Чемпион Евролиги, четырехкратный чемпион России и обладатель двух кубков России Артем Забелин после 20 лет профессиональной карьеры в родной стране за год сменил два иностранных клуба: в декабре 2023-го заключил контракт с «Минском», а в феврале 2024-го уже дебютировал за «Хапоэль» из Эйлата. Этот клуб считается крепким середняком чемпионата Израиля (два серебра в сезонах-2014/15 и 1997/98), но в текущем сезоне дела у команды не заладились. Когда Забелин официально стал игроком «Хапоэля», команда шла на последнем месте (две победы и 11 поражений).
Увы, но после перестановок в составе (вместе с Артемом клуб пополнил экс-форвард «Локо» Джауан Джонсон) ситуацию спасти не удалось — команда из Эйлата вылетела из высшего дивизиона. Впрочем, к Забелину не может быть никаких вопросов. Когда тренер Юрица Големац предоставлял игровое время российскому бигмену, то он приносил много пользы команде. Например, 17 очков и девять подборов с «Гней Герцлия» или 22 балла за эффективность в игре «Хапоэль» Беэр-Шева. В ряде же матчей чемпионата Забелин получал всего по 8-9 минут и не мог оказывать серьезного влияния на результат. Впрочем, Артем не унывает и рассчитывает продолжить карьеру в чемпионате Израиля. Об этом он рассказал в большом интервью «СЭ», где мы также обсудили прошлогоднее чемпионство с УНИКСом, игру против Криса Боша и лучших тренеров, встречающихся на баскетбольном пути игрока.
Вылет и отъезд легионеров
— Концовка сезона разочаровала?
— Да, очень обидно. Мы висели на волоске, особенно когда начали второй этап с трех поражений подряд. Однако в двух последних турах все было в наших руках. Если бы мы выиграли оба матча, то избежали бы вылета. Увы, но сделать это не получилось (одна победа и одно поражение. — «СЭ»). А вот наши конкуренты из «Хапоэль» Беэр-Шева выиграли два из двух и сохранили прописку.
— Крутая интрига, когда есть и борьба за выживание.
— Да. Последняя команда вылетает из высшей лиги, а победитель второго дивизиона поднимается в элиту. Все по спортивному принципу. Так что борьба на втором этапе была очень серьезная не только за место в плей-офф. Хотя могла сложиться и ситуация, когда ни одна команда не покинула бы высший дивизион. «Галиль Элион» из-за военных действий за весь сезон не сыграл ни одного матча дома. Если бы они оказались последними, то им бы сохранили место.
— За четыре месяца привыкли к новому чемпионату?
— Я бы не сказал, что надо было сильно привыкать именно к новому чемпионату. Баскетбол есть баскетбол. Вряд ли меня уже можно чем-то удивить в этой игре. Больше привыкаешь к бытовой жизни в другой стране. Настолько долго я еще не был вдали от друзей, знакомых, близких. Вот это было немного тяжело. Звал друзей приехать хотя бы на недельку, но сейчас, чтобы выехать в Израиль, нужно собрать очень большой пакет документов — плюс очень дорогие перелеты. Не помогли даже аргументы, что море в пяти минутах от моего дома. (Смеется.)
Ну и конечно, напрягала ситуация, что мы барахтались в борьбе за выживание. Иначе было бы еще интереснее. Причем, как я понял, команда только в этом сезоне так провалилась. И у этого есть объективные причины.
— Какие?
— Многие легионеры разъехались из-за военных действий. Остались только Элайджа Стюарт и Дейшуан Букер. Хотя последний еще и пропустил несколько месяцев из дисквалификации (сдал положительный тест на марихуану). Потом добавились мы с Джонсоном, но турнирная ситуация уже была тяжелой.
— А что скажите про местных ребят из вашей команды? Кто-то играет в сборной Израиля?
— Амит Зюсс — чемпион Европы до 20 лет, Идо Харелл выигрывал серебро молодежного Евробаскета, Джонатан Леви играет за сборную Израиля 3х3, но в национальной команде нет наших представителей.
— А как вам местное судейство? Насколько высокий уровень контакта?
— Сложно ответить на этот вопрос. Порой судьи дают порубиться, а порой следуют свистки за каждое касание. У всех рефери разный стиль.
— А как с посещаемостью матчей?
— Думаю, как везде. На лидеров народ собирается, на обычные матчи примерно ползала.
— Какой самый запоминающийся матч в плане атмосферы?
— Когда к нам приезжал «Хапоэль» из Тель-Авива. У них по-хорошему бешеные фанаты, которые заполнили, наверное, 3/4 нашего зала. Они создали крутую атмосферу. Ну и интересно было сыграть против «Маккаби».
— По уровню чемпионат Израиля уступает Единой лиге ВТБ?
— У нас есть четыре топовые команды и все остальные. У них три — «Маккаби» и «Хапоэль» Тель-Авив, а также «Хапоэль» Иерусалим. Если сравнивать остальные команды между собой, то, думаю, будет плюс-минус равенство.
Не жалею, что уехал. Хотелось попробовать свои силы в другом месте
— Расскажите про лимит на легионеров в Израиле.
— Если команда хочет получить бонус в конце сезона, то она не может использовать больше четырех легионеров в каждом матче. Если выпускаешь пятого хотя бы в одной игре, то остаешься без дополнительных выплат со стороны лиги. При этом есть команды, которые могут позволить себе отказаться от бонуса, поэтому используют больше иностранцев.
— Вы получили израильский паспорт. Не считаетесь легионеров?
— У меня отдельный статус. В команде может быть только один игрок с двойным гражданством, который не будет считаться легионером. Чтобы стать полноценным местным баскетболистом, надо отыграть в чемпионате Израиля три года. Это решение профсоюза игроков. Потому что в последнее время в лигу стало приезжать много американцев и европейцев, имеющих гражданство Израиля. Из таких можно собрать целую команду.
— С кем больше всего общаетесь в команде?
— Тоже пограничная ситуация. Я вроде и не с израильтянами, учитывая, что не знаю язык, но и не с американцами. Они обычно кучкуются друг с другом. Понял это еще в российских клубах, хотя с Джей Джеем (Джауан Джонсон) очень хорошо ладим. Отличный парень, очень открытый. Да и в целом ребята помогают, идут навстречу. Например, у нас не самые удобные выезды, часто приходится ездить на автобусах, и один из партнёров отдал мне свое место в автобусе, где можно вытянуть ноги.
— А как обычно проходят выезды?
— Обычно на матч мы летим на самолете: 30-40 минут до Тель-Авива. Обратно на автобусе — около 4 часов, но бывает и дольше. Если едешь, например, с Хайфы, то получается 5-5,5. Понятно, что не всем это по душе. Плюс американцы очень нервничают по поводу ракетных ударов.
— Эйлат в опасной зоне?
— Пара ракет прилетали. Мне тут же начали писать родные: когда уже вернешься? Успокаивал их, что в целом все тут все спокойно. Да и бомбоубежище в соседней комнате.
— То есть никуда спускаться не надо?
— В новых домах во всех квартирах есть комната с бомбоубежищем. У меня она соседняя со спальней. В старых домах надо выходить из квартиры.
— Вы в ветеранском возрасте решились на переезд в другой чемпионат. Не было сомнений?
— Нет. Хотелось попробовать свои силы в другом месте. И тут выпал такой шанс с Израилем, почему бы и нет. Нисколько не жалею. Кстати, все получилось довольно спонтанно. Я уехал из Минска в Москву, и мне пришло сообщение, что есть вариант с Эйлатом. Сразу согласился приехать, но контракт подписали только спустя три недели. У меня были проблемы со спиной, поэтому они хотели убедиться, что полностью здоров и могу выдерживать нагрузки.
— Рассчитывали получать больше игрового времени?
— Тут все зависит от тренера. Когда я получал свои минуты, то приносил пользу команде. Особенно в концовке чемпионата.
— Есть ли желание остаться?
— Да, хотел бы этого.
Шаббат и местная еда
— Начали учить язык?
— К сожалению, так и не нашел учителя, который мог бы заниматься со мной один на один. Тут есть возможность ходить в языковую школу, но там занятия проходят по вечерам, когда у нас тренировки. Если бы начал заниматься с февраля, то, думаю, уже мог бы говорить. А так запоминаю какие-то фразы. Все-таки это другая языковая группа, сложно перестраиваться. А вот письменный иврит — это еще сложнее. Смотрю, как они пишут — справа налево, — и становится не по себе.
— Местная еда понравилась?
— Очень. Шаверма, хумус, кебабы... Это балдеж.
— А сами часто ходите купаться?
— Не сказал бы. Походы на пляж сложно сочетать с тренировками. Это сильно расслабляет, и вечером можно провести слабое занятие. Еще момент — когда море в пяти минутах, то тебе становится лень до него дойти. При этом думаешь: когда сезон закончится, поеду в Москву и буду жалеть, что так редко купался.
— Есть какой-то момент в Израиле, который раздражает?
— Пожалуй, только шаббат, когда все заведения и 90 процентов магазинов закрываются. Город буквально встает, поэтому к субботам надо готовиться заранее. Еще есть проблемы с тренировками, которые можно начинать только в 19.30—20.00.
Если бы Родионов не забрал меня в «Автодор», то я, вероятно, так бы и играл по любителям
— Следите за Лигой ВТБ?
— Больше за НБА, но в курсе событий.
— За кого болеете в финале?
— Хочется, чтобы УНИКС еще раз взял чемпионство. Все-таки у ЦСКА и так очень много трофеев. Хотя шансы 50/50 (разговор состоялся до начала серии. — «СЭ»).
— С кем-то из игроков казанцев поддерживаете связь?
— Плотно нет, но если встретимся, то, конечно, обнимемся, будет что вспомнить. Особенно со Славой Зайцевым и Луи Лабери. Если выиграют, то обязательно напишу им поздравления.
— Лабери — душа компании?
— Он — шикарный. (Смеется.) Позер в хорошем смысле, всегда любит быть в центре внимания. Одевается со вкусом.
— А что скажите про Джалена Рейнольдса? У него довольно противоречивая репутация.
— Смотришь на Джалена на площадке и видишь нервозного и грубого парня, но за пределами паркета это совершенно другой человек. Невероятно добрый, веселый, всегда поддержит. С ним очень приятно быть в одной компании. Такой диссонанс между официальными играми и обычной жизнью.
— В прошлом году удалось всем вместе отпраздновать чемпионство или легионеры сразу разъехались?
— Да вы что... Корпоратив длился два дня, все на ушах стояли. Первый раз выиграть Лигу ВТБ — большой праздник для Казани. Мимо пройти было нельзя.
— В середине декабря прошлого года в возрасте 76 лет скончался бессменный президент саратовского «Автодора» Владимир Родионов. Насколько важную роль он сыграл в вашей карьере?
— Огромную. Если бы он не забрал меня в «Автодор», то я, вероятно, так бы и играл в Хабаровске по любителям. Также по ходу карьеры Владимир Евстафьевич несколько раз помогал мне с операциями и восстановлением. В 2015-м я вернулся в «Автодор», и он дал мне большую роль в команде. Так что лично для меня его смерть — очень печальное событие. Мои соболезнования родным и близким Владимира Евстафьевича.
— Не удалось вырваться на похороны?
— Нет, я был в Минске, но ездили мои родители. Отец и мама были на связи с Владимиром Евстафьевичем и после моего ухода из «Автодора» в 2019-м.
— Кого поддерживаете в НБА?
— Персонально болею за Николу Йокича. Расстроился, когда они проиграли решающий седьмой матч «Миннесоте» и потеряли шансы защитить титул. Тем не менее я болел за «Тимбервулвз» в противостоянии с «Далласом», но там, похоже, без шансов.
— В «Миннесоте» нравятся Карл-Энтони Таунс и Руди Гобер?
— Нет, я фанатею от Энтони Эдвардса. Молодой защитник выдает какие-то нереальные вещи.
— Сравнения с молодым Майклом Джорданом — не перебор?
— Мне кажется, что сравнения вполне обоснованы. При определенных раскладах Энтони может дотянуться до величия Его Воздушества. Главное, чтобы травмы не помешали. Видел и разные теории заговоров. Мол, они так похожи внешне, потому что Эдвардс — внебрачный сын Джордана. (Смеется.)
Лучшие тренеры в карьере: Мессина, Максивитис и Алимпиевич
— Когда вы играли за ЦСКА, то успели поиграть предсезонные матчи против клубов НБА. Часто о них вспоминаете?
— Только если случайно увижу какие-то хайлайты в социальных сетях или телефон покажет старые фото. Безусловно, сам факт присутствия на этих играх — невероятное ощущения. А когда в одной из игр меня выпустили на паркет, то был взрыв эмоций.
— И вам сразу надо было персонально играть против легенды НБА Криса Боша?
— Да. Немного потерялся на фоне Боша. (Смеется.)
— Могли бы назвать трех лучших тренеров в своей карьере? С кем приятнее всего было работать?
— Было приятно работать с Казисом Максвитис в «Парме». Очень понравился Душан Алимпиевич, хотя он и проработал в «Автодоре» довольно короткий период времени.
— Говорят, что он максимально жесткий...
— Когда жесткость идет ко всем игрокам, то ты ее не замечаешь. А если она избирательная — одного поглажу по головке, а другому напихаю, — это начинает нервировать. Душан был жесткий ко всем. Плюс у него хорошие идеи в защите. Не зря он сейчас так высоко котируется.
— Кого бы назвали третьим?
— Вообще лучшим бы назвал Этторе Мессину, хотя я у него почти не играл.
— Что скажите про Велимира Перасовича? Очень жесткий?
— Он очень требовательный и дотошный к мелочам. Если что-то не так сделали на тренировке, то всё переигрываем заново, пока не придем к тому, чего хотел тренер. При этом он дает результат и помогает игрокам прогрессировать. Посмотрите, каким в УНИКС приехал Димитриевич и каким он стал игроком сейчас. Это небо и земля. Велимир много пихал Нено, и это не прошло даром.
— После сезона в УНИКСе вы сделали операцию на спине, но вернулись уже в декабре.
— Все благодаря врачам из Спинального нейрохирургического центра. Низкий поклон им за такое высокое качество операции. Уже через 1,5 месяца я мог бегать. А до этого с кровати еле вставал. Кстати, после первой операции на позвоночнике я восстанавливался полгода.
— В целом травмы, конечно, помешали вашей карьере. Это особенность центровых?
— Больше мое наплевательское отношение. Поздно осознал, как надо относиться к своему телу, чтобы избегать серьезных повреждений.
— Сейчас подходите к тренировкам максимально дотошно?
— Очень слежу за проблемными местами — это колени и спина. Прихожу заранее, прошу позаниматься со мной тренера по физподготовке. Делаю много упражнений на баланс, занимаюсь с резинками.
— В идеале хотели бы доиграть до 40 лет?
— Так далеко не загадываю. Пока буду готов играть на высоком, буду пользоваться предоставленными шансами.