СОЧИ-2014

Этой зимой в Сочи состоится более полутора десятков тестовых соревнований. Домашние Игры не просто уже не за горами. Россыпь олимпийских объектов на месте пустырей Имеретинской долины, нарисованная на ватмане чьей-то уверенной рукой и еще несколько лет вызывавшая ухмылки, обретает конкретные бетонные и металлические очертания. Обозреватель "СЭ" размышляет об очевидных успехах грандиозной олимпийской стройки и ее побочных эффектах.

Сергей БУТОВ

БЕЛЫЙ ДОМ

На прошлой неделе в Москве побывала большая группа репортеров из Сочи. Спектр изданий, представленных главными редакторами, ведущими журналистами либо собственными корреспондентами федеральных газет и телеканалов, был максимально широк. Сочинских коллег привезли в столицу, чтобы они приобрели полезные контакты и получили самую полную информацию из первых рук - от тех, кто занимается организацией грандиозного олимпийского процесса в ответственном и руководящем тылу.

Уровень своеобразной стажировки оказался более чем серьезным. Сочинцев представили отвечающему за подготовку к Играм вице-премьеру правительства Дмитрию Козаку и другому вице-премьеру, главе ОКР Александру Жукову. С журналистами также встречались заместитель руководителя администрации президента Алексей Громов (до этого он долгое время был личным пресс-секретарем Владимира Путина) и президент Оргкомитета Дмитрий Чернышенко. Наконец, перед ними выступило руководство госкорпорации "Олимпстрой" во главе с Сергеем Гапликовым.

До недавнего времени именно журналисты из Сочи в моем представлении были наиболее информированными людьми в вопросах, касающихся Игр. В отличие от столичных журналистов, появляющихся в городе коллективными набегами в рамках официально организованных пресс-туров, во время которых профессиональная репортерская деятельность серьезно ограничена, они имеют возможность наблюдать за олимпийскими процессами собственными глазами, ежедневно сверяя содержание пресс-релизов с действительностью. Было любопытно провести с коллегами несколько дней, и автор этих строк был "внедрен" в сочинскую группу - благодаря тому, что посещение редакции "СЭ" также входило в программу стажировки.

Впрочем, туман относительно их максимальной информированности рассеялся уже на первой же встрече с Дмитрием Козаком, которая состоялась в зале заседаний Белого дома. Выяснилось, что у сочинских изданий точно такие же проблемы с доступом к информации, касающейся Олимпиады, как и у всех. Если не большие. Любые проблемные вопросы, которые неизбежно возникают в ходе гигантского строительства, аналогов себе в новейшей российской истории не имеющего, моментально засекречиваются. Причем далеко не всегда по инициативе "сверху". Чаще "гриф секретности" устанавливают ответственные лица на местах, к которым сочинские коллеги не могут обратиться напрямую. Узнав, о чем идет речь, чиновники попросту перестают отвечать на звонки. Отдельные пресс-службы, особенно различных силовых ведомств, и вовсе хамят в ответ на официальные запросы.

Несмотря на заранее заявленный неформальный статус встреч, неформального в беседе с вице-премьером было немного. Все полтора часа Козак сидел строго вертикально и слабины в формулировках себе не позволял. Этому способствовали и вопросы сочинцев, отправившие вице-премьера не по ровному олимпийскому шоссе, а по колдобинам недоделанных дорог. Возможно, самый информированный о ходе подготовки к Олимпиаде человек в стране, Козак от неприятных тем старался не уходить.

Из разговоров с коллегами я узнал, к примеру, о том, что некоторым сочинским СМИ в частном порядке не рекомендуют публиковать отличную от официальной информацию о ходе процесса переселения - изначально, пожалуй, одном из наиболее болезненных вопросов, связанных со стройкой. При том что по Сочи, оказывается, давно уже гуляют слухи, что не все объекты, подлежавшие переселению, действительно были нужны для Олимпиады. Мол, под ее предлогом в городе происходит передел недвижимости.

Когда речь о переселенцах зашла на встрече с вице-премьером, участники стажировки привели пример, как некоторым предлагали в качестве компенсации за дом у моря 300 тысяч рублей. Козак признал проблемы на раннем этапе переселения, однако подчеркнул, что после создания Совета по оценке жилья, выработавшего четкие критерии оценки собственности, "ни о каких 300 тысячах за дом у моря речи быть не может".

В ответ репортеры подняли тему качества нового жилья, в которые заезжают переселенцы. На улице Худякова в микрорайоне Веселое-Псоу в рекордные сроки построили новые дома, заселив в них жильцов, жалобам которых теперь нет конца. Хотя помпезная церемония передачи ключей новым собственникам прошла полгода назад, в домах до сих пор нет газа и горячей воды. Зато есть плесень в подвалах. Козак пообещал лично разобраться в этом вопросе.

Многие из коллег считают, что олимпийская стройка, превращающая город в горноклиматический курорт, всерьез угрожает сохранению Сочи в качестве курорта морского, каковым его пока принято воспринимать по всей стране. По словам одного из репортеров, Сочи превращается в "город стекла и бетона". Частный бизнес, получивший под Игры строительный карт-бланш, откровенно плюет на озеленение города. Немногим лучше ведут себя в этом вопросе и государственные структуры. Примыкающий к олимпийской стройке и находящийся на федеральном балансе парк "Южные культуры" в Адлере, построенный еще до революции, постепенно погибает. "Там строят частные дома, гостиницы, и никому до этого нет дела", - подчеркнул коллега.

Подтверждения этой информации я, правда, в интернете не обнаружил, но геодезические метки, предвестники чьего-то строительства, весной этого года прямо на территории парка, по данным в том же интернете, действительно были расставлены.

ОРГКОМИТЕТ

Дмитрий Чернышенко, который встретился с сочинской группой на следующий день, обратился к гостям с длинной вступительной речью. Ничего принципиально нового не сказал, но репортеры оценили степень его откровенности в оценках отдельных событий.

На возглавляемый Чернышенко Оргкомитет "Сочи 2014", который, как сказал накануне Дмитрий Козак, работает "безукоризненно", ежедневно со всех сторон обрушивается гигантский массив информации, нуждающийся в осмыслении и реагировании. К тому же какие-то сугубо бытовые вещи давно уже москвич Чернышенко узнает от родителей, по-прежнему живущих в Сочи.

Начиная с этой зимы головной боли у Оргкомитета прибавится. На экранах нам привели такую статистику: в предстоящем зимнем сезоне в Сочи пройдут 17 тестовых соревнований, в том числе 6 - с участием иностранных спортсменов. Всего таких тестов будет 65: 38 внутренних и 27 международных. Полагаю, что никогда еще за всю историю олимпийского движения такого гигантского количества тестов город - организатор Игр не проводил. Это - расплата за амбициозный проект превращения Сочи в зимний курорт, когда вся спортивная инфраструктура создается с нуля. На нуле пока и "кредитная история" доверия к этим объектам со стороны международных федераций и МОК.

Самая, возможно, трудная задача - не провести сами по себе тесты, а обучить людей, которые станут эти соревнования обслуживать. Причем речь не только о техническом персонале и волонтерах, задействованных непосредственно на объектах, но и о всех городских, краевых и федеральных службах, которые пока могут себе позволить сваливать ответственность друг на друга. С этой зимы они позволять себе это перестанут.

Нам показали смешную фотографию Жан-Клода Килли, главы координационной комиссии МОК, прилегшего - в каске и верхней одежде - на кровать первой из построенных к Олимпиаде гостиниц. Таких гостиниц в окрестностях Сочи и на горнолыжных курортах появятся десятки. В то, что кровати в них будут такими же удобными, как та, которую протестировал Килли, сомнений мало. Но десятки гостиниц подразумевают тысячи обслуживающих их людей. Откуда они возьмутся в Сочи, где сервис никогда не был передовой сферой, - вопрос непростой. Особенно на фоне рассказов, как в гостинице "Родина", выбранной в качестве стоянки членов инспекционной комиссии МОК еще во времена выдвижения Сочи, иностранные эксперты два месяца готовили персонал, чтобы тот соответствовал уровню европейских четырех звезд.

Никуда не делся и языковой барьер. Несмотря на многочисленные лозунги и заверения научить говорить по-английски городские полицейские патрули, коллеги утверждают, что в сочинских ресторанах вокруг кучек иностранцев по-прежнему в полном составе собирается персонал, пытаясь принять заказ. Необходимость и перспективность выучиться хотя бы английскому понимает каждый второй, но учиться начинает каждый пятидесятый.

Уже сейчас понятно, что по-настоящему англоязычным олимпийский Сочи не станет, как не стал таковым в свое время олимпийский Пекин. И что куда эффективнее лозунгов могут быть специальные программы лингвистической поддержки, которые, об этом упоминал Козак, уже внедряются. Как это выглядит на практике, я недавно узнал в Корее, где фразы, произнесенные на самых распространенных европейских языках, способен понять каждый десятый таксист. В остальных девяти случаях достаточно сказать "free interpretation", и водитель с мобильного телефона (своего) звонит в мультиязыковую службу поддержки. Несколько потерянных на переговоры минут компенсируются точностью доставки в конечный пункт.

То, что в Сочи хватает элементарных бытовых проблем, прекрасно известно и самим сотрудникам Оргкомитета. Среди моих знакомых есть два человека, когда-то работавших в этой организации. Один ушел по финансовым причинам, вторая по, так сказать, идеологическим. Впрочем, оба назвали в качестве едва ли не самой главной проблемы необходимость рано или поздно на достаточно долгий срок перебраться в Сочи. Чернышенко о настроениях сотрудников известно, так как процесс переброски работников Оргкомитета уже начался и совсем скоро примет циклопические размеры. Сегодня набор в штат Оргкомитета людей не из Сочи, если я правильно понял, прекращен.

К неизбежности переезда добавьте относительно невысокие зарплаты, серьезный прессинг и уровень ожиданий со стороны государства и общественности, ярко выраженную конечность самого проекта, что вынудит людей подыскивать себе работу еще до начала Игр. А еще - понимание того, что Олимпиаду нельзя отменить, то есть "точка невозврата" пройдена ровно в день основания Оргкомитета.

На другой чаше весов остается не так много. Главное - шанс быть причастным к домашней Олимпиаде. Пока что этот плюс для большинства перевешивает все минусы.

"ОЛИМПСТРОЙ"

О таком трудном, но интересном занятии - маневрировать между федеральными и региональными интересами во время главной пока стройки России в XXI веке - хорошо знают в "Олимп-строе". Самой закрытой организации из тех, что имеют отношение к сочинским Играм.

Сам факт встречи главы госкорпорации Сергея Гапликова с журналистами стал для "Олимпстроя" колоссальным прорывом в плане публичности. Потому как после своего назначения в феврале этого года Гапликов не дал ни одного комментария, который можно было бы зачесть ему в качестве интервью. Более того, подавляющее большинство репортеров, включая автора этих строк, видели Гапликова первый раз в жизни. И, соответственно, наоборот. Показалось, что жутко интересно было обеим сторонам.

Руководителю "Олимпстроя" 41 год, но уже видна легкая проседь. Загорелый, сразу видно - из Сочи. Общую картину дополнили благородные тонкие усы, с которыми их обладатель смотрится лидером белоэмигрантского движения. Из открытых источников известно, что Гапликов в конце 1980-х проходил срочную службу в спецназе ГРУ. Окончил Бауманку и МГИМО. Работал в Москве, затем председателем кабинета министров Чувашии. Оттуда по приглашению нынешнего мэра Москвы Сергея Собянина вернулся в столицу в качестве заместителя главы аппарата правительства РФ.

22-летний опыт занятий водным поло, где основные события, говорят, протекают под водой, а не над ее поверхностью, а сам вид спорта по контактности значительно превосходит баскетбол и лишь немного уступает кикбоксингу, должен быть наделить главу "Олимп-строя" определенным иммунитетом, в том числе от нападок журналистов. Поэтому было крайне неожиданно узнать о том, что он лично и "Олимпстрой" в целом достаточно болезненно реагируют на критику в прессе.

Тот факт, что Гапликов - четвертый руководитель "Олимпстроя" за менее чем четырехлетнюю его историю, заставляет задуматься о том, что в деятельности госкорпорации, скорее всего, существовали определенные изъяны. Непубличность компании и ее топ-менеджмента тоже невозможно назвать иначе, как осознанной стратегией. Виктор Колодяжный на посту мэра Сочи был открыт для публики в масштабах, достигших, по мнению многих, разумного предела. Однако после назначения в апреле 2008-го главой "Олимпстроя" не дал, кажется, ни единого интервью. Равно как и после своего ухода с этого поста в июле 2009-го.

Просачивавшиеся в прессу скудные данные о проводимых в "Олимпстрое" внутренних расследованиях по случаям финансовых злоупотреблений также не добавляли ей вистов в глазах общественности. На фоне своей тотальной закрытости "Олимпстрой" в глазах многих поневоле стал олицетворением "откатов", "распилов" и других проявлений коррупции, по масштабам которой, согласно недавним рейтингам, Россия оказалась где-то между Камеруном и Танзанией.

Полуторачасовая беседа с Гапликовым, большая часть которой прошла в жанре непредназначенного для диктофонов монолога, оставила приятное впечатление. Глава "Олимпстроя" предстал умным и конкретным человеком, был в меру откровенен. И хоть о многом, очевидно, недоговаривал, не было такого, что мы говорили: "Это синее", а он отвечал: "Нет, это квадратное". За полтора часа мы мало продвинулись в понимании того, чем живет и дышит госкорпорация, но на какие-то вещи, безусловно, взглянули по-иному.

"Олимпстрой" курирует в Сочи 800 спортивных и инфраструктурных объектов. Какие-то строит сам, другие доверяет подрядчикам, за которых отвечает. Если подрядчикам требуются субподрядчики, а случается это довольно часто, "Олимпстрой" контролирует и их деятельность. При этом практически по любому объекту у городских, краевых и федеральных властей могут существовать разные интересы. А ведь есть еще и интересы частного бизнеса, идущие порой вразрез со всеми тремя властными этажами. Разными сюрпризами чревато и общение с международными федерациями по видам спорта. Не говоря уже о национальных федерациях, которым придется в 2014-м на этих объектах завоевывать для страны медали. Поскольку даже небольшие изменения длины стартовой эстакады на санно-бобслейной трассе или уклона финишной прямой на лыжном стадионе способны привести к совершенно конкретным изменениям расклада сил во время будущих олимпийских соревнований.

Завораживающий строительный процесс идет в условиях крайне неоднородных приморских почв в Сочи и Имеретинской долине, где расположен Олимпийский парк. По образному выражению Гапликова, последний раз работы такого масштаба проводились, "когда на болотах строили Питер".

800 объектов - это 108 секунд на объект в сутки, если не делать перерыва на сон и принятие пищи. Но делать приходится, и, таким образом, время, которое отведено руководителю "Олимпстроя" на один объект, сокращается примерно до минуты в день. Теперь понятно, почему у Гапликова в речи порой проскакивают аббревиатуры вместо названий. Например, СБТ. Скажите так вместо "санно-бобслейная трасса" - и сэкономите секунду. А то и полторы.

Вместе с главой "Олимпстроя" на встречу с журналистами пришли трое сотрудников госкорпорации, курирующие ключевые направления. Среди них - бывший главный архитектор Санкт-Петербурга, а ныне главный архитектор "Олимпстроя" Олег Харченко, которого мы регулярно видим по телевизору в каске, когда он докладывает Владимиру Путину обстановку на каком-нибудь сочинском объекте. Глава дирекции по развитию информационных систем Михаил Порядин рассказал, что на олимпийских стройках установлено 43 камеры реального времени. И действуют они довольно эффективно - строители никогда не знают, в какой момент большой начальник из Москвы или Сочи за ними наблюдает. Информатизация строительных работ привела "Олимп-строй" к ряду неожиданных открытий. Так, выяснилось, что одна гостиница случайно оказалась на взлетной полосе аэродрома.

"Олимпстрой" жители Сочи любят не очень. Когда все будет построено, тогда, может, и полюбят. Но не раньше. Трудно любить строителей, когда по ночам возле твоего дома "КамАЗы" разгружают стройматериалы. "Олимпстрой" о чем-то таком догадывался и выходил на жильцов домов, не подлежащих переселению, но вплотную примыкающих к большим стройкам, с предложением временно переехать в другое жилье. В итоге получил отказ. Теперь этим людям несладко. Понять можно обе стороны. В нашей стране лучше способа защитить свое жилье, чем просто держать оборону, никуда не переезжая, пока еще не изобрели.

Перед встречей мне казалось, что больше всего щекотки "Олимпстрой" боится в вопросах экологии. Протесты экологов, международных и российских, стали привычным фоном олимпийского строительства с самых первых его дней.

О том, что нарушения "зеленых" стандартов строительства происходят повсеместно, неизвестно лишь тому, кто не желает об этом знать. В Сочи тут и там развернуты стройплощадки, и условия в них, даже если площадки расположены друг напротив друга, могут отличаться кардинально.

До 2008 года, когда стройка в Сочи началась по-настоящему, ни о каких "зеленых" стандартах практически не слышали даже в Москве. А потому, когда работа пошла по многим направлениям и международные экологи указали на, мягко говоря, "не зеленость" отечественных стандартов, предельно изменить ситуацию в этом вопросе за три года было уже трудно.

Директор департамента экологического сопровождения "Олимпстроя", сочинец Глеб Ватлецов, на встрече сетовал на законодательство, объяснив, что полномочия "Олимпстроя" ограничиваются составлением акта о нарушении, передаче его в прокуратуру Краснодарского края и последующей проверке наказания виновных. Осталось не совсем понятно, какие еще полномочия требуются "Олимпстрою" для соблюдения стандартов - вынесение приговоров прямо на стройплощадках?

Хотя тот же Ватлецов совершенно прав в том, что в строительном законодательстве по-прежнему зияют огромные смысловые дыры. "Олимпстрой" может настаивать на приостановке деятельности той или иной строительной компании. Но эти дела рассматривает суд. Да и штрафы, которые платят строители по решению суда, несоизмеримо меньше той финансовой выгоды, которую они приобретают, осознанно идя на нарушение. Вот такая извращенная логика, законодательством поневоле поощряемая.

Когда встреча подошла к концу, я спросил Порядина, что стало с гостиницей. Ну той, на взлетной полосе. Оказалось, не построена. Ошибку отловили еще на стадии проектирования.

Мелочь, конечно, но приятно.