Российский фигурист Максим Ковтун в интервью "РИА Новости" рассказал о том, как изменились его отношения с Еленой Буяновой после его возвращения. Спортсмен отметил, что он сам стал относиться к работе иначе.
– Что стало тем самым щелчком в вашей голове, услышав который вы поняли: хоп! Нужно возвращаться!
– Вы очень точно сейчас сформулировали – это был именно щелчок, – сказал Ковтун. – Хоп – и картинка четко сложилась. Я отчетливо осознал, что нахожусь не на своем месте, а в подобных случаях не в моем характере тратить лишнее время на дальнейшие размышления. Так что спустя десять минут я уже действовал.
– Неужели не боялись, что придете к тренеру проситься обратно в группу, а она вас не примет?
– Получилось так, что Елена Германовна сначала дала согласие, а только потом до меня дошло, что она ведь действительно могла меня не принять – предпосылок к этому имелось куда больше, чем поводов для согласия. Не знаю почему, но когда я шел на разговор, у меня даже мысли не было о том, что Буянова меня прогонит. Может быть, это просто судьба у нас такая? Но рад, что все так сложилось. Думаю, сейчас наш союз с тренером заиграет еще сильнее, чем когда-то.
– Что изменилось в ваших отношениях?
– Большую роль здесь играет прежде всего то, что изменился я сам. Стал иначе относиться к работе. Когда только пришел к Буяновой в 2012-м, то, было дело, рассуждал так: ну о"кей, покатаюсь какое-то время, потом закончу со спортом, везде смогу устроиться, все будет классно. Потом, когда разные жизненные обстоятельства меня немножко, скажем так, "прижали к земле", я начал понимать, что не все в жизни так просто. Что нужно постоянно бороться за свое место под солнцем. Например, в работе случаются моменты, которые раньше могли запросто сорвать тренировку. Или я посчитаю, допустим, что Елена Германовна мне не тем тоном что-то сказала, или еще на что-то обижусь, психану, наговорю чего попало тренеру в ответ, перестану делать элементы. Сейчас я подобные ситуации даже не замечаю. То есть они настолько для меня стали незначительными… Такого, чтобы я позволил всей тренировочной работе уйти в ноль только потому, что у меня какое-то не то настроение, не может случиться даже теоретически. Наверное, я просто стал гораздо взрослее. Да и тренер ко мне относится уже как к более взрослому человеку. Главное, что есть взаимопонимание – вы и сами это, думаю, заметили.