Говорят, один известный комментатор не поверил, приехав на "Круглое", что вторая тренировка гимнастов-мужчин начинается в восемь часов вечера, а из зала спортсмены уходят почти в 11. Он даже специально остался на базе со всей съемочной группой - был уверен, что главный тренер сборной его разыгрывает. Но информация оказалась достоверной.
- К чему такой экстрим, Андрей Федорович?
...Честно говоря, я не рассчитывала на большое интервью с главным тренером российской гимнастической сборной. Пресс-конференция, организованная в четверг на "Круглом", оказалась до такой степени пустым мероприятием, что Родионенко в какой-то момент не выдержал. Сказал, с видимым трудом сдерживая раздражение, что ему, как и его спортсменам, бывает трудно понять иных журналистов, которые позволяют себе, приезжая на "Круглое", хотя бы в общих чертах не подготовиться к разговору. А ведь ради этого приходится отменять тренировки, каждая из которых на счету.
Тогда Родионенко, собственно, и обмолвился о мужских полуночных тренировках. О том, что начинать вечернюю работу на помосте намного позже обычного команда начала на следующий день после того, как стало известно расписание олимпийского квалификационного турнира. Вот я и спросила про экстрим, совершенно не рассчитывая на обстоятельный ответ. Но Родионенко неожиданно присел рядом.
- Это очень важный для нас момент. Принципиально важный. Если спортсмен на протяжении достаточно длительного времени привык ложиться спать в 10 часов вечера, а ужинать - в шесть или семь, его организм как бы программируется именно на такой режим. Привыкает, например, к тому, что между ужином и сном, когда проводятся всевозможные восстановительные и лечебные процедуры, мышцы и голова полностью расслаблены. А на Играх, напротив, именно в это время нужно находиться в состоянии максимальной боевой готовности. Квалификационный поток, в котором предстоит соревноваться нашим парням, начинает выступления в 20.00 лондонского времени, заканчивает в 22.20. Девочкам проще: они почти не выпадают из своего обычного расписания.
Можно было, конечно, не менять тренировочный график, но тогда нам следовало бы приехать в Лондон заблаговременно, чтобы не сталкиваться с двойной адаптацией - временной акклиматизацией и непривычным расписанием. Тренироваться в режиме реального лондонского времени, находясь в Москве, бессмысленно: если начинать тренировки в 11 ночи, это резко повысит вероятность травм. Организм-то спит. Вот мы и выбрали компромиссный вариант.
- Знаю, что многие российские сборные еще год назад начали беспокоиться о том, чтобы организовать заключительный предолимпийский сбор в Великобритании. Вы не стали этого делать. Почему?
- Предложений на этот счет у нас было множество. Можно было уехать не в Великобританию, а, скажем, на север Франции. А перед Играми просто перебраться через Ла-Манш. Но возник ряд сомнений. Во-первых, на "Круглом" у нас имеется свое, полностью автономное медицинское обеспечение. Гимнастика - достаточно специфический вид спорта. В том плане, что для профилактики травм нужно ежедневно проводить те или иные процедуры. Не говоря уже о ситуациях, когда спортсмену требуется более серьезное лечение. Не нужно стоять в очередях, кого-то о чем-то просить.
Во-вторых - привычная, почти домашняя обстановка. В-третьих - сама Олимпиада продлится довольно долго, почти три недели. Искусственно увеличивать этот срок чревато последствиями - после трех недель пребывания в одном и том же месте у спортсменов начинается естественный психологический спад. Ну и четвертый, очень важный момент заключается в наличии в нашем зале большого количества поролоновых ям. Не факт, что они в достатке были бы там, куда мы могли бы уехать тренироваться.
- Ямы нужны для того, чтобы свести к минимуму риск травм?
- Чтобы, с одной стороны, свести к минимуму количество тренировок в жестких стандартных условиях, а с другой - количество "жестких" приземлений. Это, увы, вынужденная необходимость. Гимнастика стала настолько сложным видом спорта, что длительная работа в стандартных условиях, то есть на помосте, когда организм постоянно перегружен, неизбежно оборачивается ростом травм. А у нас не так много спортсменов в запасе.
* * *
- В первой половине сезона во всех ваших интервью прослеживалась явная обеспокоенность состоянием женской команды. Сейчас ситуация выправилась?
- По-прежнему оставляет желать лучшего функциональное состояние спортсменок. Причем всех. Те травмы, которые у них были, просто не позволили нам выполнить запланированную работу в полном объеме. А ведь через травмы прошли и Алия Мустафина, и Виктория Комова, и Анастасия Гришина, и Ксения Афанасьева... Плюс - острейший пубертат сразу у двух спортсменок. Что такое период полового созревания в спорте, думаю, вам объяснять не надо.
- Поясните тем не менее, чем чреват этот период помимо прибавки в весе?
- Всем! Меняется рост, расположение центра тяжести. Вы обратили внимание, насколько за последний год выросла Вика Комова? А ведь один сантиметр роста автоматически дает прибавку в один килограмм. Смещение центра тяжести хотя бы на полсантиметра мгновенно меняет всю технику. В прыжках в воду с этим чуть проще - там безопорное положение тела в воздухе. У нас же последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми.
Самое страшное, что далеко не всегда спортсменки вообще понимают, что с ними происходит. Вроде бы тренируются как обычно, делают все то же самое, а все получается не так, как хочется. И жалко ведь девчонок - плачут постоянно от всего этого, но что тут поделаешь?
- То есть не существует вообще никаких рецептов?
- У президента Международной федерации гимнастики (FIG) Бруно Гранди были идеи, связанные с тем, чтобы увеличить девушкам возрастной ценз. Возможно, это не оправдано с точки зрения вида спорта, но вот с точки зрения отношения к женщине, как мне кажется, оправдано полностью. Взять американскую гимнастику, которая почти вся - университетская. Там спортивная карьера у большинства девушек начинается по большому счету, когда пубертат уже позади.
- В сборную Румынии в этом сезоне тоже вернулись две совсем взрослые спортсменки...
- Хороший пример, кстати. Обе они - и Каталина Понор, и Сандра Избаша - в свое время ушли из-за травм, полученных как раз в пубертатном периоде. Повторю: этого не удается избежать никому. Потому что причиной таких травм становится не какая-то техническая ошибка или неудачное приземление, а нагрузки, с которыми организм на определенном этапе просто перестает справляться.
* * *
- Вы допускали, что к Играм в Лондоне в гимнастику вернется абсолютная чемпионка пекинской Олимпиады Настя Люкин?
- Настя серьезно тренировалась ради этого. Зная ее характер, я бы ответил на ваш вопрос "да". Но, учитывая, насколько быстро развивается гимнастика, сказал бы "нет".
- Но ведь сумела это сделать Понор?
- Могу объяснить это лишь уникальными способностями ее организма. Как у Оксаны Чусовитиной, которой уже почти 37, а она выступает и выступает. Плюс великолепная восстановительная медицина. Не знаю уж, где именно румынские спортсменки лечились и восстанавливались, но сделано все было на высшем уровне.
- Когда вы определяли олимпийский состав, чисто по человечески это был тяжелый процесс?
- Нет. Наиболее сложно бывает определить пятых номеров. В этом отношении окончательное решение принимал тренерский совет команды. И это тот самый случай, когда до начала соревнований совершенно невозможно сказать, правильным окажется принятое решение или нет. В определенном смысле мы пошли на риск ради того, чтобы в Лондоне бороться в команд-ном первенстве за место выше четвертого, скажем так.
- Я имею в виду немножко другое. Знаю, например, что Татьяна Набиева, которая довольно долго восстанавливалась после травмы, сделала все ради того, чтобы попасть в состав олимпийской команды. И не попала. Не жалко?
- Она не сделала главного: опорного прыжка в 2,5 винта. Дело ведь совершенно не в том, что накануне отбора Таня снова травмировала ногу. А в том, что без этого прыжка шансов быть в команде у нее не было изначально. Два винта, которые прыгает Набиева, имеют базовую сложность 5,8. 2,5 винта - 6,5. Именно этот прыжок будут делать в Лондоне в командном финале все три американки. Думаю, что и китаянки тоже, хотя они до последнего не раскрывают карты. Есть разница - 6,5 или 5,8?
- Неужели 2,5 винта настолько сложнее двух по исполнению, что разница в коэффициенте составляет 0,7?
- В том-то и дело, что нет. Просто именно так в свое время решили в FIG, что стало, на мой взгляд, ошибкой. Самое поразительное, что этот дисбаланс между реальной сложностью и базовым коэффициентом существует только в опорном прыжке. Ни в каком другом виде такого нет. Получается, что спортсменка может иметь три весьма посредственных снаряда и только за счет опорного прыжка стать абсолютной чемпионкой. Абсурд!
Но в Международной федерации это поняли слишком поздно, когда до Олимпиады осталось меньше года и было уже невозможно что-то менять. Именно поэтому у нас в команде Мария Пасека, а не Набиева. Хотя Таня была бы очень нужна. Не только потому, что она великолепная брусистка. Она вице-чемпионка мира, то есть спортсменка, обладающая целым набором ценных качеств, в том числе психологических. Но вот прыжок...
В женской команде, кстати, обсуждение олимпийского состава прошло гораздо спокойнее, чем в мужской. В отношении мальчиков спорили долго. Да и руководству пришлось объяснять, что в какой-то степени мы идем ва-банк и при этом сильно рискуем.
- В чем именно заключается риск?
- Конь и перекладина. Наши наиболее слабые снаряды, где мы рассчитываем тем не менее выступить по максимуму. На майский чемпионат Европы с целью усилить команду на этих снарядах мы повезли Антона Голоцуцкова, но он не сумел со своей задачей справиться. Кстати, вы не совсем справедливо, как мне кажется, разгромили его тогда в своем репортаже. Антон сделал в Монпелье все, на что был объективно способен. Старался, выкладывался. Просто ресурс иссяк. Это не вина спортсмена, это его беда. Поэтому упрекнуть Антона мне по большому счету не в чем.
Сейчас же мы сознательно отказались от максимальной сложности, которую можно было бы показать в опорном прыжке, ради того, чтобы усилить свои позиции на коне и перекладине. Тем более, что у ребят на прыжке нет такого дисбаланса в базовых оценках, как у девочек.
- А если бы командная борьба велась не по схеме "три из трех", как сейчас, а по прежней, когда в зачет шли три лучшие оценки четырех спортсменов?
- Это было бы лучше для всех. У нас спортсмены вынуждены соревноваться в условиях повышенной напряженности. Мне кажется, каждый должен иметь право на ошибку, но почему же тогда только одному виду спорта из всех существующих не дано такого права? Взять того же Голоцуцкова: у него от многолетних нагрузок "отваливаются" кисти рук, спина, но в Монпелье он мужественно шел и из последних сил старался сделать то, чего в тренировках не делал по состоянию здоровья два года. Потому что так было нужно для команды.
* * *
- За минувший цикл гимнастическое судейство претерпело хоть какие-то изменения?
- А чем это можно измерить? Как оно было в гимнастике субъективным, так и осталось. Мне кажется, что это просто нужно принимать, как некие правила игры. Когда спортсмен или тренер начинают обвинять судей, в этом всегда наличествует поиск оправдания собственной слабости.
- Но можно тем не менее утверждать, что в отношении отдельных стран существует некое судейское лобби?
- Да, безусловно. Но лишь до тех пор, пока интересы этих стран не пересекаются на помосте. В таких случаях вся "дружба" тут же заканчивается. Скажем, страны, выступающие на Играх Содружества, всегда поддерживают друг друга. Но как вы думаете, станут канадцы поддерживать австралийцев, если борьба между ними пойдет за одно и то же место в финале?
- Представляя олимпийскую сборную на пресс-конференции, вы назвали капитанов команд - Эмина Гарибова и Ксению Афанасьеву. Насколько вообще важна капитанская позиция в столь индивидуальном виде, как спортивная гимнастика?
- Капитан - это прежде всего человек, которому доверяет команда. В гимнастике ведь многие даже во взрослом возрасте внутренне остаются маленькими детьми. И нужен человек, способный донести до ребят слова тренера на доступном для них языке. Второй существенный момент заключается в том, что, выбирая капитана, спортсмены тем самым ему как бы подчиняются внутри себя. Признают его авторитет. Это чрезвычайно важно на помосте, где рядом с командой всего два тренера. И где сплошь и рядом возникают ситуации, которые спортсмены должны решать сами.
Та же Света Хоркина могла в случае необходимости топнуть ногой, прикрикнуть на кого-то из менее опытных девчонок: "Куда ты лезешь?" Я сам видел репортаж из Сиднея, где телевизионщикам приходилось микшировать и перекрывать слова Светы бегущей строкой, настолько они были... недипломатичными. Но это было необходимо и совершенно оправданно. Потому что Хоркина прекрасно знала, что такое Игры и как там нужно выкладываться. А кто-то просто этого не понимал, не имел такого опыта.
- Олимпийские игры с их безумным напряжением часто провоцируют взрывные ситуа-ции внутри команды. Вы как-то пытаетесь такие ситуации предусматривать?
- Не думаю, что это может коснуться нашей сборной. Спортсмены выступают вместе достаточно давно, так что у меня было немало возможностей увидеть, как они ведут себя в случае побед, в случае поражений. Очень здраво и спокойно. Гимнастика в этом отношении довольно специфический вид спорта: слишком много сильных внутренних эмоций выплескивается на помосте, и вне его спортсмены бывают полностью выхолощены. Нужны день - два, чтобы люди вернулись к нормальным реакциям. К тому же ты постоянно на виду: тебя судят, на тебя смотрят зрители, ты всем должен. И вот когда это "должен" заканчивается, наступает тотальное опустошение.
- Зачем же тогда, уже определив состав, вы продолжаете проводить контрольные тренировки с прогоном всех комбинаций в соревновательном режиме?
- Мы проводим такие тренировки через день - именно для того, чтобы смоделировать командные соревнования в том регламенте, в котором они будут проходить в Лондоне. Когда спортсмен сошел с ковра с высунутым языком после вольных упражнений, а через две минуты у него опорный прыжок. Это и есть самое сложное: выходить и выступать, когда больше всего хочется лишние пару минут отдохнуть и продышаться. Именно к этому мы и готовим своих ребят.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ