НЕ БОЙТЕСЬ МЕЧТАТЬ!
Я никогда не забуду этот день – 1 июля 2016 года. Вильнев-д'Аск, пригород Лилля. Четвертьфинал чемпионата Европы. Вдуматься только – четвертьфинал! Именно в этот вечер я, пожалуй, впервые по-настоящему понял, как сбываются самые большие, грандиозные мечты. Ощутил на себе, прикоснулся к чему-то великому и долго-долго не мог уснуть.
Скажу честно и без доли лукавства: мы правда еще до стартового свистка верили, что можем взять верх над бельгийцами, сколь грозными по именам они бы ни казались. За три с лишним недели турнира наша команда сплотилась, превратилась в единый, несгибаемый и железный коллектив. Я смотрел на своих парней и видел: им по колено самое глубокое море.
Конечно, мы слышали разговоры, которые ходили вокруг. "Уэльс уже перевыполнил задачу, хватит с него побед", – кричали одни. "Бельгия намного выше классом. А валлийцы, впервые за 58 лет попавшие на крупный турнир, довольны и четвертьфиналом", – повторяли другие. Невозможно полностью оградиться от потока информации, и какое-то влияние она на нас оказывала. Как выяснилось позже – положительное. Мы стали только злее от того, что в нас никто не верил.
И мы не дрогнули, пропустив первыми после фантастического удара Наингголана. Да, слегка растерялись, и тот отрезок, чего уж скрывать, остался полностью за Бельгией. Нам отчасти повезло, что мы не получили в свои ворота и второй мяч. Однако я просил, кричал футболистам, чтобы они попытались отвести игру от своей штрафной. И, к счастью, это удалось – с каждой минутой мы выглядели все лучше и лучше.
Я никогда не забуду нашу дружную радость рядом со скамейкой после ответного гола Эшли Уильямса. Наверное, это самый важный момент матча – мы окончательно поняли, теперь и на подсознательном уровне, что играть с Бельгией можно и нужно, даже с позиции силы. И невероятный финт и последующий удар Хэла (Робсона-Кану. – Прим. "СЭ") тоже навсегда останется в моей памяти. С ума сойти, я стоял и не мог поверить своим глазам. Неужели это правда – мы, валлийцы, забиваем в четвертьфинале Европы такой потрясающий гол? Картина казалась настолько сюрреалистичной, что я даже немного растерялся и не столь эмоционально отпраздновал гол: просто вскинул вверх руки, после чего утонул в объятиях помощников.
А настоящая радость, когда все стало уже ясно, нахлынула с мячом Воукса. Несколько минут спустя я стоял перед телекамерами, давал интервью по горячим следам и любовался своими парнями, которые продолжали прыгать от счастья в центре поля.
И до сих пор досконально помню свои слова: "Не бойтесь мечтать. Четыре года назад я был очень далек от подобного успеха, у меня было много неудач. А теперь – мы в полуфинале".
АВАРИЯ, ПЕРЕВЕРНУВШАЯ МОЮ ЖИЗНЬ
Спустя месяцы после французского чемпионата Европы, так сильно все изменившего, я прокручиваю всю свою жизнь в голове. Понимаю, каким мимолетным может оказаться путь от кошмарной неудачи к сказочному триумфу (или наоборот), от самого большого горя к неземному счастью. И все, что с нами происходит, надо воспринимать как ценный урок. Ведь можно еще раз вспомнить, как я начал тренерскую карьеру.
...Далекое 2 января 2001 года. Мне 30 лет, я капитан "Фулхэма", играю в футбол и получаю удовольствие. И какой черт в тот роковой вечер дернул меня разогнаться на своем "Ягуаре" при скользкой дороге до 250 километров в час?! Это был страшный сон наяву. Полностью потеряв управление, я протаранил могучую железную ограду, снес два дерева, и лишь потом моя машина остановилась в канаве.
Удивительно, но сознание лишь на короткое время покидало меня. И я помню, как спасатели и пожарные потратили целый час, чтобы вызволить меня из искореженного автомобиля, превратившегося в груду металла. В какой-то момент попавшую в стальную ловушку ногу хотели даже ампутировать – ведь время стремительно таяло, речь шла о жизни и смерти. Но все обошлось.
Не передать словами, какую дикую боль я испытывал. Меня сразу отвезли в ближайший госпиталь, срочно сделали операцию. У меня была раздроблена малоберцовая кость, в нескольких местах сломана голень. И в тот момент, признаюсь, я вообще не думал о профессиональном спорте: научиться бы в будущем ходить, не хромая, с такими травмами! Я был согласен даже на это. К счастью, на обычной жизни кошмарные повреждения не сказались. А вот про игру в футбол действительно пришлось забыть. Понял я это почти сразу, убедился, когда год спустя провел один пробный матч за резервный состав, а потом окончательно смирился и в октябре 2002-го объявил о завершении карьеры.
Психологически мне было очень больно. Но уже сформировалось понимание, что я хочу стать тренером.
ГОДЫ СПЛОШНЫХ НЕУДАЧ
Большое спасибо "Фулхэму", руководство которого поддерживало, заботилось обо мне во время моего длительного восстановления, а потом разрешило войти в тренерский штаб. Первоначально я помогал Жану Тигана, а потом, после его отставки, неожиданно получил возможность стать главным.
И ведь самостоятельная работа настолько перспективно начиналась... Сначала мы спаслись от вылета, набрав в последних пяти матчах 10 очков. В следующем сезоне, когда я избавился от приставки "и.о." и стал самым молодым тренером премьер-лиги, "Фулхэм" занял сенсационное 9-е место, хотя нам все пророчили вылет, а мне лично – скорое увольнение.
Но я продержался долго. Пусть прыгнуть высоко клубу больше не удалось, однако и стыдиться нам нечего. Весной 2007-го, когда команда не могла победить в семи матчах подряд, нашему штабу указали на дверь. И мое беспрерывное 10-летнее сотрудничество с "Фулхэмом", начавшееся еще в 1997-м, было завершено. Начиналась новая жизнь.
Но потом успехи окончательно покинули меня. Сначала я отправился в Испанию – в "Реал Сосьедад", игравший во втором дивизионе. Со своим менталитетом мне было очень тяжело в чужой стране, и я не справился. Именно в Сан-Себастьяне случилась история, которую потом все очень долго вспоминали: я опоздал на официальную пресс-конференцию на 90 минут и соврал журналистам, что чинил стиральную машину. Но СМИ быстро разобрались в настоящих причинах и выяснили, что я банально проспал из-за того, что поздно вернулся домой из ночного клуба. Каждый делает в жизни ошибки. Я их полностью осознал. А давление, разногласия с президентом в конце-концов привели к моему уходу. Скажу честно: вздохнул тогда с облегчением.
Но и дальше дела не стали лучше. Скромный "Ковентри" из первого дивизиона, который я возглавил, ставил цель пробиться в премьер-лигу через плей-офф – но мы занимали кошмарные 21-е и 17-е места. Журналисты безжалостно критиковали меня, а потом еще и обвинили в том, что мне плевать на сборную родного Уэльса. Когда я не смог по уважительным причинам отпустить Фредди Иствуда из клуба в национальную команду, на меня обрушился шквал возмущения и ненависти. Хотя я никогда не предавал свою родину и всегда хотел ее спортивных успехов.
А потом в моей жизни на короткое время возникла еще и греческая "Ларисса". Но и там не ждало ничего хорошего – финансовые проблемы заставили уйти. На дворе стоял января 2012-го.
ПАМЯТИ ГЭРИ СПИДА
Дружище Гэри, мне так тебя не хватает. Я до сих пор не могу поверить, что ты сделал это.
Я сидел на той вступительной пресс-конференции в январе 2012-го, видел перед собой сотни камер и не мог понять свои чувства. С одной стороны, я только что стал главным тренером сборной родной страны. С другой... Гэри, черт побери, на этом стуле должен был сидеть ты! Я так и сказал тогда журналистам: "Простите, что на моем лице нет радости, не могу выдавить из себя даже маленькую улыбку".
О, старина Гэри, я никогда не устану благодарить тебя за твою работу и говорить, что именно ты начал превращать Уэльс в большую футбольную страну. И твоя заслуга в наших результатах просто колоссальна. Когда мы официально вышли на чемпионат Европы, помню, первым же делом вспомнил тебя. "Сегодня вечером подниму бокал за своего друга, – сказал я тогда журналистам. – Он прошел весь отбор вместе с нами, поучаствовал во всех победах. Уверен, Гэри нам улыбается с небес".
Надеюсь, Гэри, ты улыбаешься и сейчас, увидев выступление Уэльса во Франции. Мы никогда тебя не забудем. И продолжим биться в память о тебе, дружище.
БЛИЗОСТЬ К ОТСТАВКЕ
На первых порах мне было очень тяжело. Честно говоря, столкнувшись с совсем другой спецификой работы в сборной, я долго не мог понять, что же делать. Мы напрочь провалили первый наш цикл, не сумев попасть на ЧМ-2014. Более того – заняли предпоследнее место в группе, опередив лишь Македонию, а выше расположились Бельгия, Хорватия, Сербия и Шотландия.
В какой-то момент мне было очень неуютно. Надо мной смеялись, когда я перед выездной игрой с Македонией потерял свой паспорт и не смог вылететь вместе с командой. Мы оказались дважды разгромлены Сербией – 1:6 и 0:3. Давление было огромным, я близко подошел к отставке. Более того, сам же ее на какое-то мгновение и захотел. Мне казалось, что в клубной работе будет куда комфортнее.
Но мне дали еще один шанс, и я решил попробовать. После реформ УЕФА упрощенной оказалась система выхода на Euro, к тому же и группа нам досталась вполне проходимой. Но я понимал, сколько работы нам нужно проделать, чтобы снова не сесть в лужу. И мы справились.
Я хочу сказать спасибо всем ребятам – они провели фантастический отбор к чемпионату Европы. Напомню, что уже тогда мы обыграли Бельгию, а потом, во Франции, сделали это еще раз. Мы долго и скрупулезно трудились над тактикой, учились действовать и первым, и вторым номерами, укрепляли защиту. Мы работали над тем, чтобы нас перестали считать командой Бэйла. Гарет – фантастический игрок, но мы все же стали не сборной одной звезды, а единым коллективом, где каждый трудится на команду. И нынешним летом мы доказали это всему миру.
СЧАСТЛИВЫЙ ПИДЖАК ВСЕГДА СО МНОЙ
Как и многие тренеры по всему миру, я достаточно суеверен. И именно во время работы с Уэльсом окончательно поверил в одну примету: в свой счастливый черный пиджак. Как-то раз, когда было жарко, я сбросил его с себя. И знаете, все сразу пошло не так, соперник нас безжалостно разгромил. Больше я такой ошибки не повторю. Мой пиджак неизменно на мне, я ни разу не снимал его во время отборочного этапа (и, более того, даже не отдавал в химчистку), со мной он поехал и во Францию. Это одна из вещей, которая придает мне уверенность.
Мы триумфально пробились на чемпионат Европы. Это уже был огромный успех. Я смотрел вдохновляющие ролики, которые крутились на телевидении, понимал, как многое мы сделали. Но все же был уверен: наша команда способна на большее. И я не просто так в каждом интервью говорил, что мы едем во Францию не в роли туристов, а добиваться результата.
Да, я часто упоминал слово "аутсайдер" по отношению к нашей команде, но все это делал для того, чтобы раззадорить парней. Ведь я видел, что они способны всех удивить. А еще смотрел на соперников по группе и понимал, что их можно обыграть. Англия была звездной, но не без изъянов в игре, Словакия по классу футболистов ни в чем нас не превосходила, а Россия в последнем туре (ох уж эти русские – заставили меня выучить наизусть фамилию "Евсеев" своими повторяющимися на каждому шагу вопросами) столкнулась с бешеным давлением, и я понимал, что ей придется атаковать, а мы сможем убегать в контратаки.
Мы блистательно вышли из группы – причем с первого места, чего не ожидал никто. Потом была трудная победа над Северной Ирландией, одержанная не без доли везения, а затем и исторический триумф в битве с Бельгией.
Но мысли о воплотившихся мечтах, которые крутились в голове весь вечер, начали утихать уже утром. Я понимал: пока сказка пишется, нужно хвататься за нее и продолжать писать. Другого такого шанса может уже и не быть. И первой проблемой, которую нам пришлось решать, стали раздумья о замене дисквалифицированного Рэмси.
И мы решили, что роль Аарона в полуфинале против Португалии возьмет на себя...
Продолжение следует.
Мысли Коулмана записал Михаил ГОНЧАРОВ