Узбекистан — наверное, единственная страна в мире, которая на чемпионатах мира болеет за... судью. Сборная этой страны дважды была очень близка к выходу на мировое первенство, но так пока там и не дебютировала. А вот рефери Равшан Ирматов отработал сразу три турнира — в Южной Африке-2010, Бразилии-2014 и России-2018. Причем в ЮАР обслуживал пять встреч, начиная с матча открытия ЮАР — Мексика и заканчивая полуфиналом Уругвай — Нидерланды. Столько матчей за один турнир было еще только у двух рефери.
11 матчей Ирматова в финальных стадиях — рекорд всех времен для арбитров. Нетрудно представить, как сложно ему было такого добиться, учитывая, что представляет он страну, ни разу на чемпионатах мира не игравшую! Также на его счету — два финала клубного чемпионата мира, финал Кубка Азии. В этом году мог ему покориться еще один рекорд — четыре ЧМ. По возрасту он мог бы работать в Катаре, но в 2019 году стал первым вице-президентом Ассоциации футбола Узбекистана.
Мы подробно беседовали с Ирматовым в Москве осенью 2014 года, когда он приезжал обслуживать товарищеский матч Россия — Азербайджан. Семь с половиной лет спустя, приехав в Ташкент по его приглашению на мастер-классы для узбекских спортивных журналистов, увидел Равшана в красивой штаб-квартире футбольной ассоциации (расположенной на улице Ислама Каримова по соседству с Национальным олимпийским комитетом и стадионом «Пахтакор») уже в новом статусе. Зато в прежней спортивной форме — ни грамма жира!
Как такое возможно в Узбекистане с его гастрономическими соблазнами, мы тоже поговорили, но уже в конце беседы. Прежде было множество вопросов, связанных с судейством и футболом вообще.
Когда сказал, что моя цель — чемпионат мира, некоторые решили, что я ненормальный
— Скучаете по судейству? — спрашиваю Ирматова.
— Конечно, скучаю по любимому делу, которому посвятил всего себя. До 18 лет играл в футбол, потом получил тяжелую травму и понял, что придется заниматься чем-то другим. Работая помощником тренера, случайно попал на матч, который меня попросили отсудить. Тогда и представить не мог, что отработаю на трех чемпионатах мира. Но, когда начал работать над собой, изучать все интерпретации правил и почувствовал, что идет прогресс, сказал, что моя цель — поработать на мировом первенстве. Некоторые после этого думали, что я ненормальный.
— В какой момент появилась уверенность, что отработать на чемпионате мира — возможно?
— В начале 2000-х. В 1997-м начал плотно заниматься судейством, и несколько лет спустя пришла уверенность. Начал изучать иностранные языки, зная, что без этого никуда. А сказал, что буду судить чемпионат мира, старшим коллегам. Почему мы не должны мечтать о таких турнирах, если мы — такие же люди? В 2002-м пристально следил за выступлением судей на ЧМ в Корее и Японии — и возникло чувство, что тоже так могу.
Не было ощущения, что судейство на мировом первенстве и в Узбекистане сильно разнится. В 2003 году стал арбитром ФИФА, а в 2010-м поехал на чемпионат мира в Южную Африку и почувствовал себя космонавтом, который долго готовился к полету и наконец осуществил мечту. А потом отработал еще два чемпионата. Когда ты прошел все это, было бы неблагодарностью думать, что что-то в профессии недоделал.
— И все же не поверю, что у вас не было желания работать на ЧМ-2022. Тем более что, во-первых, вы вписывались по возрасту, а во-вторых, никто в истории еще не судил на четырех чемпионатах мира.
— Да, после чемпионата мира в России передо мной замаячила следующая цель — Катар. По возрасту и опыту я подходил. Начал готовиться, в 2019 году обслужил пять матчей чемпионата Азии (который тоже проводится раз в четыре года), включая финал. А если ты номер один в Азии, то точно попадешь на мировое первенство. Лицензию на ЧМ-2022 тем турниром я практически завоевал, просто надо было поддерживать уровень.
Но тут последовало предложение внести свой вклад в развитие нашего, узбекского футбола. Это большая ответственность. С учетом моего патриотизма принять решение было сложно. На одной чаше весов лежали моя карьера и очередной чемпионат мира, на другой — развитие узбекского футбола, где предстояло провести большой объем работы. И любовь к своей стране перевесила личные задачи.
— Мне все говорят, что на чемпионатах мира за вас вся страна болела.
— Да, во время чемпионатов мира говорили, что Узбекистан — единственная страна, которая болеет за судью! (Смеется.) Тем не менее, посоветовавшись со своими учителями и у нас, и за рубежом, решил принять предложение нашей футбольной общественности. На международной арене у меня уже были определенные достижения, а тут возник момент, когда оказался необходим в своей стране.
— Совмещать две эти роли нельзя было?
— Нет. Если работаешь в национальной федерации футбола, то не можешь обслуживать международные матчи, поскольку это конфликт интересов. Вначале думал, что такое возможно, но увы. Вспомнил, что изначально ставил цель хотя бы один раз попасть на чемпионат мира и обслужить там хоть одну игру. Моя мечта сбылась, более того, в итоге получилось три чемпионата и 11 матчей. А если добавить клубные чемпионаты мира и другие крупные международные соревнования — ЧМ до 20 и 17 лет, Олимпиаду в Лондоне (где я работал на матче открытия Великобритания — Нигерия, и на игре были члены королевской семьи), чемпионаты Азии, — то получается 16 турниров ФИФА.
— Говорят, вас не так давно приглашали вместо Виктора Кашшаи возглавить российский судейский корпус, но вы все по тем же причинам отказались.
— Да, были такие слухи, но я их не рассматривал, потому что приступил к работе в ассоциации. У меня было несколько предложений из-за рубежа, но это было бы неправильно и нечестно по отношению к своей стране.
Карасев может обслуживать топовые международные матчи
— В российском судейском корпусе тоже есть свой флагман. Сергей Карасев отсудил много ответственных международных матчей, отработал ЧМ-2018, два Евро, Суперкубок УЕФА. В чем видите секрет его успеха после того, как арбитры из России долгое время не работали на таком уровне?
— У Сергея огромный опыт, он очень профессионально относится к своим обязанностям. Плюс его характер — он всегда спокоен, невозмутим, хладнокровен. Здорово разбирается в игровых эпизодах. И у него есть стабильность. К тому же у него сложилась очень хорошая бригада.
— Насколько близко общаетесь?
— Периодически общаемся по мессенджерам. Созваниваемся по праздникам. Я приглашал его на игру нашей сборной, но он в тот момент был занят. А потом началась пандемия.
— Казалось, Карасев уверенно идет к решающим стадиям топовых турниров. Как, на ваш взгляд, на нем скажутся санкции к российскому спорту, учитывая, что летом ему исполняется 43 и времени в запасе осталось не так много?
— Я бы не смешивал спорт и политику. На мой взгляд, Сергей — арбитр очень высокого уровня, который может обслуживать топовые международные матчи.
— Он известный поклонник хэви-метал, играет на гитаре со сцены, а не так давно в известном паблике 4-3-3 доступно и живо рассказал о судейской рутине. Как относитесь к его медиаактивности?
— Это здорово! Многие молодые судьи берут пример с Сергея. Он активно пропагандирует судейство, и я очень позитивно к этому отношусь.
— Следили ли за противостоянием между российским судейским корпусом и одним из самых титулованных тренеров страны Леонидом Слуцким?
— Если честно, нет. А что там было?
— Началось давно, когда он в детской телепрограмме довольно жестко пошутил про судей и они обиделись, потребовали извинений. Слуцкий каяться не стал, и ситуация до конца не заигралась. В прошлом сезоне Виталий Мешков отказался пожать протянутую Слуцким руку. Недавно этого арбитра снова назначили на матч команды Слуцкого — и опять скандал. Тренер опять обрушился на судей, а судейский начальник Ашот Хачатурянц признал, что было ошибкой назначать Мешкова на эту игру с учетом такой истории их взаимоотношений.
— В моей карьере было очень много моментов, когда я ошибался и могла получиться словесная перепалка с тренерами. Но мы профессионалы и не должны выносить свое личное отношение к тому или иному человеку на публику. Если что-то произошло в предыдущей игре, никогда это не держал в голове, всегда оставлял за пределами поля. И в таких случаях со стороны тренера тоже будет уважение и понимание.
Мы профессионалы и никогда не ошибаемся умышленно. Все эмоции понятны, я тоже был футболистом и тренером. И к таким их проявлениям всегда старался относиться с пониманием. Случаев, чтобы я не пожал кому-то на поле руку, не было никогда.
— Мешков поступил непрофессионально?
— Судья всегда должен быть дипломатом, и ему не пристало носить с собой старые обиды. Каждая игра — это новая история. В жизни можно не общаться, но прилюдно, на поле, надо вести себя по-другому, с уважением, в духе fair play. Если со стороны судей уважения не будет, это сильно повлияет на их имидж.
— Вы же так ни разу и не судили РПЛ?
— Нет. Хотя звали. Были предварительные разговоры, приглашения, но никак не получалось. У меня всегда был очень плотный международный график. Из-за него порой даже узбекский чемпионат месяцами не судил.
Судья не должен быть героем матча
— В последние годы вы когда-нибудь после матча сборной, в котором арбитр ошибался не в пользу Узбекистана, говорили об этом вслух? Или старая корпоративная солидарность не позволяет, а бывших судей не бывает?
— Есть этикет, который предписывает с уважением относиться к любым ошибкам — тренеров, футболистов, арбитров. Хорошо это понимаю. После игры можем встретиться, пообщаться по старой памяти, обсудить судейскую тематику. Многие арбитры из разных стран до сих пор советуются со мной по тем или иным ситуациям.
Правила игры каждый год меняются, и этот процесс приходится контролировать. Мне это интересно. А критиковать — не критикую, поскольку знаю, насколько тяжело работать на футбольном поле судьей, когда пульс чуть ли не 200 ударов в минуту, и нужно вынести решение, мгновенно проанализировав шесть-семь критериев. Особенно когда играют топовые сборные и цена ошибки невероятно высока. Хорошо сейчас появился ВАР, что очень помогает судьям, у которых появилась возможность исправить ошибку.
— Вы ведь ВАР чуть-чуть застали?
— Да, самое начало. В 2016-м мы впервые стали тестировать ВАР на клубном чемпионате мира в Токио. Тогда еще стоял вопрос, будет или нет использоваться помощь видеоассистентов на ЧМ-2018 в России. После того турнира мы пришли к выводу, что ВАР поможет. Поначалу сложностей было много — тратилось время на просмотр, были недовольны тренеры, футболисты, болельщики. А сейчас на международном уровне чаще всего 30-40 секунд — и все.
— В РПЛ случается гораздо дольше.
— Бывают очень сложные моменты — в одном просмотре нужно проверить несколько факторов: офсайд, фолы в атаке и т. д. Но главное, чтобы было вынесено правильное решение. Потраченные минуты можно добавить в конце игры, но если судья пропустит ошибку, которая повлияет на исход матча, то его долго будут вспоминать.
— А в чемпионате Узбекистана ВАР есть?
— Он работает в 70-80 процентах матчей Суперлиги Узбекистана. Это тоже результат, мы начинали с двух-трех игр в туре.
— Все ли вам нравится в изменениях правил, которые постоянно происходят? Например, в нынешней интерпретации игры рукой — когда, допустим, мяч попадает даже в выставленную руку игрока от другой части его тела и это не фол?
- Очень много нюансов, критериев. Увеличивает ли рука объем тела или нет, движение руки в сторону мяча или направление мяча в руку и т. д. По мне, если мяч отлетает от тела в руку — пусть играют дальше, или же если игрок, выбивая мяч из своей штрафной площади, попадает мячом в руку своего же партнера — не считается нарушением.
— Не случайно у вас в 11 матчах финальных стадий ЧМ — ноль пенальти и одна красная карточка.
— Я давал играть и всегда старался быть последовательным. То, что свистел в центре, свистел и в штрафной. Легкие фолы не фиксировал практически нигде.
— Видите ли связь между аккуратностью ваших решений и тем, что вы отсудили так много матчей на чемпионатах мира? Не махали шашкой направо-налево — и претензий к вам не было.
— Судья не должен быть героем матча. Его задача — оказывать качественный сервис футбольным командам. Если о вас после игры не говорят — значит, вы хорошо отсудили. Никто судью хвалить не будет. Обычно арбитру приходится выносить решения в среднем по двумстам игровым эпизодам за матч. Если он допустил хоть одну серьезную ошибку, все будут говорить именно про нее и забудут про 199 моментов, где он поступил правильно. Поэтому я старался всегда быть близко к эпизоду, очень много передвигался, выбирал правильную позицию, старался читать игру и мысли футболистов.
— Вашим словам «очень много передвигался» есть подтверждение от Карасева: «На таких соревнованиях, как чемпионаты мира, работают не былые заслуги, а первый матч. Никто не ожидал, что Равшан Ирматов отсудит столько игр, пройдет путь от матча-открытия до полуфинала. В тот момент его мало кто знал, а теперь это уважаемый, авторитетный судья. Прекрасно помню матч-открытие ЮАР — Мексика, когда Ирматов делал сумасшедшие ускорения. Камера сверху хорошо демонстрировала эти рывки, и, скорее всего, они стали результатом работы со специальным тренером по физподготовке, чтобы в нужный момент вывести себя на пик формы». Сергей прав?
— Абсолютно. По сравнению с 80-ми годами футбол изменился, стал очень высокоинтенсивным, с быстрыми контратаками — и физподготовка судьи должна соответствовать уровню темпа игры. Понимая это, я начал работать с фитнес-тренером Джамшидом Умаровым, одним из топовых фитнес-инструкторов. Мы подходили к процессу научно. Тогда еще у большинства судей не было тренеров по «физике», а мы знали, какие нагрузки когда необходимы, каково время восстановления, какая нужна витаминизация, какое питание. Отсюда и результат.
— То есть за шесть лет до первого своего чемпионата мира вы уже работали с тренером по физподготовке?
— Да. За всю карьеру у меня не было случая, чтобы я не сдал фитнес-тест. Всегда выполнял их с запасом, хотя требования очень высокие. Например, есть такой тест «йо-йо» на скоростную выносливость. Есть тест на 40-метровые рывки, для него нужна взрывная стартовая скорость.
В футболе этот фактор очень важен. При длинном пасе метров на 50-60 в контратаку мяч летит две секунды. Даже Усэйн Болт не пробежит с такой скоростью. Нужно нестись туда, иначе ошибетесь. Одна ошибка может убрать судью из пула чемпионата мира, а конкуренция — сумасшедшая. Я же, как молодой судья, тем более не имел права на ошибку.
Перед матчем предупредил Роббена, чтобы не симулировал. На перерыв мы уходили обнявшись
— Кто самый безумный из тренеров, с которыми вы как судья сталкивались?
— Наверное, Марадона. Он мог быть и джентльменом, и шоуменом, и агрессором — и все это в одном матче.
— Он же вам после матча, на котором вы работали, руку пожал?
— Да. После поражения 0:4 Аргентины от Германии на ЧМ-2010! Когда тренер, чья команда проигрывает с крупным счетом, подходит к судье, жмет ему руку и говорит, что никаких проблем с судейством не было, — это очень приятно.
— Судьи терпеть не могут симулянтов. Кто для вас самый неприятный в этом отношении игрок? Неймар?
— Неймар и Роббен. С Роббеном был такой случай, когда я обслуживал четвертьфинал ЧМ-2014 Голландия — Коста-Рика. Я проанализировал матчи голландцев и увидел, что Роббен часто старался симулировать. И у него красиво получалось, судьи велись. Перед матчем, в тоннеле, говорю ему: «Арьен, я смотрел твои предыдущие игры, и ты симулировал по паре раз в каждой. Ты же топовый футболист, на тебя молодежь смотрит! Давай сегодня без этого!»
Во время игры я пристально за ним следил, всегда старался находиться рядом. Заканчивается первый тайм, Роббен меня окликает и смеется: «Рэф! Я пару раз хотел «нырнуть», но смотрю — ты рядом со мной!» Есть даже фотография, где мы, обнявшись и смеясь, уходим с поля. В оставшееся время он даже не пытался «нырять».
— На ЧМ-2010 вы дошли до полуфинала, на ЧМ-2014 — до четвертьфинала. Почему на ЧМ-2018 работали только в двух матчах группового турнира?
— На том чемпионате мой помощник получил травму, а заменить его было некем. Конечно, обидно. Каждый матч чемпионата мира остается с тобой на всю жизнь. Но после ЧМ-2018 был еще чемпионат Азии-2019, там тоже случались яркие моменты.
— Проводили ли вы прощальный матч как арбитр?
— Еще не успел. Но это можно сделать. В Ассоциации работает несколько бывших футболистов, игравших на высоком уровне и тоже не организовывавших свои прощальные матчи. В 2022 году исполняется 110 лет футболу Узбекистана. К этому событию мы хотим организовать матч и сделать его прощальным для многих бывших игроков, которые в свое время играли за сборную Узбекистана. Возможно, я выйду на него со свистком и тоже попрощаюсь официально. Но пока все это на стадии переговоров.
— Каких арбитров вы хотели бы пригласить на такую игру, чтобы разделили с вами столь эмоционально важный момент?
— Из европейцев долгие годы судили вместе с Виктором Кашшаи и Милорадом Мажичем. Еще — Николо Риццоли, Дамира Скомину, бельгийца Франка де Блекере. Сергея Карасева, конечно же. И многих друзей из Азии.
— Какие-то неофициальные матчи за последние пару лет судили?
— На международном уровне — нет. В Узбекистане бывали разные турниры, благотворительные матчи. Изредка выхожу поиграть в футбол сам — с коллегами, друзьями.
— Чем как арбитр гордитесь больше всего?
— Я старался не быть полицейским на поле, а хотел быть человеком, который помогает футболу стать лучше. Если помните, раньше было много агрессивных, злых судей. А я всегда старался работать с улыбкой. Всем своим видом показывал: «Желтая карточка — это для тебя, друг мой, информация. Будь поосторожнее». Могу гордиться тем, что смог чуть-чуть изменить подход к судейству и отношение футболистов к судьям. Появилось взаимное доверие и уважение, потому что мы вместе хотим делать футбол лучше.
— Многие ли судьи из других стран говорили вам, что ваша история стала для них вдохновляющим и мотивирующим фактором?
— Бывает, ко мне обращаются молодые судьи за советом. Это приятно и говорит о том, что я столько пахал не зря. Глядя на мою карьеру, судьи поверили, что с ними это тоже может случиться.
Галицкий посоветовал Ахмедову открыть академию, и он сделал это, еще играя за «Краснодар»
— Что самое сложное и, может, неприятное в перестройке из судьи в функционера?
— Не сказал бы, что неприятное. А сложное — если раньше отвечал только за свою работу, то теперь вместе с коллегами — за развитие футбола во всей нашей стране. И это очень большая ответственность. Бывает, что, когда сборная проигрывает, приходится выслушивать от болельщиков большие претензии (рассказывают, что после гостевого поражения от Палестины в начале отборочного цикла ЧМ-2022 у Ирматова случился сердечный приступ. — Прим. И.Р.). В чемпионате Узбекистана, бывает, судьи ошибаются — тоже повод для критики. Но мы всегда стараемся относиться к ней правильно и строить свою работу аналитически и системно направленно на развитие. В футболе ошибаются все, главное — не повторять одни и те же оплошности.
— Есть ли еще в мире федерации, где руководящий пост занимают арбитры?
— Есть — например, Швеция и еще несколько стран. Мы в октябре играли там товарищеский матч, познакомились с президентом шведской федерации. Он тоже бывший арбитр ФИФА. Арбитры — организованные, дисциплинированные люди, и это качество ценится в такой работе.
— Почему выбор пал именно на вас?
— Наш народ любит футбол, футбол у нас спорт номер один. Но многое надо ставить на профессиональный уровень. Нужно серьезно заняться развитием современной инфраструктуры, тренерским образованием, системным развитием детского футбола. Возможно, наша футбольная общественность знала, что у меня есть опыт и контакты как на международном, так и на локальном уровне, чтобы разобраться, как надо выстраивать всю эту работу, и сделать это. Нельзя было не взяться и не постараться оправдать высокое доверие.
— Вы первый вице-президент, на вас вся операционная деятельность. А насколько плотно задействован в работе президент ассоциации, председатель Службы государственной безопасности Узбекистана Абдусалом Азизов?
— Несмотря на высокую должность и занятость, он находит время, чтобы практически каждый день уделять внимание футболу. Очень любит футбол и понимает, в свое время, будучи главой компании «Узбекнефтегаз», создал первую в стране футбольную академию при клубе «Машал» (Мубарек), один из воспитанников которой — Элдор Шомуродов. Абдусалом Абдумавлянович вывел клуб на новый уровень развития.
По ключевым вопросам всегда прислушиваюсь к его мнению. У нас есть еще один вице-президент, всем в российском футболе известный Одил Ахмедов. Всегда говорю: «Когда команда хочет усилиться, она берет топовых футболистов. Так и наша ассоциация усилилась Одилом Ахмедовым». Его огромный игровой опыт во многих странах от России до Китая очень нам помогает. Тем более что у Ахмедова есть своя детская академия, в которой он ведет современную профессиональную работу.
— Правда ли, что идею открыть ее Ахмедову подбросил Сергей Галицкий, у которого в «Краснодаре» он в свое время играл?
— Я тоже это слышал. Это было еще в тот период, когда он выступал в этом клубе, — и, еще будучи игроком «Краснодара», открыл академию. Сейчас у него очень хорошие воспитанники, привлекаются в юношеские сборные Узбекистана. Через несколько лет почувствуем результаты работы Ахмедова и в национальной команде.
— Как поживает названный в свое время «узбекским Месси» Жасур Жалолиддинов, с которым была связана очень странная история вокруг перехода в московский «Локомотив»?
— Жасур действительно очень одаренный футболист, но, на мой взгляд, ему необходимо было еще окрепнуть как в физическом, так и в психологическом плане. В России играют в другой, гораздо более жесткий и плотный футбол, нежели тот, к которому он привык. Прошлый сезон провел здесь, в «Андижане», а сейчас играет в алма-атинском «Кайрате» у Курбана Бердыева. Тренер ему доверяет, позитивно о нем отзывается. В основу Жалолиддинов пока попадает не всегда. У него огромный потенциал, и нужно только продолжать работать, не жалея себя.
— Кстати, о Месси настоящем. Видел в музее узбекского футбола, что и он, и Криштиану Роналду приезжали в Ташкент. Как это вышло?
— Это были акции пропаганды футбола в Узбекистане. И Месси, и Роналду, и многие другие звезды мирового футбола проводили у нас мастер-классы. Федерация организовывала эти мероприятия для того, чтобы наши ребята почувствовали: это такие же люди, как и они, и в футболе можно добиться всего. На встречах с ними были юношеские, молодежные сборные, были организованы пресс-конференции, в академиях звезды встречались с нашими юными футболистами.
— Видел фото Месси на засыпанном снегом тренировочном стадионе.
— Да-да. В тот день пошел снег, и для Лионеля это было непривычно. Но ему нашли соответствующую погоде экипировку, и он пошел играть в футбол.
— Нынешний узбекский футбол нельзя назвать богатым, в отличие от тех времен, когда «Бунедкор» тренировали Зико и Сколари, а играл там Ривалдо?
— Я бы так не сказал. Но даже когда деньги есть, их надо использовать рационально. Сначала надо приводить в порядок инфраструктуру, образование тренеров, вкладываться в развитие детских футбольных академий. Тогда будет развитие, придет стабильность и результат. Если же деньги тратить только на взрослые команды, то на развитие «внизу» средств не хватит. Нужно все правильно организовать — и тогда у нас будет постоянное участие в топовых турнирах, а не так, чтобы один раз куда-то случайно выйти, а потом опять пропасть на 25 лет.
У нас должны быть десятки Касымовых, Ахмедовых, Шомуродовых
— Сборная Узбекистана в квалификации в Катар впервые за долгое время не попала даже в третий отборочный раунд. Что случилось?
— Футбольная ассоциация берет на себя ответственность за это очень неудачное выступление. И мы понимаем, что нельзя ссылаться на травмы или еще какие-то причины. Признаю, что мы шли к такому результату долгие годы. К сожалению, выбор игроков в национальную сборную ограничен. Недостаточное количество классных игроков связано с дефицитом качественных тренеров, а недостаток высококвалифицированных тренеров, в свою очередь, является результатом отсутствия качественного тренерского образования.
Поэтому, сейчас мы в Узбекистане уделяем особое внимание тренерскому образованию, помимо этого, впервые будет построен собственный центр национальных сборных Узбекистана — «Дустлик».
В такой стране, как Узбекистан, за каждую позицию в сборной должны конкурировать как минимум по 5-6 футболистов. Но, к сожалению, среди игроков нет достаточной конкуренции. Поэтому мы не только произвели перемены в тренерском штабе, но и многое пересмотрели в более глубинных вещах — тренерском образовании, детском футболе, в организационном плане в целом.
— Вадима Абрамова, возглавлявшего сборную в провальном отборочном цикле, заменил словенец Сречко Катанец. Почему именно он?
— Катанеца мы хорошо изучили. У него большой опыт — выводил Словению на чемпионаты мира и Европы, хорошо знает азиатский футбол, тренировал сборные ОАЭ и Ирака. Очень принципиальный и требовательный тренер, у него по-настоящему профессиональный штаб — от ассистентов до физиотерапевтов. Кандидатов было много, но тренерский совет остановился именно на нем.
— Не сказалось то, что Катанец играл в Италии и говорит по-итальянски, как и капитан вашей сборной Элдор Шомуродов?
— На тот момент, когда мы назначили Катанеца, Шомуродов еще не был капитаном сборной и говорить по-итальянски только начинал. Так что это точно не было критерием.
— До Абрамова сборную тренировал знаменитый аргентинец Эктор Купер. Он дошел до 1/8 финала чемпионата Азии и был уволен после первого же матча отбора к ЧМ-2022, когда Узбекистан проиграл в Палестине. Почему решили расстаться?
— По мнению нашего тренерского совета, та игра, которую Купер пытался ставить сборной, не подходит узбекскому футбольному менталитету. Игрокам было тяжело адаптироваться под его требования. В большинстве матчей Купер старался играть от обороны. И публике, и специалистам это не нравилось, да и футболистам тоже. Поэтому с подачи тренерского совета решили расторгнуть с ним контракт.
— Вернемся к Шомуродову. Насколько хорош в сборной ваш самый именитый игрок?
— Хорош. Конечно, наш первый футболист, сыгравший в одном из пяти ведущих европейских чемпионатов, — надежда сборной и ее болельщиков, он всегда может быть нашей палочкой-выручалочкой. Он регулярно забивает за национальную команду — вот на недавнем Кубке Навруза забил Киргизии и Уганде четыре мяча в двух матчах. Тренерский штаб и публика им довольны.
— Расстроились, когда главный тренер «Ромы» Жозе Моуринью персонально покритиковал его после 3:4 от «Ювентуса»?
— Да. Я не сторонник того, чтобы тренер публично критиковал своих футболистов. Считаю, что это должно быть внутренней кухней.
— Есть ли кто-то из молодых узбекских ребят, кто может повторить путь Шомуродова?
— Таких много, но не хочу называть их имена. Всем нравится, когда их хвалят, но похвалы должны в одно ухо влетать, а из другого вылетать. Если же они останутся в голове, то это будет мешать, ноги оторвутся от земли. Так что отношусь к этому очень аккуратно. Похвалить успеем, когда люди действительно чего-то добьются.
Считаю, потенциал узбекского футбола таков, что у нас должны быть десятки Касымовых, Ахмедовых, Шомуродовых, Машариповых (Джалолиддин Машарипов — один из ведущих игроков сборной Узбекистана, полузащитник клуба «Ан-Наср» из Саудовской Аравии. — Прим. И.Р.). И мы в последние годы стараемся выстроить работу с детьми и молодежью так, что лет через пять вы увидите много футболистов из Узбекистана в топовых лигах. О самом же Элдоре сейчас снимаем документальный фильм, который должен вдохновить многих наших молодых игроков, которые порой не верят в себя.
— Один из молодых талантов, Остон Урунов, не смог заиграть в «Спартаке». Как думаете почему? Многие считают, что при игровой одаренности ему не хватает правильного менталитета, чтобы стать звездой.
— Урунов еще молодой футболист, и думаю, что российский чемпионат ему на взрослом уровне поможет, выработает характер бойца. Многие футболисты с мелкими травмами не уходят с поля, понимая, что нужны команде. Думаю, пройдет время, и Остон поймет, что на него возлагаются большие надежды и иногда нужно играть через не могу. За ним пристально следят и очень хотят видеть его в первой сборной, но череда травм не дает ему иметь постоянную игровую практику.
Хочу затронуть еще один момент, которого не хватает молодым узбекским футболистам. Лично я считаю необходимостью работу с психологами. Судьи при подготовке к чемпионатам мира делают это постоянно. В 2010 году нам помогали два очень квалифицированных психолога из Испании. При подготовке к матчу-открытию мы работали с ними чрезвычайно интенсивно. В ЮАР же своя специфика на трибунах — вы помните вувузелы. Звук от них был такой, что невозможно находиться рядом! В метре друг друга слышно не было, даже по телевизору из-за них было дискомфортно матчи смотреть.
Но когда меня спросили, как с этим справлялся, как мне это не мешало сконцентрироваться, я вдруг понял, что вообще их не слышал! После игры сам думал — как такое возможно? Как удалось полностью отключиться от постороннего шума? И пришел к выводу, что это как раз заслуга психологов.
— Хотите привлечь психологов в федерацию, в сборную Узбекистана?
— Что касается сборной, это всегда решает тренерский штаб. Если главный тренер сочтет нужным, что психолог необходим, — будем искать. На молодежном и юношеском уровне у нас сейчас психологи работают. Другое дело, что квалифицированных именно спортивных психологов очень мало. Такой специалист должен понимать, что чувствует игрок, судья перед матчем, как справиться с волнением, чтобы оно не переросло в страх. У нас очень много талантливых, но психологически неустойчивых футболистов. Поэтому мы на международном уровне и не можем ничего показать.
Плов позволяю себе раз в неделю
— В 2014 году вы рассказывали мне, что по узбекским традициям по-прежнему живете с родителями.
— Да, и это до сих пор так. Никому родителей не доверяю! (Улыбается.) У нас такая традиция, что один из сыновей постоянно живет с ними, берет над ними опеку. Даже не представляю, как жить отдельно.
— И обращаетесь к ним на «вы», как и Шомуродов?
— Да. У нас по-другому никак.
— Вижу, форму держите прекрасную. Ни грамма лишнего веса.
— Стараюсь. Лишнего веса действительно почти нет. Но постоянно заниматься физической подготовкой не получается, времени не хватает. Раза два в неделю хожу в зал.
— В Узбекистане такая вкусная, но и жирная пища, что держать вес тут особенно сложно.
— Будучи арбитром, всегда старался ограничивать себя в еде и следовать советам диетологов. Потому что если постоянно употреблять узбекскую пищу, то невозможно будет поддерживать форму и вес. Поэтому и сейчас трудностей не возникает. Режим соблюдаю, это уже образ жизни. Но гастрономия в Узбекистане очень вкусная, это правда! Все об этом говорят, а мы гордимся.
— Часто ли можете позволить себе плов?
— Раз в неделю. Но хочется каждый день — такой он вкусный!
— Иностранных коллег им угощали?
— Постоянно! Зарубежные судьи в очереди стоят, чтобы в Узбекистан приехать!