СВОЯ КОЛОНКА
Александр БЕЛЕНЬКИЙ
В возрасте 68 лет после операции умер самый выдающийся тренер современности по боксу Эмануэль Стюард. Среди его учеников были Владимир Кличко, Леннокс Льюис, Эвандер Холифилд, Томас Хернс, Хулио Сесар Чавес, Оскар Де Ла Хойа…
Живые очень не хотели отпускать Эмануэля Стюарда в царство мертвых. Уже прошли первые сообщения о его смерти, а в интернете все появлялась информация, вроде бы идущая от сведущих людей, что он жив. Но потом настал момент, когда пришлось признать то, что нельзя никак исправить: Эмануэль Стюард умер.
Я его часто видел и сейчас тщетно пытаюсь вспомнить, когда видел в последний раз. Пока не получается. Помню только, что он крепко сдал. Всегда выглядел гораздо моложе своих лет, а тут вдруг впервые показался пожилым человеком, но и мысли не было о том, что он болен, тем более смертельно. Это был все тот же добрый улыбчивый Мэнни, всегда готовый остановиться и ответить на твой вопрос, даже если был едва знаком с тобой.
Я тогда хотел его о чем-то спросить, но в итоге решил, что сделаю это позже. Потому что был уверен, что очень скоро, на бое Владимира Кличко с поляком Мариушем Вахом в начале ноября, мы увидимся снова. Не увидимся. Так я из года в год отмечал День Победы со своим соседом ветераном, от которого слышал самые фантастические истории о войне. Я хотел записать эти истории, но все откладывал. Он казался таким здоровым, что я был уверен: он доживет до ста, а он взял и умер пару лет назад, и я никогда не прощу себе, что не сохранил его рассказы.
Вот и Мэнни я о чем-то тоже не спросил. И, наверное, не только я.
Опять хороший человек умер, и надо говорить, надо писать что-то соответствующее моменту, а хочется просто по-бабьи причитать о том, что на хороших людей в боксе нашел какой-то мор. Джо Фрезер, Теофило Стивенсон, Корри Сандерс и вот теперь Эмануэль Стюард. И все рано ушли. Да что же это такое, черт возьми?
Не знаю. И никто не знает. И никогда не узнает, пока не умрет сам. А если там ничего нет, то не узнает и тогда. А может, все-таки есть? И Мэнни на том свете будет тренировать ангелов, потому что он лучше всех понимал, что добро должно быть с кулаками? Я знаком с несколькими его учениками и всегда обращал внимание на то, что после общения с ним они становились лучше не только как боксеры, но и как люди.
При этом Стюард вовсе не был таким лубочным добреньким дедушкой. Ничего подобного. Он был жестким человеком, и многие боксеры не смогли с ним работать из-за его требовательности и даже авторитаризма, и не стоит обязательно винить их в этом. Но даже в его жесткости не было никакой злобы. Вообще зло и Мэнни не сочетались между собой никак, как вода и масло.
Что-то говоришь, что-то пишешь, чтобы заполнить пустоту, а слова падают, как дождевые капли в бездонный колодец, сами превращаясь в ничто. Значит, вот поеду я сейчас в Гамбург на бой Кличко с Вахом, а Мэнни там не будет? Ну, да. Он был болен и говорили о том, что туда не приедет. Но Мэнни не щадил себя ради тех, кого любил, а Владимира Кличко он очень любил, и многие думали, что он обязательно приедет хотя бы на день, как бы плохо ему ни было. А теперь его либо нет, либо он там, куда живые доступа не имеют.
На матчи все время собирается примерно одна и та же группа журналистов, и я уже сейчас вижу, как на пресс-конференциях мы будем переглядываться, печально пожимать плечами, говорить неизбежные и ненужные слова, которые ничего не передают. У кого-то из тех, кто знал его ближе других, в самый неожиданный момент начнут чесаться глаза, и они будут отворачиваться, чтобы смахнуть слезы. Да-да, я знаю, что, когда человек оплакивает умершего, он оплакивает еще и одного будущего покойника - самого себя. Но не только. Не только.
А что теперь делать Владимиру Кличко? Он очень сильный человек, и далеко не только физически. Когда-то я признался его брату Виталию, что никогда не думал, что тот сумеет восстановиться после своих поражений. А он смог и брал после этого все более и более высокие вершины. Когда Владимир дрался с Дэвидом Хэем, последние дни доживал его отец. Он умирал от болезни, доставшейся ему от Чернобыля, и только один раз, когда мы случайно встретились - кажется, где-то в холле гостиницы, я увидел, как Владимиру плохо. А теперь в бою с Мариушем Вахом ему предстоит доказать, что Эмануэль Стюард все-таки хоть в каком-то смысле жив. И я уверен, что он это докажет. Бедный, бедный Вах.