– Я уже работаю в другой организации. Но могу сказать, что месяц назад Шпрыгина также выдергивали перед заседанием Общественной палаты Москвы. Дома, с утра его "принимали" люди в масках и так далее, и увозили на беседу в правоохранительные органы, – сказал Кузнецов.
– Что ему предъявляли тогда?
– Спрашивали по поводу драки между хоккейными фанатами ЦСКА и "Спартака", которая произошла 31 января в Москве. Хотя Шпрыгин вообще к этому отношения не имеет. Он тогда весь день был дома. Просто в прошлый раз он не афишировал этот момент.
– Зачем же к нему тогда нагрянули люди в масках?
– Видимо, и тогда, и сейчас это способ увести человека с мероприятия.
– По другой версии Шпрыгина сейчас подозревают в экстремизме. Пишут, что именно он настоял на поездке на первый матч сборной России на Euro-2016 наиболее радикальных фанатов.
– Я в это не верю. Это смешно. В данном случае не ВОБ формировало фан-движение, списки в этот самолет. Мы, наоборот, были заинтересованы в том, чтобы все прошло нормально, спокойно. Может ли организация, являющаяся частью РФС, организовывать какие-то беспорядки? Глупая версия.
– А почему вы ушли из ВОБ?
– По факту три месяца после Euro организация не работает, не платят зарплату. На что-то же надо жить, грубо говоря.
– С Шпрыгиным у вас какие отношения?
– Сохранились хорошие отношения. Позавчера общались. Он был готов к различным вариантам на конференции. С другой стороны, считаю, он ни в чем не виноват. Сейчас все обвинения можно высосать из пальца. Мы прекрасно понимали, в какой организации работаем и старались не влезать в различные истории. Все это печально…
– Тем более, что и ВОБ исключили из РФС
– Да. Но это было ожидаемым. Я так понимаю, Саша должен был сегодня сказать какие-то финальные слова на конференции, рассказать о работе организации. Даже в суде, когда объявляют приговор, обвиняемый имеет право на последнее слово. А здесь его задержали…
– Может быть, Шпрыгин собирался агитировать за Газзаева?
– Нет. Александр Игоревич работал с Виталием Леонтьевичем. Он ему остался предан, несмотря на последние слова. Я знаю Сашу лично. Он не мог переметнуться от Мутко ради какой-то сиюминутной выгодны и агитировать за другого человека.