезут в башку. Ты им кричишь: "Стой-стой-стой-стой! Ну-ка, пошли отсюда!". Но все уже свершилось, и теперь об этом можно сказать.
У нас в олимпийской делегации есть фотограф Сергей Киврин, на двенадцати Олимпиадах работал. Он ездил вместе с нами с девчонками на эту гору, где Иисус Христос. Он мне говорит: "Сделаем фотографию на фоне статуи". Я наотрез. Он заставляет. Ну, я сделал. Подхожу: "Не вздумай кому-нибудь ее показать". Он поехал к гимнастам, его там утопило волной. Ну, я доволен: снимка теперь нет! А вчера подходит – и пока-а-азывает эту фотографию. Ха-ха! Мы-то договорились: только если выиграем – публикуй.
ЕСТЬ КАЛИФЫ НА ЧАС, А ШИШКАРЕВ – ЧЕЛОВЕК СЕРЬЕЗНЫЙ
– В какой момент карьеры вам казалось, что мечта о золоте достигнута не будет?
– Каждый раз, когда меня ставили в позу наклона и придавали ускорение. В такие моменты подобные мысли есть. Все послать. Но потом все равно проходит время, и ты начинаешь потихоньку поглядывать. Что поделаешь, если ты всю жизнь провел в гандболе. Сколько раз я порывался куда-то уйти. В, назовем это так, бизнес-проекты. Все прожигал к чертовой матери. Оставался пустой. Возвращался сюда – и опять копался-копался-копался. Нет, это дело не бросишь. Это внутри.
Я поражаюсь Владимиру Максимову (бывший наставник мужской сборной России, президент и главный тренер "Чеховских медведей". – Прим. "СЭ"). Помню, он мне обещал: "Вот как 60 исполнится, я сваливаю. Буду директором. Приеду на машине. В бассейне покупаюсь. 50 грамм коньячку. После обеда отдохну". Так теперь я ему всаживаю каждый раз. 60 стукнуло, 62, 65, сейчас уже 72! Спрашиваю: "Ну и где твой коньячок? Где твоя секретарша?". А он все пашет и пашет. Он, конечно, уникально сильный человек внутри. Каждый, кто вдруг оказывается впереди – тот вражина. Настолько серьезно подходит к работе.
А вот я порой позволяю себе свалять дурака, на секунду забыться. А он все время в трудах. У меня сегодня ночью в комнате телефон где-то жужжал всю ночь. А у него аппарат не выключается сутками. Сколько же желания жить этим делом! Все время спрашиваю Максимова: "Вот куда мы все бежим с тобой? Бежим от инфаркта – или к инфаркту, сразу на кладбище?" А он рычит: "Давай!" Спортивность сохраняется в нем до сих пор. Надеюсь, и у меня останется. Правда, вот, вес. Но я сброшу, сброшу! Обещаю сбросить!
– Какое поздравление с победой на Играх было самым неожиданным?
– Одноклассники набрали. Они, оказывается, сидели, отмечали окончание школы. И задержались, чтобы посмотреть финал. Конечно, приятные звонки. Позвонили все люди, которые были причастны. Из Тольятти – жалко, что нет уже в живых Юрия Борисовича Степанова. Супруга его набрался, спасибо – я ее всегда называю мама Оля. Из Астрахани. Из Волгограда. Из Майкопа. Отовсюду, где работал. Краснодар, соответственно. Там во мне сейчас уже признают краснодарца. Кубаноида! Плюс звонили люди, которые причастны к моему возвращению. Оно получилось неожиданным и, скажем так, полужестким. Возвратиться мне очень сильно помогли борцы. Снимаю перед ними шляпу.
– Каким образом?
– Не стоит об этом говорить. И еще большую роль в концовке сыграл Виталий Леонтьевич (Мутко. – Прим. "СЭ"). А с приходом нового президента федерации, Шишкарева, я получил карт-бланш и доверие. Дай ему бог здоровья.
– Сергей Шишкарев в разговоре с нами отметил, что поначалу вы к нему отнеслись с недоверием, долго присматривались, прежде чем почувствовали в нем своего.
– Понимаете, сейчас в спорт приходят разные люди. И многие среди них – калифы на час. "Вот он я, здрасьте!" А потом тихо-тихо уходят в тину. Я как-то не верю таким резким движениям. Как говорилось в 90-е годы – хороший понт дороже денег. Только вот я понты не люблю. Но Шишкарев – человек серьезный. Хотелось бы, чтобы он пришел надолго. Командные виды спорта – сами по себе очень тяжелые, прежде всего финансово. Плюс, с индивидуальщиками в принципе работать проще – там каждый сам за себя. А когда в команде 7, 14, 20 человек – это совсем другое. У двух человек не пошло, и проигрывают все.
Всегда привожу в пример Карполя (бывшего главного тренера женской сборной России по волейболу, тренера команды "Уралочка". – Прим. "СЭ") – дай Бог здоровья дяде Коле. Был на вершине, упал, тихо поднялся, опять пополз к вершине. Совсем недавно его команда опять играла в финале. Перед такими людьми всегда снимаю шляпу, они настроены исключительно на победу. У Карполя столько энергии! Хотя… когда недавно встретились, вижу – постарел. Там две площадки. Волейболистки "Уралочки" тренировались на нижней. Бегают вальяжно, ха-ха, хи-хи. И вдруг картина меняется. Все резко вдруг ка-а-ак ломанулись. Я говорю: "Все ясно, где-то появился Карполь". А его не видно! Зал всегда оживает, когда главный тренер заходит в зал. Человек, который может и, образно говоря, врезать, и приголубить.
Я РОДИЛСЯ ПОД ГИМН СССР
– Когда вы входите, девушки из команды тоже оживают.
– Да я не замечал. Просто не люблю, когда на тренировке засыпают. И тренер должен быть активен так же, как и игроки. Вот представьте. Вы бежите, а я сижу на скамейке нога на ногу и покрикиваю: "Вася, давай-давай-давай". Ты сразу думаешь: "Твою мать! Вася-Вася! Сам сидит, козел, а я должен убиваться!". Поэтому на тренировках я никогда не сажусь, на телефон не отвечаю. Иначе уронишь престиж.
Надо запоминать, что делали старшие. В Астрахани видел хороший плакат. Владимир Ильич в кепке руку протягивает, и надпись: "Ну как вам живется при капитализме?". А я хочу, чтобы мы брали самое лучшие из того строя, и из нынешнего. Вот в Бразилии, люди радуются жизни. А мы зайдем в фавелы: караул, тревога! У них же там канализация свыше на головы течет. Но бразильцы – все равно счастливые люди. Им в фавелах хорошо, они так привыкли. А нам подавай отдельный дом, теплый туалет.
Вот взять скандал, который произошел. К нам зачем-то полезли. Ребят, вообще-то это наша страна. Скажу немножко пошло: я свою жену найду как на кровати положить, вдоль или поперек, не надо меня учить. А к нам сейчас залезают под самую кожу! Жили бы себе Штаты спокойно, но нет, им неймется! Или другие… Хожу по олимпийской деревне. Идет казах – здоровается. Узбек – здоровается. Иногда посторонние совершенно люди идут – здороваются. А, конечно, то, что произошло с Украиной…
– Не здороваются?
– Ох… Ну, вы тогда на родной мове разговаривайте что ли. Но нет, все говорят по-русски. Так же нельзя! Кто на кого напал, куда напал – все это вверху творится, вверху! А люди, которые внизу пьедестала – вы-то почему так разос….сь? Мне непонятно! Почему те, кто за тридевять земель, стали им дороже нас? Родители ведь наши жили вместе. Жили дружно. В Великую Отечественную войну и там, и там погибло очень много народу. Нужно, как в социалистическом общежитии, учиться уживаться. Иначе всех нас ждет большая катастрофа.
– Перед полуфиналом норвежские газеты вынесли в заголовок фразу: "Трефилов не стесняется называть себя советским человеком". Вы правда не стесняетесь?
– Вчера в Русском доме в нашу честь заиграл гимн. Открытым текстом говорю: я родился под этот гимн. В колхозе нашем на площади стоял во-о-от такой колокол. И в шесть утра: "Сою-юз неруши-имый…". Все слова помню до сих пор. Под него все вставали – а в десять вечера под него же засыпали. А когда нам место гимна предложили польку-бабочку, это был ужас. Так что я не стесняюсь. Кто позволил немножко вытащить себя мне – пацану, который, как говорили, свиньям и быкам хвосты крутил? И образование тогда было, и поступали мы… А сейчас все усложняется. Иногда слышу: при советском строе не хватало колбасы. Колбасы вам не хватало??? Да откройте холодильник, у каждого были в запасе и колбаска, и мясо мороженое. А если еще и шампанское, коробка конфет, торт "Птичье молоко", то ты вообще самый козырный. Так что – жили. Нормально жили.
А потом произошло самое страшное. Кое-кому – тем, у кого бабки были – захотелось порулить. Орали: "У нас госчиновников много в Советском Союзе!". А сейчас? В каждой замученной республике – свой министр иностранных дел, свой президент. Президент! Расскажу хороший анекдот. Летят звери на самолете. Ворона за рулем. Звери кричат: "Ворона, дай порулить". Ну, она дала. Самолет в штопор, звери кувыркаются. "Ворона, ты что наделала!" А она рядышком летит: "Ну, я ж не знала, что вы рулить не можете".
Надо как-то жить и уживаться. Штаты же уживаются, хотя у них тоже канадский штат вроде собирался отделяться. Италия, Испания, Франция – почему мы не можем уживаться? Единственное, тем, кто вещает с трибуны, надо следить за своим языком. А то недавно Владимир Вольфович про Армению сказал нехорошо. Он должен понимать, что находится на вершине и оттуда запросто может кого-то обидеть.
ИНСТАГРАМ? ЧТО-ТО – СТО ГРАММ?
– У вас в команде есть девочки 1991 и даже 1995 годов рождения – рожденные уже в России, а не в СССР. Вам трудно находить общий язык с совсем молодым поколением?
– Конечно, становится сложнее. Я не понимаю их музыку. В раздевалке не то разговаривает мужик, не то поет, не то стихи читает. Так если стихи – то нескладушки, невладушки. Давайте лучше Пушкина, Лермонтова будем читать. Ну, хотя бы Окуджаву… А они такое лепят.
– Евгений Васильевич, это рэп.
– Ну а я откуда знаю, кто это такой – Рэп или не Рэп? Второй момент – сейчас идет интернет. Я разбираюсь на уровне австралопитека, кнопки кое-как нажимаю. А они в этом вопросе продвинутые. Я над ними издеваюсь. Они говорят: "Инстаграм!". А я им в ответ: "Что-то, сто грамм?" Такие умные слова. Ребят, это где, это куда? Но все равно приходится пользоваться. Думаю, процентов 20-30 успею освоить. А дальше? Дальше в том месте, куда нам идти, нет интернета. Там спрашивают, что ты сделал хорошего.
– Близнова уже заявила о завершении карьеры. Наверняка уйдут и многие другие из того поколения. Для вас это вызов?
– Меня смущает одно: тех, кто придет им на смену, нужно будет протащить – два, три года. Тогда они начнут что-то соображать. А то сейчас Дашка, например, играет, и сама не понимает, что вытворяет.
– Дмитриева?
– Да. Молодому свойственно заигрываться. И со зрелым такое случается, но все-таки не так часто. Это и тревожит. Государство у нас хоть и российское, однако законы советские – результат давай. Хоть умри, но дай результат. А если поменять отношение, то опять скажут, что Трефилов требует индульгенции. Будем работать, находить общий язык. Это жизнь, все время сладко не будет. Нам на физиологии приносили кошку, у которой в центре удовольствия в мозге были электроды вживлены. Кошка давила на педаль и издыхала. Но мы-то не кошки. Жизнь она как зебра – то черное, то белое. Сейчас у меня белое. С оттенком розового.
– Уроки физиологии это сильно.
– Конечно! Мы и латынь штудировали. От нее медики плачут, а представьте, каково было нам, студентам института физкультуры.
С ПОМОЩЬЮ ПАЛКИ ХОТЕЛ ПЕРЕВЕРНУТЬ ЗЕМНОЙ ШАР
– Помните свой первый матч в качестве тренера?
– Я дубль возглавил "Кубани", там были люди достаточно известные. Насчет самого первого не уверен, но один матч хорошо помню. Народ проиграл, и я сдуру загнал их на стадион. Натренировал до такой степени, что с утра половина команды, простите, на унитаз не могла сесть. Горячность свойственна молодым. Я думал, что с помощью палки переверну земной шар. Нет, родной, это не так. Сейчас я понимаю, что, прежде всего надо собрать команду, слепить из игроков что-то. Даже в ущерб индивидуальным качествам. Сейчас, как мы видим, довольно часто приходят не самые обученные игроки, тяжелыми я их называю. Раньше потоки были большие, на первенстве занюханного города команды бились в хлам, даже на первенстве школ! Заводы играли! Взрослые мужики рубились. А сейчас упали и интерес, и количество, и качество.
– Сильно?
– Скажу так: начинающий гандбольный тренер получает сегодня тысяч семь рублей. Это же мало. За счет чего он будет повышать качество? Не всегда отвечают своему статусу школы. Я знаю три школы олимпийского резерва в Ленинграде. Но при этом уже лет десять не вижу питерских! Куда они девались? А в Краснодаре, который регулярно дает воспитанниц, закрыли кафедру гандбола. Где логика? В Краснодаре шесть залов, гостиницы две свои! Почему остальным нельзя брать хороший пример? Можно ведь и на Тольятти посмотреть. Там в свое время с женским спортом караул был. Были футбол, хоккей, спидвей, автоспорт. Мужские же виды.
– Да, пожалуй.
– Решили исправлять. Собрали начальника милиции, мэра, пэра – давайте, собираем группы, начинаем. Уже никого нет, остался только Андрей Степанов, руководитель, но основанная много лет назад гандбольная школа существует, дает выпуски, во всех командах есть люди из Тольятти! Вот вам пример. Не самый заразительный, к сожалению. Еще раз – надеюсь, что с приходом нового руководства что-то изменится. Видите, сейчас состоятельные люди возглавляют федерации. Всегда нужен паровоз, который всех тянет. Но должен быть и интерес. Так что надежда есть. Это как Новый год – всякий раз ждешь чего-то особенного – новых встреч, знакомств. Особенно когда молодой.
ЧТО ДАЛ РОССИЙСКОМУ ФУТБОЛУ КАПЕЛЛО?
– Вы по-прежнему направляете своих девушек и вне гандбольной площадки? Помогаете им в жизни?
– Сейчас меньше. Поглядываю, конечно, чтобы диапазон их действий не слишком широкий был, но уже не так, как раньше. В иные времена я залезал туда, куда, наверное, и не следовало залезать, сейчас так не делаю. Может, потому что понимают меня уже меньше. Отношения поменялись. Приходит молодой человек, первое слово – зарплата. Я ему: дорогой, ты ее отработаешь? Он: ну, вы же понимаете, это спорт! И называет цифру. Я ему: баран, назови цифру поменьше! Но если достигнешь результата, то – оп, накинули, потом еще напрыгнули. Тогда это будет понятно. Но когда человек требует денег и не готов их отрабатывать, рассуждая с умным видом о спорте, тогда это дурно попахивает. Я никогда ни в одном клубе, куда приходил, не говорил о зарплате. Говорю открытым текстом: у меня ни с кем не было контракта!
– Ничего себе.
– Приходил, давал результат, получал. Есть результат – они уже никуда не денутся. Если человек во мне заинтересован, он сам поощрять будет. Поэтому мой совет молодым: не завышайте свои возможности. Вы подойдете к желаемому потом, и не с такой кислой рожей, как сейчас, а достигнув результата. Удивитесь, что ваши вопросы тогда быстро будут решаться сами.
– Средний контракт российского гандболиста позволяет достойно жить?
– Две-три команды живут нормально.
– Вы не приветствуете, когда наши гандболисты едут в зарубежные клубы?
– Я открыто им говорю: поедешь ты заграницу, но ты там должен давать результат. Там тебя, дурака, никто не будет учить. Ты никому не нужен. Попросил свои две, три, десять, пятнадцать тысяч – отрабатывай. А знаете, что еще поражает? Здесь, в России, все такие говорливые девушки, а как туда улетают, заграничным тренерам в рот смотрят и слушают. Снимают с них зарплату – молча принимают. Сними зарплату у нас – земной шар переворачивается, и крыша валится. Я этого никогда не пойму.
Почему заграничным тренерам веры больше, чем русским? Он тебя воспитал? Он тебя вел? Я за наших. Только пензюк будет бороться за Пензенскую область. Только кубаноид – за Краснодарский край. Точно так же – россиянин будет биться за Россию. Ну, приехал в футбол Капелло. Отгрузили, уехал. Он кого-нибудь воспитал? Что-нибудь дал? Как и "Датский гусь". Надо у себя в стране ковыряться и искать увлеченных людей. Я бы даже сказал – немного умалишенных. Которые все свое время бегают за детьми и возятся с ними. Я сейчас спрашиваю у своих: кто напишет имя первого тренера? Пауза. Родной, ты это должен помнить всю жизнь!
– Бывает такое, что о тренере и вспомнить нечего.
– Бывает, и от этого горько. Плохо, когда тренер равнодушен. Мне вот повезло. Я отца боялся. А тренера боялся еще больше.
ХОЧЕШЬ ШАМПАНСКОГО – ЗАБЕРИСЬ В КАМЫШИ
– Вы сами заговорили о футболе. На чемпионате Европы у нас был отечественный тренер, но все равно не получилось. Как думаете, почему?
– Мне Слуцкого жаль. Он попал в сложную ситуацию. Свои, из клуба, его понимали, а пришлые считали, что они в другой, занебесный футбол играют. Объединить их в команду тренер не смог – так мне это видится со стороны. Вот "Датский гусь" в этом плане преуспел. Правда, ненадолго. Слуцкий попал в сложное положение. А про этих ребят, которые отличились, я даже говорить не хочу. Я в таких случаях говорю: хочется тебе очень – заберись в камыши и сиди там. Какое у тебя будет шампанское – мадам Клюко или Абрау-Дюрсо, или дагестанский коньяк, никто не увидит даже. Сразу вспоминается один мой знакомый советского времени – он догадался пойти на рынок торговать арбузами в шерстяном костюме сборной с надписью СССР.
– Класс!
– Знаете, у меня с лондонской Олимпиады сумка до сих пор не распакована.
– Серьезно? Почему?
– Стыдно было. Лучше надеть что-нибудь незаметное. А то проиграл, и вырядился как петух. Может, я и не прав. Мои дамы тогда вышли с ярко-красными сумками, с красными побрякушками! Издалека видно было. А что ты выиграл, родной, раз такой красивый?
– Сейчас есть все основания одеться в красное, Евгений Васильевич!
– Я все-таки лучше что-нибудь беленькое, синенькое и черное. Скромнее надо быть, и люди потянутся!
– Как вы отключаетесь от гандбола?
– Я не из тех, кто напивается. К водке отношусь добродушно. В семье никто не злоупотреблял, не курил. По женщинам уже поздновато. Раньше любил автомобили, разбирался в них, но теперь времени подержать гаечный ключ нет – отгоняю на сервис. В десятом классе вообще руль от мотоцикла проглотил – попал в аварию. У меня "Ковровец" был – собран из металлолома, двигатель прилепили из трубы сделанный. Что касается дня сегодняшнего, то есть у меня одно увлечение. Отдушина. Близкие о нем знают, остальные – нет, хотя в интернете даже моя рожа мелькает. Вот благодаря этому увлечению я могу от всего отключиться, спрятаться и отдохнуть. Что это за отдушина, сейчас рассказывать не буду! Но я рад, что она есть.
***
Когда мы прощались с Трефиловым, он, крепко пожав руку каждому, сказал:
– Четыре года назад после Лондона кое-кто очень громко кричал. Говорили, что иду не в ногу. А сейчас что получается – в ногу?