Не радует, что в сборной России нет пулевиков
– Сергей, прежде всего – какой у вас сейчас статус? Чем занимаетесь?
-Я работаю в спортивной школе в Свердловской области, тренирую пулевиков. Из стрельбы я и попал в биатлон, работал в сборной в 2012 – 2016 годах. Пришел как тренер Алексея Слепова в 2012-м, затем пригласили работать со всей командой. Два года с Лопуховым, год с Касперовичем и год с Гроссом.
– Почему ушли?
– Как бы помягче сказать… У меня нацеленность на работу со спортсменом напрямую, а не с тренерским составом. И у нас получалось. К тому же сейчас у самого много ребят. Биатлон тоже не забываю. Сейчас тренирую предпринимателя Сергея Мишкина, он выигрывал чемпионат мира среди ветеранов. С Евгением Гараничевым периодически встречаемся, общаемся.
– Итог своей работы считаете положительным?
– Тот же Женя Гараничев при Касперовиче в первую половину года имел 92 процента попаданий. Ну а дальше… дальше моя деятельность закончилась намного раньше, чем должна была. Ворошить это не хочу. Когда звали – обсуждали, вырабатывали решения. Перед этим сезоном тоже позвали – с юношеской сборной России работать над техникой стрельбы. Но у меня маленько другие планы – масса спортсменов. Чемпионаты России, другие турниры. Олимпийский цикл у нас в разгаре.
– Как вам результаты прошедшего сезона в биатлоне?
– В этом году поменялся тренерский состав. Надо давать время, чтобы люди работали. А у нас привыкли: сегодня тренера поставили – завтра дай результат. Ребенок тоже из роддома не убегает на своих ногах.
Но то, что пулевиков в сборной сейчас нет, не радует. Может быть, это отношения между видами спорта такое. Член правления СБР Юрий Дмитриевич Векшин звонил перед сезоном, приглашал. Но я отказался, если работать – то системно, а предложение было приехать, посмотреть, а потом решат, как быть дальше. Дайте время – мы выдадим результат. Мы же стрелки. Во Франции, например, пулевики в сборной есть. В Корее у Тимофея Лапшина подключались.
Лишний круг Гараничева? Иногда такие вещи вызывают смех
– Раз вы сказали про Гараничева, не могу не спросить про историю с лишним кругом на чемпионате мира. Что это было?
– (Смеется.) Женины приключения – это да… Я сам дома подпрыгнул, подумал: "Куда ты побежал?" Иногда такие вещи смех вызывают. Спортсмены пашут днями, человек настолько уходит в себя, что забывает все. Осуждать Женю не буду. На тренировке, бывает, между мишеней попадают – она закрывается. А Леха Слепов тоже в первой гонке на Кубке мира четыре круга вместо трех побежал, помню.
– Про историю о контракте с СБР можно вас спрашивать?
– Я об этой ситуации знаю, но это же, если профессионально посмотреть, рабочая ситуация. Предложили контракт, что-то не понравилось, поспорили, обсудили, договорились. Я не понимаю, почему это начало утекать в публичное пространство, зачем из этого сыр-бор устраивать? Спортсмены же все мониторят, все должны быть по одну сторону баррикад, на сборную России работать.
– Вам не кажется, что в этом году много таких нестандартных ситуаций в нашем биатлоне? Вспомнить хотя бы про сложности с разрешениями на винтовки в Северной Америке.
– (Вздыхает.) Могу сказать, что когда работала команда Прохорова, были разные люди, но делалось все, чтобы никаких проблем ни тренеры, ни спортсмены не испытывали. Сейчас новые люди пришли, может, им рабочих рук не хватает? Ну, разберутся со временем, наверное. А вообще мы живем в такой замечательной стране, где иногда документы могут подать на две недели позже нужного. Бывает. Но что произошло тогда перед Канадой и США – честно, надо узнавать не у меня.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Martin Fourcade (@martinfourcade) 10 Янв 2018 в 11:47 PSTЛогинов – интересный парень
– Какова главная тенденция современного биатлона? Скорострельность?
– В стрельбе есть понятие – мудрый стрелок. Он легко варьирует свои возможности – если чувствует силы в ногах, стреляет посвободнее, и наоборот. Мы ездили на сборы во Францию, к Фуркаду. Они там со Слеповым работали, на первом Алексей его напугал, за 19 секунд "ноль" положил. А на втором Фуркад ответил тем же "нолем", а Леха все завалил. Фуркад трепетно относится даже к самому нажатию на спусковой крючок, точно выбирает темп, мыслит вдолгую. Все зависит от функционального состояния, на усталости быстро не поработаешь.
– Логинов – мудрый?
– Сашка – интересный парень. Он может и быстро работать, и медленно – и все закроет. Он адекватно анализирует, воспринимает информацию, может спокойно разбирать ошибки не один час. Вообще все наши биатлонисты – молодцы, не стесняются ошибок, спросить, что делать, обсудить. Это хорошо. Решение же принимается не диктаторски тренером, а всеми вместе.
– Почему у Гараничева такого прорыва, как у Александра, не получается? Временами ведь он очень силен.
– Женька становится мудрее с возрастом. Постепенно ты начинаешь получать удовольствие от любимого дела, тогда и в личной жизни все будет прекрасно, психология будет в порядке.
– Но в этом сезоне на него как раз оказывалось серьезное психологическое давление. Как апофеоз – отказ от эстафеты на чемпионате мира.
– Общество всегда сомневается, это нормально. Но тренеры сомневаться не должны, им надо работать, чтобы вывести человека из этого состояния. Я ему звонил: "Женя, ты что эстафету-то не бежишь?" Говорит: "Я не побегу, и все". Я ответил, что ему принципиально надо бежать, мол, оставь ты эти мысли в прошлом. Человеку свойственно ошибаться, даже машины ошибаются. Надо просто делать выводы. Затянул время на первый выстрел – разобрал, исправил. Если нам всем сейчас взять листочек и составить список своих ошибок, то всю бумагу израсходуем.
– Он услышал вашу аргументацию?
– У нас всегда с ним откровенные разговоры. Мы часто созваниваемся после гонок. Но я могу только предлагать, это не панацея. Есть тренеры сборной, которые его ведут. И он может послушать их мнение, мое, других людей и сам принимает решение.
Когда спортсмену дают мастера спорта, он требует к себе особого отношения
– Реально ли консультировать человека по стрельбе, смотря трансляции?
– Если хорошо показывают, то все видно. Основное – дыхание, работа мышц, наведение на мишень, скорость, точность движений корпуса, работа с ветром.
– В этом году мы неплохо стреляли, особенно девушки. Заслуга Гурьева, тренеров?
– В любой стрельбе большая заслуга тех, кто закладывал базу. Ко мне приходила Света Слепцова после спада, позанимались – решили проблемы. Потому что база есть. А многие биатлонисты из-за неправильной базы страдают и потом обречены с ней бороться.
– У нас таких много?
– У нас немного другая ситуация. Многие ребята и в пулевой стрельбе, и в биатлоне попали на технологический переход. Когда в других странах по полной используют науку и медицину, целые центры работают, у нас еще советские методики. Это было еще в начале 2010-х. Я помню, как сборная России по стрельбе готовилась по таким методикам к Олимпиаде-2012. Приехали, вроде бы все правильно – а результата нет. Другие ушли далеко вперед. Сейчас мы везде вводим новые методики, и результаты стали идти в гору. Плюс был ментальный разрыв – люди новой формации, а тренеры старой. Происходит недопонимание. У нас давно уже информационное пространство, и это многих психологически ломает. В биатлоне это тоже есть.
– В смысле соцсети?
– Не только. Быстрее поколения меняются, все ускоряется. И многие берут из нового не то, что нужно. Мы – люди из Советского Союза еще, нас не надо было заставлять тренироваться, идеология играла большую роль – неважно, какой она была. Теперь пришли деньги. И когда спортсмену дают мастера спорта, он начинает требовать к себе особого отношения, в том числе финансового. Я говорю молодым ребятам: деньги – это нормально, но вы работаете ради своего будущего, раскрытия таланта, а не чтобы что-то вечером купить.
Иногда мы боимся ввести методики, которые есть на Западе
– Вы сказали про науку. Ее помощи нашему спорту не хватает?
– Не буду говорить категорично, но Рикко Гросс был очень дотошен в этих вопросах, у европейцев она подключена сильнее. Винтовки становятся суперсовременными, и все должно учитываться, вплоть до темперамента человека. Флегматику подходит менее скоростной патрон, например. Надо искать и индивидуально к каждому подходить. А в России… иногда мы боимся ввести что-то с Запада, что есть у норвежцев, немцев. А иногда просто знаний не хватает, чтобы информацию обработать.
– Почему у Гросса не получилось в сборной России задержаться?
– Гросс – человек со знаниями. Но нам свойственно рубить головы сразу, через год. Вы поймите человека, дайте ему, что надо. В следующем году опять ошибемся в подготовке, и опять будут требовать отставок. Зачем?
– Но у Гросса был хороший контракт, наверное, спонсоры хотят увидеть результат.
– Конечно. Но надо определиться – если мы приглашаем специалиста разово, то спрос сразу. А если мы работаем на будущее – то дайте человеку подготовить новую команду и время до конца олимпийского цикла в 2022 году, шесть лет.
Мне нравилось, как он общался со всеми, как в футбол играл. Это наши всегда хотят взять мячик и к воротам убежать, а он в пас играл, схемы рисовал. В Рупольдинге у него дома были. В Европе другой уровень культурного развития. По обочине бежишь – тебе рукой по-дружески машут, а у нас тебе пожелают в лес свалить.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Anton Shipulin (@anton_shipulin) 6 Июл 2019 в 9:06 PDT– Вы сейчас работаете в Екатеринбурге. С Антоном Шипулиным не пересекаетесь?
– Буквально вчера. На стрельбище "Динамо" с родителями. Отец у него стрелял, мама на рубеже разминалась. А он на роллеры встал, побегал. Я ему сказал, что летом всего три месяца, надо еще приходить. Он согласился.
– У него сейчас предвыборная кампания, не до этого, наверное.
– Про это не говорили. Я не из его округа. (Смеется.)
– Не обидно, что он ушел так рано?
– Антон принял собственное решение. Он был заводилой команды, он адекватный человек.
– Дадите прогноз – наш биатлон будет идти вверх или скорее стагнировать?
– Ключевое – это чтобы работали все вместе: наука, медицина, тренеры. Если будет так, будут медали. Потому что в маленькой олимпийской медали есть кусочек этого всего, от правильного питания до родительского воспитания.