Антон Шипулин. Родился 21 августа 1987 года в Тюмени. Женат, двое детей.
Бронзовый призер Олимпийских игр (2010). Чемпион мира (2017). Шестикратный призер чемпионатов мира. Обладатель малого Кубка мира в зачете масс-стартов (2014/15).
Завершил спортивную карьеру в 2018 году. Депутат Государственной Думы, член фракции «Единая Россия».
Шипулин не руководит российским биатлоном, но последнее время принимает активное участие в происходящих в нем процессах. Именно он на протяжении нескольких часов общался с нашим чемпионом мира Александром Логиновым сразу после полицейского рейда в Антерсельве, и в итоге сумел уговорить Логинова продолжить выступать.
А еще Шипулин неожиданно остался без титула олимпийского чемпиона Сочи-2014, так как его товарищ по победной эстафете Евгений Устюгов дисквалифицирован. Теперь за ту награду предстоит долгая борьба в суде.
Но начали мы разговор с Антоном, конечно, с самой актуальной темы — прощания со спортом его давнего соперника француза Мартена Фуркада.
— Сегодня объявил о завершении карьеры Фуркад. Что чувствуете?
— У меня давно было предчувствие, что в этом году Фуркад закончит. Считаю, он все правильно сделал. Ему на пятки наступают соперники из своей же команды, а самые яркие годы, наверное, уже позади. Можно было, конечно, еще помучить себя и бегать дальше. Но с каждым годом все было бы только хуже.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Anton Shipulin (@anton_shipulin) 14 Мар 2020 в 1:46 PDT— Теперь норвежец Йоханнес Бе будет выигрывать вообще все подряд?
— Пока он фаворит, который на голову выше всех. Но новые фамилии появляются практически каждый сезон. Смотрите, как добавила сборная Франции...
Говорить о прошлом или нет — решать Логинову. Это только его жизнь
— Вы три часа общались на чемпионате мира в Антерсельве с Александром Логиновым. О чем?
— Саша по характеру более закрытый, чем я и многие другие спортсмены. Мы говорили сразу после полицейского рейда, и конечно, Саша был очень разочарован. Он был вымотанный, невыспавшийся, злой. Тогда он решил не выходить на масс-старт. Я уговаривал, чтобы он ни в коем случае не завершал сезон, а съездил домой, отдохнул и продолжал бегать. Увидим ли мы его в следующем сезоне, я не могу сказать. Надеюсь, в ближайшее время мы с ним где-то еще встретимся и обсудим. Как любой болельщик, конечно, я хочу видеть его на трассе.
— Вам понятны его мысли о завершении карьеры? Со стороны это выглядит странно: одно дело вы закончили после аналогичного полицейского рейда, уже имея за плечами титул олимпийского чемпиона и в возрасте за 30. И другое — Логинов, в расцвете сил, только что став чемпионом мира. Как можно в такой момент взять и уйти?
— Я закончил не после полицейского рейда, а по стечению нескольких обстоятельств. Что касается Саши, давайте будем честны: ему уже 28 лет. Это возраст, когда пора задумываться о том, что молодые соперники быстрее восстанавливаются, лучше адаптируются к каким-то трассам. Мы не можем ему приказать, у него своя голова на плечах. Что бы он ни решил, к этому нужно отнестись с уважением.
— Вы принимаете его упорное молчание по поводу допингового прошлого?
— Скрывать не буду, мы это обсуждали. Но тут, опять же, решать самому Саше. Это только его жизнь.
— Вы можете себя представить на его месте?
— Это некорректно. Я не буду отвечать на этот вопрос.
Сейчас команды нет, все сидят по разным углам
— Как вам в целом сезон в исполнении российской сборной?
— По пятибалльной шкале поставлю «три с минусом». Есть золотая медаль чемпионата мира, но в целом по сезону команда смотрелась очень плохо. Нет смысла кого-то выгораживать, потому что все видели: по сравнению с прошлым годом у нас нет никакого прорыва, а скорее есть регресс. Если бы не медаль Логинова, сезон можно было бы считать полностью провальным. Впереди большая работа для тренеров и руководства, потому что так оставлять подготовку команды нельзя. Надо что-то менять.
— По поводу медали Логинова есть разные мнения, чья это заслуга: его личных тренеров или все-таки тренерского штаба сборной?
— Прежде всего, это заслуга самого Логинова, его умения сконцентрироваться в самый нужный момент. А уж кто ему больше помог, лучше спросить у него самого.
— Вы понимаете президента Союза биатлонистов России Владимира Драчева, который в интервью сказал, что время Евгения Гараничева проходит и «Акела промахнулся»?
— Он так дословно сказал? Владимир Петрович взрослый, опытный человек, ему решать, что и кому говорить. Может, я бы сформулировал это мягче: Жене стоит задуматься о том, чтобы завершить карьеру. Но с другой стороны, ведь ничье место он не занимает. Если молодые его не обыгрывают, он имеет полное право оставаться в команде столько, сколько сам считает нужным. Рано или поздно его время уходить все равно настанет. Так происходит у всех, даже у Фуркада.
— Как вам условно «молодое» поколение нашей команды — Латыпов, Поршнев?
— Я бы не сказал, что это прям молодежь. У них были хорошие моменты, как в Нове-Место, но в целом, нужен более системный подход. Нельзя надеяться на людей, которые проявили себя в одной гонке. Нужно возвращаться к периоду, когда вся команда была очень сильной и, главное, сплоченной. Сейчас же как таковой команды нет. Все сидят по разным углам, и это, я считаю, ключевая проблема российского биатлона.
— А почему так происходит?
— Все зависит от руководства и тренеров. Сейчас не хватает какого-то связующего звена, которое всех объединит. Например, у нас был тренером Аликин — никого не подпускал, всех держал в кулаке. Мы понимали, что в любой ситуации он за нас будет стоять горой. Или потом я работал с Крючковым — та маленькая команда была лучшей в моей жизни. Мы реально были как семья и могли друг за друга перегрызть глотку.
Хочу верить, что есть шанс сохранить олимпийское золото
— Насколько вы были готовы к тому хейту, который обрушился на вас после избрания в депутаты?
— Я всегда переживал по поводу комментариев в Интернете. И честно скажу, я был к такому не готов. Сейчас уже потихоньку адаптируюсь, начинаю понимать, что без этого в политике никак. Но когда начинают проклинать или обзывать членов моей семьи, это все равно выводит. И самое обидное, что чем больше ты делаешь, тем больше негатива получаешь в ответ. Поначалу даже руки опускались, думал: «Вот зачем я так убиваюсь? Прилетаю из Москвы домой, пару часов провожу с семьей, а потом опять еду по делам?..» Но потом ты видишь реальные результаты, и это помогает продолжать.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Anton Shipulin (@anton_shipulin) 14 Фев 2020 в 8:04 PST— Насколько сейчас сильны ваши политические амбиции? Вы определенно хотите заниматься по жизни именно этим?
— Мне нравится помогать людям. Я ведь и до этого работал в Общественной палате, у меня есть благотворительный фонд. Но для депутата все-таки на первом месте законодательная деятельность. Сейчас у меня есть уже три законопроекта, и это очень интересный опыт. Ни в каких книжках такого не прочитаешь. Я не лезу в темы сельского хозяйства, например, а действую в тех областях, в которых разбираюсь — спорте, некоммерческой деятельности, которой я занимаюсь десять лет. И еще два-три направления.
— Тогда вопрос по спортивному законодательству: как вы относитесь к введению уголовной ответственности за применение допинга?
— Хорошо отношусь. Если интересно мое мнение, я за ужесточение ответственности. Пусть будут штрафы, уголовное преследование. Но самое главное, что наказывать надо не только спортсменов, а тренеров и руководителей. Потому что чаще всего виноваты те, кто уже с юного возраста предлагают своим спортсменам нечестную игру и провоцируют распространение допинга.
— Что скажете о том, что можете лишиться олимпийского золота Сочи-2014 из-за дисквалификации товарища по эстафете Евгения Устюгова?
— Я сильно переживаю ту ситуацию. Хотел бы помочь Евгению, предлагал ему адвокатов, но он сказал, что его делом и так занимаются грамотные специалисты. Сам подать иск и участвовать в процессе я тоже не имею права. Так что остается только ждать и верить в благополучный исход.
— Вы в него верите?
— Конечно. Надежда связана с тем, что положительных проб не было. По словам адвокатов, все строится на показаниях Родченкова и базе LIMS. Поэтому шансы есть. По крайней мере, я очень хочу в это верить.