К апрелю 1994 года главная гоночная серия мира не знала трагедий на трассе почти уже восемь лет. Последней жертвой гонок «Гран-при» числился Элио де Анджелис, погибший на тестах в Ле-Кастелле, когда у его горящего автомобиля «Брэбем» вовремя не оказалось экстренных служб. Фатальных инцидентов непосредственно во время гонок не случалось еще дольше, поэтому в «королевской серии» выросло целое поколение пилотов, редко задумывающихся о том, насколько опасным спортом они занимаются.
Так, накануне «Гран-при Сан-Марино» — третьего этапа сезона-1994, проходившего в итальянской Имоле — новичок чемпионата Роланд Ратценбергер в разговоре с журналистами упомянул, что в плане безопасности гонки достигли невероятного уровня, и серьезные происшествия кажутся ему чем-то немыслимым. Спустя считаные дни Ратценбергер станет первым погибшим пилотом за тот уик-энд, а еще сутки спустя «Ф-1» потеряет свою главную звезду — трехкратного чемпиона мира Айртона Сенну, прозванного за свой великий талант Волшебником.
Хронология драмы
Если в случае с Роландом Ратценбергером причины аварии можно установить до мельчайших подробностей, то трагедия Сенны до сих пор остается темой бесконечных пересудов. В субботу 30 апреля по ходу второй части квалификации, которая в те годы длилась два дня, у «Симтек» австрийского гонщика оторвало переднее антикрыло на прямой перед поворотом «Вильнев». Конструкция, скорее всего, была повреждена кругом ранее после разворота и в целом, по свидетельствам сотрудников команды-аутсайдера, не отличалась особой прочностью. Так или иначе, обломки попали под передние колеса болида, из-за чего Роланд уже не смог отвернуть или затормозить перед бетонной стеной в конце трассы. Удар на скорости 319 километров в час не оставил пилоту ни единого шанса: врачи установили, что Ратценбергер получил три травмы, каждая из которых была фатальной (перелом основания черепа, ушиб головы оторвавшимся колесом и разрыв аорты).
Трагедия шокировала паддок, в том числе Айртона Сенну — самого звездного участника чемпионата на тот момент и единственного обладателя титулов в пелотоне. После перехода в «Уильямс» дела у легенды не клеились, и в двух первых гонках он не добрался до финиша, несмотря на добытые в упорной борьбе с Михаэлем Шумахером поул-позиции. Накануне гибели Ратценбергера Сенна пережил серьезное потрясение, когда днем ранее в тяжелую аварию попал его соотечественник Рубенс Баррикелло. Тем не менее чемпион нашел в себе силы вернуться на трассу, чтобы выиграть еще один поул — последний в своей карьере.
После несчастья в субботу Айртон замкнулся в себе, а в телефонном разговоре со своей девушкой Адрианой Галистеу признался, что не хочет ехать в гонке, по поводу которой у него есть «плохое предчувствие». Вряд ли гонщик имел в виду собственную смерть и скорее хотел сказать, как тяжело ему выступать после гибели товарища. Позже вечером Сенна пришел в себя и в последнем разговоре с Галистеу пообещал выиграть ради Ратценбергера. Уже после того, как смертельно раненного Сенну доставят в больницу, в рукаве его комбинезона окажется небольшой австрийский флаг, который он наверняка хотел развернуть после победы в память о Роланде.
В воскресенье, 1 мая, Сенна удержал первое место на старте, несмотря на прессинг Шумахера, но почти сразу дирекция гонки выпустила сейфети-кар, так как на прямой случился завал, и маршалам требовалось время на расчистку трассы. Словно не желая останавливаться, злой рок продолжал царить над «Автодромом Энцо и Дино Феррари» в Имоле, и отлетевшие обломки ранили несколько людей на трибунах. Однако это был не последний несчастный случай на «Гран-при Сан-Марино-1994».
Спустя пять кругов машина безопасности покинула трек и заезд возобновился. Сенна начал отрываться от «Бенеттон» Шумахера, пилотируя на грани. Это видели все, кто следил за роковой гонкой. На седьмом круге в конце затяжного первого поворота «Табмурелло» болид Айртона внезапно поехал по прямой, и хотя гонщику удалось сбросить скорость, передняя правая часть «Уильямс» раскрошилась об отбойник. Отлетевшее колесо и куски подвески нанесли Сенне фатальные травмы головы, после которых он прожил еще около четырех часов на аппарате искусственного жизнеобеспечения. Через четыре дня гроб с телом легенды был доставлен спецрейсом из Италии на его родину в Сан-Паулу, где состоялись народные проводы, после чего вся Бразилия погрузилась в трехдневный траур.
Смертельно опасный болид и халатность организаторов
Расследование смертельной аварии началось практически сразу — разбитый болид Сенны был эвакуирован в закрытый парк, где гоночная дирекция выставила оцепление вокруг обломков и дожидалась приезда местных следователей. Тем не менее при участии технического делегата ФИА англичанина Чарли Уайтинга, решившего помочь своим соотечественникам, сотрудники «Уильямс» сумели забрать из машины оба бортовых самописца, являвшихся ключевыми уликами. Позднее команда заявит, что основной «черный ящик» критически повредился в аварии, и предоставит общественности только данные со второго, который снимал малозначимые показатели мотора.
Сэру Фрэнку Уильямсу и его подопечным действительно было что скрывать, ведь болид FW16, на котором разбился Сенна, получился не просто неудачным, а по-настоящему опасным. Машина изначально проектировалась с учетом использования большого количества электронных систем помощи пилоту, запрещенных ФИА перед началом сезона, и в итоге получилась плохо управляемой. Проблему усугубил один из самых мощных моторов чемпионата, который использовал «Уильямс». По сути, Сенне приходилось управлять ракетой, но, несмотря на опасность, он все равно пилотировал в привычном стиле — на пределе.
Другим спорным решением конструкторского штаба, возглавляемого Патриком Хэдом и Эдрианом Ньюи, было кустарное удлинение рулевой колонки. Кроме нестабильности, их машина получила неудачную посадку в кокпите, из-за чего Сенна не мог нормально поворачивать руль. Тогда Ньюи предложил распилить рейку и вварить в нее небольшую стальную вставку, чтобы увеличить ее длину и немного поднять. По разным оценкам, модифицированная колонка могла треснуть еще до удара в стену и лишить Сенну управления на очень опасном участке трассы.
К девяностым автодром в Имоле уже плохо сочетался с быстрыми машинами «Формулы-1». Трек, проложенный на холмистой местности рядом с рекой, имел много ограничений по рельефу, и в некоторых местах расстояние до ничем не прикрытых стен было минимальным. Особенно сложная ситуация сложилась именно в «Тамбурелло», где еще до событий «черного уик-энда» происходили тяжелые аварии. Но отодвинуть бетонный отбойник от скоростного поворота, заканчивающегося резким изломом, не представлялось возможным из-за протекавшей сразу за ним речки. Вдобавок ко всему перед самым «Гран-при» именно на этом отрезке владельцы трассы плохо переложили асфальт, после чего дорожное покрытие в «Тамбурелло» стало бугристым.
Еще одной причиной, которая могла вызвать потерю управления «Уильямс», был выпуск сэйфети-кара в начале гонки. Серийная машина, возглавлявшая пелотон, была слишком медленной, из-за чего у «формульных» болидов остудились шины. Сенна мог уйти в занос перед самой стеной из-за потери сцепления на холодной резине. Хотя в своей книге Эдриан Ньюи высказывал и более смелую версию о проколотом на обломках заднем правом колесе «Уильямс». Во время аварии эта покрышка разорвалась на части, и установить, имел ли место прокол, было уже невозможно.
Из-за отсутствия либо уничтожения в аварии целого ряда улик и предвзятости итальянских прокуроров, желавших выгородить организаторов, результаты расследования не вызывали доверия. Ньюи, чья вина в суде так и не была доказана, сравнивал процесс над собой и своим коллегой Хэдом с «итальянской свадьбой». С уверенностью можно сказать только то, что гибель Айртона Сенны стала стечением множества факторов: опасной и ухабистой трассы, нестабильного болида, попавшего в занос на очень узком участке, возможных повреждений рулевой колонки или прокола, а также отчаянного пилотажа гонщика, не желавшего сдаваться до последнего.
Гибель Сенны изменила безопасность гонок навсегда
«Черный уик-энд» в Имоле стал потрясением не только для «Формулы-1», но и всего мира автоспорта. Гибель столь известного гонщика, как Айртон Сенна, запустила тектонические сдвиги в подходах к безопасности. Жизнь пилотов была поставлена в основу проектирования болидов и автодромов, а первые серьезные изменения появились уже по ходу сезонов 1994-1995 годов. Инженеры команд перестали пренебрегать безопасностью в угоду скорости, и, перед тем как выпустить машину с человеком на трассу, любые доработки проверялись гораздо тщательнее, чем раньше.
Что касается самих треков, то их владельцы устроили негласное соревнование по самым длинным зонам вылета и самым защищенным отбойникам, основательно реконструируя свои владения по новым стандартам. Просто всем стало ясно, что если ничего не менять, то в следующий раз «Формула-1» может и не приехать. К слову, в авангарде тогда шла злополучная трасса в Имоле, где кардинальным образом перестроили не только «Тамбурелло». И этот перелом, впоследствии спасший не одну жизнь коллег Сенны, стал столь же значим для наследия Волшебника, как и его незабываемые выступления, оставшиеся в памяти болельщиков навсегда.