Как уже сообщал "СЭ", дисквалификация полузащитника сборной Португалии и турецкого "Фенербахче" Раула Мейрелеша за оскорбления в адрес судьи сокращена с 11 матчей до четырех.
"Слушайте, он тихий и скромный человек, уважающий все культуры без исключения. Он не мог так поступить", - вратарь "Ливерпуля" Пепе Рейна яростно защищал в прессе своего бывшего одноклубника Раула Мейрелеша. Португальский полузащитник "Фенербахче", удаленный в последнем стамбульском дерби с "Галатасараем" (2:1), действительно нуждался в поддержке. Недовольный решением арбитра показать ему вторую желтую карточку, Мейрелеш стал размахивать руками, а уходя с поля, демонстративно целовал эмблему "Фенера". И все бы ничего, но судья Халис Озкахья в послематчевом отчете обвинил португальца во всех смертных грехах – дескать, совсем распустился: сначала плюнул в меня, а потом дважды позволил в мой адрес гомофобские жесты. Турецкая федерация футбола оперативно отреагировала на жалобу и впаяла Мейрелешу дополнительную дисквалификацию на 11 встреч – это помимо стандартного одноматчевого наказания за удаление.
ТРИДЦАТЬ ТРИ НЕСЧАСТЬЯ
Беда не приходит одна: сразу же после злосчастного удаления на татуированные плечи футболиста обрушились новые напасти. Сначала в социальной сети появилась страничка под названием "Вечная память Раулу Мейрелешу". Тысячи "лайков", сотни соболезнующих сообщений – и лишь единицы здравомыслящих пользователей, настаивающих на мистификации. Ни одно крупное спортивное издание не поддалось на "утку", и обман быстро раскрылся, но, как говорится в известном анекдоте, осадок остался. А затем в прессу просочились снимки Раула Мейрелеша в обнаженном виде - их каким-то образом удалось стащить с мобильного телефона. Редактор одного из португальских порталов, на котором выложили фотографии, сослался на огромный интерес общественности и удалить публикацию отказался. Очевидно, развязка конфликта наступит только в суде.
Тем временем футболист подал апелляцию на решение турецких футбольных властей, отрицая свою вину. "Они ищут фотографии, где будет видно, что я плевал арбитру в лицо. Но это невозможно, потому что этого не было". В итоге апелляция была частично удовлетворена. В местной футбольной федерации признали, что плевка не было и сократили срок до 4 матчей – за брань.
Кстати, ее Мейрелеш тоже опровергал, да и жесты в адрес судьи, по его словам, были истолкованы неверно: "У меня есть друзья-геи, да и вообще я взрослый человек, у меня растет дочка, я не позволяю себе подобных выходок". Надо сказать, что его слова недалеки от истины. Это только с виду Раул Мейрелеш напоминает футбольного хулигана - этакую португальскую разновидность Джоуи Бартона. На деле за четыре с половиной года в "Порту", "Ливерпуле", "Челси" и национальной сборной он ни разу не был изгнан с поля. Вспоминается разве что один неоднозначный эпизод с его участием. В августе прошлого года на радостях от забитого Суресом мяча в ворота "Арсенала" Мейрелеш показал средний палец своему одноклубнику Лукасу. Скандала не получилось, ведь это была, по сути, шутка: португалец просто повторил жест "канонира" Фримпонга, возмутившегося своим удалением за фол против Лукаса.
СЖИГАНИЕ ФУТБОЛОК
Декабрьских страданий могло бы и не быть, не смени Мейрелеш цивилизованную Англию на дикарскую Турцию. До перехода в "Фенербахче" его карьера шла только по нарастающей: "Порту" – "Ливерпуль" – "Челси". В переезде в Стамбул многие увидели лишь желание подзаработать деньжат: словам футболиста о том, что "Фенербахче" ничем не уступает английским грандам и что на переход его натолкнул старый приятель Дирк Кюйт, не сильно поверили.
В алчности Мейрелеша подозревали и год назад, когда в последний день зимнего трансферного окна он вдруг перебрался из "Ливерпуля" в "Челси". Радикально настроенные фанаты "красных" тут же принялись сжигать на улицах футболки с четвертым номером недавнего лидера команды. "Я не Иуда, - попытался оправдаться Рауль. - Мне пришлось переехать в Лондон, и дело вовсе не в деньгах, раскрою тайну позже".
Но дальнейшие объяснения свелись только к личности Андре Виллаша-Боаша: Мейрелеш будто бы не устоял перед приглашением тренера-соотечественника. Вряд ли это была единственная причина перехода, но и в одну только финансовую сторону все явно не упиралось. В конце концов, ранее, переходя из "Порту" в "Ливерпуль", Мейрелеш даже потерял в зарплате. Деньги для него не главное, а вот возможность играть – все.
Наставник же "Ливерпуля" Кенни Далглиш хотел видеть в стартовом составе как можно больше англичан и летом он настоял подписании сразу двух новичков в центральную зону – Адама и Хендерсона. Учитывая, как быстро шел на поправку Лукас, и неприкосновенное место Джеррарда, шансы Мейрелеша на постоянную игровую практику свелись к нулю. Он воспользовался шансом, чтобы перейти в "Челси", но после отставки Виллаша-Боаша им только затыкали дыры. Когда стало ясно, что в новом сезоне Роберто Ди Маттео на него тоже не очень-то рассчитывает, Мейрелеш собрал вещи и отправился в Стамбул.
ДРАКОН НА СПИНЕ
В Англии португалец создал себе образ модника и почитателя стильных тенденций. Над его "ирокезоподобной" прической посмеивалась половина спортивных изданий. "Мейрелеш сэкономил на стилисте? Зачем он приклеил к черепу шубку зверька?". Вкупе с бородой и многочисленными татуировками Раул выглядел, как последний злодей американских комиксов.
Изображения на тело Мейрелеш набивает с 18 лет – первую татуировку на правом плече он сделал вместе с будущей женой Ивоной. С тех пор так и повелось – в тату-салон они ходят вместе, и даже не поймешь, у кого из четы Мейрелеш татуировок больше. Пожалуй, по числу татуировок из числа действующих футболистов с ним может сравниться только Джибриль Сиссе.
На левой руке Рауля изображены портреты жены и 8-летней дочери Лары с их именами. На правой руке - портреты отца (на внутренней стороне) и матери (на внешней). Не так давно на правом запястье появилась татуировка в виде браслета с крестиком. Сзади на шее нарисованы три звезды, недалеко видны и два числа - 14 и 16. Это дни рождения Ивоны и Лары. На спине растянулся огромный дракон - символ "Порту".
"Главное для меня – возможность играть в футбол и доброе имя", - признается Мейрелеш. В случае с длительной дисквалификацией татуированный добряк пошел до конца, ведь под угрозу были поставлены оба этих пункта.