Российский нападающий Александр Кокорин дал большое интервью журналисту Нобелю Арустамяну, где ответил на самые актуальные вопросы.
«СЭ» собрал самые яркие цитаты.
О «Фиорентине»
— Чем ты занимался во Флоренции?
— Хороший вопрос (смеется). В итоге прекрасно жил, параллельно занимался — как на работу ходил. Четыре месяца, четыре тренера, первые травмы, тоже штуки четыре, наверное, подряд. Были одни тренеры, которые меня покупали, но я тогда травмировался. Когда пришел новый тренер, который меня не ждал, они взяли новых игроков. Если бы понимал, что я не конкурентоспособен, не могу играть на этом уровне, то вопросов бы не было. Но я мог играть, тренерский штаб говорил, что я в хорошей форме. Мне тяжело ответить, почему меня не выпускали на поле. Хотя плюс-минус я понимаю, почему это произошло: на меня надеялись, а я не заиграл из-за травм. Дальше, естественно, я ждал своего шанса, но купили футболистов, которые, по моему мнению... Мягко говоря, у них тоже не получилось.
— Были ли у тебя конфликты в «Фиорентине»?
— Ни одного. Я не могу многое рассказывать, поскольку принадлежу «Фиорентине» и, скорее всего, вернусь. Единственное было недопонимание, когда ко мне подходят и говорят, что я в хорошей форме и должен играть, но при этом я не выхожу на поле. При этом по тренировкам с тем же Душаном (Влаховичем), с другими ребятами я понимал, что могу играть. Для меня главной оценкой было мнение ребят, выступавших в топовых клубах: «Для нас загадка, почему ты не играешь». Мне ничего не оставалось делать, только тренироваться. Я не такой футболист, чтобы прийти к руководству и задавать вопросы. У меня есть контракт, я взрослый парень, и если они считают, что для клуба данная ситуация — это нормально, то так тому и быть. В контракте прописано черным по белому, что я должен делать. Но я не могу ответить на вопрос, почему не попадал в состав.
— Какие у тебя отношения с игроками из «Фиорентины»?
— Я общаюсь абсолютно со всеми, вплоть до тренеров по физиотерапии, которые помогали мне. Есть люди, которых я очень люблю, по кому я скучаю, с кем я на связи, которых я навсегда запомню. Нет людей в «Фиорентине», к которым я отношусь плохо. Хотя есть недопонимание с главным тренером — с Винченцо Итальяно. Если мое отсутствие в матчах зависит от него, то я его не понимаю. По-мужски, честно, не понимаю. Но, возможно, зависит и не от него.
Об «Арисе»
— Как появился вариант с «Арисом»?
— Я мог оказаться в России, где угодно. Но первый раз обратился к «Фиорентине», когда уже начались вопросы по заявке, вот эти непонятные истории. Я сам пришел, говорю: «У меня есть предложение, я хочу уйти». И все. И если бы я раньше рассматривал варианты, мог бы оказаться в России, но не хотел. Я понял, что хочу оказаться в том городе, где у меня будут лучшие условия жизни. Важной была и школа для ребенка, и все факторы, которые сходились. Я понимал, что это аренда на год. Когда задумался, где хочу провести этот год, то выбрал Кипр. Турция еще была, Венгрия была, но знаешь, это варианты... Честно, я сам нашел через соцсеть. Появились старые знакомые, я им написал: «Где вы находитесь? Какой там вариант? Я хочу быстро уехать, сменить обстановку». И все.
— Почему ты остановился на «Арисе»?
— Соскучился по нашей речи. Здесь все прозрачно, все, что обещали, выполнили максимально быстро. Мне нужно было понять с местом жительства, найти, где смогу играть очень много. Здесь куча игр, нет перерыва на сборные, чемпионат мира, нет паузы на Новый год. Играй, играй, играй в футбол, возвращайся и смотри дальше. Я очень благодарен людям во Флоренции, там приятно жить, но это несравнимые вообще города. Мне комфортнее в городе-курорте жить. Мне комфортно, где всегда солнце, где есть море — вот мне там комфортно. Я в своей стихии.
— Ты видишь разницу между чемпионатом Кипра и РПЛ?
— Я пока присматриваюсь, но не до конца понимаю, что здесь происходит. Я думаю, у них немолодые хорошие ребята, но не знаю, насколько у всех есть агенты и насколько у них есть возможность уехать из этого чемпионата. Кто-то был во Франции в «Бордо», потом уехал еще куда-то, кто-то играет в своей сборной. Просто чемпионат Кипра меньше освещается, и поэтому меньше про него кто-то знает. Уровень, если мы не берем «Зенит», «Спартак», «Динамо», которые хорошо играют, — вот что-то похожее.
— Как тебе стадион «Ариса»?
— Мне нравится. Маленький стадион, как раз все места заполняются, идеально, близко-близко к полю. На «Открытие» чем-то чуть-чуть похож либо на «Анжи».
— А в Европе какие стадионы?
— Чем думают люди, когда тебя закапывают под землю? Ты сидишь на скамейке запасных, тебе видно только ноги, а ты хочешь смотреть игру, понимать, что происходит. Никогда не понимал, зачем они так делают. В Италии это вообще классика — сидишь и смотришь в бетон.
Хотя есть суперсовременные стадионы. В Англии, например, запасные садятся на трибуну, смотрят игру, что-то понимают. Какие-то выводы для себя делать. А тут — сел под землю, они бутсы перед глазами бегают, что это такое? Некомфортно.
О травмах в «Спартаке»
— Как ты познакомился с массажистом Сергеем Колесниковым?
— Он приезжал, помогал мне, когда уже начались травмы. Понял, что не справлюсь без него. Все-таки я думал, что чуть по-другому устроены такие клубы с именем. Мне надо было перестраиваться, я новый футболист, который привык чуть по-другому за собой следить. Всегда так делал. У меня никогда не было травм. Они начались в «Спартаке», а потом и дальше продолжились. Может быть, это стечение обстоятельств, кто знает. Вот я смотрю на многих футболистов. Возьмем Азара: «Реал» — 11 травм. Как это объяснить? Плохой клуб? Вряд ли. Все вместе. Тяжело отвечать на эти вопросы.
Я уже семь лет знаю Колесникова, который провел 40 лет в легкой атлетике, которому я полностью доверяю. То, что мы делали, всегда проходило, нельзя это повесить на него. Может, это элементарно мой возраст. Нельзя списывать этот фактор.
— Чем ты будешь заниматься после завершения карьеры?
— У всех всегда такой стереотип, что спортивная часть карьеры — это как работа. Я не могу ее назвать работой, опираясь на все, что было раньше. Это любимое дело, хобби, и спасибо Господу, что я провел и провожу это время в любимом деле. Это часть моей жизни. Когда понимаешь, что карьера закончилась, то иди и занимайся тем, что тебе нравится. У меня есть такая возможность. Но пока об этом особо не думаю. Когда закончу, то чуть отдохну, пойму, что все, футбола нет. После этого я либо пойду куда-то учиться, либо начну чем-то заниматься.
— Когда ты последний раз был в Москве?
— Я последний раз был в Москве полтора года назад. Всегда понимал, что не смогу в ней жить. В этом городе не мой ритм. Да, я там работал, занимался спортом, но я не понимал, как там жить. Пока не планирую туда возвращаться. Полтора года — маленький срок для того, чтоб захотеть вернуться. Мне нравится смотреть что-то новое. Было бы прикольно попробовать везде пожить — может, в Америке, а то кроме Майами нигде там не был. Единственное, что меня сейчас связывает с Россией, — это мама, брат, который учится там, да и, в принципе, все. В любом случае я люблю эту страну, понимаю, какой там уровень жизни. Если не найду места себе, то вернусь. Сочи любимый город, Валуйки — тоже.
Об автомобилях
— Что дали, на том и езжу. Если бы оставался в Италии, ездил бы и на Fiat 500. Она отлично подходит для улочек во Флоренции, для паркинга, для всего. А на Кипре дороги современнее, можно ездить на чем тебе нравится. Сейчас у меня Mercedes GT 63S. Во Флоренции ездить сложнее, большие штрафы, в принципе, как и везде в Европе. Со всеми ограничениями в Италии должен быть специальный пропуск на въезд в центр. Я очень много заплатил штрафов, но они пришли со временем, через полгода.
У меня арендованный Porsche Macan в Италии, который я снял в Германии на два года, но я, скорее всего, сменю его, потому что есть такая возможность. Я откатался на нем полтора года и теперь могу поменять на любой другой автомобиль. Машину в России я продал, накатался на ней и не пользовался ею должным образом. Она редкая и дорогая, я ее очень выгодно продал. Сейчас у меня вообще нет собственной машины.
О сборной России
— Меня нет там. Я не знаю, как это еще охарактеризовать. Естественно, после той истории с заключением я хотел вернуться в сборную. Но ехать в команду, которая ни с кем не конкурирует, для меня не имеет смысла. Я всегда хотел играть против сильных сборных, представлять свою страну, а сейчас этого нет. Сейчас мне интереснее играть на моем новом месте, быть здоровым. Если мне объяснят, зачем я там нужен, тогда ладно, а пока я не понимаю. Я общаюсь с ребятами из сборной, и они говорят, что никто не хочет играть так, как сейчас.
Об интересе «Челси» к Захаряну
— Я не знаю, ошибка это или нет. Смотря куда ехать. Если у него есть такой клуб, как «Челси», то надо сделать все, чтобы уйти туда. А если какая-то непонятная команда в непонятной лиге, то туда лучше не двигаться. В моем случае (с лондонским «Арсеналом» в 2015 году) это была аренда с правом выкупа, а не покупка. Меня хотели посмотреть. Были последние дни перед закрытием трансферного окна, я ехал в сборную к Слуцкому, и все оборвалось на стадии переговоров. У меня кончался контракт с «Динамо». Если я уезжал в Англию, то возвращался бы свободным агентом, а в московском клубе этого не хотели.
О переходе Кварацхелии в «Наполи»
— Бомба вообще. Вот что значит попал сразу в правильное русло. Я думаю, он сейчас играет на эмоциях. Молодым оказался в такой команде, при этом он умеет играть в футбол. Когда ты попадаешь в сильный клуб и на тебя еще рассчитывают, то там идет большой эмоциональный подъем. Он еще уедет оттуда дальше, если будет так играть 1-2 года.