Екатерина Конева — одна из самых опытных российских легкоатлеток. Ей 33. Она выигрывала серебро еще на ЧМ-2013 в Москве. Покидала сектор, к слову, безумно расстроенной. Хотела золото. Тогда казалось, что оно от нее никуда не денется. Но жизнь распорядилась иначе. С 2015 года у нее международных стартов не было. В мае Екатерина легко выиграла в любимом тройном на турнире в Сочи. Пусть и со скромным для себя результатом — 14,00. После этого — не выступала.
Травма
— Куда вы пропали?
— Частичный разрыв ахилла. Это довольно серьезно и неприятно. Но планирую выступить на чемпионате России, который пройдет в начале августа в Чебоксарах.
— Тяжело смириться, когда из-за травмы выпадает почти весь сезон?
— Когда я приехала в Сочи, у меня было дикое желание показать результат. По тестам все было достаточно оптимистично. Не буду говорить про какие-то конкретные рубежи — какой сейчас в этом смысл? Но те 14 метров я напрыгала на одной хромой ноге. Спасибо Изольде — доктору футболистов-паралимпийцев. Затейпировала меня. Но брать паузу, когда набираешь отличную форму, очень обидно. Хотя мотивация не пропала. Все силы бросила на реабилитацию. Каждый день теперь — уйма процедур.
— Например?
— Перед каждой тренировкой — 30 минут ЛФК. Только потом разминка. После занятия — снова полчаса растягиваю ахилл. Дома принимаю солевую ванну. Потом — компрессы. Дальше — мази. Подключила детский ортопедический коврик, хожу по нему. Делаю ударно-волновую терапию.
— Откуда берется мотивация? Ведь просвета не видно.
— Мне и врачи некоторые говорили: «Кать, ну нет...» Но я понимаю, что до конца не реализовала свой потенциал. Второе — я просто люблю прыгать. Это моя жизнь. Просто уйти — это удел слабых.
— За российским аналогом Бриллиантовой лиги следите?
— По мере возможностей. Видела, что мальчишки спринт в Брянске пробежали хорошо (первую тройку закрыли 10.17 — правда, ветер превышал допустимую норму. — Прим. «СЭ»). Илья Иванюк прыгает очень достойно. Лена Коробкина тоже на уровне. Так что просветы какие-то у нас еще есть.
— 50 тысяч за победу на этапе — достойно?
— Да сложно сказать. Могу сказать, что на свое лечение сейчас я потратила куда больше. Но я не гонюсь за деньгами. В общем-то, могла бы и на одной ноге ездить по российским этапам, что-то получать. Некоторые пишут, удивляются, почему я так не делаю. Но нормально залечиться и показать по-настоящему хороший результат мне интереснее, чем заработать 50 тысяч.
Австралия
— Как отреагировали на недавние новости — 18 человек получили нейтральный статус? С учетом того, что в пятницу стартует чемпионат мира, на который никого не пустят, звучит как издевка.
— Вот именно, это и есть издевка. Зачем сейчас нужны эти нейтральные статусы? Для чего вы это делаете? Показываете, что работаете? Ну-ну. Мне, кстати, звонили из федерации, спрашивали, буду ли я отзывать свою заявку. В общем-то, почему нет? Ее все равно сейчас никто не рассмотрит. Вот эти 18 допусков — это же пыль в глаза. Ну, ребята порадуются нейтральному статусу. А дальше что? Поехать все равно никуда нельзя. Вы заплатили деньги, получили статус, но сидите дома. Весело.
— Сардана Трофимова в 34 года получила киргизское гражданство, будет бегать за новую страну. Вы не думали рвануть куда-нибудь?
— Меня не раз приглашали в Австралию. Где кенгуру. Но каждый год меня что-то останавливало. Плюс этот карантин. А кто знает, что будем там? Сардана уехала — ее выбор. У каждого свой путь.
— Не жалеете, что, если бы года четыре назад приняли приглашение от Австралии, сейчас готовились бы к ЧМ в Юджине?
— Может быть. Но хорошо всегда там, где нас нет. Постфактум можно рассуждать много о чем. Вот в этом году вроде бы были предпосылки, что все мало-мальски начнет налаживаться. И вдруг началась спецоперация. А до этого была пандемия. Тут вообще не угадаешь. Мы как пешки в этой игре. Конечно, хочется выступать на международных стартах. Но реальность такова, что это зависит не от нас. За эти годы мы столько раз перебесились и перепсиховали, что теперь эмоций почти не осталось. Вот когда смотрела Олимпийские игры в Токио — плакала.
— Понимали, что медаль была бы ваша?
— Да. А теперь, кажется, эмоций на «если бы» совсем не осталось.