"СЭ-Воскресенье" продолжает публиковать исторический цикл обозревателя Александра БЕЛЕНЬКОГО о боксерах эры "голых кулаков".
(Продолжение. Начало в номере "СЭ-Воскресенье" от 21 января и 28 января)
То ли дела тогда делались куда медленнее, чем сейчас, то ли кто-то не очень хотел матча-реванша между Томом Джонсоном и Майклом Раяном. Так или иначе, но он состоялся больше чем через год после первой встречи – 11 февраля 1789 года. И снова мы сталкиваемся с тем, что подробности этого поединка канули в лету. Боксеры того времени очень скоро, буквально лет через тридцать после своих триумфов, превращались в своего рода звезд немого кино, причем не таких, как Чарли Чаплин, а таких, от которых почти не осталось пленок. То есть имена их худо-бедно еще знали, но что именно они делали и как делали, никто уже толком и не помнил. По этим меркам Джонсону и Раяну еще повезло. Об их втором бое мы знаем хоть что-то.
А ведь это было грандиозное событие, о чем говорят гонорары участников. Опять каждый из них получил по 300 гиней. Зрители заплатили еще 512 фунтов, которые поровну поделили между участниками. Наконец, мистер Холлингсуорт, тот самый торговец зерном, для которого Джонсон когда-то таскал мешки, назначил ему пожизненную ежегодную пенсию в 20 фунтов. В наше время миллиардов и триллионов мы отвыкли от таких маленьких цифр, но тогда это были очень большие суммы, настолько поразившие современников, что их-то как раз и запомнили.
Но все-таки запомнили кое-что и о самом бое. Все утверждают, что первый раунд представлял собой весьма изящное фехтование на кулаках, пока, наконец, Раян не нанес удар в грудь, от которого Джонсон упал. Конечно, можно и в грудь ударить так, что Богу душу отдашь, но, может быть, Том просто потерял равновесие. Источники никаких подробностей на этот счет не сообщают.
Второй раунд превратился в полную противоположность первому. Боксеры соревновались в том, кто кому сильнее вломит. В конце концов, сильнее вломил Джонсон, и на этот раз упал уже Раян. Продолжалось это действо примерно столько же, сколько серьезная уличная драка между равными противниками – две минуты.
Весь дальнейший ход событий покрыт относительным туманом. Пирс Иган отделывается общими словами, а Г. Дж. Майлз все-таки нарыл кое-какие подробности и, ссылаясь на свои источники, пишет, что Джонсон замечательно блокировал удары Раяна, а сам успешно бил поверх его защиты, в результате чего сильно посек его под глазами. Да и в целом лицо Раяна, судя по дошедшим скупым репликам, напоминало хорошо вспаханное поле.
Но здесь Иган, сообщает еще одну подробность. Судя по всему, Раян в какой-то момент потерял контроль над собой от ярости, вызванной тем, что Ричард Хамфрис, который и на этот раз был секундантом Джонсона, жестко проходился по его национальности. Ирландцев в Англии того времени любили если и больше, чем евреев, то ненамного, и то, что судьи в первом бою Джонсон - Раян приняли скандальное решение в пользу Тома, как и то, что во встрече Хамфриса с Мендосой они тоже интерпретировали ситуацию в пользу своего кровного соотечественника, конечно, не было случайностью. Здесь Пирс Иган остается верен себе: на чьей бы стороне ни были его симпатии, он по мере сил старается сообщить все подробности.
Через 33 минуты после первого удара гонга Раян, опять потративший массу лишних сил из-за того, что не совладал с собственным бешенством, не смог выйти из своего угла, и бой закончился. В современных справочниках иногда указывают, что в этом поединке было двенадцать раундов, но ни Иган, ни Майлз об этом не пишут.
Вроде бы Том Джонсон после победы над Майклом Раяном утвердился в качестве чемпиона Англии, но спокойной жизни ему за это никто не обещал. На сцену уже вышел Бенджамин Брейн, тут же прозванный Биг Беном, хотя это прозвище скорее отражало его физическую мощь, чем габариты, так как ростом он был не выше Джонсона – всего 178 см. Бой между ними напрашивался сам собой, и даже был назначен на сентябрь 1789 года. Гонорарный фонд должен был составить аж 1000 фунтов, но поединок не состоялся. Биг Бен заболел и даже потерял очень большой депозит в 100 фунтов за неявку.
О том, что это была за болезнь, никто ничего определенного не пишет. Правда, в свете известных фактов само собой возникает одно предположение, но как-то не хочется выдвигать его, не имея прямых доказательств. Короче говоря, о болезнях Биг Бена мы поговорим позже, а пока вернемся к Тому Джонсону.
В отсутствие Брейна ему быстро нашли соперника, и какого! Достаточно сказать, что именно он, а не Джонсон, был фаворитом перед боем, а жители Бирмингема, откуда этот матерый человечище был родом, ставили на него из расчета 2-1.
Звали его Исаак Перринс. Для своего времени он был гигантом: рост – 187 см, вес – около 108 кг, а силой он отличился бы и в наши дни. Все биографы сообщают, что как-то Перринс положил в телегу груз весом в 800 фунтов (363 кг).
Говорят, что все зрители были крайне озадачены, когда увидели их обоих в ринге, так как Джонсон выглядел перед Перринсом почти ребенком. Чемпион поначалу придерживался своей обычной тактики: кружил вокруг соперника, сбивая его с толку, а потом внезапно атаковал. Однако на этот раз он долго ограничивался одним кружением. Минут через пять Перринс нанес удар, который, по словам Пирса Игана, закончил бы этот бой, если бы дошел до цели, но он не дошел. Джонсон уклонился и контратаковал справа. Скорее всего, Перринс в этот момент стоял не очень устойчиво после своего промаха, и он тяжело рухнул на землю.
Следующие три раунда закончились также падениями Перринса, только гораздо быстрее. Но когда все уже решили, что Перринс – просто великан на глиняных ногах, тот взорвался. Видимо, он понял, что переиграть куда более искусного боксера ему не под силу, и просто набросился на него, как большой школяр на школяра поменьше, и эта тактика оказалась куда более продуктивной.
Теперь уже Перринс несколько раз повалял чемпиона. Джонсон сперва опешил от такого обращения с собой и временами даже стал отступать, что было совершенно ему несвойственно. Перринс принялся дразнить его за это, говоря, что против него выставили не настоящего Тома Джонсона, чемпиона Англии, а какого-то мальчишку. "Богом клянусь, ты сейчас узнаешь, что здесь находится Том Джонсон!" - ответил тот и тут же набросился на Перринса, неожиданно ударив справа в левый глаз. Тот упал, а когда встал, то быстро выяснилось, что глаз у него не так чтобы очень открывался. Однако он не слишком долго оставался в долгу и скоро тоже закрыл Джонсону левый глаз.
С этого момента это стало боем циклопов. Однако Перринс решил, что и двух глаз на двоих – это много, хватит и одного, его собственного. Он попытался ударом закрыть Джонсону второе око, но у него это не очень получилось. Тем не менее, он здорово потряс чемпиона и рассчитался с ним за чуть ли не разрубленный надвое несколько раундов назад нос.
Джонсон пришел в себя далеко не сразу. Раунды теперь были очень короткими, и многие из них заканчивались его падением. Предположительно в сорок первом раунде Джонсон упал без удара. Перринс и его команда решили, что это победа, но судьи сочли иначе. Так как не существует ни одного подробного описания этого боя, то очень трудно сказать, что же именно там произошло: упал ли Джонсон, едва выйдя из угла, или там все-таки был какой-то обмен ударами. Так или иначе, но судьи решили, что нарушения правил не было, и дали команду продолжить.
Перринсу не хватало дыхания, но он придумал новую тактику и стал, если верить некоторым описаниям, наносить рубящие удары по задней части шеи, что позволяло ему его преимущество в росте, и размашистые удары тыльной стороной кулака. Сам весь избитый Джонсон далеко не сразу приспособился к этому, но, осилив эту новую проблему, начал раз за разом укладывать Перринса на землю, однако тот каждый раз вставал, собираясь биться до смерти.
Дж. Бохум Линч описывает один любопытный эпизод этого боя. Джонсон старался делать как можно меньше, и в результате все атаки начинал Перринс. Он в очередной раз попытался достать Джонсона тяжелым размашистым ударом, промахнулся и стал падать, и в этот момент, когда Перринс еще не коснулся земли, Том нанес ему чудовищный удар. Перринс упал, а Джонсон повалился на него сверху. Случайно? Вряд ли. Скорее всего, хотел додавить соперника в самом прямом смысле слова. После этого Перринс уже не восстановился.
Секунданты Перринса, у которого к тому моменту от лица ничего не осталось, видя, что дело плохо и он, кажется, действительно собрался здесь умереть, после шестьдесят второго раунда остановили бой, продолжавшийся уже один час и пятнадцать минут. Перринс был с этим категорически не согласен, и его пришлось силой выволакивать с ринга. Ему не дали найти здесь свою погибель. Он нашел ее через 11 лет, в 1800 году, в Манчестере, когда без устали спасал людей и их имущество при большом пожаре. Так что, уводя его с ринга, секунданты Перринса, сами того не зная, сохранили не одну жизнь, а сразу несколько.
Ну а Том Джонсон с этой победой поднялся на крышу мира и, казалось, поселился там очень надолго. Он получил 250 гиней, а его доля с билетов составила еще 533 фунта. Но это были "слезы" по сравнению с тем, что заработали и потеряли те, кто заключал пари. Время было отчаянное, жизнь стоила мало, и играли по-крупному. Один из тех, кто поставил на Джонсона, некто мистер Баллок, заработал 20 тысяч фунтов. Сумма абсолютно умопомрачительная. Баллок оказался человеком благодарным и подарил тысячу фунтов Джонсону.
И весь этот поток денег и счастья, казавшийся вечным, перекрылся раз и навсегда в один момент всего через год с небольшим.
(Продолжение следует)
Александр БЕЛЕНЬКИЙ