– Вы уже высказывались против, когда технология только обсуждалась. Не поменяли позиции? – вопрос Будогосскому.
– Нет. Это уже другой футбол. Понимаю, меня сейчас станут колотить, но из-за видеоповтора знакомый нам вид спорта потеряет зрелищность, интригу, интенсивность и, в конце концов, – привлекательность.
– Почему, ведь ситуация с просмотром эпизода длится минуту максимум.
– Представим, таких эпизодов за матч не один-два, а до десяти. Что мы станем делать? Как это будет выглядеть с точки зрения зрелищности игры? Боюсь, мы приходим к формированию нового вида футбола.
– Как бы вы его назвали?
– Определенный вид игры в мяч – пока без названия. У меня возникает другой вопрос. Для чего нужны дополнительные судьи за воротами? Помню времена Юханссона и Блаттера во главе УЕФА и ФИФА, и считаю, что эти люди бережно относились к правилам игры. Они сохраняли святые традиции вида спорта. Сегодняшнее поколение руководителей, наверное, хочет провести революцию. Но это мое личное мнение – не как руководителя департамента, а как человека, который 49 лет занимается судейством и позволяет себе открыто высказываться. Понимаю, что мое мнение идет вразрез с официальной позицией УЕФА и ФИФА.
– То есть никакие новации, на ваш взгляд, не нужны?
– Убежден, система определения взятия ворот необходима. Все остальное – другой вид спорта. Дай бог, чтобы я ошибался. Был такой хороший фильм "Футбол нашего детства". Вот сейчас, как мне кажется, мы и теряем его – ту игру, к которой мы все привыкли. Но пока не понимаем масштаба потери и того, что приобретаем взамен.
– В чем, на ваш взгляд, потеря?
– Ткань игры целостная, не рвется остановками. Приведу такой пример: мы пришли в театр в ожидании определенного сюжета, в котором есть завязка, драматический конфликт, развязка. Все воспринимается целостно, разбито, возможно, на два акта, как и в футболе. Но вот мы сидим в театре и ждем зрелища. Ничто не отвлекает, как вдруг ходу спектакля возникает пауза, актер забыл часть реплики, и в отсутствии суфлера убегает за сцену свериться с текстом. Спустя несколько минут он возвращается и спектакль возобновляется с того места, на котором все прервалось. Вам это понравится? Уверен, что нет.
То же самое может произойти в футболе. Мы только увлеклись интригой игры, как вдруг все остановилось, арбитр ждет подсказки. Я проинспектировал 469 матчей и регулярно после окончания встречи шел в ПТС к телевизионщикам. До этого заходил к судьям, спрашивал о логике принятых решений. И моментов, по которым имелись вопросы, могло быть 5-6, иногда больше. У ТВ есть возможность показать эпизод с разных ракурсов – я просил замедлить, ускорить или провести в пошаговом режиме. И мнение о судьбе момента могло измениться. Но я был спокоен, время не лимитировано. А здесь арбитр должен быстро посмотреть определенный фрагмент и оперативно принять решение. Но тот ли это ракурс? Очень много неустоявшегося в этой технологии. Если это эксперимент, то не стал бы торопиться с выводами. Надо очень бережно подходить к такого рода изменениям. Всегда помню слова Жоау Авеланжа (экс-президента ФИФА. – Прим. С.Е.), который говорил: "Я не раз перечитывал Правила игры в футбол и нахожу их великолепными".
– Вы считаете, что видеоповторы убьют футбол?
– Да. Ну хорошо, мы один раз остановили игры, посмотрели повтор – и продолжили. Но сюжет матча непредсказуем, остановок может быть сколько угодно. Я зритель, пришел за зрелищем – и что вижу? Игроки стоят, судьи тоже… Ну и что? Кто-то что-то посмотрел, приняли решение – и продолжили. Мы придем к тому, что нам не буден нужен арбитр как таковой.
– А как же без него?
– Будет сидеть человек за монитором, нажимать какие-то кнопки… После того, как он примет решение, на поле выбежит стюард и скажет: "Человек в будке говорит – начинайте с этой точки, а вы удалены с поля". Весь футбол построен на ошибках: тренеров, игроков и арбитров.
– Представим, что в РФС пройдет голосование по поводу введения видеоповторов. Как вы проголосуете?
– Против. Я уже не в том возрасте, чтобы менять позицию по этому вопросу. Понимаю, что вызову огромный гнев ваших читателей. Но привык говорить откровенно.