В нынешнем году исполнилось 35 лет запрету на переливания крови — одного из самых распространенных методов улучшения результатов в циклически видах спорта. Своеобразная печальная дата. Печальная потому, что все попытки превратить запрет из формального в реальный с треском провалились. В минувшие три с половиной десятилетия опыты с гемотрансфузией спортсмены из разных стран не прекращали ни один день. И судебный процесс по делу немецкого доктора Марка Шмидта, завершившийся в этом году, показал полную бесполезность запрета. Потому что главной специализацией Шмидта было именно переливание крови. Которое объявили вне закона еще во времена Горбачева и Рейгана.
Зачем нужна гемотрансфузия и почему ее запретили
Врачи используют переливание собственной крови для укрепления иммунитета, борьбы против прыщей, угрей, герпеса, аллергии и еще кучи всего. В случае со спортсменами идея в том, чтобы заготовить кровь в специальных условиях (например, во время тренировок на высокогорье, где повышается уровень эритроцитов) и «улучшить» ее с помощью витаминов или какого-нибудь хитрого метода (например, обработки озоном или ультрафиолетом). Перед соревнованиями кровь переливают обратно — спортсмен чувствует бешеный прилив сил, у него повышается выносливость, и он рвет соперников на дистанции. Конечно, если соперники тоже не сделали гемотрансфузию.
Однако переливание в полевых условиях — не самая безопасная процедура. Кровь тяжело хранить в мобильных контейнерах (требуется температура от минус 20). Были случаи, когда путали пакеты разных людей или вместе с иглами заносили в организм заразу. Кроме того, весь этот процесс очень недешевый, возникают этические моменты. В общем, оснований для запрета у МОК было более чем достаточно. Другой разговор, что отличить обычную кровь от перелитой практически невозможно. Поэтому долгое время единственным способом поймать на запрещенном методе был «схватить мошенника за руку». Ну, или найти у него оборудование для трансфузии.
Лучшими «переливальщиками» традиционно считались велогонщики. Но они давно вышли на такой уровень нагрузок, что единственным способом борьбы с допингом здесь можно считать только закрытие этого вида спорта. Или полную отмену всех запретов на фарму. Поэтому дальше речь пойдет в основном про лыжные гонки и биатлон, где с трансфузиями хоть как-то боролись. Причем рассказ будет в первую очередь про европейские дела. В США и в СССР/России, если судить по допинговым скандалам, в качестве «допинга крови» предпочитали разновидности ЭПО. Это менее громоздкий и менее затратный по времени вариант, но и более опасный. Как бы то ни было, у этого синтетического гормона совсем другая история, хотя тоже не самая приглядная.
Финское дело
В 1980-х серьезных успехов в методиках переливания крови спортсменам неожиданно достигла маленькая Финляндия. Еще в 1980-х финский бегун Карло Маника и лыжник Аки Карвонен признавались, что их успехи связаны именно с этим методом. Но тогда это были еще легальные процедуры. В 1986-м гемотрансфузию запретили, а еще через десять лет, чтобы хоть как-то обезопаситься от мошенников, в циклических видах придумали систему стоп-стартов. Спортсменов отстраняли за косвенный показатель, то есть повышенный гемоглобин. Он мог быть вызван гемотрансфузией или приемом ЭПО, но мог оказаться естественным «взбрыком» организма. Поэтому за повышенный гемоглобин отстраняли только на один старт. А если он падал — позволяли продолжать соревнования.
Для сборной Финляндии по лыжным гонкам появление проверок на гемоглобин было настоящей катастрофой. Ведь финны оставались полны решимости выиграть домашний чемпионат мира в 2001 году в Лахти. У них подобралась сильная команда во главе с Микой Мюллюля и Яри Исомется. И тогда в Финляндии придумали способ обойти запрет — то есть переливать кровь, но держать уровень гемоглобина в пределах установленной границы. Для этого они использовали раствор гидроксиэтилкрахмала — HES. Конечно, сам по себе крахмал не давал прибавки в результате. Но зато снижал гемоглобин и даже маскировал прием ЭПО.
К несчастью для хозяев ЧМ-2001, перед самым стартом турнира ВАДА успело внести HES в запрещенный список — и это был первый случай в истории, когда антидопинг сыграл на опережение. Первым у финнов на HES попался Исомется. Команда была в ступоре: стало очевидно, что поимка остальных — дело времени. Часть спортсменов саботировала гонки, сходя с дистанции якобы из-за сломанных креплений или палок. Тем не менее во время чемпионата мира положительные пробы сдали еще пятеро спортсменов. А добила финнов найденная на заправке сумка со шприцами и капельницами. Выяснилось, что она принадлежала врачу сборной.
Все «лахтинская шестерка» получила двухлетний бан, были дисквалифицированы также два тренера и два врача сборной Финляндии. Мюллюля, не выдержав позора, начал сильно выпивать, ушел из спорта и в 2011 году был найден мертвым в своем доме. А в 2013-м, через 12 лет после фатального чемпионата мира, трое лыжников — Яри Исомется, Харри Кирвесниеми и Янне Иммонен — были признаны виновными в даче ложных показаний во время антидопингового расследования и приговорены к шести месяцам тюрьмы условно. Тогда же выяснилось, что в финской сборной не только делали переливания, но и баловались ЭПО.
Дело Майера — Шмидта
Скандал в Лахти никого ничему не научил. Уже через год в олимпийском Солт-Лейк-Сити полыхало дело российских лыжниц Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой, а также испанского немца Йохана Мюллега. Они погорели на дарбэпоэтине — одной из разновидностей ЭПО. А после завершения Игр-2002 в одном из домов, где жили австрийские лыжники, было обнаружено приспособление для переливания крови. МОК и Международная лыжная федерация начали расследование, которое привело к дисквалификации за запрещенные методы главного тренера лыжников и биатлонистов из Австрии Вальтера Майера и его помощников. Впрочем, наказание не остановило деятельного специалиста — он продолжал неофициально работать с австрийской командой и даже приехал на Олимпиаду-2006 в Турин. Там в домик сборной Австрии нагрянула полиция. В ходе обыска спортсмены пыталась выбросить в окно свои вещи — в них были обнаружены шприцы и запрещенные препараты.
После обыска биатлонисты бежали из Турина в Австрию, не дожидаясь допроса в полиции. Бежал и Майер, но около границы он был задержан — причем не за допинг, а за езду в нетрезвом состоянии с превышением скорости. В момент ареста тренер вел себя неадекватно и собирался покончить жизнь самоубийством. В результате его пришлось поместить в психиатрическую больницу. Из дурдома Майер грозил иском за клевету главе МОК Жаку Рогге, но в итоге тренера признали вменяемым, и он сам стал объектом уголовного расследования. Тренера считали координатором переливаний крови в венской клинике Humanplasma, клиентами которой были более 150 звезд спорта.
Довести дело венской клиники до суда полиции не удалось, но Майер в 2011 году был приговорен к 15 месяцам тюрьмы за распространение запрещенных препаратов, в первую очередь ЭПО. Это была первая в Европе реальная «посадка» по допинговому делу. Через год биатлонисты и лыжники, пойманные на Олимпиаде в Турине, получили условные сроки. Но сага Вальтера Майера на этом не закончилась — в 2019-м он был снова задержан, уже по делу немецкого доктора Марка Шмидта, которому, видимо передал часть своих методик и клиентов. Операция по разоблачению Шмидта проводилась полицейскими Австрии и Германии и носила символическое для любителей гемотрансфузий название «Кровопускание».
27 февраля 2019 года во время лыжного чемпионата мира в Зеефельде (Австрия) полиция ворвалась в коттеджи, где проживали участники соревнований. В результате австрийца Макса Хауке застали за переливанием крови. Также за использование запрещенных методов были задержаны еще один австриец Доминик Бальдауф, эстонцы Андреас Веерпалу и Карел Таммъярв, а также Алексей Полторанин из Казахстана. Одновременно был проведен обыск в немецком Эрфурте в доме Шмидта — у него изъяли допинговые препараты и оборудование для переливания. Шмидт и его клиенты попали под подозрение благодаря показаниям австрийского лыжника Йоханнеса Дюрра, также работавшего со Шмидтом, но попавшимся на допинг-контроле накануне Олимпиады в Сочи.
По итогам расследования Хауке и Бальдауфа не только дисквалифицировали на четыре года, но и дали пять месяцев тюрьмы условно. Таммъярв, Веерпалу и Полторанин избежали уголовных обвинений, но были отстранены от спорта на четыре года. А вот тренер этих спортсменов Мати Алавер получил в Эстонии год лишения свободы условно. Суд по делу Шмидта тянулся целый год — он получил четыре года и десять месяцев тюрьмы, штраф в 158 тысяч евро и пожизненный запрет на медицинскую деятельность. В допинговую схему, созданную доктором, входили 23 спортсмена из восьми стран — в основном лыжники и велогонщики. Некоторые из них добились сокращения наказания за раскаяние и сотрудничество со следствием — например эстонец Алго Кярп получил всего полгода дисквалификации. Но Дюрр все равно изгнан из спорта пожизненно.
Приключения неуловимых
С одной стороны, хорошо, что со всеми этими мошенниками разбирались не только спортивные власти, но и полиция с судами. С другой — имеем ли мы положительный результат борьбы с переливаниями крови, которая ведется уже 35 лет? К сожалению, суровые приговоры пойманным на запрещенке и пожизненные дисквалификации никого не останавливают. Да и ловят, как выясняется, до сих пор из рук вон плохо.
В «нулевых» годах на смену гемоглобиновому тесту в качестве основного метода противодействия гемотрансфузии пришел биопаспорт. Это было сделано, поскольку в стоп-стартах тоже были свои проблемы. Например, на Олимпиаде-2002 у российского биатлониста Павла Ростовцева во время гемоглобинового теста выкачали аж 150 граммов крови. И это совершенно лишило его сил за час до индивидуальной гонки. С биопаспортами все намного солиднее. Другой вопрос, что ловят на них в основном любителей ЭПО (в частности, многих спортсменов из России).
А вот два десятка клиентов доктора Шмидта, как мы узнали из его дела, во время жестких разборок с российскими допингистами спокойно занимались своими переливаниями. И, если бы не эксцентричный Йоханнес Дюрр, наверное, занимались бы этим до сих пор. Как и многие их коллеги, которые, вне всяких сомнений, продолжают их дело прямо сейчас.