Чемпионат мира по лыжным видам спорта уже два дня как прошел, но пожарища битв еще полыхают. Скандинавские СМИ отсмаковали победы Клебо и Ко и теперь принялись за тему допинга. Уже вовсю полоскают эстонских и австрийских переливателей крови (кстати, ждать ли нам теперь эти сборные на Олимпиаде в Пекине в нейтральном статусе?) и спорят о словах Елены Вяльбе “Россияне – первые среди здоровых”. Например, в VG олимпийской чемпионке вообще напомнили, что именно она руководила российскими лыжами в Сочи, где якобы применялась государственная система допинга.
Президент Федерации лыжных гонок России открыто выступила против системы терапевтических исключений в спорте. Вчера к ней присоединилась знаменитая польская лыжница Юстина Ковальчик:
– В спорте высших достижений со всеми деньгами, которые тут есть, не должно быть никаких лазеек. Я думаю, что если вам нужно принимать сильные лекарства от болезни, чтобы заниматься спортом, это означает, что ваше тело не приспособлено для спорта. Тогда вы должны найти другую работу, а спорт рассматривать как хобби, – заявила двукратная олимпийская чемпионка, уже не раз критиковавшая за наличие спорной астмы свою извечную соперницу Марит Бьорген.
Проблема терапевтических исключений действительно назрела. На этом чемпионате она уже стала одной из центральных, и скорее всего, напряжение вокруг этой темы будет расти. Поэтому реформа определенно нужна.
Что такое терапевтическое исключение?
Вроде бы понятно, что это разрешение на прием дозы определенного запрещенного Кодексом ВАДА препарата для больного спортсмена (что уже звучит как оксюморон). Но есть множество лазеек. Доза для каждого спортсмена определяется специалистами индивидуально – так, чтобы препарат не способствовал улучшению результата. Выдают ТИ ежегодно национальные антидопинговые агентства. Во Франции, например, антидопинговое агентство раскрывает количество запрошенных исключений по типам болезней. И проблемы с дыхательной системой далеко не в лидерах. Значительная доля приходится на эндокринную систему, сердечно-сосудистые заболевания и психические расстройства. То есть астма – это лишь штрих на общей картине.
Но к процедуре терапевтических исключений есть несколько вопросов. Во-первых, почему норвежские лыжники вдруг превращаются в астматиков? Заслужили ли они, говоря цинично, право на лечение? А во-вторых, и это ключевой вопрос – способствует ли прием лекарств улучшению спортивного результата? Согласно медицинским исследованиям, астма действительно может развиваться на фоне физических нагрузок, перепада температур и занятий на холодном воздухе. Так что здесь, учитывая норвежский климат (это вам не Зефельд с его +15), поверить в проблемы со здоровьем скандинавов можно.
Менеджер сборной Норвегии Лефшус, отвечая Елене Вяльбе, сказал, что медикаменты используются только для восстановления и не улучшают результат. И здесь представляется, что наши соперники все-таки лукавят. Да, в малых дозах лекарство вроде бы не помогает, это позиция ВАДА, об этом говорили и наши врачи-профессионалы. Бывший глава РУСАДА Николай Дурманов утверждал, что препараты просто нормализуют человеческое дыхание, возвращают больного человека в норму. Однако многие исследования профессиональных врачей указывают на обратный эффект. В частности, по статистике последних Олимпийских игр спортсменов-астматиков всего несколько процентов, однако медалей они берут гораздо больше. Прекрасные исследования по теме ТИ делал профессор Кен Фитч из Университета Западной Австралии, они доступны на английском языке.
Он говорит о том, что глюкокортикостероиды, которые применяются при лечении астмы, способствуют усилению организма.
Что делать?
Пожалуй, главная проблема вокруг ТИ – это даже не их медицинский эффект, который очень трудно определить с точки зрения спортивного результата, а непрозрачность. Запретить лекарства полностью вряд ли можно – у спортсменов должно быть право на медицину, и даже в российской истории были случаи, когда спортсмены чуть ли не задыхались на соревнованиях. Из последних примеров – биатлонистка Маргарита Васильева. Сейчас принято удивляться ее ветреному отношению к системе АДАМС, но, как рассказывала ее тренер Людмила Панова, летом ей отказали в получении ТИ в Москве. С тех пор Маргарита снова получить его не пыталась. Хотя если все вокруг сделали справки своим оружием – то российским спортсменам и чиновникам тоже стоило бы быть активнее.
Но в любом случае система требует изменений. Более жестких тестов, проверок в течение года (раз на допинг проверяют постоянно), исследований с целью снизить дозы или заменять запрещенные препараты аналогами. А главное – необходима прозрачность информации. В конце концов, в НХЛ раскрыли зарплаты игроков – может быть, это и нарушение личного пространства, но кто против – тот может в Америку не ехать. Так и здесь – надо обязать спортсменов с некоторого сезона Х раскрывать их взаимоотношения с допингом – что, сколько и в каких размерах они потребляют.
Только представьте – прямо на графике во время гонки напротив спортсменов будут значки шприцов. Один вдохнул перед гонкой столько сальбутамола, другой съел столько-то мельдония… За каждый грамм запрещенного препарата накидывать несколько секунд к финальному времени или вычитать очки в общем зачете. Наверняка нынешний расклад сил в лыжах и биатлоне сильно бы поменялся. Но если серьезно, то раскрытие информации о ТИ – это нормальный процесс, который по крайней мере снизит подозрения.
Еще один справедливый вопрос – почему судьбу ТИ решает антидопинговое агентство той же страны, которую представляет спортсмен? Если в России нашелся человек, который сумел якобы накормить допингом более 1000 спортсменов (по мнению ВАДА), то почему этого не может произойти в других странах? Пусть справки выдает либо единый международный орган, подразделение ВАДА, либо страны проверяют друг друга, и каждый год меняются – таким образом, чтобы никто не знал до последнего, у кого условный норвежский лыжник будет просить исключение на этот раз.
Международные организации говорят и делают столько для чистоты спорта, особенно после разбирательств вокруг России. Почему бы не разобраться с еще одним бревнышком в глазу?