Считается, что главный конструктор команды "Ред Булл" сделал для завоевания трех подряд чемпионских титулов ничуть не меньше Себастьяна Феттеля.
Разговаривая с журналистами испанского издания El País, Ньюи говорит очень тихо, почти не разжимая губ. Собеседнику приходится придвигаться как можно ближе, чтобы расслышать речь конструктора, считающегося в современной "Формуле-1" гением. Сразу и не определишь, врожденная это скромность или благоприобретенная привычка человека, знающего цену себе, своим словам и идеям. И обеспечивающего таким образом максимальное внимание к тому, что он говорит.
Ньюи приводил к чемпионским титулам и Кубкам конструкторов три разных команды – "Уильямс" (впрочем, официально тогда он был лишь заместителем возглавлявшего конструкторский штаб Патрика Хэда), "Макларен" и "Ред Булл". Фернандо Алонсо несколько недель назад в интервью испанской прессе заявил, что борьба за первое место в нынешнем чемпионате идет не на уровне пилотов "быков" и "жеребцов", а между гением конструктора первых и мастерством гонщиков вторых.
- Говорят, что "Ред Булл" не только платит вам астрономические гонорары, но и позволяет при это трудиться всего четыре дня в неделю...
- Если б так! Это все слухи, которые с каждым разом все менее правдоподобны. Как раз наоборот, сейчас приходится работать больше, чем когда-либо. Ни на минуту не прекращаю анализировать данные, прокручивать в мозгу варианты решений. Я бы с удовольствием появлялся в мастерских только четыре раза в неделю. Но это - несбыточная мечта! Я в "Ред Булле" почти со дня основания и для меня этот проект - серьезный вызов. Вырастить такую команду на обломках не добившегося успеха "Ягуара"… Я просто чувствую себя гордым отцом.
- Ваш RB8 еще перед началом сезона рассматривался среди трех основных претендентов на итоговую победу.
- Но ведь "быть потенциальным победителем" и "победить" - не одно и то же. Нам пришлось серьезно поработать над машиной, отыгрывая потерянное из-за запрета на выдувные диффузоры и ужесточения требований к гибкости антикрыльев. В последние несколько лет мы добились в этих областях большего прогресса, чем наши конкуренты, а теперь вынуждены отказаться от достигнутого и вернуться "на исходные".
- Справедливо ли утверждение Алонсо, что он "соревнуется с Ньюи, а не с Феттелем"?
- Я как-то не придаю значения всем этим фразам. Мы, инженеры работаем над улучшением машины и не отвлекаемся на такие вещи.
- Вы чувствуете прессинг, когда команде несколько лет подряд приходится отстаивать завоеванные титулы?
- Давление обстоятельств и окружения есть всегда. Вопрос в том, способен ли ты его выдерживать. Не скажу, что идеи, которые у меня возникают, являются следствием давления извне, но этот прессинг можно считать неким катализатором.
- Вы волнуетесь, когда в первый раз привозите на трассу новые детали? А вдруг что-то не так?
- Я бы так сказал. Страх - точнее, нервозность, опасения - появляются, когда поменялись правила и приходится менять целостную конструкцию, созданную в рамках единого замысла. Но нет времени, чтобы долго нервничать. Надо что-то придумывать, изобретать - и я это делаю. Как любой человек, я могу ошибиться. И ошибался. Иногда решения получаются чересчур рискованными, и это приводит к проблемам. Но если вручить власть сидящему внутри тебя консерватору, а реформатора не слушать, то вообще не придешь никуда!
- Успехи "Ред Булла" в последние три года - насколько велик вклад конструктора в них?
- Точных цифр вам тут никто не назовет. Да и как это посчитать? У меня обязанностей значительно больше, чем у простого конструктора. Конечно, прежде всего моя задача – изыскивать возможности, чтобы машина была быстрее чем у соперников. Дальше я помогаю коллегам, доводящим до ума мои идеи и находки, "встраивающим" все это в уже имеющийся болид. Окидываю все это взором с высоты собственного опыта. На трассе работаю с инженерами и пилотами, чтобы добиться максимальной отдачи от новых деталей.
- Многие вас называют гением...
- Да ну, какой там гений! Я – это я. Все эти комментарии очень лестны, но не стоит уделять им много внимания. Я просто делаю свою работу. Так хорошо, насколько это умею.
- Вам приходилось видеть какие-то интересные элементы на машинах соперников?
- Разница в деталях выравнивается регламентом, который в последние четыре года радикально не менялся. Машины из-за этого все больше похожи друг на друга. Не думаю, что кто-то может выдать сейчас принципиально новое, ошарашившее бы других решение из области аэродинамики болида.
- Откуда вы берете свои идеи?
- Это естественный процесс, который в нас заложен природой. Некоторые идеи приходят, когда я принимаю душ. Одна из идей возникла, когда я приглядывался к самолетам и пытался понять, как его корпус взаимодействует с воздушными потоками. Первый шаг в реализации идеи - начерно спроектированные детали. Их еще в виртуальном виде тестируем, изучаем динамику воздушных потоков, выявляем проблемы и ищем пути их решения. Новая машина – результат многочисленных попыток. Процесс обновления, совершенствования и развития - очень похожий на тот, что описывает теория Дарвина в сфере эволюции живых существ. Процесс развития конструкции машины очень медленный, но не исключает и каких-то скачков в результате неожиданных открытий.
- Вы работали со многими пилотами. На какое место среди них могли бы поставить Феттеля?
- Мне кажется это некорректно – сравнивать пилотов. Могу сказать единственное: лучшие из них должны обязательно обладать набором определенных качеств. И в этом они похожи между собой. Себастьяна отличает ум и работоспособность. Он всегда задерживается надолго на треке, постоянно пытается еще тщательнее оштлифовать свой стиль, свою манеру вождения. И он очень редко повторяет дважды одну и ту же ошибку.
- А что скажете про Сенну?
- Айртон был не только великим гонщиком, но и невероятным человеком. Сожалею, что мне удалось поработать бок о бок с ним слишком мало времени, я не смог узнать его достаточно хорошо. Его смерть была большой потерей для нас.
Владимир ДОБРЫНИН по материалам El País