ДО ЧЕМПИОНАТА МИРА В МОСКВЕ - 145 ДНЕЙ
"СЭ" открывает новую рубрику, посвященную главным противостояниям августовского чемпионата мира в Москве. Бесспорно, одной из самых ярких станет дуэль ямайцев Усэйна Болта и Йохана Блэйка в беге на 100 и 200 метров.
Первому из них 26, и он может позволить себе в три часа ночи позвонить премьер-министру Ямайки на мобильный телефон и пожаловаться на полицейских, явившихся к нему в дом с требованием прекратить шумную вечеринку.
Второму 23, и на фоне первого он скромен, даже застенчив, но тренируется как зверь, за что, собственно, и получил от первого одноименное прозвище. Еще он действующий чемпион мира на стометровке - самой престижной дистанции королевы спорта. Это категорически не устраивает первого, у которого есть лишь один способ вернуть себе мировой титул: 11 августа в Лужниках пробежать стометровку быстрее второго. И премьер-министр здесь не поможет.
Болт и Блэйк вступают в сезон-2013 в качестве двух наиболее харизматичных фигур если не мирового спорта, то совершенно точно легкой атлетики. Что для этого сделал Блэйк? Немногое. Он просто оказался в нужном месте в нужное время и стал планетой, попавшей на орбиту куда более крупного небесного тела. Чтобы удержаться на ней, Блэйку остается быстро бегать, продолжая вызывать к себе интерес со стороны более широкого, чем его друзья и родители, круга наблюдателей - да подыгрывать Усэйну в кривлянии на пресс-конференциях. Все остальное Болт возьмет на себя.
БОЛТ
Судьбы довольно непохожих друг на друга (ни внешне, ни по характеру) ямайских джентльменов с горячими сердцами и быстрыми ногами соприкоснулись, когда оба попали под патронат Глена Миллза. Солидный, с животом, не по-ямайски серьезный специалист с 1987 по 2009 год тренировал сборную страны да добра наживал. Сейчас его называют лучшим тренером по спринту в мире, подразумевая не только Болта с Блэйком, но и более трех десятков призеров Олимпийских игр с Ямайки, к подготовке которых Глен в той или иной степени имел отношение.
В июне 2009-го в сборной Миллза случилась некрасивая история. Пробы сразу пяти спортсменов дали положительный результат на стимулятор, не внесенный в список запрещенных, однако полностью схожий по своей структуре и эффекту с другим стимулятором, который этот список, можно сказать, украшал. Несмотря на неоднозначную антидопинговую "вилку", всей пятерке в конечном счете пришлось отсидеть показательные 3-месячные дисквалификации. Одним из них оказался как раз 19-летний Блэйк, восходящая звезда ямайского спринта, которого "наигрывали" в эстафету 4х100 м на ЧМ-2009 в Берлине.
После этой истории Миллз ушел из сборной (хотя формально сделал это по доброй воле) и сосредоточился на работе в спринтерском клубе Racers Track Club в Кингстоне. Горевать по Блэйку и его упущенным возможностям у Глена не было времени. К тому моменту он уже пять лет возился с Болтом и в итоге довозился до Пекина-2008, а затем и до Берлина-2009, где Усэйн предстал перед публикой чистым гением спринта. Там мы не только узнали, что 100 метров можно бежать за 9,58, а 200 - за 19,19, но и - что даже важнее - получили основания подозревать, что на стометровке человек разумный способен выбежать из 9,5 секунды, а на двухсотметровке - из 19.
Миллз работал с Болтом лишь с 2004 года. И 18-летний Усэйн (вопреки распространенному мнению о том, что на Играх в Пекине он свалился всем на голову со своими рекордами буквально из ниоткуда) уже тогда был заметной фигурой, являясь чемпионом мира среди юниоров и молодежи на 200 м. Попав в группу к Миллзу (а случилось это после неудачи на дебютной для Усэйна Олимпиаде в Афинах, где он не прошел дальше первого круга), Болт наконец завершил эволюцию в статусе профессионального атлета, сместив акцент с дискотек на тренировки.
У Миллза он получил возможность работать бок о бок с действующим чемпионом мира в беге на 100 м Кимом Коллинзом из Сент-Китс и Невис, а с конца 2005-го - со скандально известным британцем Дуэйном Чэмберсом, уже отбывшим двухлетнюю дисквалификацию и засевшим за звонкие мемуары, популярности ему, правда, также не добавившие. Смена тренера сильно повлияла на скорости Болта, хотя еще сильнее этому способствовал уровень профессионализма в группе Миллза.
Прорыв случился на чемпионате мира-2007 в Осаке. Там Болт стал вторым на 200-метровке, уступив американцу Тайсону Гэю - тогдашнему первому номеру мирового спринта, выигравшему в Осаке обе спринтерские дистанции и добывшему третье золото в составе эстафеты 4х100 м. В августе 2007-го трудно было представить, что американский спринт поет свою "лебединую песню", и уже в следующем году Ямайка невежливо задвинет его на вторые позиции.
Болт в Осаке запомнился не столько вторым местом или результатом (19,91). Он просто запомнился - высоченный, пластичный, харизматичный и самоуверенный, он смотрелся выгодной альтернативной "правильному" Гэю, по большей части читавшему в смешанных зонах унылый политкорректный рэп.
3 мая 2008 года в Италии Болт пробежал стометровку за 9,76. Это был то ли третий, то ли четвертый его бег на 100 м на взрослом уровне. И при этом результат 9,76 являлся вторым в истории, уступающим лишь тогдашнему мировому рекорду Асафы Пауэлла. Легенда Майкл Джонсон с трибуны эксперта BBC и тот же Гэй, впервые проигравший Болту в очном соперничестве, были в полном восторге. О Болте заговорили как о вполне себе претенденте на что-либо в Пекине-2008.
Но Олимпиада приближалась, а Усэйну важно было не просто шугануть Гэя, а получить конкретное психологическое преимущество над конкурентом, которого молодой, но смекалистый Болт считал наиболее опасным. Он справедливо полагал, что Пауэлл сам себя снимет с пробега по причине сильно трясущихся на крупных международных форумах коленок.
В самом конце мая в Нью-Йорке - в логове Гэя - Болт установил новый мировой рекорд - 9,72. То была крупная удача, и Гэй был крепко озадачен. В своей книге "9,58" Болт вспоминал, что поначалу даже не заметил рекорда, выбежав после финиша в сторону виража, и только потом услышал гортанные крики стадионного диктора. "Тайсон поздравил меня, мы пожали руки и дали совместное интервью, - писал Болт. - Однако наши отношения никогда больше не были такими, как прежде".
Таковы основные вехи карьеры Усэйна до того времени, как за каждым его шагом стали следить миллионы людей.
БЛЭЙК
Миллз - этот ямайский Виктор Чёгин - давно предрекал Йохану Блэйку блестящее будущее. Делал он это не очень громко, но так, что многие вспомнили слова мэтра, когда в Тэгу-2011 Блэйк стал чемпионом мира на стометровке после дисквалификации Болта за фальстарт. Вспомнили и слова самого Усэйна, неоднократно им повторенные: "Блэйк - это будущее ямайского спринта".
Восход его звезды совпал с зенитом славы Болта, и пережить такое испытание, должно быть, было непросто. Хотя нет никаких доказательств того, что Йохан, будучи истинным сыном своей страны, на эту тему когда-либо серьезно "парился".
С характером у Блэйка, судя по всему, порядок. Перед тем как выиграть в Тэгу, он стал вторым на чемпионате Ямайки, где демонстративно прошел мимо местных журналистов, которые позволили себе поставить под вопрос его место в национальной сборной. И в конечном счете одержал моральную победу в том числе и над ними. Когда в Корее с Болтом случилась история с фальстартом, Блэйк после финиша не стал, как некоторые, утверждать, что это "сломало ему игру", а просто пробежал в свою силу. И стал самым молодым чемпионом мира на 100 м в истории. Ему был 21 год и 245 дней.
Период с конца 2011-го до середины 2012-го, возможно, стал самым трудным для личных отношений Блэйка с Болтом, которые на публике оставались подчеркнуто дружескими. Суровая спортивная действительность, подразумевающая отсутствие двух первых мест, столкнула два таланта лбами. Причем на больших скоростях.
В самом конце сезона-2011 в Брюсселе Блэйк на 200 м ахнул 19,26. Это было всего на 0,07 хуже рекорда Болта и на 0,06 лучше старого рекорда Джонсона, который когда-то уверенно называли "вечным". Говоря по-простому, 19,26 были (и остаются) обалденным результатом. Справедливость этого утверждения была написана на лице самого Болта, который в Брюсселе бежал только "сотню", а за бегом на 200 м наблюдал из смешанной зоны. "Похоже, мне пора переставать давать Блэйку советы", - неожиданно серьезным тоном сказал Усэйн в телекамеры, и эти слова растиражировали по всему миру.
Ягодки были впереди. Буквально за месяц до Лондона-2012 (куда Болт ехал, чтобы стать легендой, о чем сказал раз двести, и всем изрядно надоел) Блэйк надавал спарринг-партнеру "пощечин" на отборочном первенстве Ямайки. Болт проиграл ему обе коронные дистанции. Да, Усэйн проводил второй подряд средний сезон. Однако по плану он вроде должен был раздухариться к Лондону, и два поражения за месяц до Игр явно в эти планы не входили.
Сразу после Игр (а дело там кончилось предсказуемо: Болт собрался, выиграл обе дистанции и стал наконец легендой) кто-то был явно разочарован банальным исходом. Когда после Лондона Йохан пробежал "сотню" за 9,69 (быстрее за всю историю бежал лишь один человек), кто-то шепотом произнес, что Блэйк и не должен был претендовать на олимпийскую победу. Мол, таков был приказ Миллза, который действовал в соответствии со старым армейским принципом: становиться многократным олимпийским чемпионом Йохану еще было не положено "по сроку службы".
Публично на эту тему говорили мало, если вообще говорили. Любая конспиративная тема найдет своего благодарного слушателя, однако препятствием был не только гений Болта, выжавшего из себя в Лондоне максимум, но и олимпийские секунды самого Блэйка. Стометровку тот пробежал с личным рекордом - 9,75. На 200 м также показал выдающийся, лучший для него в том сезоне результат - 19,44. Что это за "договорняк" такой, если скрытый фаворит бежит по личному рекорду?
И до, и после Игр немало копий было сломано вокруг дальнейших творческих планов Болта. Говорили, что Усэйн попробует себя в прыжках в длину, что, возможно, переборет лень и начнет тренироваться и на 400 м. Сегодня думается, что лень все-таки бессмертна, и ничего такого изумленная московская публика не увидит. Приняв во внимание прохладную (по меркам Ямайки) августовскую погоду в Москве, ожидать от Болта новых мировых рекордов в Лужниках было бы, пожалуй, чересчур требовательно.
Вопрос скорее стоит иначе. Станет ли "будущее ямайского спринта" Блэйк его настоящим уже в Москве или Болт наложит на этот прорыв вето - по праву, которое дано ему самой природой?