С чемпионами России в танцах на льду я встретилась в Москве: Ильиных и Жиганшин, вернувшись со сбора в Латвии, уже вовсю накатывали свои новые программы и пригласили на одну из тренировок олимпийского чемпиона Геннадия Карпоносова, отвечающего за танцы в рамках Российской федерации фигурного катания. Посмотрев новый произвольный танец дуэта "Фрида", Карпоносов резюмировал: "В прошлом сезоне я говорил, что для того, чтобы начать конкурировать с лидерами, нашим дуэтам нужен год. Теперь вижу, что был прав".
Дождавшись, когда тренировка будет закончена, я включила диктофон.
ЕЛЕНА
– Лена, в середине сезона вы рассказывали о том, что хотели бы успеть сделать летом, и этих планов было множество. Получилось их реализовать?
– Мы действительно много чего хотели. Поехать в Америку, например, потанцевать на Бродвее. То есть попробовать что-то новое – то, что может пойти нам на пользу. Но когда начали тренироваться, выяснилось, что ряд поездок, которые мы планировали совершить, просто не нужен. Например, мы не исключали, что ставить произвольный танец нам придется ехать в Испанию к Антонио Нахарро, а получилось так, что он сам сумел приехать к нам. С Олегом Ушаковым, с которым мы работаем над поддержками, мы предварительно договаривались о совместной работе в середине прошлого сезона, когда у Олега были какие-то проблемы с российской визой. Соответственно, мы настраивали себя на то, что работать над поддержками нам придется в Америке, где Олег живет постоянно. Но весной и эта проблема решилась. Так что всю работу, которая требовала участия приглашенных специалистов, нам удалось сделать на сборе в Латвии и в Москве.
– С какими чувствами вы завершили прошедший сезон?
– Когда в последний раз откатали произвольный танец на командном турнире в Японии, было только одно чувство – усталость. И облегчение, что больше не придется катать старую программу. Мысли-то все у нас еще с января были о новой постановке. Я жила тогда только этим. Хотела даже уговорить тренеров поменять нам с Русланом произвольный танец, не дожидаясь окончания сезона. Просто когда мы только начинали этот танец ставить, были довольно сильно ограничены собственными возможностями. Постоянно хотелось большего. Для меня, например, очень важно катать программу, которая эмоционально забирает меня целиком.
"Фрида" – как раз такая постановка. Меня очень привлекает личность героини. Фильм о ней я посмотрела года три назад и уже тогда, помню, подумала, что мне хотелось бы это станцевать – очень понравилась музыка – до слез. Просто по разным причинам никак не получалось эту музыку взять. А прошлой зимой, когда мы как-то разговорились с тренерами о будущих постановках, я предложила "Фриду", совершенно не ожидая, что все единогласно поддержат эту идею. Но произошло именно так.
Больше всего я, разумеется, опасалась, чтобы с "Фридой" не получилось повторения "Кармен".
– Думаю, этого опасались не только вы. Снова Нахарро в качестве постановщика, снова испанская тема...
– Я лишний раз убедилась, когда мы начали работать, что Антонио – абсолютно "мой" постановщик. Он стопроцентно меня чувствует – у нас не случается ни споров, ни конфликтов, ни недопониманий. Соответственно и работа идет совершенно иначе: танец легко ставить на полу, легко переносить его на лед. Такое – большая редкость.
Музыку мы прислали Нахарро заранее. Я знала, что ему очень понравилась компоновка, которая действительно получилась очень цельной. Мне даже казалось, что я представляю себе, как именно будет идти постановка. Но когда Антонио приехал и поставил нас в начальную позу, я вдруг почувствовала, как по спине побежали мурашки. Это было какое-то невероятное попадание в тот образ, о котором мечтала я. Вплоть до мельчайших жестов. Словно этот образ и эти движения сидели во мне всю жизнь.
– Ваш произвольный танец гораздо более сложен, чем тот, что был в прошлом году. Насколько проблематично сочетать одновременно работу над образом и над элементами?
– Знаете, когда программа нравится, она как бы сама тебя ведет – в каком бы состоянии ты ее ни катал. Именно так у нас было с "Кармен". Перед чемпионатом Европы я сильно отравилась – не спала из за этого перед короткой программой всю ночь, еле заставила себя встать с кровати и поехать на каток, мы ужасно провели утреннюю тренировку. А когда вышли выступать и я услышала музыку, все куда-то ушло – включая мое полуобморочное состояние. Так и сейчас. Понятно, что контролировать все элементы, когда танец не вкатан, достаточно сложно, но мы получаем непередаваемое удовольствие, работая над этой программой.
– Вы назвали Нахарро абсолютно "своим" постановщиком. Означает ли это, что отныне все программы вам будет ставить только он?
– Нет, конечно. С нами очень много занимается постановочной работой наш тренер Елена Кустарова, короткую программу нам ставил Алексей Арапов – потрясающий знаток современных бальных танцев, к которому ради постановки вальсовой программы мы специально прилетали на три дня в Москву из Латвии. Это тоже было безумно интересно: не самая простая задача соединить современную хореографию и вальс, а потом еще все это переложить на лед. В этом плане короткий танец дался нам намного тяжелее произвольного.
– Когда вы начали работать вместе с Русланом в прошлом сезоне, было видно, что вы очень сильно пытаетесь подстроиться друг под друга и в каком-то смысле понравиться друг другу. Сейчас, полагаю, вы в достаточной степени "притерлись", ушло ощущение новизны. Стало легче? Или работа кажется гораздо более рутинной?
– Не могу сказать, что мы с Русланом так уж сильно старались друг другу понравиться. Скорее, понимали, что должны понравиться публике, чтобы она нас приняла. И что у нас на это очень мало времени. Мы просто пахали на тренировках, как проклятые. И даже когда ставили программы, исходили не из того, что реально можем выполнить, а из того, что обязаны мочь, если хотим за что-то бороться. Если говорить о Руслане, он очень сильно прибавил за этот год. И как партнер, и как артист.
В плане работы сейчас стало намного проще. Мы оба прекрасно понимаем: если в прошлом году нам прощали какие-то вещи, в этом уже не простят. Но видим, что именно нам нужно сделать, как это сделать, а главное – всем нам по-прежнему интересно работать. Ключевым словом остается слово "тренировка". Наши тренеры и постановщики сделали огромную работу, поставив программы и придумав элементы. Нам с Русланом осталось эти программы накатать.
РУСЛАН
– Руслан, вы могли бы сравнить себя нынешнего и прошлогоднего? Что изменилось?
– Это, наверное, заметнее со стороны. Прошлый год был намного нервознее во всех отношениях. Даже если вспомнить наш самый первый старт – в Китае. Мы понятия не имели, как нас воспримут, поэтому нервничали очень сильно. Сейчас все несколько проще.
– Лена назвала Антонио Нахарро “своим” постановщиком, но по опыту вашей прошлогодней работы с испанцем я бы сказала, что вам, как партнеру, эта работа дала ничуть не меньше.
– Я согласен с Леной в том, что с Нахарро очень комфортно работать. Не приходится думать, как совместить в том или ином движении работу рук и ног: Антонио сразу предлагает такую трактовку, что все получается как бы само собой. Я считал раньше, что его конек – только Испания, но он как-то попросил нас показать ему короткий танец и с ходу предложил изменить несколько движений, благодаря чему программа сразу заиграла иначе.
– Выбор музыки для короткой и произвольной программ вас, как партнера, устроил?
– Сказал бы, что был приятно удивлен тем, что наши тренеры одобрили этот выбор. Все-таки раньше они старались идти по классическому пути.
– В середине прошлого сезона у меня возникло ощущение, что у вас с Леной как-то враз закончились все силы.
– В какой именно момент вам это показалось?
– В декабре после чемпионата России. Чему вы улыбаетесь?
– Да нет, просто у нас такое чувство было сначала в декабре, потом в январе, потом в марте. После каждого старта нужно было успеть сделать что-то еще, чтобы улучшить программу, а сил реально не было. Хотелось как-то остановиться, выдохнуть, а вместо этого приходилось работать, работать и работать.
– Вы помните свое состояние в Японии, когда сезон, наконец, был закончен?
– Помню. Не знаю даже как описать это словами. То есть, наверное, я был рад, что все позади. Но у меня уже не осталось сил на какие бы то ни было эмоции. На радость – в том числе. Помню, сидел минут пятнадцать или двадцать в раздевалке, думал о том, что нужно снять коньки, и никак не мог собраться с силами, чтобы это сделать.
В то же время я был очень рад, что поехал на тот турнир. У Лены командный чемпионат был уже вторым, а в моей карьере такие соревнования были первыми и очень мне понравились. На таких турнирах очень сильно чувствуется командный дух. До соревнований все такие расслабленные, мол, сезон уже закончен и можно проехать программу, как получится, а начинаются выступления, и все собираются на свои прокаты так, как никогда. Никто ведь не хочет подвести остальных. И нигде больше все так сильно не болеют и не переживают друг за друга.
– Сейчас у фигуристов становится популярен формат открытых тренировок. Вы в своем нынешнем состоянии готовы к тому, что к вам на каток могут прийти журналисты, болельщики, а потом выложить фотографии и видеоролики в интернет?
– Я бы не хотел никому ничего показывать, если честно. В конце концов у нас скоро официальные прокаты, вот пусть там на нас и смотрят.
ЕЛЕНА
– Лена, идея короткой программы тоже ведь принадлежала вам?
– Песня Somebody to Love группы Queen была у меня в плейере, и я пару раз включала ее на катке, когда мы раскатывались. А потом как-то ехала в машине, стала вслушиваться в ритм, и до меня дошло, что это чисто вальсовые "раз-два-три, раз-два-три". Стала думать, что может подойти к этой музыке, как марш, и мне показалось, что может получиться очень неплохо, если соединить эту музыку с We Will Rock You.
Ну а потом, когда мы возвращались из Японии с командного турнира, я осторожненько предложила эту идею Светлане Львовне Алексеевой. А она вдруг и говорит: "Queen? Фредди Меркьюри? Обожаю! Это будет круто!".
Другой вопрос, что мне ужасно не хотелось выходить на лед в вальсовом платьице, с "вальсовыми" ручками, как это обычно происходит. Вообще для меня вальс раньше всегда ассоциировался с тем, что нужно "улыбаться и махать". Считала, что это вообще не мое. А программа в итоге получилась очень необычной и интересной. И Руслан там та-ако-ой...
– Вы смотрели телевизионный танцевальный проект, в котором участвовала Аделина Сотникова?
– Да.
– Себя в таком проекте вы представляете?
– Если стану олимпийской чемпионкой – почему нет?
– Я не об этом. А о возможности попробовать себя на паркете в самых разных стилях и образах.
– Мне вообще нравится танцевать. Я с удовольствием ходила в танцевальную школу на Бродвее, когда мы проводили сборы в Америке, сейчас после тренировок хожу на занятия современным танцем – в Москве. Во-первых, это развивает. Во-вторых, снимает всю негативную энергию, которая иногда накапливается от тяжелой работы на тренировках.
– С Русланом вы на тренировках ссоритесь?
– С ним невозможно поссориться. Во-первых, он все всегда делает правильно. Во-вторых, всегда меня поддерживает, что бы ни происходило, всегда умеет успокоить. Поэтому если я вдруг на что-то срываюсь, то сразу чувствую себя достаточно нелепо. И сразу думаю: у меня такой классный партнер, что ж я ору-то?
– А когда что-то не складывается, все валится из рук, раздражает и хочется, чтобы пожалели, вы идете к тренерам, к маме или к партнеру?
– К Руслану, конечно.
– Вы рассчитывали, начиная кататься вместе, что вас так сильно полюбят зрители?
– До сих пор привыкнуть не могу, если честно. Столько подарков я раньше не получала никогда в жизни. Дарят рисунки, фотографии, книжки, елочные шарики с нашими изображениями. Подарили нам даже настоящую звезду – с сертификатом. Называется Руслена. У нас совершенно нереальные болельщики. Самые лучшие в мире!
– Задам тот же вопрос, что Руслану: вы готовы показать программу своим болельщикам в ее нынешнем состоянии?
– Скорее нет, чем да. Одно дело, если ты раньше времени хочешь чем-то похвастаться или услышать чье-то конкретное мнение. А сбивать рабочий график ради чужого любопытства – зачем? Нам тренироваться надо.
– А хотели бы знать, что будут катать ваши соперники?
– Нет. Какая разница, если результат все равно будет зависеть от того, как будем кататься с Русланом мы сами?
– А если выяснится, что кто-то из танцоров тоже катает "Фриду"?
– Пусть попробуют показать этот танец по-своему. Мою "Фриду" у меня никто не отберет!