Ушла из Олимпийского комитета по меркантильным соображениям
– После вынужденного ухода Зубкова вы были назначены временно исполняющей обязанности. Накануне Московская федерация выдвинула вас на пост президента. Зачем вам бобслей?
– Я долго сомневалась. Не потому, что не верю в собственные силы и не понимаю, что делать, а потому что осознаю ответственность. Я была далека от бобслея как от вида спорта, но считаю, что в федерации, как и в любой компании, президент – это прежде всего администратор, который должен создать условия для процветания и развития. Моя задача - обеспечить финансирование, выстроить отношения со всеми заинтересованными структурами внутри страны и на международном уровне, активно способствовать развитию региональных федераций, помогать спортсменам и следить за соблюдением спортивного принципа....
– Последнее время вы были связаны с Международным олимпийским комитетом. Что стало с этой работой?
– Я состояла в ряде комиссий в МОК и в Ассоциации национальных олимпийских комитетов. Мои связи с международными спортивными структурами давно переросли из бизнеса в дружбу. За время, которое прошло с заявочной кампании Сочи-2014, мы столько раз общались, спорили, ссорились и потом мирились... У меня отличные отношения с ВАДА, с МОК, с международными федерациями. Как бы нескромно ни звучало, вряд ли кто-то намного лучше меня сможет на этом уровне разруливать вопросы. Это моя самая сильная сторона. Я думаю, совместно с международной федерацией бобслея, мы перевернем непростую страницу в наших отношениях и постараемся вернуть в Россию этапы Кубка мира. Неофициально я уже говорила на эту тему с президентом Иво Ферриани, и все складывается вполне позитивно.
– Мы виделись с вами на Олимпийских играх в Пхенчхане и ряде заседаний ВАДА, но сложилось впечатление, что тогда вы не сотрудничали с российской стороной.
– В то время я уже ушла из Олимпийского комитета России (Аникина возглавляла там международный департамент, – Прим. "СЭ"). Ушла исключительно по меркантильным соображениям, меня не устраивала оплата труда. Я все-таки довольно дорогой сотрудник. Но я вспоминаю о своей работе в ОКР с Александром Дмитриевичем Жуковым как об одном из самых ярких и интересных периодов в жизни.
Я перешла в компанию, которая тоже имеет косвенное отношение к спорту – главой является Юрий Рейльян, который во времена оргкомитета работал под руководством Дмитрия Козака и контролировал строительство всех спортивных сооружений в Сочи, в том числе и санно-бобслейной трассы. Сейчас наша компания занимается строительством железных дорог по всей стране. Мой руководитель, в том числе, поддерживает меня во всей моей деятельности, связанной со спортом.
Но когда я ушла из ОКР, естественно, что я перестала быть частью команды и уже не принимала участия в решении конфиденциальных вопросов. Тем более, там остались и пришли новые очень сильные сотрудники, которые вели все темы. Я же со своей стороны могла только переживать. На уровне дружеского общения, мы не раз обсуждали эту тему. Очень рада, что РУСАДА было восстановлено и считаю, что с российской стороны, как ОКР, так и Минспорта, в урегулировании этого кризиса все было сделано очень правильно.
– Если вам удастся возглавить российский бобслей, вы готовы уйти из бизнеса?
– Нет, я не планирую этого. Значительную часть времени я все равно буду уделять своей основной работе. Считаю, это даже правильно: моя репутация должна быть абсолютно прозрачна. Я прихожу в бобслей не для того, чтобы на нем заработать. Деньги я буду зарабатывать в другом месте, а в спорте буду создавать команду, делегировать полномочия и делать все возможное, чтобы наш спорт получал должное финансирование.
Спускалась по трассе в одном бобе с Фетисовым
– При Михаиле Прохорове вы работали исполнительным директором Союза биатлонистов России. Откуда в вашей жизни возник бобслей?
– Я покривлю душой, если скажу, что влюбилась в бобслей с первого взгляда. Биатлон мне изначально, если честно, нравился больше. Но я дружила с Валерием Лейченко, который был одним из ярких идеологов строительства в России санно-бобслейных трасс. Во времена работы в "Интерросе", на этапе заявочной кампании "Сочи-2014", первым объектом, который я строила под руководством Владимира Потанина, был Тирольский домик. Впоследствии он стал официальным домом федерации бобслея во время Олимпийских игр. Потом, уже при Никите Музыря, я вовлеклась в работу федерации, где отвечала за международную деятельность. Так получалось, что жизнь постоянно сталкивала меня с бобслеем. Во время заявки Сочи в Санкт-Морице мне совершенно неожиданно представилась возможность даже совершить спуск.
– Это очень страшно.
– Не говорите! Вместе со мной в бобе был Вячеслав Фетисов, а управлял, конечно, профессиональный спортсмен.
– А Фетисов разгонял боб?
– Фетисов поддерживал меня. Если честно, я думала, что это будет что-то вроде американских горок. Но я не то что по сторонам не могла смотреть – я головы поднять не могла! Меня вдавило в боб, кидало во все стороны... Такое впечатление, что на тебя давят сверху несколько тонн. Не представляю, как на такой скорости наши спортсмены умудряются не только ровно сидеть, но еще и управлять!
– Если показать вам нынешний состав сборной России – вы там всех знаете в лицо?
– Теперь – знаю. Ночами следила по телевизору за этапами Кубка мира, стала переписываться с кем-то из спортсменов, поздравлять с успешными выступлениями наших скелетонистов. Планирую поездку в Канаду на чемпионат мира, где хочу познакомиться со всеми лично. Ведь спортсмены стоят в центре любой федерации, именно их интересы должны учитываться в первую очередь.
– Это уже начало предвыборной кампании?
– В каком-то смысле да. Но и просто как исполняющий обязанности я должна быть на чемпионате мира и поддерживать свою команду.
– У вас уже есть информация, кто станет вашим конкурентом в борьбе за пост президента федерации?
– Знаю, что свой кандидат будет у федерации Красноярского края. Но пока нет информации, кто именно. Но это нормально, я как раз рада конкуренции. Чем больше идей и заинтересованных людей – тем лучше для российского бобслея и скелетона. В любом случае, кто бы ни победил на выборах, все региональные федерации должны объединиться и работать как одна команда в интересах развития нашего спорта.
– Какую позицию занимает ушедший с поста президента Александр Зубков?
– Он не имеет права каким-либо образом вмешиваться в этот процесс. Но по-человечески он поддерживает меня.
Зубков пользовался поддержкой у международной федерации
– Как вы относитесь к тому, что Зубков уже после решения Спортивного арбитражного суда о своей дисквалификации оставался во главе федерации?
– С точки зрения конъюнктуры, возможно, имело смысл уйти и не возбуждать общественное мнение. Но с другой стороны, если Саша считает себя невиновным и летом в момент выборов получил поддержку со стороны международной федерации, то зачем ему было отступать? Я уважаю людей, которые имеют смелость до конца отстаивать свою позицию. Саша снова пошел в CAS, и хотя, как разумный человек, я понимаю, что шансы на успех минимальны, я искренне желаю ему удачи. Если все получится, в очередной раз мы сможем доказать, что многие обвинения, которые основаны лишь на показаниях Родченкова, беспочвенны.
– Вам не кажется, что именно Зубков своей настойчивостью спровоцировал тот самый кризис в отношениях с международными структурами, который вы сейчас собираетесь урегулировать на посту президента?
– Нет, я так не думаю. Саша всегда пользовался поддержкой на уровне международной федерации. Если бы Иво Ферриани сказал ему не идти на выборы, Зубков, скорее всего, так бы и сделал. Когда я говорю о международном кризисе, я не имею в виду конкретно ситуацию вокруг Зубкова. Скорее, это репутация вида спорта в целом, которая омрачена проблемами допинга. Тут очень много политики, все крайне затянуто и сложно. Кстати, пару недель назад наша федерация подписала договор о сотрудничестве с РУСАДА, так как я хочу дать знак всем на международном уровне, что антидопинговая работа у нас в приоритете.
– Бобслей – один из самых дорогих видов спорта. Правильно ли я понимаю, что с вашим приходом в федерацию подтянутся и крупные спонсоры?
– Я сейчас активно веду переговоры на эту тему и думаю, что у нас есть ряд перспектив. Но акцент я планирую сделать на другое: нам стоит не только закупать дорогую импортную технику, но и начать изготавливать собственное оборудование. Пусть это будет не быстрый процесс, и никто не говорит, что наши бобы и скелетоны сразу же поедут лучше немецких. Но я уверена, что мы сможем, по крайней мере, своими силами закрыть потребности региональных команд. Я готова найти под этот проект финансирование и попытаться строить часть оборудования в России. А уж эксклюзивно для нужд основной сборной закупать импортный инвентарь. Я думаю, у нас все должно получиться. В любом случае, федерация работает, Министерство спорта обеспечило нас финансированием, Олимпийский комитет содействует в решении оргвопросов... Сейчас впереди главный старт – чемпионат мира в Канаде. Давайте пожелаем нашим ребятам в скелетоне побед, а в бобслее – достойных выступлений.