Заставить человека спустя много лет вернуть что-то, не принадлежащее ему по праву, вообще сложно. А уж если это нечто, напрямую связанное с поддержанием его уровня жизни – то есть квартира, машина или крупная сумма денег – тут зачастую включается почти инстинкт самосохранения.
Что уж говорить, если Олимпийский комитет России почти никого из дисквалифицированных по итогам перепроверок не может заставить вернуть даже медали. Хотя при аннулированном результате, значат они не больше, чем кругляшки не драгоценного металла, а стоят ноль рублей и ноль копеек. А создатели Плана из Независимой общественной антидопинговой комиссии наивно предполагают, что люди вернут квартиры или машины?..
Тем не менее, для реализации этого положения есть простые и работающие механизмы. В отличие от ОКР и Международного олимпийского комитета, которые являются общественными организациями, тут речь пойдет об органах государственной власти. Ведь именно от них чемпионы получают основные и наиболее ценные призы. Причем получают их не просто так, а за конкретное достижение – например, за призовое место на Олимпийских играх.
Если спустя любой промежуток времени выясняется, что это призовое место было занято с нарушением антидопинговых правил, то выходит, что и призовые были получены нечестным путем. Говоря бытовым языком, это элементарная кража – в данном случае, у государства. Инструментов, чтобы отобрать у гражданина что-либо, у власти более чем достаточно.
СХЕМЫ ВОЗВРАТА ПРИЗОВЫХ ДАВНО ПРИДУМАНЫ
Самый очевидный механизм для возврата призовых – это соглашение, которое спортсмен будет заключать с государством в момент их получения. В таком договоре можно прописать, что в случае, если в результате перепроверок проб или как-то еще выяснится допинговая природа достигнутого результата, спортсмен обязуется в течение определенного периода времени вернуть все полученные в качестве поощрения блага.
Причем, конечно, никто не будет спустя десять лет требовать назад тот самый призовой автомобиль с именными номерами. В договоре укажут оценочную стоимость квартиры или машины, и именно ее спортсмен будет выплачивать. В этом смысле, совершенно неважно, успел ли ты, скажем, переписать квартиру на друга, а машину продать в тот же день. Ты получаешь имущество на определенных финансовых условиях, которые в случае нарушения антидопинговых правил обязан выполнять. Если эти условия тебя не устраивают – никто не заставляет, вполне возможно отказаться и изначально у государства не брать.
Что будет, если спустя много лет нужной суммы денег у спортсмена просто не окажется? Тут включаются механизмы, которых, на самом деле, в нашем государстве пруд пруди. Некоторые граждане России годами бегают от коллекторов и уклоняются от уплаты кредитов, ипотечных платежей, алиментов и много чего еще. Максимальные десять лет, в течение которых может быть перепроверена проба, в этом смысле смешной срок. Скажем, ипотека порой растягивается в разы дольше. Если человек в какой-то момент перестает платить, квартиру могут отобрать и через двадцать лет, и никого это не смущает. В "спортивных" договорах можно использовать ту же схему, что используется, например, при кредитах, с ограниченным сроком выплаты и штрафными санкциями в случае просрочки.
Коллекторы, процедура официального банкротства, суд и потенциально даже тюремное заключение... Конечно, работы у чиновников с включением в эту систему допингеров прибавится. Но в масштабах страны спортсменов такого уровня у нас, на самом деле, не много. Тем более, как только система заработает и будет создан хотя бы один прецедент, количество потенциальных нарушителей должно заметно снизиться.
Задача ведь состоит не в том, чтобы пачками отбирать квартиры или машины. Реальная цель – показать спортсменам, что идти на применение допинговых средств теперь просто неоправданно. Стоит хотя бы одному экс-чемпиону публично расстаться с полученной квартирой – и остальные, наверняка, как минимум, задумаются.
ВЫБОР ДЛЯ ЧАСТНЫХ СПОНСОРОВ
Отдельный вопрос – как быть с призовыми средствами, которые наши чемпионы получают от негосударственных структур. Конечно, власть не может диктовать частным спонсорам условия, на которых они сотрудничают с тем или иным спортсменом. Если компания Х хочет связать свой бренд с допингером, никто не вправе официально ей помешать. Но благодаря Плану, у частных спонсоров теперь появится механизм, которым они при желании имеют возможность пользоваться. Та или иная компания или фонд смогут в момент передачи призовых подписывать соглашение, аналогичное тому, что спортсмен в обязательном порядке будет иметь с государством.
Для многих коммерческих фирм абсолютно рядовая практика, когда со спортсменом, уличенным в допинге, тут же аннулируется спонсорское соглашение. Теперь у них будет механизм не только, чтобы приостановить контракт, но и потребовать назад полученное нечестным путем. Тот же принцип может быть заложен и в командных видах спорта в отношениях спортсмена со своим клубом. Совершенно не факт, что все частные спонсоры и клубы пойдут этим путем. Но возможность выбора – это уже неплохо.
ИСТОРИЯ АЛОЯНА КАК ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
Возможность реализации Национального плана в наиболее жестких его моментах, вроде отъема призовых или запрета занимать государственные должности, вызывает у значительной части болельщиков и даже профессионалов некую жалость к спортсменам, которые потенциально могут пострадать. Мол, а что, если опять вмешаются какие-нибудь загадочные царапины на пробирках или злой гений вроде Родченкова? А если недруги случайно подсыплют тебе допинг, а ты из-за этого десять лет будешь жить, как на пороховой бочке?
Все эти ситуации, конечно, нельзя полностью исключить. Но у спортсмена даже сегодня, не говоря уж о далеком будущем, довольно много механизмов, чтобы доказать свою невиновность. Если этого сделать не удается, можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что нарушение – сознательное или несознательное – имело место.
Некий процент пострадавших совсем без вины или по минимальной ошибке всегда существует. Вспомните, например, свежую историю с боксером Мишей Алояном, который может лишиться серебряной медали Олимпийских игр в Рио из-за употребления спрея от насморка. Но в контексте Национального плана это частный случай. И он может рассматриваться скорее как повод совершенствовать мировое антидопинговое законодательство, чем причина отказываться от идеи, которая способна убить мотивацию применять допинг.