– К футболу нынче отношения не имеете?
– Никакого. Я уже 15 лет генеральный директор компании. Занимаемся железной дорогой, транспортом, топливом, аккумуляторами, подшипниками.
– Вы – хозяин?
– Один из учредителей. Я не представлял себя в бизнесе, но друзья предложили: "Попробуешь?" Так и втянулся. Работаю по специальности – когда-то окончил торгово-экономический институт. В отличие от многих футболистов лекции посещал. Те конспекты мне помогли.
– В футбольных воротах вы удары пропускали. А в бизнесе?
– На "стрелках" бывать не доводилось. За 15 лет – ни одного бандитского "наезда". С той стороны, наверное, есть уважение. Да я и не олигарх. Знаете, о чем меня часто спрашивают?
– О чем?
– Почему хожу без телохранителя. Но мне прятаться не от кого! Устроить "показательное выступление", чтоб сопровождал джип с охраной, легко. Только незачем. А "наезды" случались государственного уровня.
– То есть?
– Это я называю "государственный рэкет". Ни с того, ни с сего является налоговая. Внаглую, не стесняясь – и давай! Вот тут помогает имя. В украинской власти много поклонников "Динамо" 80-х.
***
– В давнем интервью вы обмолвились: Дасаева ставили в ворота сборной по разнарядке…
– Готов повторить. Между прочим, Бесков звал меня в "Спартак"! Четко давал понять: проходишь и играешь. Рядом никого.
– Чувствовали себя сильнее Дасаева?
– Чувствовал! У Лобановского была мулька: в день матча сборной СССР раздавал игрокам листки. Все писали свой вариант состава. Я знал: иногда 15 человек были за меня. Трое – за Рината.
– Даже спартаковцы – за вас?
– В том-то и дело! И на чемпионате мира, и на Euro. А выходил все равно Дасаев.
– Почему вы с лавки смотрели ЧМ-1990, когда у Дасаева не клеилось в "Севилье"?
– Меня достали этим вопросом! Да все были в шоке! Я после чемпионата мира неделю в Киеве не тренировался, принципиально. Приезжаю на базу и не раздеваюсь. Лобановский молчит – и я молчу. Однажды открываю газету, а там его интервью: "Чанова не ставил потому, что была травма". Беру газету и к нему: "Валерий Васильевич…"
– …что бы это значило?
– Слышу: "Не читай желтую прессу". Я поразился: "Вы меня извините, но некрасиво получилось". Так и расстались. Лобановский улетел в Кувейт, я – в Израиль.
– Больше не встречались?
– В 1991-м в киевском аэропорту кто-то аккуратненько хлопает по плечу. Оборачиваюсь – Васильич! Тоже в отпуск. "Хватит, не злись". Это был для Лобановского максимум – приравненный к извинениям. Сказать "прости" он не мог, только так: "З-забыли!" Похожая история была с Бельгией в 1986-м. Как раз тот случай, когда 15 голосовали за меня. Трое – за Дасаева.
– Четыре года, с 1986-го по 1990-й, были "вашими"?
– Я уверен – да. И болельщики это говорили, и Лобановский, по-моему, так думал.
***
– Отец ваш, Виктор Чанов-старший, был знаменитым вратарем. Записи его матчей сохранились?
– К сожалению, нет. Вот фотографий – море! Все игроки ЦДКА в офицерской форме: папа, Бобров, Федотов, Гринин, Николаев… Забавный снимок из Эфиопии, там играли.
– Отец воевал?
– На фронт отправился 17-летним, приписав себе два года. Попал в конную разведку. Вокруг мужики старше, папу оберегали. Они идут на задание – его оставляют с лошадьми. Рассказывал: "Сидишь по трое суток, ждешь. Ушло семь человек – дай бог, чтоб хоть кто-то вернулся". Лошадей забирает, ведет в часть. О войне отец говорил неохотно. Гордился одним фактом.
– Каким?
– Дошел до Кенигсберга – и ни разу не закурил. Табак обменивал на сахар.
– Ранения были?
– Ни единого! Дослужился до лейтенанта. Несмотря на 25 суток строгого ареста.
– Это за что?
– Прежде в бильярд играли на "ку-ка-ре-ку". Кто проигрывает – лезет под стол и кукарекает. Один гражданский продул и заартачился. Папа его наклонил, помог залезть под стол. Дядька оказался генералом.
– Сын Николая Сологубова вспоминал: "Однажды батя при мне пустил в ход руки. Закинул мужика в мусорный контейнер и закрыл сверху". Вы у своего отца такие сцены видели?
– Да, был эпизод, когда он тренировал донецкий "Локомотив". Зимой вернулся со сборов. Я во дворе катался с горки. Подошла компания взрослых парней, подшофе. Начали мальчишкам палки совать в санки. Отец крикнул: "Шли бы вы отсюда, здесь дети". Кто-то из толпы грубо ответил.
– И получил?
– Я второго такого вратаря, как отец, не знаю – он легко рукой докидывал до центра поля. А еще в разведке руки натасканы – быстро и тихо брать "языка". В общем, говоривший улетел в яму. Остальные затихли.
– Каким был последний день отца?
– Я бы сам хотел уйти так тихо и спокойно, как он. Прилетаю из командировки – встречает сын: "Деду с утра неважно". Сразу к нему, капельница. До двух часов ночи беседовали. Наконец говорит: "Езжай домой, ты устал после самолета. Завтра позвони". Во сне умер. Никого не мучил и сам не мучился.
– Мамы не стало вскоре?
– Спустя четыре года. Очень тосковала, они 58 лет вместе прожили. Вы спрашивали – пропускал ли я удары в жизни? Не было удара больнее, чем потеря родителей. Ты понимаешь, что рано или поздно это произойдет. Но все равно – не готов.