– Вы когда-нибудь запрещали себе что-либо из еды?
– Никогда. Понимала, что даже если захочу, ничего из этого не выйдет.
– Просто вы напоминаете девушку, которая худела-худела, а потом…
– Дорвалась до холодильника (смеется)? Это вы про старты?
– Именно. Такое ощущение, что вы выступаете везде, где только можно, не обращая внимания на значимость турниров.
– Такое количество соревнований – инициатива и видение Геннадия Гариковича (Габриляна. – Прим. "СЭ"). И многие из этих стартов стыковочные. Он всегда спрашивает: "Маша, тебе будет нормально, если прыгать придется на следующий день после перелета"?
– И вы действительно можете отказаться от какого-то старта?
– А зачем? Все, что говорит Геннадий Гарикович – нужно. Он всегда уточняет у меня, но я никогда не отказывалась. Прыгать на следующий день после приезда – не проблема. Для меня главное, чтобы была хорошая кровать. Это единственный пункт райдера.
– Сколько вам нужно, чтобы хорошенько выспаться?
– Часов десять (смеется).
– Судя по тому, что вы участвуете и в тех российских стартах, на которых нет призовых, этот вопрос вас не интересует?
– Безусловно. Главное – старты. Тренер именно по ним определяет, что со мной происходит и какие коррективы необходимы.
– Как выдерживаете такой ритм физически и психологически? Не припомню, чтобы кто-то еще соревновался каждые три дня на протяжении трех недель.
– Так вы же знаете, что наша система заметно отличается от общепринятой. Основа моей подготовки – сами прыжки. Я не закачиваюсь, не "убиваюсь" штангой. Вообще ее не делаю! То есть, я всегда свежая. И логика в том, что если мы профессионально занимаемся прыжками в высоту, то должны много прыгать. Так что для нас все происходящее абсолютно нормально, даже не задумываемся, что кого-то это может удивлять. Я всегда чувствую себя отлично.
НЕ ТРЕНИРОВАЛАСЬ СО 2 ИЮНЯ
– Правильно понимаю, что последние три недели вы не тренировались?
– Если честно, да (улыбается). Последняя тренировка была 2 июня. Но ведь на каждом старте я проделываю хорошую работу. И Геннадий Гарикович все контролирует. Если будет нужно, он сразу же скажет, что между стартами нужно поработать.
– Габрилян присутствует с вами на всех без исключения стартах. Но ведь даже организаторы "Бриллиантовой лиги" не оплачивают перелеты личным тренерам. Сами изыскиваете на это средства?
– Нет, Ольга Михайловна (Назарова, известный менеджер, один из клиентов которой – Ласицкене. – Прим. "СЭ") сразу договаривается с организаторами, что Геннадий Гарикович должен быть со мной. Как ей удается, не знаю.
– С этого сезона вы выступаете на международных стартах, что, несомненно, здорово. Но ведь по сравнению с тем, что было в России, изменилось немногое. Пока соперниц не видно и близко – ближайшие преследовательницы заканчивают на 1,94 м, а то и на 1,90 м.
– И это грустно. Не знаю, почему общий уровень немного понизился. Наверное, не хватает взрослых прыгуний, которые ушли. Но и мы стали сильнее. Все-таки не сидели все это время без дела, работали. А теперь, как вы говорите, дорвались. Но пока только начало сезона, к чемпионату мира девочки распрыгаются. Будут еще старты "позарубистее"!
Публикация от Мария Ласицкене (@lasitskene.maria) Июн 11 2017 в 3:06 PDT
МИРОВОЙ РЕКОРД
– Давайте о старте в Хенгело, где вы впервые в карьере пробовали штурмовать мировой рекорд. Сколько раз после этого прокручивали в голове свои попытки?
– А такого не было. И не хочу. Отпрыгала – и забыла. Мысленно в сектор я никогда не возвращаюсь.
– Даже после поражений?
– Тем более! Это ведь может нагнать суеты и негатива. Зачем?
– Ваше спокойное отношение к любым высотам – врожденное качество? Или его привил тренер?
– Думаю, второе. Это часть системы Геннадия Гариковича. Моя голова просто не видит такой проблемы. Выхожу – и прыгаю.
– Но ведь есть знаковые высоты. Олимпийская чемпионка Анна Чичерова рассказывала, что она, выходя на 2,10 м, воспринимала это, как особенный момент. И ее легко понять.
– Вообще, это нормально, стоять перед такими рубежами и думать: "Вот же, блин…". Но у меня в голове срабатывает, что это просто очередная высота – нужно разбежаться, как на тренировке, и сделать все, как я умею. Не знаю, правильно это или нет, но мы идем таким путем.
Я не хочу себя загружать лишними мыслями, гнать на какие-то определенные высоты и даже мечтать о них. Если кто-то думает, что я сплю и вижу мировой рекорд, то уверяю – это не так. Жить сегодняшним днем мне гораздо комфортнее, чем вчерашним или завтрашним. И приходя вечером после старта в гостиницу, я не "перевариваю" свои прыжки, а разговариваю по телефону на отвлеченные темы.
– Страха перед планкой у вас нет в принципе?
– Геннадий Гарикович его изгнал. Хотя я и не помню времен, когда бы боялась ее. Мы всегда шли на риск, понимая, что если даже сейчас он не оправдается, то когда-нибудь принесет успех. Порой мы переносили сразу по 7 см, можем сделать это и сейчас.
– Олимпийский чемпион Иван Ухов как-то сказал, что для него мировой рекорд интереснее олимпийского золота. А для вас?
– Сложный вопрос. Муж тоже как-то раз задал мне его. Первая мысль, которая у меня возникла: рекорд. Тогда он продолжил развивать тему, сказав, что если его побьют, ты станешь уже экс-рекордсменкой. Я сразу: "Оу"… Ведь медаль останется навсегда. С другой стороны, их дают в каждом виде. В общем, однозначного ответа у меня пока нет. Как будет – так будет.
СВАДЬБА – ЭТО СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ ПЕРЕКРЫЛО ВСЕ
– Как на вас сказалась недавнее замужество?
– Очень положительно! Это такой прилив сил и эмоций. Я ведь была очень расстроена, что зимой меня так и не допустили до международных стартов, не дали выступить на чемпионате Европы. И тут событие, которые перекрыло все!
Мы собрали всех родственников и близких в пригороде Нальчика, торжества были в замке на озере. Такое красивое место! Провели невероятный вечер. Мы с мужем не пропустили ни одного танца! А на следующий день улетели с ним в медовый месяц. Прилетели – и как раз 11 апреля узнали о допуске. То есть, фактически открылась новая страница в жизни. И с новыми силами и верой мы начали подготовку к сезону.
– Вопрос по поводу смены фамилии не стоял? Ведь весь мир уже знал вас, как Кучину.
– Не стоял. Я вышла замуж и взяла фамилию мужа. Это нормально. Сама этого хотела. И все супер! Видимся сейчас не так часто, но, уверена, это будет вознаграждено. И муж, и я занимаемся любимым делом, мы друг друга постоянно поддерживаем. Это мой человек, мы всегда на связи и на одной волне. Я и так не "грузилась" раньше, но с ним отвлекаться от тренировок мне еще легче.
– Живете в Москве?
– Да, но когда нужно – летим домой. Иногда надо попрыгать в своем манеже.
– Как о вашей свадьбе узнал тренер?
– Мы пришли на тренировку – и я показала Геннадию Гариковичу кольцо. Он был в восторге. Он всегда подчеркивал, что я женщина и у меня должно быть личное счастье. Я же для него не просто спортсменка, а скорее как дочь.
– Вы всю карьеру занимались у Габриляна и выстраивали все планы и время так, как он считал нужным. Тренер для вас – абсолютный авторитет. Но теперь в вашей жизни есть еще один мужчина, который, безусловно, тоже имеет на вас влияние. Не возникают ли в этой связи конфликты интересов?
– Мы сразу договорились с Геннадием Гариковичем, чтобы он не смотрел на то, что мы живем в Москве. Как только тренер посчитает нужным куда-то уехать – я сразу это делаю. Его слово – закон. Разумеется, мы все обсуждаем, и я могу попросить у него на день задержаться – это нормально. Но если он считает, что по планам я должна ехать в Прохладный, и нам две недели нужно прыгать в манеже, никаких разговоров быть не может.
У ДРУГОГО ТРЕНЕРА Я БЫ "ПОГИБЛА"
– Вы занимаетесь у Габриляна с 9 лет. С тех пор выиграли множество титулов, начиная от юношеских Олимпийских игр и заканчивая взрослым чемпионатом мира. Правильно понимаю, что сейчас, со всеми своими регалиями, вы выполняете все сказанное им так же беспрекословно, как в детстве?
– В общем, да. Доверие у нас абсолютное. Но тут дело еще в том, что его видение полностью совпадает с тем, что у меня происходит в голове. Он не дает того, чего я бы не хотела. У нас, если честно, есть много упражнений, которые направлены на мысли, а не на мышцы.
– Сколько процентов его заслуги в ваших нынешних результатах, а сколько вашей?
– Его – 100 процентов. Я просто хороший исполнитель. Делаю, что он мне говорит. А Геннадий Гарикович – гений. Он нашел подход, который кардинально отличается от устоявшейся системы.
– Мне кажется, то, что вы достались друг другу – счастливое совпадение. Вот запрыгали бы вы, попади к другому тренеру? И показывала бы результаты какая-либо другая спортсменка у Габриляна?
– У Геннадия Гариковича запрыгала бы любая девочка! Его обожают дети. Да каждый, кто с ним хоть раз общался, знает, что он к себе очень располагает. Он умеет доносить мысли до каждого человека, причем делает это в рамках мировоззрения его собеседника.
Что же касается меня, то если бы я готовилась по общепринятым нормам, то, наверное, давно бы "погибла". Я же очень слаба физически. Может быть, меня можно было бы закачать в детстве, но неизвестно, сколько бы и как я тогда прыгала. Думаю, все было бы не очень хорошо. Едва ли где-то еще у меня могло бы получиться. Просто не верю в это. Зато верю, что с Геннадием Гариковичем нас ждет успех.
– Теоретически, пополнение вашей группы возможно? Или вам комфортно тренироваться одной, и Габрилян это знает?
– Это прерогатива тренера.
– Но он же будет с вами советоваться, если захочет взять кого-то еще?
– 100 процентов. И если он скажет, что хотел бы попробовать, я точно не была бы против.
– Ни за что не поверю, что за все эти годы к нему никто не обращался с предложениями. Почему, по-вашему, он никого не взял?
– Думаю, не хочет распыляться. Геннадий Гарикович сейчас ориентирован только на меня. Он знает меня от и до, а изучать нового человека с нуля – непросто. У него на это пока нет времени, потому что все его мысли направлены на мою технику, наши старты и наше движение к успеху.