Большой разговор с чемпионкой Европы-2020.
С Косторной встретилась трехкратная олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Алла Шишкина, беседа опубликована на ее авторском канале в YouTube «Без воды».
Олимпиаду не смотрела
— Как ты себя чувствуешь? Как твое бедро, как прошла операция?
— Нормально все. Операция прошла хорошо, как и восстановление. Было долго и тяжело, потому что устала сидеть и ничего не делать. Меня поддерживали болельщики, но хотелось бы двигаться.
— Тебя преследуют травмы в последнее время. Сначала ты ломала кисть, потом бедро. Как-то ты сказала, что не хочешь в 18 лет остаться без руки. Это было сказано на эмоциях или задним числом понимаешь, что нужно было перебороть себя и тренироваться с гипсом?
— Нет, оно того не стоило.
— Не стоило тогда выступать на чемпионате России и пытаться попасть в сборную?
— Нет. Это прошло, и я не сожалею об этом. Так произошло — значит, так надо.
— На тот момент это было прямо настолько серьезно?
— Выступить и тренироваться я не могла. Тут разные травмы. Сейчас я не могу даже двинуться, мне больно. А там немножко другие факторы. Например, рука в платье не помещалась, меня перекашивало на один бок из-за гипса.
— А как сломала руку?
— Я пошла тренировать элемент и с прыжка неудачно упала. Это не было на отдыхе, тусовке или вечеринке.
— Что чувствовала, когда смотрела Олимпиаду?
— Я не смотрела. Мне было обидно, что могла там оказаться — поэтому не смотрела.
— Но ты же дружишь с Аней Щербаковой. Ты поздравила ее?
— Да, когда узнала результаты, то поздравила. Даже вырезки ее программы посмотрела. Она достойно откаталась и боролась. Я столько раз видела прокаты Ани, что меня чистый прокат не очень-то удивил.
— Анализировала выступление Трусовой? Если бы Саша не поставила тройной аксель и не упала бы, то...
— Знаю, что Саша от него не отказалась бы. Ее не переубедить. Если она так сказала, то она это сделает.
— Если бы она тогда не упала, то могла бы выиграть?
— Могла. Мы в какой-то степени бараны. Если мы хотим, то мы это сделаем. Вне зависимости от того, что нам скажут. Саше нужно было прыгать тройной аксель, она пошла его прыгать.
— Было такое, что ее упрашивали?
— Думаю, что да. Да и Саша сама все понимала, но ей нужен был сложный контент. Это ее фишка.
Любимый прыжок — тройной аксель. Нелюбимый — риттбергер
— Что бы ты выбрала: пять приземленных четверных или олимпийское золото?
— Здоровые конечности.
— Кто-то может повторить рекорд Саши Трусовой?
— Может быть, но я не знаю кто. Не исключено, что и не сделают.
— После победного чемпионата Европы ты должна была ехать на чемпионат мира в статусе главного фаворита. Но пандемия и стечение обстоятельств буквально поломали твою карьеру на взлете.
— Не то чтобы поломали. У меня были проблемы со спиной. Перед чемпионатом Европы я плохо тренировалась. На старых наработках выехала. Дальше было бы тяжело. Потом я лечилась, чемпионат мира отменили. Подумала, что это не плохо.
— Ты правда так думаешь или себя успокаиваешь?
— Нет, я действительно так думаю. Потому что зачем выходить на лед без элементов.
— Почему? Ты же выиграла Европу.
— Нужно было улучшать программу, а я сидела дома и лечила спину.
— А что со спиной?
— Так много травм и диагнозов, которые сначала были серьезными, а потом обострились.
— С психологом отрабатывали этот момент?
— Был момент, когда работала с психологом, но это было не с этим моментом. Проблема была 50 на 50, связанная со спортом, которая могла помешать в жизни.
— Самый сложный и приятный момент в карьере?
— Самый сложный — это когда у меня травма. Самый приятный — это когда выхожу на лед после повреждения, когда могу проехать кусок от программы. Это приятно. И когда прыжки восстанавливаются.
— Какой у тебя любимый и нелюбимый прыжок?
— Любимый — тройной аксель. Нелюбимый — риттбергер, он получается, но неудобный.
— А любимая и нелюбимая программы? И изменилось ли отношение к музыке: например, раньше тебе нравилось лирическое, а сейчас переключилась?
— Нет, я люблю смешивать. Пробовать всегда что-то разное. У меня нет любимых и нелюбимых программ. Есть, от которых я устаю. Например, «Ангел», которую я катала второй год, всем она нравилась, но было тяжело катать ее так долго.
— Хотела что-то новое?
— Кардинально новое было — Билли Айлиш, ее никто не катал, и она всем понравилась. Каждая программа чуть-чуть отличается. Пытаюсь не повторяться в музыке, кроме «Ромео и Джульетты». Это мой фаворит на все времена.
— Посмотрев программу «Ангел», я обратила внимание на такую деталь. Многие фигуристы после выступления долго кланяются всем, а ты как-то скромно. Почему?
— Есть такая тема, что спортсмен не может выехать на лед, пока другой не закончит поклон. И это время очень важно. Любой спортсмен не любит того, кто долго кланяется.
— Читала, что тебе не очень нравится, когда тебе кидают на лед игрушки.
— Мне нравится, просто я не все забираю. Три-четыре только. Плюс если меня родственники с маленькими детьми попросят, то им привожу. А так, зачем мне много игрушек? После нас тренируются дети, которые будут рады им. В Японии сделано удобно, там не кидают игрушки на лед — стоят специальные пакеты с табличкой спортсмена, которые ему приносят после соревнования. Не знаю, почему это не сделали в России. Может, потому, что у нас очень прикольные фанаты, иногда в шоке от них.
— Что тебя больше всего шокировало?
— Отношение фан-баз к другим спортсменам удивляет. Есть болельщики Алины и Жени, и они между собой ругаются в чатах постоянно. И когда Женя выходит на лед и кто-то кричит, что она лучшая, а кто-то кричит, что Алина лучшая, хотя не она выступает, то недоумеваешь.
— Но на футбольном матче болельщики друг другу кричат обидные кричалки.
— Это другое. У нас выходит один человек. Фигурист катается, это его время, не надо говорить и кричать про других.
— У тебя такое было?
— Было, но я сидела в «kiss and cry». Была рада, что откатала программу. И тут кричат, что я такая-сякая, а Лиза Туктамышева лучше. Хотя я просто ждала оценок.
Любовь к лошадям
— Откуда у тебя такая любовь к лошадям?
— Гены. У тети есть лошадь. Мы любим животных.
— Тетя занимается профессионально скачками или просто их разводит?
— Она занимает конкуром. Участвовала в соревнованиях, по-моему, они любительские.
— Уверенно сидишь в седле?
— Да. Если я здорова, то регулярно езжу на лошади. Обычно занимаюсь конкуром. В соревнованиях не участвую, занимаюсь в удовольствие.
— Почему выбрала фигурное катание, а не конный спорт?
— У меня не было выбора. Занималась фигурным катание с детства, потом приехала один раз к тете и заинтересовалась лошадьми. И только потом начала заниматься конным спортом, но не так часто.
— С какого возраста ты занимаешься фигурным катанием?
— С четырех лет.
— А когда поняла, что хочешь заниматься конкуром?
— Где-то с десяти. Поэтому не стоял вопрос о том, чем я профессионально буду заниматься, а чем в удовольствие.
— Наблюдала когда-нибудь за соревнованиями вживую?
— Нет.
— А делала ставки? Ты азартный человек?
— Не делала ставки, но азартный человек. Много историй из фигурного катания. Спорили с девочками на прыжки, спор всегда в одну сторону. Сейчас на деньги спорим. Когда не зарабатывали, то коньки развязывали другим, шоколадки приносили, лезвия чистили.
— Ты падала с лошади. Как это было?
— Это было в детстве, только училась. Была на даче, конюшня недалеко, вокруг грязь. Через десять минут езды лошадь встала на дыбы, и я упала в грязь. Обратно ехала в багажнике на газетках.
— Если сравнивать падение с лошади и на льду — где страшнее?
— Все происходит непредсказуемо. Но на льду я понимаю, что сейчас будет больно. С лошади это происходит неожиданно. Мне повезло, что я ничего не сломала, когда каталось на лошади. Хотя были падения.
Своя песня
— Лиза Туктамышева в 26 лет готовит четверные прыжки. Ты собираешься их делать?
— У нас с Лизой хорошие данные. Мы маленькие. Это тело у нас останется, мы не станем неожиданно расти. Главное — не набрать лишний вес. Лизе это несложно. Тело позволяет это делать, главное, чтобы было желание.
— И все-таки насчет четверных.
— Буду смотреть, как поведет себя тело. Никаких прогнозов дать не могу.
— Как справляться с депрессивным состоянием из-за травмы?
— Меня многие поддерживают. Любая травма — это время, которое можешь потратить на обучение, на себя. Ты не лежишь просто так. Ты двигаешься в других сферах и что-то приобретаешь. Фигурному катанию ты научился, тело помнит. Если перерыв три-четыре месяца, то это не тот перерыв, после которого нельзя восстановиться.
— Ты записала песню. Когда ждать ее релиз?
— Мы решаем этот вопрос с агентами.
— Но ты ее хочешь выпустить?
— Да. Хотела бы позаниматься вокалом. Давно не была там. Сначала из-за ноги, до этого была тяжелая ангина. И мне было неудобно петь на сцене из-за болезни.
— А зачем себя тогда мучить?
— Видео того выступления не должно было попасть в интернет. Человек снимал, не зная, кто я. У нас был квартирник, были другие ребята от других учителей. Девочка выложила в свой канал, через минуту удалила, но кто-то это успел сохранить. Мне тогда было важно выйти и перебороть страх. У меня дрожит голос на сцене. Сейчас переборола себя и сделала шаг вперед.
— Какая была реакция на видео?
— Мы посмотрели с учителем. По звучанию ничего нового не узнала. Но было неприятно, что выложили первую кривую часть, а вторую, которая получилась получше, нет.
— Читала комментарии?
— Да. Говорили, что девочку болтает, у нее переходный возраст. Мне 18 лет, какой переходный возраст? Я люблю петь в караоке, я тот человек, который всех зовет туда в любой ситуации.
— Какая фирменная песня?
— Адель — Skyfall и Rolling in the deep, Леди Гага, Майли Сайрус, «Отпусти и забудь» на английском и «Экспонат». Мне нравится сама песня, а не «Ленинград».
Тутберидзе
— В августе 2020 года ты ушла от Тутберидзе. Как это ей сказала?
— Говорила с ней два раза. Один раз меня развернули с КПП в Новогорске — мол, у меня нет пропуска. Мне тогда было 16 лет. Все думали, что я передумаю — но нет. У нас в квартире шел ремонт, мы с мамой жили в одной комнате, но тут она уехала, я позвонила Этери Георгиевне и сказала, что хочу работать по-другому. Через пять минут вышел пост в моих соцсетях. Позвонила мама и спросила: «Это что?» Я ответила, что перешла. Стало легче.
— Тогда была претензия, что ты предъявляешь большие требования, отказываешься тренироваться с другими спортсменами.
— У нас была группа. И к нам прибавляли маленьких спортсменов, но они мешают. У каждого есть свой коридор. Но из-за того, что маленькие спортсмены нарушали его своими падениями, то весь поток нарушался. У нас не три человека на льду, чтобы всех пропускать. И пока ты ездишь по кругу, то ты замерзаешь. Ты забываешь навык, становишься вялым. И на тебя орут, чтобы ты катался.
— Ты одна была в такой ситуации? Никто больше не катался с младшими?
— Я никогда не привыкла к этому. Мне не нравилось то, что у нас на льду не шесть человек, а двенадцать. Это травмоопасно. Кто мне никто не прислушался, поэтому я ушла на другие условия.
— И вернулась.
— Вернулась, чтобы влететь в обойму. Но это не получилось.
— Ты не жалеешь, что тогда психанула и ушла?
— Да, психанула. Но не жалею, что ушла. Может быть, не докаталась бы до этого момента.
— Когда возвращалась, не было чувство стыда?
— Мне было немного обидно, когда брали интервью у меня и Тутберидзе на Первом канале. Сами вопросы вынуждали меня говорить, что была не права.
— Именно в том интервью Этери Георгиевна сказала, что ее дочь Диана уговорила взять тебя обратно.
— Да. Мы часто общались с Дианой. Сейчас нет, потому что у них другой часовой пояс, много тренировок. В один момент были постоянно на связи. Диана в какой-то момент в меня поверила. Очень благодарна ей за то, что поговорила с мамой. Условия были такими: тройной аксель и перестать отвечать тренерам. Нужно было переступать через свою гордыню. Когда поняла, что не получается попасть в состав, то решила разойтись. А рука позволила это сделать.
— Во второй раз тебе сама Тутберидзе сказала.
— Да, она меня подозвала. Сказала, что у нас ничего не получается и не получится. Они под меня подстраиваться не хотели, и я под них подстраиваться не хотела.
— Что почувствовала тогда?
— Когда у меня болела рука, я сказала маме, что быстро оттуда уйду. Нужно было всегда иметь запасной план, захотела пойти к Буяновой. Мама спросила, почему не к Мишину. Но у Мишина есть Лиза, это Санкт-Петербург, не хотела туда лезть. Не смогла бы там тренироваться.
— Первый переход в «Самбо-70» к Тутберидзе — это мама настояла?
— Попала к ним на разминку, увидела, что они прыгают и смеются. Но это было во время соревнований, не знала, что происходит на тренировках. Между девочками можно посмеяться на тренировке. На тренировке у Тутберидзе тяжело физически и морально. Те ресурсы, которые тратишь на достижения цели, не стоят того.
Журналистика
— Любишь фотографироваться?
— Не люблю, когда я не в форме.
— Ты открыла свой YouTube-канал. Но уже восемь месяцев ничего не выкладываешь. Почему?
— Травмы не позволяют. Нельзя снимать больницу. Есть разговорный формат, но хочется какие-то действия. Вела бы рубрику спортивной разминки. Прикольно было бы сделать рубрику «Подписчики управляют моим днем» и «Весь день в одном свете». Не могу снять, так как нет подходящих событий. Хочу возобновить съемки сейчас, но была на даче, где не было оборудования. Плюс тренировки, времени вообще не хватает.
— Ты сотрудничаешь с информационным агентством ТАСС. Будешь писать свои колонки?
— Да, буду писать свои мысли на их сайте. Как на стажировке буду. Я бы хотела поработать журналистом. Чтобы не залезать сразу же в камеру, хочу научиться говорить и формулировать правильно мысли. Начнем с колонки. Пишу свои мысли и идеи. Мне помогают с написанием материалов.
— Если ты будешь писать про фигурное катание, то будешь открывать закулисье зрителям.
— Касательно себя буду рассказывать все. Про других людей не буду, потому что уважаю чужие границы. Не буду подставлять людей. Провокационные вещи буду писать про себя, что-то сделала и написала об этом.
— Было такое, когда написали про тебя обидные вещи?
— Да, было и такое. Но понимаю, что не могу понравиться всем.
Плющенко, Буянова, Тарасова
— Как состоялся переход к Евгению Плющенко?
— Я перешла туда за тренером Розановым. У меня получался тройной аксель, у нас с ним был коннект. Он меня тренировал, поддерживал, ничего заоблачного. Я перешла к нему, потому что выучила с ним тот элемент, который поднял меня на вершину. Думала, что надо повторить. Прогресс был, но потом были травмы, которые усугублялись.
— После возвращения к Тутберидзе многие эксперты писали, что ты растеряла прыжки, растеряла форму из-за неправильной подготовки.
— У меня было много травм. И чем старше ты становишься, тем сложнее они переносятся. Там создали все условия — дали и врачей, и ЛФК. Мне сделали все. Все было бы хорошо, если бы не мои старые травмы.
— А почему ты тогда там не осталась?
— Потому что я думала, что за год собраться было нереально. Может быть, Тутберидзе это бы сделала. Но, как показала практика, здесь вопросы были в первую очередь ко мне, а не к тренерам.
— Плющенко, Тутберидзе, Буянова. Опиши каждого из них тремя словами.
— Плющенко — харизма, энергетика, сила воли. Тутберидзе — грация, строгость, добыча результата любыми возможными способами. Буянова — честность, поддержка, умение направить в нужное русло.
— У тебя был опыт общения с Татьяной Тарасовой. Говорят, она противоположность Этери Тутберидзе.
— Ко мне Татьяна Анатольевна относится строго, но всегда это по делу. Она очень требовательная. Поэтому я не знаю, кто вообще сказал, что она противоположность Тутберидзе.
— А какая тогда?
— Она больше подстраивается под своих спортсменов, старается, чтобы им было удобно. Она создает комфортные условия, но сюсюкаться с тобой никто не будет.
«Ледниковый период»
— Твой идеал мужчины?
— Адекватный, выше меня, галантный и с мозгами. В моем сердце фигурное катание. Мне пишут много в соцсетях. С девчонками смеемся над этим. Кто-то пишет чуть ли не каждый день, и каждый день меняется интонация. Шансы есть у всех, кроме тех, кто пишет с ошибками. Часто с девчонками из тусовки по фигурному катанию обсуждаем это по ночам.
— Ты говорила, что твоя подруга Щербакова была молчаливой на тренировках и никогда не отвечала тренерам.
— Да.
— А как же так получилось, что вы одинаковые по темпераменту, но ты отвечала, а она нет?
— Она просто все в себе держала, а я нет. Аня — очень интеллигентная, она иногда не может себе этого позволить.
— При этом тебе говорили, что ты группу расхолаживаешь, но Щербакову тебе не удалось по кривой дорожке пустить.
— Ну да, и остальных я тоже не испортила — ни Сашу, ни Камилу. В общем, никого.
— Есть какая-то удивительная история в вашей дружбе? Может быть, коньками поделились или едой?
— Едой мы часто делимся. Это нормально.
— Как Аня отнеслась к твоим переходам между группами?
— Она расстраивалась, но мы продолжали поддерживать связь. Иногда тусим вместе.
— Ты ненамного младше Медведевой и Загитовой...
— Нет, с Медведевой у нас четыре года разницы, а с Алиной — год.
— Но они уже закончили и давно не катаются на профессиональном уровне.
— Нет, они не закончили, официального объявления о завершении карьеры не было.
— Но ты же продолжаешь кататься, а девочки участвуют в шоу.
— Я не участвую, потому что меня не зовут. Я не хочу кататься, но в роли ведущей мне было бы интересно себя попробовать. Я говорила об этом своим ребятам, но они сказали, что пока без шансов.
— Если бы тебя пригласили в «Ледниковый период» в качестве участницы, то с кем бы ты хотела кататься?
— Вообще это очень опасно, потому что если мальчик умеет кататься, а девочка нет, то это нормально. А вот если наоборот, то это гораздо хуже.
— А если брать кого-то из профессиональных спортсменов, то с кем?
— Наверное, Энберт. А если выбирать из танцев, то либо Букин, либо Кацалапов.
Будущее
— Ты когда-нибудь думала о переходе в парное катание?
— Да, я небольшого роста, маленький вес. Из меня получилась бы неплохая парница.
— Если бы ты переходила, то в спортивные или в танцевальные пары?
— В спортивные, это прикольно. Просто проблема в том, что туда я уйду практически в любом возрасте, а обратно — уже нет.
— Ты сказала, что хочешь работать журналистом, телеведущей, а как же твоя мечта о нейрохирургии?
— Не получится совмещать спорт и нейрохирургию. И к тому же сейчас поменялись приоритеты на пластическую хирургию.
— Почему появилась мечта стать врачом? Из-за того, что в школе нравилась химия и биология?
— В детстве я смотрела сериалы «Анатомия страсти», «Доктор Хаус». Мне они понравились. Сейчас смотрю «Склифосовского». Все на один лад, но все равно интересно.
— Но на медика нужно очень долго учиться.
— Как только я закончу свою спортивную карьеру, то поступлю в медицинский.
— Лизе Туктамышевой 26 лет, и она до сих пор катается.
— Я не понимаю, что ею движет. Но, конечно, она любит фигурное катание. Плюс это неплохой заработок.
— Но она до сих пор борется за медали и выступает за сборную.
— Ей за это большой респект. Я ее очень уважаю.
— Но если ты, как и Туктамышева, будешь кататься до 26 лет, что насчет учебы?
— А врачей до 30 лет вообще за операционный стол не пускают. Даже если я буду очень взрослой, я все равно могу пойти учиться.
— Как ты находишь сейчас мотивацию с учетом того, что на международные соревнования наших спортсменов не пускают?
— Хочу доказать, что после всех травм я все равно выйду и сделаю.
— Как ты относишься к ограничениям по возрасту?
— Это необходимо. Взрослые должны соревноваться со взрослыми, юниоры — с юниорами. Думаю, оптимально было бы установить порог с 17-18 лет.
— С какой самой большой подлостью ты столкнулась в своем виде спорта?
— Один раз нас спалили во время взвешивания и все свалили на меня. Из-за этого я три раза подряд катала произвольную программу.
— Кому из мира фигурного катания ты никогда не подашь руки?
— Не знаю. Таких уж отвратных людей нет. Я такой человек, что даже если кто-то мне что-то сделал плохое, то я ему все равно помогу.
— Сколько ты тратишь в месяц и какая основная статья расходов?
— Больше всего трачу на такси. Мало езжу на общественном транспорте, потому что папа и дедушка говорят, что я доеду до первого столба. Всегда стараюсь рассчитывать свой бюджет на месяц, иногда получается больше, иногда меньше. В среднем 100 тысяч рублей.
— Твоя самая дорогая покупка?
— Собака мальтипу. Больше 200 тысяч рублей.
— Твоя самая большая ошибка в жизни?
— Таких уж больших не было. Были проблемы со взаимоотношениями с одним человеком, но мне от них ни горячо ни холодно.
— По примеру Туктамышевой или Медведевой ты бы была готова сняться в откровенной фотосессии?
— Нет, мое воспитание не позволит мне это сделать.
— Но если бы тебя сильно уговаривали, предложили много денег, то на сколько бы ты согласилась оголиться?
— Шорты и топ, наверное.
— У тебя есть татуировка, которая с латыни переводится как «следуй своему сердцу». Это твой девиз по жизни?
— Да. Тем более это вообще была моя первая татуировка, поэтому я очень долго ее выбирала. Всего у меня их пять.