– Что вас больше всего поразило в этой истории с обысками штаб-квартиры IBU и сообщениями о массовых допинг-случаях в российской команде?
– Да после всех последних историй меня уже ничего не удивляет. Когда россиян не пустили на Олимпийские игры, можно было предположить, что последует продолжение. С учетом предстоящих выборов президента IBU понятно, что антироссийская партия войны будет предпринимать максимум усилий, чтобы выбить почву из-под ног тех, кто еще поддерживает Россию. Тюмень ведь продолжает говорить о своих амбициях, она по-прежнему хочет провести чемпионат мира. Пока все упирается в восстановление РУСАДА и признание доклада Макларена, что, конечно, невозможно. Обидно, что достается даже тем спортсменам, которые давно закончили и имели прозрачную репутацию.
– Вы о Евгении Устюгове?
– Интервью Мартена Фуркада появилось неслучайно. Ведь в Ванкувере вторым в масс-старт вслед за Женей, которому теперь приписывают анормальные показатели биологического паспорта, был как раз француз. В этом смысле ситуация очень тревожная.
– Вообще много тревожного. Появилась информация о допингововых нарушениях 17 из 22 биатлонистов нашей сборной последнего созыва.
– Я так понял, что нет претензий к четверке, которая выступала на Олимпийских играх. А вот по всем остальным – сложно. Очень это все непонятно. Вот возьмите Екатерину Глазырину, которая отстранена, но продолжает тренироваться и надеется вернуться. Однако она до сих пор не получила никакой информации. Что это за такое временное отстранение, которое длится несколько лет? В общем, готовиться нам нужно к самым разным вариантам развития событиям, но точно не к хорошим. Практика последних лет показывает, что лихорадить нас будет еще долго.
ЕСЛИ ВЕКТОР РАЗВИТИЯ УЙДЕТ В СТОРОНУ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ – ЭТО ЗАГУБИТ БИАТЛОН
– Может быть, это некий посыл и остальным федерациям, которые не идут на поводу у ВАДА? Вот Бессеберг настоял на том, чтобы заключительный этап Кубка мира все-таки прошел в России – и привет.
– Безусловно, это сыграло роль. И в этой связи нам всем важно поддержать Тюмень. Ведь, делая это, мы поддерживаем позиции всей страны. Еще там все понимали, что ситуация тревожная. Несмотря на это, Тюмень провела выдающийся этап Кубка мира. Это признали все, кто там был. Ни у кого из иностранцев не было претензий ни к логистике, ни к еде. Больше того, были два показательных случая. Норвежцы питались отдельно и когда им потребовались дополнительные мясные продукты – их просьбу удовлетворили моментально. Итальянцы хотели больше пармезана. У нас, с учетом санкций, с ним сейчас вообще не очень, но директор "Жемчужины Сибири" в течение двух часов решил и этот вопрос. Все были в восторге и в этой связи мы ожидали, возможно, несколько иной реакции от некоторых российских спортсменов, которые увлеченно тренировались на этой базе на протяжении нескольких последних лет.
– Насколько вероятно, что наш биатлон повторит печальную судьбу Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА)?
– Судя по близости предстоящих выборов президента IBU и жестким высказываниям некоторых зарубежных спортсменов, я уже ни чему не удивлюсь. И сейчас особенно важно вести грамотную международную работу. У нас же первый вице-президент IBU Виктор Майгуров, по сути – второй человек в мировом биатлоне. Он принял решение баллотироваться на пост президента СБР, но, может быть, с учетом нынешней ситуации, важнее максимально сконцентрироваться на внешних проблемах? Нельзя нам терять позиции. Мы постоянно сетуем, что наших представителей не хватает в международных федерациях. И, может быть сейчас, им не соперничать с Драчевым, а каким-то образом объединиться? Нужно направить все силы на внешнюю политику.
Многие понимают, что, если сейчас вектор развития биатлона будет уходить в сторону США и Канады, это загубит вид спорта. В Северной Америке биатлона нет. Там это – местечковый, практически любительский вид. Такого этапа, как в Тюмени, они не проведут никогда.
НАМ ВАЖНО ОБЪЕДИНИТЬСЯ
– Насколько мне известно, Бессеберг тоже считает, что североамеринканский президент IBU – а это вероятно – плохо для его вида спорта. И поэтому раздумывал над тем, чтобы остаться еще на один срок.
– Это действительно так. И с этим его решением во многом и связана нынешняя активность правохранительных органов. Понятно, что политика тут крепко замешана. Если все знали про проблемы с сокрытием каких-то данных, биопаспортов и телевизионных прав, что же вы раньше не приходили? Почему именно сейчас, когда до выборов осталось несколько месяцев?
И это может далеко зайти. Сейчас с презумпцией невиновности большие проблемы. Это всего касается – и разоблачений в Голливуде, и спорта. А уж про российский спорт вообще не говорю. Все идет как под копирку: показания Родченкова, который вдруг резко активизировался за несколько часов до начала обысков, плюс показания анонимных свидетелей. Ключевое слово здесь – анонимных.
В этом смысле сейчас как никогда актуальны слова о том, что всем нам нужно объединиться. Если будут продолжаться разброд и шатание в СБР, чехарда с тренерами, спортсмены продолжат позволять себе резкие и непонятные высказывания – мы навредим сами себе. Будет наступать на те же грабли и снова получать по лбу. В этом смысле быть по уши в майонезе точно не хочется.