ЧТО ТАКОЕ МОТИВИРОВОЧНАЯ ЧАСТЬ
Каждое из решений комиссии Освальда имеет две части – резолютивную, в которой содержится сам вердикт, и мотивировочную. Первая часть размером на страничку обычно выходит гораздо раньше более объемной второй. Например, в случае с Легковым, мотивировочная часть, где содержится описание хода слушаний, аргументы обеих сторон и выводы комиссии, заняла 47 страниц.
На ее написание у Освальда и компании ушло меньше месяца – слушания состоялись 30 октября. При этом параллельно специалисты МОК каждую неделю рассматривали новые дела и выносили по ним резолютивные решения. Нетрудно предположить, что мотивировочная часть по Легкову была готова заранее. И в зависимости от хода слушаний, Освальду оставалось только вписать туда детали. Иначе подготовить полсотни страниц сложнейшего текста, при этом работая и по другим делам, просто нереально.
Мотивировочная часть Легкову и остальным нашим спортсменам крайне нужна. Пусть даже ее содержание довольно предсказуемо и мало приятно для обвиняемых. Но без мотивировок невозможно рассмотрение дела в Спортивном арбитражном суде (CAS). Теперь, когда апелляция туда спортсменом уже подана, CAS сможет заняться изучением документов и назначит дату заседания. Несомненно, оно состоится в ближайшее время – и точно перед стартом Олимпийских игр в Пхенчхане.
Также наверняка самым внимательным образом изучат мотивировочную часть и в Международной лыжной федерации (FIS). Та, напомним, отказалась отстранять Легкова и еще пятерых лыжников, не имея аргументации от МОК. В документах Освальда конкретных доводов по-прежнему немного. Но формальных оснований, чтобы тянуть время и позволять спортсменам выступать, у FIS теперь нет. Очевидно, уже в ближайшее время федерации придется принимать решение, как минимум, об отстранении Легкова. Иначе это грозит открытым конфликтом между МОК и международной федерацией, а такого в истории еще не было.
ЧТО ЕСТЬ У МОК ПРОТИВ ЛЕГКОВА
Доказательств конкретно против нашего олимпийского чемпиона у МОК, как выяснилось, немного. На слушаниях были озвучены следующие из них:
– Легков упоминался в "списке Дюшес" (списке претендентов на медали Сочи-2014, якобы употреблявших стероидный "коктейль Родченкова"), что уже "само по себе является очень сильным аргументом";
– на двух пробах Легкова были обнаружены царапины, которые говорят о том, что пробы вскрывались;
– имеются показания Григория Родченкова, в которых тот вспомнил о некоем разговоре с Легковым, когда они обсуждали "позитивный эффект на спортсмена от приема Дюшеса";
– тот же Родченков отдельно вспомнил, как менял пробу Легкова после победной гонки на 50 км. На этой пробе есть царапины.
ПОЧЕМУ НЕ ПОВЕРИЛИ ЗАЩИТЕ
Легков и его адвокат на слушаниях представили в свою защиту несколько весомых аргументов. Однако Деннис Освальд с коллегами их таковыми не посчитали. И вот почему:
– тщательный контроль и огромное количество допинг-проб, которые сдавал Легков как один из лидеров Кубка мира, еще ни о чем не говорят. Дословно: "Контроль никогда не был подтверждением того, что спортсмен является "чистым". Очевидно, Освальд намекает тут на случай велосипедиста Лэнса Армстронга, который постоянно тестировался и никогда не был пойман, признавшись в употреблении допинга уже после завершения своей карьеры.
– невозможность заранее сдать "чистую" мочу для подмены преувеличена, спортсмен легко мог это сделать даже заграницей. Более того, длительные периоды нахождения заграницей, где он постоянно тестировался, как раз могли быть подходящим временем для сдачи гарантированно "чистой" мочи;
– Легков с адвокатом настаивали на проведении анализа ДНК, чтобы подтвердить идентичность взятых проб. Однако из-за того, что это было сделано в последний момент, провести анализ не успели. Легков находился в этот момент на сборах в Италии, МОК был готов прислать за ним машину для забора образца, но из-за сложной логистики осуществить план не удалось;
– Легков представил свидетельства в пользу того, что закрывал крышку у банки с пробой до самого максимума. Это делает невозможным последующее вскрытие: для этого, по данным эксперта, банка должна была быть закрыта не до предела. Но Освальд делает следующий вывод: "То, как спортсмен ведет себя в рамках обычного допинг-контроля, вовсе не говорит о том, как он будет действовать в рамках допинг-контроля, результаты которого, как он знает, будут подменены".
ЧТО ПОДМЕНИЛ МОК
Читая решение МОК, складывается ощущение, будто попадаешь в Зазеркалье. Сначала логика кажется извращенной и доводы странными, но через несколько страниц невольно начинаешь тоже мыслить в этой уродливой парадигме. В схеме, где сомнений в виновности изначально нет никаких, и задача комиссии состоит только в том, чтобы максимально подвести под обвинительный вердикт логическую почву. Это тоже не совсем удалось, хотя Освальд пошел даже на глобальную подмену понятий.
Как известно, в любом гражданском процессе действует презумпция невиновности. В допинговых делах, показателем вины спортсмена, который заставляет его оправдываться, является присутствие в пробе запрещенных препаратов или использование запрещенных методов. Ничего такого в случаях Легкова и остальных не происходило. А потому, теоретически, это МОК должен был доказывать, что пробы подменяли и вскрывали, а не наоборот.
Однако Освальд пишет: "МОК посчитал, что выводы профессора Макларена настолько серьезны, что это позволяет предположить, что все российские спортсмены высокого уровня были частью системы. Только спортсмены, способные опровергнуть это предположение, могут быть допущены к Играм. Так как система была разработана для того, чтобы скрывать следы употребления допинга, в данных обстоятельствах считаем правильным переложить бремя доказывания (с МОК на спортсменов – Прим. "СЭ")".
Непогрешимость Макларена и Родченкова как свидетелей —основной столп, на котором держатся выводы МОК. Канадский профессор называется ключевой фигурой, его пространно благодарят за проделанную работу, и пишут – "достоверность его сведений не подвергается сомнению". Ошибки в докладе, на которые указывала сторона защиты, объясняются только лишь спешкой и невнимательностью, и "никак не влияют на основные выводы".
Практически то же самое относится и к Родченкову. Как считает Освальд, все сведения от бывшего главы лаборатории по факту подтверждаются. Говорил о подменах – на пробах нашли царапины. Рассказывал, как подмешивал соль – в ряде проб концентрация соли действительно не совпадает. Предоставил список Дюшес – значит, все его фигуранты "Дюшес" действительно употребляли. Логично, не правда ли?
Неудивительно, что в этой парадигме даже отсутствие следов вскрытия на пробах ни о чем МОК не говорит. Мы теперь знаем, что на то, чтобы вскрыть банку, у профессоров в Лозаннском университете ушли два месяца. (И тут Освальд наверняка передал бы привет нашему Следственному комитету, который ту самую банку не может вскрыть уже больше года).
Так вот, как выяснилось, если специалист достаточно умел и натренирован, он может вскрыть банку, вообще не оставив никаких царапин. Это вопрос случая и квалификации "открывальщика", не более. Конечно, в ином суде сказали бы так: если факт вскрытия не доказан, и оно могло быть – а могло и не быть, обвинить на этом основании человека невозможно.
Но мы же помним про то, что бремя доказывания уже было переложено на спортсменов. Можно ли доказать, что четыре года назад НЕ вскрывались банки с пробами, которых спортсмены после сдачи в глаза не видели? Есть ли у защиты свидетели, способные поспорить по степени откровенности и осведомленности с Родченковым?
Если нет – готовимся к дальнейшим дисквалификациям. И надеемся, что CAS все-таки будет руководствоваться стандартной процедурой и не станет ради Сочи сочинять новую.