Российская прыгунья в высоту Елена Куличенко стала единственной россиянкой — участницей прошедшего чемпионата мира по легкой атлетике в Будапеште, пусть и под кипрским флагом. Четыре года назад она получила другой паспорт благодаря льготам за инвестиции в экономику страны (отец спортсменки — бизнесмен). Вскоре программу свернули. В 2021-м Куличенко ушла в сборную Кипра, устав от невозможности соревноваться в мире — и отсиживала двухлетний карантин. Через год международные старты для россиян окончательно закрылись.
Сейчас она живет и учится в Университете Джорджии (не путать с Грузией) в США и будет биться за отбор на Олимпиаду. Елена в свои 21 не стесняется говорить как думает — что в Америке нет свободы слова, что перебор с тематикой ЛГБТ. «СЭ» расспросил у нее про жизнь в США и легкоатлетическую деятельность за рубежом, которую никто из наших спортсменов не видит.
Легкую атлетику ненавидела всей душой
— Лена, ты только недавно с чемпионата мира. Как там атмосфера?
— Для меня вообще до последнего оставалось сюрпризом — поеду я, не поеду. Когда в Америке заканчивала сезон, тренер прощался до чемпионата мира, а я норматив на тот момент не выполнила. Посмеялась в ответ. То есть морально даже готова не была. Но постепенно набрала нужные очки в Европе и отобралась. Все в последний момент решилось — а через несколько дней ты ходишь, и рядом Ноа Лайлс, Ша'Карри Ричардсон... Которых по телевизору только видела.
— Автограф не просила?
— Нет, я решила быть профессионалом (смеется). Но все приятные люди, чувствуешь там, насколько другой уровень. Зашла впервые на стадион в 10 утра, вторник, идут квалификации, и «миллиард» человек! Безумная обстановка. До сих пор эмоции не отпускают.
— Пару лет назад ты же была в шаге от завершения карьеры, а теперь в финале чемпионата мира. Каково это осознавать?
— Да я не в шаге была, я по сути все оставила уже. Просто решила: «Так уж и быть, дам последний шанс». Всей душой уже ненавидела эту легкую атлетику, больше не могла. Но от любви до ненависти... И сейчас очень благодарна себе, обстоятельствам, людям вокруг, что приняла правильное решение. Теперь настроение — фух, хорошо, что так вышло в итоге. Было бы грустно закончить, не попробовав. Сейчас легкую атлетику уже люблю (смеется). Штаты сильно повлияли, университет. Тренер и команда помогли мне посмотреть на нее по-новому и начать наслаждаться прыжками в высоту.
— Отношение нормальное? С Магучих общались? Чтобы сразу эту тему закрыть.
— Она знает меня, от моих соцсетей отписалась вот. Но мы не коммуницировали с ней.
— Можешь ее понять?
— Конечно. У них сильное давление. Могу представить, что начнется, когда она со мной поздоровается, руку пожмет — ей прилетит втройне. Я все понимаю, меня это не обижает и не трогает.
— Результатом довольна?
— Можно было б получше, конечно. Но 1,90 в этом году я первый раз прыгала! Нет, я тоже уезжала с настроением, что хотелось бы повыше. А потом подумала: «Так, стоп. Я в финале чемпионата мира! Не забаранила, хороший результат». Есть куда расти, но что тут такого? Надо уметь откладывать плохие мысли в сторону.
— Прорабатываешь с психологом, что ли?
— Нет, я просто мудрый человек (смеется). Психологи у нас есть, кстати. И я в этом году действительно провела большую работу со своим mental health (ментальное здоровье. — Прим. «СЭ»). Много времени посвятила тому, чтобы по-другому относиться к некоторым вещам. Здесь в университете работают над этим.
— А в России отношение типа как к картам Таро или астрологии?
— Точно. И это огромное упущение. У спортсмена тонкая душа, деятельность непростая, легко перегореть без поддержки. Нам не хватает в России помощи в этом плане. Обычно как: нужен результат — как хочешь, так и делай его. Тренеры на своих же спортсменов орут, говорят, что надо сделать, но не говорят как. А это фундамент.
— На тебя орали?
— Я тогда не понимала этих моментов, потому что была ребенком. Сейчас-то я капец какая взрослая! А в детстве думаешь — наверное, так и надо, это же большой спорт, понимала, на что иду. Сейчас понимаю, что подход должен быть разным. Мне не надо, чтобы на меня кричали. Работать можно тоньше. Я сейчас не обвиняю тренеров, а говорю о системе. У нас все тренеры из СССР. Подход — не ты, так кто-то другой придет на это место.
— За проход в финал чемпионата мира бонус будет какой-нибудь?
— Руку пожмут.
— Солидно. Теперь нужно отобраться на Олимпиаду. Или ты снова за несколько дней до начала чемодан соберешь?
— Нет, с Олимпиадой уже рассчитываю норматив прыгнуть, не хочется рисковать. План на сезон — отобраться. Просто сезон в NCAA не помогает рейтингу примерно никак. Нужно выполнять норматив.
Девочки на пары чуть ли не в лифчиках приходят
— Ты смело говоришь. Много спортсменов в России опасаются рубить правду-матку. Почему так?
— Сложный вопрос. Окей, если задуматься, люди у нас действительно боятся осуждения. Даже выложить фотографию в соцсети — ты прикидываешь, а что эти подумают, а что те? У меня такое было. Потом пришла к тому, что кому какая разница, что про меня подумают? А так, конечно — тренеры строгие, скажешь что-нибудь — зарплату урежут, такие мысли у нас есть.
— А в США после слов про ЛГБТ тебя не щемят?
— Американцы слишком далеко от европейского мира легкой атлетики. Половина американцев думает, что Европа — это страна. Им все равно. Кто там в этих интервью на русском будет разбираться?
— Но ты учишься в США. Почему тогда все тянутся к их системе образования? У нас же действительно любят стереотипы про них в стиле Задорнова «ну тупые».
— Тут очень большой разрыв в образовании школьном и высшем. У нас более высокий процент идет в вузы, а здесь это дорого и сложно. Расслоение сильное. Половина людей не поступает в университет и нормально с этим живет. Ты можешь заниматься работой без диплома, зарабатывать деньги и хорошо себя чувствовать. Я в России тоже училась — честно скажу, что тот один семестр мне было тяжелее, чем в США. Хотя здесь считается престижнее.
Стереотип, о котором ты сказал, он существует, потому что... ну объективно много глупых людей, которые не знают базовые вещи. Они просто не идут в университеты.
— Списать на контрольной можно в Америке?
— Можно, но они этого не делают. Нет такой культуры. У нас бы тест сразу в группу скинули, нашли ответы, все друг другу помогли бы. Здесь так не принято, никто не будет подсматривать. У нас такое случалось — тест онлайн, кто-то кинул в группу вопрос, типа как отвечать. И ему тут же ответили — ты чего, у нас сейчас всех плагиат найдут! И все вышли из группы. Представляете?
— Зато каждый самостоятельно получает знания.
— Конечно, абсолютно. Говорю, чтобы была понятна разница. У нас есть тут девчонки из Белоруссии, Казахстана, тоже русские по сути, с такими же взглядами. Они все удивлялись.
— Дресс-код есть?
— Вообще нет. Мне даже немного неудобно — сейчас жарко, девочки чуть ли не в лифчиках ходят. Смотрю и думаю — ну это как-то перебор! В сланцах приходили в аудиторию. Без формы комфортнее. Понимаю, для чего ее вводят, да, в чем-то она помогает, профессионализм какой-то появляется. Но... и так много проблем в жизни, чтобы соблюдать дресс-код! Крайности не нужны, конечно. Хотя тут ничего тебе на лифчик не скажут, скорее косо посмотрят, если в официальном придешь. Мне вот, когда холодно и устала, хочется в свитшоте прийти, мне так нравится. Именно эта свобода выбора очень нравится.
— Как называются твои учебные предметы?
— Биостатистика, например. Английский обязательный, история, есть отдельный предмет, как писать исследования и... есть класс по diversity, разнообразию. Меня они просто убивают. Кто бы мне сказал, что я такому буду учиться?
— Вызовут тебя к доске — что будешь говорить?
— Тут такого формата нет. Если не хочешь — говорить не будешь. Спрашивают: «Кто-нибудь хочет поделиться комментариями?» И реально много людей, которые хотят. Если ты скажешь «не хочу», то тебя никто не заставит.
— Но при этом ты первокурсница года. Ты листья убрала во дворе или за что это дают?
— Причем два раза! Но не за листья, это все-таки спортивная номинация. То есть меня выбирали лучшей представительницей технического вида спорта.
Американцы скучно подкатывают, русские мужчины неплохи
— Раз речь зашла про разнообразие — нормально ли писать в заголовке, что ты «красотка спортсменка»? Не сексизм?
— Мне вообще не обидно. Гораздо хуже, когда пишут «Выиграла молодежный чемпионат Европы благодаря богатому папе». Тогда думаю — блин, вот это я понимаю заголовок! А если напишут, что красотка... да спасибо. Меня это не трогает в плохом смысле.
— В России вообще не любят богатых. Тебе за это не прилетало — помимо смены гражданства?
— На самом деле, из России — нет. После чемпионата Европы писали: «То, что ты можешь купить кипрское гражданство, не значит, что ты можешь здесь выступать!» Мол, нечестно, блат, так нельзя. Причем смотришь — пишут счастливые мамы двух детей. Но это иностранцы. Русским надо отдать должное — хейта ноль в этом году. Но вообще с хейтерами весело, всегда узнаешь про себя что-то новое.
— Что им пожелаешь?
— Оставайтесь с нами! Дальше — больше.
— Ты вообще ведь везунчик по жизни, нет? Вовремя успела получить гражданство, вовремя перейти в сборную Кипра...
— Да не говори. Сама удивляюсь, как же все вовремя.
— А где тогда не везет? В любви?
— Вообще не везет (смеется). Прям как в картах говорят, да-да. Если серьезно, не везет — громкое слово, шучу. Просто некогда. Я все время занята, много разных вещей, которым надо уделять время. Личная жизнь из-за этого страдает.
— Ну к тебе должны и на улицах подкатывать, по моим представлениям.
— Да американцы скучно подкатывают. «Хей, можно твой снэпчат?» (адрес в соцсети. — Прим. «СЭ») — это классика местных парней. Поэтому я их кэнселю — удаляю (смеется).
— Русские мужчины не так и плохи, получается?
— Вообще неплохи! Но это все в сравнении познается. Что имеем — не ценим. Ну и тоже не все, обольщаться вам тоже не надо.
— Где лучше молодость провести — в России или США?
— В России офигенно. Но надо отдавать себе отчет, что я из Москвы, и за всю Россию говорить не могу. Что касается опыта студенческой жизни... его у нас нет, как бы хорошо ни было. Ты идешь на пары, посидел, едешь домой, кто-то поехал работать. Все. А здесь мы живем в одном кампусе, будто в одном большом лагере. Это пузырь, в нем ненастоящая жизнь, тебя забросили потусоваться, покайфовать, провести хорошо время, завести друзей и получить жизненный опыт.
— Ты вообще думаешь на каком языке?
— Зависит от обстановки. С американцами на английском, с русскими на русском. Но язык иногда замещается. Могу сказать «сделать звонок», потому что make a call, а не «позвонить». Мне уже мама сказала читать русские книги. Сейчас прочитала «Белые ночи» Достоевского.
— Мощно. То, что я сейчас удивился — ну точно же сексизм? Наверное, это потому что ты блондинка...
— Да-да, и спортсменка, это вдвойне стереотипно (смеется). Вообще мне говорили люди, которые узнавали меня получше: «Слушай, не ожидал, что ты такая интересная». Но это не обидно. Я же знаю правду, в конце концов.
Не федерациям решать, ехать ли на Олимпиаду
— Если говорить про Россию — у нас сейчас главный вопрос, ехать или нет на Олимпиаду.
— А есть вариант «нет»? То есть Россия еще выбирать будет, ехать или нет?
— Ну потому что «а как можно на таких условиях?».
— Это говорят те самые люди, которые не имеют никакого отношения к спорту.
— Поделись своим мнением.
— Безусловно, надо ехать, если есть вариант. Естественно, принимать эти решения будут федерации, организации. Но давайте по-чесноку — это не им решать! Это спортсмены положили жизнь на то, чтобы поехать на Олимпиаду. А вы будете сидеть и решать, будет ли непатриотично ехать? Звучит как шутка. Спортсмены сами должны определять. Да, он имеет право отказаться от возможности, если его это ущемляет. Но я вам скажу — 99,9 процента поедут. Это смешно даже обсуждать. Олимпиада — мечта любого спортсмена, нечестно ее отбирать.
— Хорошо, давай так — государство соглашается с твоей логикой, но говорит — ну сами и езжайте. Мы вам ничего не оплатим.
— (Задумчиво) Да нет, конечно! Это же косяк не спортсменов, а государства, что в такую ситуацию попали. Почему они должны страдать?
— Вообще-то государство уже скоро ждет от таких, как ты, компенсацию за переход в другую сборную. Готова?
— Ну, во-первых, я сменила гражданство до того, как этот закон начали обсуждать. Их можно понять, но... Разве кто-нибудь менял бы гражданство, если бы все нормально было?