Пеп Гвардиола, 50-летний тренер, уже давно живущий на футбольном острове, в первую зимнюю ночь не ложился спать. Дождавшись, когда все телевизионные эксперты вдоволь нарадуются его неудачам и прославят нового героя из Нидерландов, он достал свой ноутбук, налил себе бокал красного успокаивающего вина и стал писать. Прежде чем вывести первое слово, он несколько раз грустно посмотрел вокруг, покосился на фигурки шести чемпионских английских кубков, на один ушастый трофей и прерывисто вздохнул.
«Милый папа, Валенти! И пишу тебе это письмо. Скоро Рождество и желаю тебе всего хорошего. Только ты у меня и остался».
Пеп перевел глаза на темное окно, в котором светился экран его компьютера, и живо вообразил свою родную деревню Санпедор, в 70 верстах от Барселоны.
Там последние полвека ничего не меняется, только появляются на свет новые люди, а Бог забирает к себе тех, кого сочтет нужным.
В большой комнате родительского дома все стены в фотографиях его успеха и портретах родственников. Отцу уже за 90. Он все так же бодр, сам ходит за хлебом и газетами. Профессия каменщика сделала из него крепкого человека. Теперь, наверное, отец тоже смотрит в окно и говорит старикам-соседям:
— Может, выкурим по сигарке? Чемпионские. Мало осталось.
Они приходят в неописуемый восторг и соглашаются. Деды рассаживаются в уютной комнате, и Валери начинает свой рассказ, который все знают наизусть, как его маленький Пеп выиграл чемпионат Англии четыре раза подряд. Как снова оставил ни с чем такого же испанца Микеля, как никого и близко не подпускает к своему чемпионскому креслу и сигарам. Он у него такой единственный, как и у футбола.
Пеп вздохнул и продолжал писать:
«А вчерась мне была выволочка. «Ливерпуль» выволок меня за волосы на «Энфилд» и разнес. Да так обидно было, что по делу все. Я и вратаря поменял, решил, что бразилец этот татуированный сейчас не поймает ничего, так уж лучше Ортега пусть попробует. И врачи мои почти всех лучших защитников вылечили... Башня эта норвежская Эрлин два раза в Лиге чемпионов в ворота попал. Все хорошо. Только рыжему бельгийцу пока нет у меня доверия. Поругались мы. Пусть едет в свою Аравию. Но и без него никак. Все-таки лучший игрок на этом острове последние лет десять. Выпускаю его в конце матча — доказывай! Молчит. А все удивляются. Не понимают, почему его в стартовый состав не определяю.
Я и объяснять не хочу... А тут как побежали эти ливерпульцы, ребята мои не успевали, ошибались жутко. Ну что поделать, если у них египтянин в сумасшедшей форме какой-то, а тренер этот, новичок, никому не проигрывает? По всему видно — будущий чемпион. Рядом никого и близко нет. 11 очков разницы теперь с ними. Такое не отыгрывается на этом острове.
Все надо мной усмехаются и говорят, что никогда такого не было. На то и правда, что правда — чтобы в семи играх я шесть раз проиграл, не было такого!»
Пеп схватился за голову, покривил рот и всхлипнул.
«А болельщики мне такое вчера устроили, что никогда такого не слышал про себя. У них же тут петь принято. И красиво, черти, делают. Так вот. Обычно про других поют, когда с ними мой «Сити» играет. Видно, пришла моя очередь. «Sack in the morning» — что по-ихнему значит «Уволят меня поутру», ты представляешь? Весь этот «Энфилд» да вот так... Уволят! И это после того, что я сделал. За восемь лет шесть чемпионств. Да нет сейчас никого такого в мире. Не только в футболе. Даже в НБА, я так и сказал после матча.
Посмотрел я на них по-доброму как на камни, как ты учил. И показал шесть пальцев. Сколько раз я у них побеждал! Конечно, не успокоились они, а пуще прежнего петь начали.
Нету никакой возможности, просто издевательство одно!
А Манчестер — город большой. Все есть. Но только футболом живут. На меня долго внимания не обращали, а зачем? Всех побеждал. Насмехались над другим тренером, соседом моим из Голландии. Говорил он что-то несуразное, проигрывал кому попало, его и впрямь уволили. И за меня взялись. Не слушали, что перед началом года рассказывал — сложно все время побеждать, устают друг от друга люди... Кстати, попросили меня тут еще на два года остаться, так я и подписал все бумаги. Две команды им построил. Теперь надо третью, еще надежней. Каменную. Как ты показывал.
А с этой что делать? Давеча в Лиге чемпионов три (!!!) мяча вел. У голландцев из «Фейеноорда». Играли красиво, проблем не видели».
Пеп судорожно вздохнул и выпил весь бокал.
«За 15 минут мы столько же и получили. 3:3 закончили. Закрылся я в тренерской и всю голову расцарапал, так больно было на душе. Забыл, что интервью давать надо, так и вышел — как будто кот бешеный налетел. Даже нос задел. Как стерпеть все это иначе? Опять смеются.
В таблицу я сейчас не заглядываю. Говорят, что пятые мы. Меня вон даже молоденький немец из «Брайтона» обогнал. А скоро мне в Лиге чемпионов со «Старой сеньорой» еще встречаться и с соседями из красной половины Манчестера. Там же уже новый тренер. Молодой. Фартовый. Не хватало после голландца еще и португальцу проигрывать...
Приезжай, милый папа, — продолжал Пеп, — возьми меня отседа. Пожалей ты меня, сироту футбольную, а то все меня сейчас колотят за успехи мои прошлые, а побеждать опять жуть как хочется, а скука такая из-за поражений, что и сказать нельзя, все себя царапаю. Остаюсь твой сын Пеп Гвардиола, милый папа, приезжай».
Посмотрел Пеп на исписанный экран компьютера самой последней яблочной модели.
Подумав немного, в строке адрес написал: «На деревню папочке»...
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Снился ему за окошком месяц май. На его стадионе вновь установлен трон чемпиона. Несут ему кубок победителя, украшенный голубыми и белыми ленточками... Он опять чемпион. На голове от царапин не осталось и следа. Телевизионные эксперты лезут с микрофонами и спрашивают, как он отыграл рекордный отрыв...
А в это время в деревеньке Санпедор его отец по почте получает еще одну коробку чемпионских сигар и угощает ими соседей.