20 мая пройдет отчетно-выборная конференция Союза биатлонистов России, на которой будут выбраны руководящие органы СБР – президент, совет, правление и состав контрольно-ревизионной комиссии.
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
Главная интрига предстоящей в мае конференции – сохранит ли свой пост Михаил Прохоров. Но вопрос можно сформулировать и по-другому: останется ли Прохоров в биатлоне?
Нюанс важный. Бизнесмен может удержать кресло президента, предоставляющее оперативно-тактические полномочия, уйти в попечительский совет, что позволит ему заниматься чистым меценатством, или же вовсе распрощаться с популярным видом спорта. От кого это зависит? Рискну предположить, что исключительно от самого Прохорова.
Не учитывать его желание у выборщиков вряд ли получится. И не потому, что их согнут в силовой манере, вынудив опускать бюллетени в непрозрачные урны. Есть основания полагать, что многие регионы сами охотно проголосуют за нынешнего президента.
Интерес широкой публики к биатлону ограничивается сборной. Потенциально народ приветствует системное развитие вида спорта, но мало что об этом знает. В то время как для регионов, которые и будут выбирать президента, программа поддержки детско-юношеских школ или, к примеру, спортивных комплексов, – каждодневная жизнь. Обе программы финансируются Прохоровым. Он же выплачивает ведущим биатлонистам и тренерам гранты, пропорциональные их достижениям, а также обеспечивает еще ряд развивающих проектов.
Все это никак не связано с региональными программами, на которые тратятся местные бюджеты, а также с денежным содержанием сборной, возложенным на министерство спорта. Ведомство Виталия Мутко справляется со своей задачей ударно: коллега-француз, узнав от меня в Сочи приблизительный бюджет российской команды (10-12 миллионов евро в год), едва не проглотил колпачок от ручки.
Если Прохоров насовсем распрощается с биатлоном, сборная лишится одного-двух чартеров в году, здорово облегчающих логистику, а сборники – очень жирных премиальных за медали Олимпиад и чемпионатов мира. (Победители Ванкувера, по имеющейся информации, получили от президента РФС полмиллиона долларов каждый). Кроме того, уйдет ряд спонсоров, которые были подтянуты к сборной в характерном стиле специально под домашние Игры. Но занимался этим, понятно, не Прохоров.
В остальном для сборной мало что изменится: никто не поставит команду на деревянные лыжи, не начнет селить в хостелах и кормить "дошираком". А вот школы и спорткомплексы, скорее всего, подтянут пояса. Что и способно подтолкнуть ряд регионов к выдвижению и поддержке кандидатуры Прохорова.
Совершенно другой вопрос – спортивные заслуги нынешнего руководства СБР. Общественное мнение ориентируется на то, что медалей при Прохорове стало меньше. Мало кого волнуют вполне объективные, быть может, трудности: допинговый скандал пятилетней давности, заставивший изменить подход к подготовке команды, смена поколений в женской сборной, отсутствие однозначных тренерских кандидатур. В тени остается даже подросшая ударная бригада наших биатлонных мужчин, которым не всегда хватает лишь стабильности. Медали, победы, подиумы – на эти вечные критерии не влияют никакие объективные трудности. Результат всему голова.
Прекрасно это понимая, команда Прохорова предприняла ряд шагов, которые, впрочем, не столько спасли, сколько раздраконили ситуацию. Первый звонок прозвучал по ходу второго этапа эстафеты на ЧМ-2011 в Ханты-Мансийске, когда был уволен женский тренер Анатолий Хованцев. Вистов СБР то решение не добавило не только ввиду его резкости, но и потому, что лучше после импульсивной отставки, в общем-то, не стало. И это означало, что причины неудач не найдены, а руководство пытается справиться с проблемой путем слепого перебора тренеров.
Столь же неожиданное решение – разбиение женской команды на группы Вольфганга Пихлера и Владимира Королькевича. Революционное само по себе, оно: а) поставило спортсменок, совершенно не знакомых с одним из тренеров, перед сложным выбором; б) вернуло в команду специалистов туринского "разлива", что выглядело как откат на прежние позиции и отсутствие внятных шагов вперед; в) продемонстрировало сомнения СБР в правильности курса.
Впоследствии пункт "в" подтвердился. Одни тренеры по ходу сезона задвигались, другие искусственно вводились в команду в ранге советников с неясными полномочиями, третьи активно критиковали происходящее со стороны. В итоге возникла ситуация, когда едва ли не каждый член сборной получил возможность видеть причины неудач в неподходящем тренере, а не в себе. Что и обернулось несколькими демаршами.
В сухом остатке имеем следующее. За полтора месяца до выборов плюсы и минусы смены руководства СБР размыты и неочевидны. При том, что вероятность отказа Прохорова от президентства, по моим данным, велика. Думаю, он мог бы откликнуться на настоятельные просьбы остаться. Но прозвучат ли они?
Станет ли бизнесмен лично продвигать преемника, если решит перейти в попечительский совет? И каков, кстати, список преемников? Что у них за программы, какие штабы и финансовые возможности?
Ясно другое. Если Прохоров решит сохранить президентство, ему придется многое менять. Четко структурировать тренерскую схему, тщательней просеивать молодежь, искать способы борьбы с отраслевой клановостью, положить конец допинговой безнаказанности. Очень трудная работа. Поэтому вряд ли кто-то удивится, если бизнесмен возьмет самоотвод.