Оливье Ниггли: "Ответственность за действия Родченкова несут люди, которые принимали его на работу"

Telegram Дзен
Генеральный директор Всемирного антидопингового агентства Оливье Ниггли в эксклюзивном интервью рассказал "СЭ" о перспективах россиян выступить на Олимпийских играх в Пхенчхане.  
Сражение за РУСАДА в Сеуле: судилище или повод для оптимизма?

Наталья МАРЬЯНЧИК
из Сеула

– Вы требуете от России полного признания доклада Макларена. Но в то же время, он не признан целым рядом международных федераций, которые уже оправдали 95 упомянутых там спортсменов. Почему так происходит?

– Это заблуждение, которое пытаются распространять некоторые люди. На самом деле, задача профессора Макларена состояла в том, чтобы убедиться, существуют ли доказательства в пользу тех фактов, о которых рассказал Григорий Родченков в интервью New York Times. Мандат Макларена ограничивался только проверкой утверждений из этого интервью. Но в процессе расследования ему попадались имена некоторых спортсменов. Для некоторых из них международные федерации собрали достаточно доказательств для возбуждения дел, для некоторых – нет. Но с самого начала профессор Макларен повторял, что он не ставил целью обвинить отдельных спортсменов. И когда мы говорим о признании доклада Макларена, мы имеем в виду признание организованной допинговой системы, а не вину индивидуальных атлетов.

– Тогда объясните, зачем Макларен бросался цифрами вроде той, что тысяча российских спортсменов употребляют допинг? Если он заранее знал, что с большой вероятностью эти факты не подтвердятся?

Если вы внимательно почитаете доклад, он упоминает, что ему попались в разных местах более тысячи имен. Но он всегда подчеркивал, что не ставил своей целью расследование этих дел. И кстати, возможно, если бы у нас был доступ в Московскую лабораторию и мы бы сотрудничали со Следственным комитетом, у нас было бы больше доказательств по этой тысяче спортсменов.

– Объясните, что конкретно из доклада Макларена должна признать Россия, чтобы снова получить признание ВАДА?

Мы хотим, чтобы Россия согласилась с тем, что в стране существовала ведомственная система. Сейчас я использую терминологию мистера Макларена. Это была не только личная ошибка мистера Родченкова, как мы часто слышим. Это была организованная система! Переписка между лабораторией и Министерством, подтверждающая этот факт, находится в открытом доступе. Мы хотим, чтобы Россия публично признала, что такое происходило. Тогда мы будем уверены, что все говорим об одном и том же.

– Если Россия ответит вам примерно в таком духе: в преступный сговор вступили Родченков, кто-то из Министерства...

Сегодня они не говорили о представителях Министерства!

– Допустим. Версия такова: Родченков, кто-то из чиновников Минспорта (но не министр или замминистра) и кто-то из РУСАДА вступили в преступный сговор ради получения своей личной выгоды. Если Россия признает такой вариант, это вас устроит?

Мистер Макларен охарактеризовал ту систему, которая ему открылась, как ведомственная. В нее, помимо лаборатории, входили представители ФСБ и Минспорта. Это, повторюсь, подтверждается электронной перепиской, которую придумал не Макларен. То есть мы имеем дело с целой цепочкой, а не только с одним Григорием Родченковым. Он, очевидно, тоже был частью системы, я не собираюсь это отрицать. Но когда Россия признает существование такой системы, мы сможем двигаться дальше.

Президент ВАДА Крэйг РИДИ (слева) и Оливье НИГГЛИ. Фото REUTERS
 
Россия нанесла Родченкову ответный удар

СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РОССИИ ПРОСТО НЕ ТАМ ИСКАЛ

– Как вы относитесь к тому, что из-за невосстановления РУСАДА не могут полноценно выступать российские легкоатлеты и паралимпийцы? Разве это справедливо?

У меня нет мнения по поводу того, справедливо это или нет. Вопрос, который меня тревожит, состоит в том, как нам довести РУСАДА до статуса соответствия. Сейчас мяч, очевидно, на стороне России. И я надеюсь, мы вместе сможем добиться результата как можно быстрее.

– Почему Следственный комитет России не нашел подтверждений практически ни одному из выводов профессора Макларена?

Я читал об этом. Возможно, они просто не там искали. Ведь все доказательства опубликованы, есть электронные письма, есть пробы с Олимпиады в Сочи... Я искренне не вполне понимаю: вы поговорили с 700 людьми, они все говорили "я ничего не знаю", и на основании этого вы делаете такой вывод? Возможно, стоило поискать где-то еще, а не останавливаться только на задавании вопросов.

– Президент России Владимир Путин обвинил ВАДА в том, что оно несло ответственность за хранение проб, взятых на Олимпиаде в Сочи. И это чиновники ВАДА должны ответить, откуда на пробах взялись царапины. Что вы можете на это ответить?

Мне кажется, вы исходите из ложного убеждения. Это не была лаборатория ВАДА, ВАДА не несет ответственности за нее. Лаборатория в Сочи находилась под управлением оргкомитета Игр, ВАДА тут ни при чем.

– Как ВАДА может быть ни при чем, если без вашей аккредитации эта лаборатория не смогла бы работать? Вы же дали ей эту аккредитацию?

Да, дали. А еще у нее была аккредитация ISO (международный стандарт для лабораторий. – Прим. "СЭ"). Так это теперь ошибка ISO, что ли? Аккредитация означает, что в лаборатории есть необходимое оборудование, персонал и тому подобное. Если среди персонала вдруг оказывается доктор Родченков, то нанимали его не мы. И ответственность несут люди, которые принимали его на работу – то есть, вероятно, Министерство спорта.

– При этом ВАДА несколько раз пыталось отобрать аккредитацию у Московской лаборатории именно из-за подозрений в адрес Родченкова. Последний раз это было прямо накануне Олимпийских игр в Сочи. Получается, вы ошиблись – и если бы тогда вы лишили лабораторию аккредитации, никаких злоупотреблений на Олимпиаде бы не было?

Тогда мы действительно подозревали, что в лаборатории происходят нарушения. Но в результате расследования, не обнаружили достаточно доказательств. В их отсутствие дисциплинарный комитет принял решение, что лаборатория должна сохранить аккредитацию, но исправить ряд параметров. Я уважаю это решение. Если бы на тот момент у нас было больше информации, решение было бы иным.

Оливье НИГГЛИ. Фото AFP
 
Российский тупик МОК

ПУСТЬ МОК ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНО

– Как вы восприняли выступление на Совете представителей России – Павла Колобкова и Александра Жукова? Оно хоть в чем-то изменило вашу позицию?

– Я рад, что они приехали и высказали свою позицию. Это сделало процесс слушаний справедливым, ведь они могли напрямую ответить на все вопросы. У нас получилась интересная дискуссия.

– В своей речи Жуков упомянул о реализации в России Национального плана борьбы с допингом. Что вы о нем знаете?

– Я могу еще раз повторить то, что сказал в своем выступлении: за последний год в России случилось много хорошего, страна добилась большого прогресса. Было реструктурировано РУСАДА, изменен порядок его финансирования. Изменено законодательство в плане борьбы с допингом. Создан Национальный план, в котором содержится много правильных предложений. Если они будут реализованы, это очень позитивно для страны. Мне кажется, дела движутся в правильном направлении. Именно поэтому я особенно надеюсь, что мы найдем решение по оставшимся вопросам. И тогда работа, которая уже была сделана, не будет проигнорирована.

– Объясните парадокс: на Совете вы приняли новый Стандарт соответствия для национальных антидопинговых агентств, который был составлен ВАДА по мотивам реформирования РУСАДА. То есть Россия стала полигоном, на котором вы испытывали все передовые методики, и теперь предлагаете их для реализации остальным НАДО. Почему тогда РУСАДА до сих пор не имеет признания ВАДА, а десятки других НАДО, которые этому стандарту пока не соответствуют – имеют?

Конечно, ряд требований, которые уже выполнило РУСАДА, являются общими принципами для эффективной организации. Это лучшие практики, которые, как мы посчитали, надо воспроизвести и в других агентствах по всему миру. Но при этом в России случилось то, что случилось. И мы находимся в стадии восстановления антидопинговой системы. РУСАДА существует в среде, и крайне важно, чтобы этой среде тоже можно было доверять.

– Что будет с двумя иностранными экспертами, которые сейчас работают в РУСАДА? Как долго они намерены оставаться в России?

На данный момент, планируется, что они пробудут в России до апреля. Потом они могут уехать, в зависимости от обстоятельств.

– Вы готовы к компромиссу по оставшимся вопросам, которые касаются признания доклада Макларена и передачи опечатанных проб? Или ВАДА будет до конца стоять на своем, пока Россия не сдастся?

– Мы всегда были открыты для диалога с Россией и намерены продолжать в том же духе. Так, мы уже получили приглашение от Следственного комитета о совместной работе и ответим на него положительно. Посмотрим, к чему это приведет.

– Может ли жесткое решение ВАДА в отношении РУСАДА повлиять на шансы российских спортсменов выступить на Олимпийских играх в Пхенчхане?

– Это решение будет принимать Международный олимпийский комитет, а не ВАДА. Это их дело, какие моменты принимать во внимание, а какие – нет.

– Почему тогда перед Олимпиадой в Рио вы выступили с рекомендацией к МОК не допускать сборную России? А сейчас утверждаете, что это не ваша сфера ответственности...

– Перед Рио была другая ситуация. Сейчас МОК уже заявил, что примет свое решение через несколько недель. Так что пусть они сделают это.

– Что думаете лично вы?

– Мне кажется, все согласны с тем, что Россия – великая спортивная нация. И сегодня на заседании говорилось, что "чистые" спортсмены должны принимать участие в соревнованиях. Мы можем достигнуть еще большего прогресса с Россией. Но для этого должно случиться то, чего мы ожидаем.